утопи своих бабочек в моей крови

      Открыть глаза было не так трудно, но вспомнить, что произошло в тот день оказалось гораздо сложнее. Напрягши мозг, воспоминания быстрым потоком ударили в голову, заставляя девушку прижать руку к голове. Каждая возникшая картинка заставляла её все сильнее прижимать руку к голове, непонятно для чего, чтобы унять нестерпимую боль, или чтобы не вспоминать всего этого.       Место, в котором она находилась, оставляло желать лучшего. Полицейский участок во всей своей красе. Ванда поднимает голову, осматривая бетонные стены и решётку, напротив которой была ещё одна камера.Вот уж не думала девушка, что когда-то окажется по эту сторону преграды.       Чувство тревоги начало разливаться по телу, но это было скорее беспокойство за Вакасу, чем о том, что ей возможно придётся отсидеть срок за убийство.       Паршиво.       Наконец она заметила пару любопытных карих глаз напротив, и это заставило её рассмотреть их обладателя. — Очнулась, наконец, — проговорил незнакомец, глядя на неё со своей койки и небрежно откладывая книгу «предубеждение и гордость» в сторону. — С каких пор заключённые читают книжки ? — спросила девушка с нескрываемым интересом в голосе. — А с каких пор дочери убивают своих отцов ? — парировал мужчина, ухмыляясь. — Насколько мне известно, то где-то с начала веков. Или такого в книжках ты не встречал ? — ответила ему Ванда, понимая, что эту разговорную дуэль она выиграла. — Неплохо. К тебе приходили, пока ты была в отключке. Парень, ростом под метр девяносто и с светлыми волосами. Стучал по решетке, пытался тебя разбудить, но разбудил всех кроме тебя. Тот ещё придурок, видимо.       Осознание, что это был Нил, пришло сразу же. Какие чувства это вызывало у девушки — было не ясно, потому что сейчас единственное, что её интересовало — состояние Вакасы. — Следи за словами, дружище, — порекомендовала ему девушка, ухмыляясь.

***

      Пиликание приборов, которое слышится откуда-то издалека. Чужие голоса, которые говорят что-то невнятное, ни слова не разобрать. Перед глазами чёрная простыня не позволяющая взглянуть на этот мир.       Ощущение дыры в груди стало в разы больше, а гудение аппаратов все громче. Кто-то крикнул, и парень предположил, что это был главный, и он почувствовал как по телу прошёлся электрический разряд.       Это чувство сложно описать, но он почему-то подумал, что такие же чувства у него вызывает Ванда. Её вечно бледное лицо, которое она прятала, потому что боялась загореть, руки так любившие трогать его волосы, которые всегда были во взъерошенном состоянии, её голос, характер, красные глаза. Все это было частью его, частью чего-то целого, а сейчас в том месте чувствовалась пустота и боль.       Его тело вздымается от разряда, врачи перекрикивают друг друга и постоянно ведут какой-то отсчёт, а парень думает о ней. О Шиничиро, о банде, о всех своих близких друзьях, о своей семье, которую не может позволить себе оставить.       И у врачей получается. Его сердце издаёт нечастые стуки, которые показывает аппарат, но парень погружается в сон, длинною в вечность для остальных, но приятный миг для него, ведь там все они счастливы. И она тоже счастлива.

