Рассвет

      Прохладный ветер. Рябеющая гладь воды. Скалистые горы. Высокие силуэты деревьев. Миллионы звёзд и самая яркая луна за последний месяц. Природа как всегда завораживает своим загадочным и необъятным великолепием. Каждая из сверкающих частичек, что сияет на переливающимся самыми разнообразными цветами полотне, отражается в глубине десятков синих оттенков озера. Травинки хаотично колышутся, будто танцуя свой особенный танец. Листва тихо убаюкивающе шуршит. Сегодня какая-то особая темнота. Она так и манит познать глубину и прелесть обволакивающей ночной природы. Если присмотреться, то можно увидеть тысячи знакомых силуэтов, тысячи воспоминаний, тысячи ответов на вопросы, которые так давно тревожат. Луна озаряет всю эту красоту, что таится большую часть времени, поджидая нужного момента. Луна придаёт особый шарм и нежность, немного раскрывая таинственность пейзажей, за которые по необъяснимым причинам цепляется взгляд. Луна может стать лучшим проводником во мгле загадочных скульптур. И лишь она может привести к решению, которого казалось и нет. — Хей, Люмин! — вдруг кто-то окликнул путешественницу. — А? — девушка обернулась на знакомый голос и улыбнулась, — О, приветик, Венти, давно не виделись. — Конечно мы давно не виделись, ты ведь филигранно свалила к какому-то рыжему чёрту, просто потому что он позвал тебя подраться. — Ну слушай, от подобного же просто нельзя отказываться, когда есть возможность. — Люмин потрепала барда по голове, — Ну так зачем я тебе? Надеюсь, это не какая-то очередная мелочь. — Ээээ, — юноша немного растерялся, — да я даже не знаю, что именно мне от тебя нужно. Слушай, а тебе приходилось влюбляться в кого-нибудь за всё время путешествий?       Люмин слегка опешила от такого вопроса, запустила руку в волосы и выдохнула. — На самом деле нет. Меня, конечно, окружает много разных людей: и добрых, и красивых, и отзывчивых, нооо... в душу так никто и не запал. А что? – девушка хитро улыбнулась, — Неужели кто-то смог поселиться в сердце нашего старичка? — Ты кого тут старым назвала? Следите за словами, юная леди, а то прямиком к Сёгуну в гости полетите. — Венти ухмыльнулся и тут же будто засмущался. — Даже если да, все равно ничего не скажу. — Ой-ой-ой, ну хорошо, о великий и всемогущий архонт всея Мондштадта, как скажете. Ну так что? Совет нужен, как покорить её сердце? —.... Нуууу, — бард сначала было хотел поправить её, но передумал, — вообще-то да. Ты же можешь мне помочь? — Конечно! Какой у вас этап взаимоотношений? — Да я сам не знаю. Если избегание является каким-либо этапом, то мы на нём. — Хмм... Ну ладно, я примерно представляю, что ты хочешь от меня услышать. Пойдём присядем куда-нибудь, а то разговор нам предстоит долгий.       Конечно, по воле Венти, они пошли в таверну — место, где бард чувствовал себя спокойнее и безопаснее всего. Во-первых, он не ожидал, что разговор будет действительно довольно долгий, а во-вторых, даже представить себе не мог, что путешественница так хорошо разбирается практически во всех возможных людских взаимоотношениях. Сказать, что Люмин ему очень помогла, значит не сказать ничего, но всю полученную информацию нужно ещё немного обдумать, а делать это у юноши получается только наедине с самим собой, где ни одна живая душа его не потревожит.       Спустя некоторое время бард сам не заметил, как дошёл до Мыса Веры, посмотрел на звёздное небо и сел. Просто сел. Он не знал, что именно ему делать, как подступиться и с чего начать, потому решил найти ответы на свои вопросы в безмятежности природы. Венти сел на край утеса, свесив ноги в пустоту, которая где-то заканчивалась толщей воды, скрывая десятки булыжников, прикрыл глаза, запрокинув голову назад, вдохнул чистый горный воздух и упал на спину. Мысли в голове путались в одной сплошной устрашающей веренице, лишь тело сейчас ничего не сковывало. Так и пролежал он до самого утра — в позе ангела — а потом и вовсе уснул, устав перебирать все возможные варианты развития неизбежных событий. А неизбежны они по самой простой причине: они устали бегать от самих себя.

