Искусство нарушения обетов

— Малфо-о-о-ой! — разнеженным тоном позвал Темный Лорд. Конечно, постороннему человеку этот тон мог бы показаться не столько разнеженным, сколько сухим, как перевяленная вобла; но те, кто имел честь знать Темнейшество достаточно близко, немало изумились бы отсутствию в его голосе ноток врожденного цинизма и благоприобретенного замогильного холода. «Лорд Малфой», — по привычке хотел было поправить Люциус, но вовремя спохватился. Подчеркивать данную мелочь в присутствии Темного Лорда, который тоже присвоил титул… то есть, конечно же, не «тоже», а просто присвоил, — категорически не рекомендовалось. — Что тебе нужно, грязный мальчишка? — осведомился он вместо этого. Ну а что вы хотите — тяжелое приютское детство, недостаток любви, долгий и трудный путь к величию без малейшей возможности сорваться… Люциус своего сюзерена прекрасно понимал и вовсе не осуждал. Ну нравится его Темнейшеству некоторая грубость в постели — что ж, убивать его теперь, что ли? Хотя… Люциус привычно заткнулся на полумысли и стал слушать своего господина и повелителя, посторгазмические идеи которого были обычно фееричны и непредсказуемы. — Малфой, мой скользкий друг, — Лорд задумчиво прижал палец к середине лица. — Я тут подумал, что Метка сама по себе верности еще не гарантирует… У Люциуса внутри что-то тревожно екнуло: не то сердце, не то селезенка. — Поэтому, — продолжил Лорд, делая вид, что не замечает протеста малфоевского организма, — я надеюсь, ты не откажешь мне в такой мелочи, как Непреложный обет? Твой друг Снейп такие пачками раздает направо и налево… О женщинах я не говорю — это такой пустяк; но другие мужчины — это некомильфо, не так ли? — Конечно, милорд, — тут же согласился Люциус, стараясь только не переиграть с энтузиазмом. О слегка параноидальной подозрительности его Темнейшества он знал не понаслышке. Упаси Мерлин замяться или выразить сомнение — тут же лишишься звания «правой руки», жизни, а то и счета в Гринготтсе. Ну уж нет, мрачно думал Люциус, произнося слова Обета и глядя, как выводит замысловатые узоры палочка Петтигрю, скреплявшего договор — крысеныш привычно трясся и делал вид, что всклокоченная постель и голые лорды — для него самое обычное и даже немного банальное зрелище. А о том, что делать с Обетом, Люциус решил подумать завтра.

* * *

— Ты мерзок, как последний соплохвост, Люциус Малфой! — раскаты звонкого голоса Беллатрикс Лестрейндж взлетали под холодные своды высокого каменного потолка и рикошетили вниз, эхом разлетаясь по темным углам. — Ты стоишь на эволюционной лестнице пятью ступеньками ниже флоббер-червя! Вейла легкого поведения — образец чести и благородства по сравнению с тобой! — Белл, уймись, — поморщился Люциус, натягивая на плечи простыню — в Лестрейндж-холле исповедовали спартанские принципы, к тому же дрова были недешевы. — Ну что ты снова завелась? Ты же знаешь — Малфои не разводятся… они и размножаются-то как-то слабо... В общем, раньше надо было думать, за кого замуж идти. Белла трагически поджала губы и одним гибким движением оседлала бедра Люциуса. Нежнейший пеньюар, по фасону и ткани удалившийся от образцовых одеяний викторианской эпохи на пару световых лет, открыл взору лорда Малфоя ровно столько, чтобы оставить некоторый простор воображению. Люциус нервно перевел дыхание и облизал губы. — А его Темнейшество? — увлеченно вопросила роковая брюнетка в лучших традициях английской драматической школы. — На нем ты не женат! Люциус снова поморщился, дергая запутавшийся узел пеньюарового пояска. — Дорогая, вот только не надо вести себя, как хогвартская первокурсница на садо-мазо-вечеринке. Ты прекрасно понимаешь, что статус самого приближенного члена Ближнего круга необходимо поддерживать. — Хорошо, — прошипела Белла, склоняясь к лицу Люциуса и осеняя его буйными кудрями, как тенетами, в которых запуталось немало поклонников… и, по слухам, поклонниц. — Я согласна терпеть этих двоих — но только двоих, слышишь?! Не больше! — Радость моя, на большее мне не хватит ни сил, ни времени, ни денег, — попытался потушить пожар Люциус, но любовница в этот вечер была настроена решительно — не то ПМС, подумал он, не то очередная неудачная попытка очаровать главу УПСов. Такая мелочь, как полная и абсолютная гомосексуальность объекта вожделений, Беллу совершенно не смущала. Собственно, ее в свое время и смерть Лорда не смутила… что уж говорить об ориентации. Но и Малфоя она упускать не собиралась. «Я подумаю об этом завтра», — вздохнул Люциус, пока преданная Беллина кормилица скрепляла Нерушимый обет насчет «только двоих». А что ему еще оставалось?