***

      Вторая неделя детской, но строгой, колонии научила девушку тому, что лучше молчать все время, которое ты проводишь вне своей камеры, чем сказать хоть слово. Слухи не врали. Здесь есть своя иерархия, которую Ванда не стремилась нарушать. Ей было плевать на этих людей, которые оказались здесь по самым разным причинам, которые она не в праве оправдывать. И свой поступок девушка никогда в жизни не станет оправдывать, ведь что сделано — то сделано. Если бы ей дали выбор, убивать его вновь или опустить оружие, она без сомнения убила бы его.       Но кошмары преследовали её в разы чаще, потому что теперь не было кому защищать её сны. Они были самые разные, начиная от смерти отца и заканчивая смертью всех её близких.       Она не хотела выходить на встречи к другим, ни с кем за эти две недели. Ни с Нилом, ни с парнями, которые пытались к ней подкатить, ни с наблюдателями. Тот парень был первый и последний, с кем девушка удосужилась заговорить. Её просто взяли и швырнули в колонию, не расспрашивая ту ни о чем. Срока ей никто не сказал, так что мысль о том, что это может быть пожизненное, каждый день казалась все более мучительнее, длиннее. С другой стороны, за убийство никто не сажает на пожизненное, по крайней мере за одно.       Сначала детская колония, потом годы в тюрьме. Так себе перспектива для семнадцатилетней девушки.        Стоя в очереди за своей едой в столовке, девушка молча смотрела на пустой поднос, как вдруг, на неё налетела незнакомая девушка, выплеснув на Ванду весь тот суп, который был у неё в тарелке. — Прости, я случайно ! Мне так жаль… — говорила девушка, пытаясь взять салфетку, но ухмылка на её лице говорила обратное, — ей было совершенно не жаль, и наконец, Уолкер вспомнила лицо этой девушки.       Прежде, чем та дотронулась рукой до формы красноглазой, Ванда перехватила руку, сжимая её как можно сильнее, так, что та негромко вскрикнула. — В следующий раз будь осторожней, — сказала Ванда, изобразив на лице улыбку, которая скорее походила на оскал, но она значила для девушки первым предупреждением.       Ощутив, как незнакомка задрожала, Уолкер выпустила её руку и попросила выйти, чтобы застирать форму.       Испачкать Ванду было первым ходом поганца, который считался здесь за главного среди так всех заключённых тут. В первый же день, как девушка сюда попала, она заметила группку людей, которые всегда следовали за одним человеком, чьё имя было — Акио.        У него были темные волосы, почти что чёрные схожи с смолой, и такого же цвета глаза, что изучающие осматривают каждый сантиметр твоего тела, словно запоминая его. В правом и левом ухе у него были серьги похожие на шипы, а в перегородке носа присутствовало кольцо. И больше всего к нему липла эта девчонка, у которой были темные волосы и очень красивые, зелёные глаза. Её звали Масами, и это имя полностью ей подходило.        Но даже дурак заметит, что она для него не более, чем игрушка, которая уже износилась и надоела. Ему Ванда приглянулась как новая куколка, только купленной в магазине, которую он искренне захотел приобрести, и плевать каким образом.       Уолкер не желала влезать в здешнюю иерархию и портить отношения с кем-либо из них. Хотя, на самом деле, было больше плевать.       Девушка застирывала форму и тихо прошипела: — Маленькая сука. — Согласен, — проговорил голос за спиной и Ванда подняла голову к зеркалу, заметив за спиной того самого темноволосого парня. — Что тебе нужно ? — спросила девушка, не поворачиваясь, но продолжая наблюдать за ним в зеркале, временно прекратив застирывать робу. — С чего ты взяла, что мне что-то нужно ? Я всего лишь хочу помочь, — он выделил последнее слово, делая шаг в её сторону. — Тебе лучше остановиться, если не хочешь лишиться того, чем ты обычно помогаешь, — заметила Уолкер, но все еще видела ухмылку на его лице. — Ты не из робких, да, Ванда Уолкер ? — высказался он, останавливаясь в 4 шагах от нее. — Катись отсюда. Меня твои игры не заботят, — она заметила, как он глубоко раздул ноздри, но ровным голосом парень произнёс: — Подбирай слова, иначе надолго ты здесь не задержишься. — Я и так надолго здесь не задержусь, — бросила напоследок Уолкер, и нарочно задев его плечом, вышла из помещения, направляясь в свою камеру, так как время подходило к отдыху. Долго она здесь не задержится. А как же.

***

      Медленно открыв глаза, парень ждал несколько долгих секунд прежде, чем наконец смог осмотреться вокруг. Заметив желтые лучи солнца на стене, он предположил, что сейчас вечер. Воспоминания быстрым потоком пронеслись в голове и из-за этого его начала мучить мигрень, но он лишь наплевал на это.       Молодой человек пытался подняться, но измученное тело не позволило ему этого сделать. Заметив красную кнопку вызова, он медленно нажал её и услышав негромкий писк, решил осмотреться.       Стены были выкрашены в белый, а на них висели картины с видами на горы, и различную живопись. У одной стены стоял стол и несколько полок, в которые вероятно, были сложены некоторые его вещи. На небольшом столике стояла миска апельсинов, и было нетрудно догадаться, кто их принёс. На двери висел Календарь, и увиденное число привело парня в шок. Прошло три месяца.       Три месяца он валялся здесь без сознания, и не имел никакого понятия о том, что с его друзьями и что с Вандой. — Вы проснулись ! Замечательно, сейчас я возьму ваши показатели, — проговорила вошедшая молодая медсестра, игриво улыбнувшись. — Вы можете дать мне телефон ? Мне нужно позвонить. — Все позже. Вам нужно отдохнуть. — Я уже отдохнул, проспав три месяца жизни, — резко бросил он, и девушка замешкалась, но кивнула, передала ему его телефон, который достала из тумбы. — Ваши друзья принесли ваши вещи, — улыбнувшись, проговорила медсестра. — А девушка не заходила ? С чёрно-белыми волосами — нахмурившись, она лишь покачала головой. — Черт, — еле слышно сказал парень, набирая знакомый номер.