***

      Бард проснулся от пары лёгких толчков в бок, но значения им особого не придавал, пока не услышал слишком неожиданный, но знакомый голос. — Я вот одного не понимаю, у тебя дома нет что ли, что ты на улице всегда спишь? — Во-первых, не всегда, — Венти приоткрыл один глаз, чтобы увидеть собеседника, но тут же отвернулся, — а, во-вторых, тебе-то какое дело, сам на полях непонятных отсыпаешься. — У меня есть на то свои причины. — Дилюк немного смутился, сам не зная чего, и сел рядом с телом, распластавшимся на краю обрыва. — Вау, представляешь, у меня тоже есть свои причины, поэтому я совершенно не понимаю твоего негодования. — бард все же соизволил повернуться лицом к парню и наконец открыть глаза.       Весь диалог накрылся одной большой неловкой паузой. Парни сидели и смотрели то друг на друга, то на пейзаж, раскинувшийся на фоне. Сейчас было совсем раннее утро, солнце начинало всходить, озаряя светом ярких лучей все, что так загадочно переливалось в лунном свете. Небо обретало новые необычные и будто более живые краски. Звезды давно уже совсем померкли, и лишь очертания той самой луны ещё виднелись на пудрово-персиковом рассветном полотне. — Знаешь, — вдруг решил нарушить гнетущую тишину Венти, — именно отсюда все пейзажи будто раскрываются по-новому. Люблю я это место. По многим причинам, но любование природой — одна из основных.       Юноша так и продолжил лежать, почти не пошевелившись, лишь снова прикрыл глаза, позволяя лучам ненадолго осветить свое лицо. — Я тоже много чарующих картин повидал, и везде они такие... разные, но в то же время одинаковые. — Даа, прекрасно тебя понимаю. Но сейчас Дилюк был увлечён лишь одной картиной, что ещё некоторое время будет всплывать при одном только упоминании барда. Лучи мягко оплетали лицо Венти, будто подчёркивая все достоинства его лица, и показывали то, что раньше парень просто не мог заметить. Например, те же веснушки — вроде самые обычные, ничего необычного нет, но что-то в них все же цепляло. Парень решил прекратить это непонятное любование, пока не возникло других недопониманий, и просто завалился рядом, подражая своему собеседнику. — Тоже считаешь, что нам пора поговорить? — Венти повернулся к парню, слегка вздрогнув от неожиданно маленького расстояния между их лицами. — Да, пора бы уже. Тоже бессонница мучает? —Дилюк слегка ухмыльнулся, повернувшись в ответ.       Сейчас их лица находились на крайне интимном расстоянии. Сейчас они буквально чувствовали дыхания друг друга, позволяя себе утонуть в глубине чужих, но таких манящих глаз. — Конечно... — бард слегка улыбнулся, посмотрев на губы, что находились слишком близко, чтобы не смутиться, — Слушай, мне вот все время было интересно, как бы ты описал то, что сейчас чувствуешь? – Если честно, я никогда особо не задумывался, — Дилюк приподнялся на локтях, заглядывая в лучезарное небо, чтобы немного упорядочить свои мысли, — Наверное... как один огромный океан. В нем вроде есть все, что нужно, но чего-то не хватает, какой-то небольшой вещицы, без которой ты с каждым днем захлебываешься все больше, пытаясь выплыть наружу. Без этого чего-то он слишком пустой, одинокий и... гнетущий. И всей той самодостаточности и глубины просто-напросто не хватает для сосуществования со всем окружающим миром. — парень действительно чуть ли не впервые задумался о том, какие ощущения скрываются у него внутри, поэтому сам удивился подобному сравнению, — А что насчёт тебя? Как бы ты описал свои чувства? — Я постоянно наблюдаю за изменениями на небе, и, знаешь, я действительно покорен природой. Поэтому, вероятно, буду банален, но я все это время будто нахожусь где-то там, на небе, со всеми звездами, что мы наблюдаем каждую ночь. С одной стороны, тебя окружают миллионы волшебных звёзд, чувство окрыленности становится чем-то более чем родным, и независимость, ты ощущаешь независимость, но... там, наверху, слишком одиноко и холодно, чтобы беспечно продолжать свое существование, оглядываясь, ты в очередной раз убеждаешься в том, что тебе здесь не место, ты здесь лишний, и погружаешься в необъяснимое состояние, желая вырвать его с корнями из своего тела, чтобы больше никогда не переживать подобное. Желая найти свое пристанище, чтобы больше никогда не переживать подобное. — Вроде бы мы так похожи в этом, но в то же время такие разные. — Да уж, с этим не поспоришь.       После довольно исчерпывающего диалога парни лишь обменялись парой взглядов и мимолетных улыбок, понимая, что один наконец нашёл лодку, что затерялась в том необъятном океане, а второй встретил такую же тусклую звезду, как и он сам, в своей огромной бесконечности. Наконец они оба обрели то, чего им так не хватало, наконец их череда страданий и одиночества закончилась, и начинается жизнь, полная сумбурности и красок. — Что делаешь сегодня вечером? — Нуу... — лицо Венти покрылось лёгким румянцем, а на лице появилась улыбка, — видимо, встречаюсь с одним красноволосым придурком. — Ты кого придурком назвал?! — парень запустил руку в волосы и шумно выдохнул, — Ладно, тогда до встречи. — улыбнувшись, сказал Дилюк и ушёл с мыса. — До встречи... — уже в пустоту сказал юноша и снова упал в объятия травы, которая загадочно переливалась на солнечных лучах.