* * *

— У Лорда был? — с порога спросила Нарцисса таким тоном, что возникали подозрения, будто именно она послужила причиной наступившего некогда, согласно поверьям магглов, ледникового периода. Неудивительно, что Люциус незамедлительно с гневом отверг эту версию. — Значит, у этой драной кошки — моей сестрицы, — констатировала леди Малфой. Супруг завращал головой еще энергичнее. — Тогда где? — эффектно завершила трехходовку Нарцисса. — Мерлин, ты не возражаешь, если я прямо сейчас упокоюсь в семейном склепе? — воздев глаза к потолку, обреченно спросил Люциус. Мерлин не возражал. Но супруга была явно против. — Я тебе упокоюсь, — пообещала она. — Оживлю и заставлю вернуть супружеский долг за последние пятнадцать лет. И никаких тебе Белл и Лордов. — Милая, — в безнадежном предчувствии произнес Люциус. — Я тебе тысячу раз объяснял… — …что Лорд — это карьера, а Белла — это статус? — перебила разъяренная Нарцисса. — Объяснять-то ты умеешь! А еще моего кузена, Азкабан ему раем, кобелем называл! — Но ведь это правда! — чистосердечно возмутился Люциус. — Другие — это в чисто практических целях, а для души у меня только ты, умница, красавица, блондинка… — А вот это ты мне сейчас и подтвердишь, — улыбнулась Нарцисса широко, как Рита Скитер, заполучившая грязноватый эксклюзив для статьи, и Люциус почуял неладное… — Сговорились они, что ли, — бормотал он четверть часа спустя, потирая онемевшую от третьего за день Непреложного руку. — Так я Снейпа по числу Обетов обойду. Дожили, никто уже Малфою на слово не верит! Какое падение нравов! И какая неприятная ситуация… Лорд Малфой стоически продержался до следующего вечера. Около полуночи он подошел к окну и загляделся. За стрельчатыми рамами лежала зима. Голубоватый снег на ветвях вязов мягко поблескивал в свете молодого месяца. Мела легкая, игривая поземка. Люциусу показалось, что откуда-то издалека, еле слышно, до него доносится волчий вой. «Надо приказать домовику развести огонь пожарче и задернуть портьеры», — подумал Люциус, намереваясь пойти спать — как и подобает приличному лорду. Вой послышался снова. Люциус улыбнулся — и распахнул рамы. Мгновением позже светлая тень одним прыжком перенеслась через высокий подоконник и, бесшумно приземлившись, растворилась в зимней ночи. В оставшееся открытым окно ветер заносил редкие снежинки — они кружились и таяли, не успевая долететь до паркета. Поземка острыми штрихами перечеркивала следы, рисуя паутинный узор. В конце концов, разве должен отвечать за обеты Люциуса Малфоя никому ничего не обещавший белый волк?