***

      Три месяца вставать по расписанию, засыпать по расписанию, есть по расписанию, и делать любую работу по расписанию, оказались для девушки адом. Каждый день одно и тоже. Хотя, нет.       Акио не давал ей прохода в прямом смысле этого слова. Видимо, парень так и не понял, что не стоит лезть к ней, но все, что она делала это игнорировала его выходки, которые всегда оставались безнаказанными. Казалось, даже надзиратели его боялись.       Сейчас, девушка лежала на койке, подкидывая в воздух кусок скомканной бумаги, совершенно не обращая внимания на то, что окружало её. Темные, бетонные стены, умывальник в углу комнаты с небольшим зеркалом, в которое девушка не имела желания смотреть.       То, каким безжизненным стало её лицо, ей не нравилось. Но иначе она не могла, не хотела. Возможно, ей бы следовало найти парочку друзей среди мелких хулиганов, которые попали сюда по глупости, хотя, идея была так себе. — Уолкер, вставай, за тобой пришли, — проговорил надзиратель и клочок бумаги шлепнулся на пол, издавая характерные звук. Свесив голову, Ванда увидела знакомое лицо и на лице сразу просияла улыбка, которую скрыли отросшие волосы.       Зацепившись за кровать, девушка спрыгнула со второго яруса, не удосужившись воспользоваться лестницей. Мужчина, который открыл её камеру, сверил её нечитаемым взглядом, и кивнув, сказал: — Идём, — он отвернулся, а Уолкер встала рядом со своим спасителем, не говоря ему ни слова, так как считала, что лучше поговорить вне этого мрачного помещения. — Прости, что не смог придти раньше, — проговорил он, касаясь её руки. Девушка мгновенно обхватила его руку своей, улыбнувшись. — Я рада, что ты вообще пришёл. Я бы не выдержала ещё неделю с этими обезьянами, — прошептала девушка, как вдруг, заметила Акио с его компанией, и ухмыльнувшись, показала им средний палец свободной руки.       Ей даже показалось, что она услышала тихие смешки парня, который кивнул ей, словно прощаясь. — Что ж, Ванда Уолкер. С вас сняты все обвинения, но в следующий раз будьте осторожней. Кто знает, чем ещё для вас вновь обернётся самооборона. Всего хорошего. — сказав это, мужчина вручил ей пакет со всеми её вещами, но его перехватил парень, и дал ей другой. — Переоденься, я захватил пару вещей с твоего дома, — сказал парень, смотря на неё. — Ты чудо, Нил.       Переодевшись в свою повседневную одежду, которую принёс ей друг, Уолкер вышла обратно к нему и быстро попрощалась с надзирателями. Когда друзья вышли на улицу, Ванда остановилась, всматриваясь в чистое небо и вдыхая прохладный воздух. — Ведёшь себя словно отсидевшая большой срок, — подметил парень, прикасаясь к её макушки. — Я себя так и ощущаю. Как ты смог оправдать меня ? — спросила она, поворачивая к нему голову. — Я не оправдывал, — взглянул на нее с ухмылочкой, — много людей подтвердило то, что он издевался над тобой много лет. И в тот раз тоже пытался избить тебя, но ты случайно его убила, — сказал парень, уже радостно улыбнувшись . — Я так рада тебя видеть, — прошептала она, заключая парня в объятия. Нил пах дымом сигарет и хвоей, как обычно, как она запомнила. — Это взаимно, сестра. — услышав это слово, девушка ещё сильнее сжала его в своих объятиях. — Куда теперь ? — спросила девушка, выпуская его из своих объятий. — Домой. — он завёл мотоцикл, который стоял на обочине, протягивая ей шлем, но Ванда лишь помахала головой, обхватывая парня руками.

***

— Волнуешься ? — спросил подошедший парень, кладя другу руку на плечо. — Безумно, — ответил обладатель фиолетовых глаз, сжимая в руках букет цветов. Он был безумно рад, когда узнал, что его выпишут из больницы на домашнее лечение так быстро, так как серьёзные раны зажили и не было надобности находиться в больнице. — Надеюсь она не станет разбрасываться зековскими фразочками, иначе я точно сойду с ума, — сказал Шиничиро, как всегда улыбаясь. — Она не такая, ты же знаешь, — парень ничего не сказал, просто кивнул, молча с ним согласившись.

