Спасибо, Паймон.

       Был уже вечер. Очередное безупречно выполненное поручение было сделано, а Паймон постоянно говорила о еде. Полученные маленькие мешочки с морой болтались в руках Итэра. Всё как обычно. — Тебе лишь бы поесть, — подал голос путешественник. — Тебе тоже следует подумать о еде, — Паймон кружилась вокруг его головы. — За весь день ничего не ел, — маленькая феечка остановилась прямо перед лицом уставшего путешественника. — Мы заработали достаточно моры, чтобы отпраздновать окончание дня!        Хоть Итэр и хотел возразить ей, но желудок говорил об обратном, поэтому он медленно, но верно начал менять направление. В скором времени они дошли до какой-то деревеньки, которая, как оказалась, была не так далеко от имения Камисато. Пока путешественника вежливо приветствовали жители этой деревни, Паймон уже облетела всю окрестность в поиске какого-нибудь ларька с едой. — Нашла!

***

       Они оба уже сидели в самом углу заведения, чтобы их никто не потревожил. Им сейчас меньше всего хотелось, чтобы кто-нибудь попросил снять кошку с дерева. Маленькая фея уже давно всё съела, но посматривала на тарелку путешественника. Он почти ни к чему ни притронулся. — Ой, — Паймон прервала молчание, а путешественник сразу же отбросил вилку на тарелку. — Я должна была передать тебе это ещё утром, но... позабыла хе-хе, — она неловко посмеялась, но передала конверт.        Итэру слишком интересно, что эта маленькая фея должна была передать ещё утром, но «позабыла»? Почему именно утром? Его глаза быстро бегали по строкам, и только одно слово о приглашение прогуляться с отправителем этого письма заставляет быстро подняться с места. Итэр быстро вручает Паймон мешочек моры, надеясь, что она не закажет себе ещё еды, а оплатит ужин. Фея без зазрения совести потянулась к тарелке полной еды.        Его ноги несли на место встречи. Он надеется, что успеет. Нет. Он должен успеть. У него не так много времени до начала нового дня. Почти все дни, которые Итэр находился Тейвате, он отдаёт поручениям, надеясь, что хоть кто-нибудь скажет ему, где находится его сестра. Но время на себя и своих друзей же тоже должно быть, верно?        Он бежал так быстро, как только мог. Та дорожка, по которой он в последний раз следовал за Аякой, виднелась всё чётче и чётче. Медленно восстанавливая привычный темп ходьбы, он приблизился к воде, где некогда танцевала прекрасная девушка, но её здесь не было. Вновь пробежав по строчкам, он ужаснулся. Не успел..?        Она ушла, подумав, что он не придёт? Теперь их дружбе конец? Как бы это не было странно, но Итэр может сказать имена своих друзей, согнув пальцы только на одной руке. Почти каждый обращается к нему за помощью, и он делает всё, но как только он будет просить помочь с поиском сёстры, люди будут только нехотя кивать. Поэтому дружбой с Аякой он правда дорожит. — Пожалуйста... — он вертит головой в разные стороны, но Камисато нигде нет.        Полностью отчаявшись, он решает пройти к месту, откуда точно будет открываться красивый ночной вид. Выходя из-за деревьев, Итэр замечает знакомое платье. Маленький цветок, что рос рядом с деревом был аккуратно сорван парнем. — Аяка! — она слышит его, но не поворачивается, только смотрит на спокойную воду. — Я... я... прости... — он подбегает к ней и, тяжело дыша, показывает её письмо. Она поворачивается к нему и одаряет красивой улыбкой. — Ты же здесь, всё хорошо! — Аяка закрыла своё лицо веером, а парень только смог виновато улыбнуться. Ему просто нечего ответить. Никто не хотел прерывать эту атмосферу, которая возникла между ними. Девушка смотрела вдаль, а парень иногда посматривал на неё, но сразу отводил взгляд, так как думал, что она замечала. — Луна в эту пору просто прекрасна, — тихо говорит она с маленьким румянцем на щеках. — Да, она действительно прекрасна, — ответил он, не подумав, что за этой фразой может быть что-то скрыто. — Я где-то слышала, что есть скрытое признание в любви, — проговорила Паймон. — Вроде говорят про красоту луны, — фея посмотрела на темное небо. — Если чувства взаимны, то стоит ответить: Такая красивая, что умереть можно!        Только через минуту его озарило, что когда-то Паймон рассказывала о странном признании в любви. Тогда он закатывал глаза, что она вообще подняла эту тему, но сейчас говорит трёхкратное спасибо, что она об этом сказала. — Настолько, что умереть можно, — Итэр аккуратно заправил цветок в волосы девушки.