***

      Три месяца Шиничиро Сано корил себя за то, что не смог защитить названную сестру. Впервые после ситуации оставшись в одиночестве, парень расплакался от безысходности и тоски. Чувства смешались с нескончаемым потоком боли, который не давал ему нормально жить. Но он и не хотел жить с знанием того, что так случилось. Что Ванда сидит за решеткой, а он, на свободе.       Занимался самобичеванием парень около недели, после чего решил, что нужно действовать. Рассказав обо всем деду, тот сначала отругал его по полной, но принялся искать решение проблемы. И кажется, они нашли его.       Возиться с бумажной волокитой парню никогда не нравилось, но что не сделаешь ради близких людей. Он возился из офиса в офис, доказывая свою точку зрения и вовлекая в дело свидетелей, которые знали, какие зверства этот человек делал со своей дочерью.       На нужной ему бумаге не хватало только одной подписи, которую он считал нужной. Подписи матери Мико, а именно, Кёсем. У него не было даже понятия о том, где искать эту скрытную женщину, которая сбежала от чертового тирана.       В один из тех дней, когда парень приезжал к дому Ванды, чтобы покормить Цербера, который разрешал это сделать — спасибо на этом, он заметил женщину средних лет и девочку, сидевших на ступеньках возле её двери. — Здравствуйте... вы же Кёсем, верно ? — спросил парень, явно ошарашенный тем, кого перед собой видит. — Ты видимо знаешь меня, — приветливо улыбнулась ему женщина, вставая с ступеньки. — Я наслышана о твоем деле, вот и подумала, что моя подпись может понадобиться, верно ? — она все ещё улыбалась, а маленькая девочка разглядывала парня с головы до ног, словно вспоминая. — Ты же Шиничиро ! Брат Ванды ! — вдруг воскликнула Мико, подбегая к нему и крепко обнимая за талию, насколько ей позволял рост и сила. — Как вы узнали, что мне нужна подпись ? — задал вопрос парень, отходя от шока и везения. — Почувствовала, — улыбка не сходила с её лица, и подойдя к парню, она коснулась его руки. — Ну что, пойдём ?

***

      Подъезжая к дому, девушка, честно сказать, очень волновалась. Вдруг они подумают, что она уже не та, кем была ? Что изменилась в худшую сторону, что они не хотят общаться с такой, как она. Но она заставила себя отпустить эти мысли, слезая с мотоцикла, глубоко вдохнула. — Переживаешь ? — спросил парень, кладя руку ей на плечо. — Безумно, — ответила девушка, улыбнувшись одними губами. — Это нормально, всё будет хорошо, ты же знаешь.       На этих словах Ванда ещё раз глубоко вдохнула и подошла к двери, медленно её открывая, так как та была не заперта. Она аккуратно просунула голову в проём, а парень ухмыльнувшись, открыл дверь полностью, чем заставил появиться на лице девушки настороженное выражение.       Она сняла обувь, разглядывая дом, будто впервые вошла сюда. Но он все же был родным. Столько воспоминаний, загадок, шуток — все это было ее домом.       Войти в комнату она не успела. Её снесли с ног раньше. Девушка лишь видела светлую макушку и слышала смех остальных и бесконечное бормотание где-то в районе шеи. — Как ты могла оставить меня с Шиничиро одного на целых пять месяцев ! Ты вообще с ума сошла ? — проговорил парень, наконец отрываясь от Уолкер. Смех стал громче. Улыбка медленно появилась на лице Ванды. — Такого больше не повторится, — заверила его названная сестра, опираясь на предложенную Нилом руку.       Наконец она заметила его. Стоявшего в центре комнаты, держа в руках букет красных паучьих лилий. Её любимых цветов, которые он впервые подарил ей на день рождения. — Выход из колонии можно считать вторым днём рождения ? — спросила Ванда, улыбнувшись шире, без переживания, что ее бросят. — Думаю, что да, — ответил Имауши, подходя ближе, чтобы заключить девушку в долгожданные объятия.       Она вдыхала его запах, пытаясь насладиться им до потери сознания, а Вакаса мягко гладил её рукой по волосам и спине, не намереваясь отпускать. Ванда была согласна пробыть в этих объятиях всю жизнь, никогда не отпуская его. Но она услышала тихие всхлипы, и повернув голову увидела Алису и Шиничиро, которые держались за руки, а из глаз подруги рекой текли слёзы. Парень, в свою очередь, еле сдерживался, чтобы не сделать то же самое. — В очередной раз убеждаюсь, что вы два сапога пара, — сказала Ванда, и чмокнув Имауши в щеку, пошла к ним, чтобы обоих заключить в объятия. — Ва-анда, я так рада тебя в-видеть, — она слегка заикалась от собственных слёз, но девушку не отпускала. — Я тоже очень рада всех вас видеть. И первое, что я хочу сделать, это напиться так, чтобы забыть весь ужас, который накопился за эти месяца, — все согласно закивали, а Манджиро недоуменно переводил взгляд с неё на остальных. — Но младший Сано отправится домой, — сказала девушка, поворачиваясь к нему. — Ну почему я маленький, а-а, — ныл парень, даже не пытаясь сопротивляться. Сегодня он даст девушке отдохнуть, но ближайший день заставит её провести время с ним.       Открывая бутылку мартини, которое Алиса купила непонятно как, она тараторила без умолку, рассказывая Ванде все, что происходило за это время. — Ты действительно пролежал в коме три месяца ? — ошарашено спросила Уолкер у Вакасы, не пытаясь скрыть удивление и смятение на лице. Парень кивком ответил на её вопрос, вздохнув она опрокинула в себя бокал мартини. — Лучше расскажи, каким фразам научилась за пять месяцев в колонии, — сказал Бэнкей, улыбаясь во весь рот от бурлящего алкоголя внутри. — Не говорите, что вам не интересно это знать ! — запротестовал он, когда парни пытались намекнуть ему, что такое спрашивать не очень тактично. — Да ладно вам. Ну, например… как тебе фраза «женщина может сделать ВСЁ что угодно, но лишь при одном условии — если об этом никто не узнает», — сказала девушка, и сидевшие по сторонам парни закивали, а Имауши раздался смехом. — Тебе так понравилась эта фраза, серьёзно ? — спросила Ванда, выгибая бровь. — Они действительно так боготворят женщин ? — спросил он, всматриваясь в её лицо. — Они все придурки, которые думают, что очень привлекательные, поэтому говорят подкаты похуже Шиничиро, — ответила девушка, поворачивая голову в сторону лучшего друга. — К тому же, несколько из них думало, что я действительно побегу к ним по их зову. Хуже я ещё не встречала, — оскалившись, сказала девушка. — Бывают подкаты хуже, чем у Шиничиро ? — спросила Алиса, вызывая у Ванды искренний смех. — Если их сравнивать, то Шиничиро просто гений подкатов, можешь поверить мне на слово, — ответила ей девушка.       Алиса подсунула ей бокал под руку, и стукнувшись им с подругой, она выпила до дна. Имауши же пить не рекомендовалось пока что, так что все, что он делал это наблюдал за своей девушкой и остальными друзьями. Парень был безмерно счастлив, смотреть на её лицо, с которого не сходила улыбка, поэтому она окрасила и его лицо. — Без тебя было скучно, — проговорил Шиничиро, мягко улыбаясь. — Конечно ! Кто, кроме меня, сможет тебя утихомирить, — ответила Ванда, и улыбка отразилась на её лице, и лицах всех присутствующих.       Многие разбрелись по комнатам, нуждаясь либо в одиночестве, либо в дружеской компании. Шиничиро с Алисой остались в гостевой комнате, а Ванда направилась в библиотеку, в свой любимый уголок тепла и уюта.       Выпитый алкоголь давал о себе знать, но это не помешало девушке выпросить у Шиничиро пачку красных мальборо. Забравшись с ногами на подоконник, девушка всунула сигарету в рот, поджигая, и не успев сделать и тяги, у неё из рук её нагло забрали, крадя первую тягу. Парень выдохнул дым в окно, возвращая сигарету на прежнее место, и улыбнувшись, девушка сделала блаженный вдох, прикрывая глаза. Она наслаждалась тишиной в его присутствии, пока он аккуратно гладил её по спине, как вдруг он сказал: — Прости меня, — промолвил парень, вглядываясь в темноту дворика. — За что ? — недоуменно спросила Ванда, касаясь рукой его скулы. — Я не был рядом. Три месяца, — эти слова заставили девушку хрипло засмеяться, но парень все равно посчитал этот смех лучшим в его жизни. — Ты был в коме, Вакаса. Ты же знаешь, тебе не за что просить прощение. — Ты попала туда из-за меня, — девушка мотала головой в стороны в знак протеста. — Я ни о чем не жалею, кроме того, что не ответила тебе тем же. — О чем ты ? — спросил парень, но Уолкер уже привстала, чтобы быть на одном уровне с его лицом. — Я люблю тебя, Вакаса Имауши, всем своим темным сердцем, — она уже тянулась за поцелуем, но парень успел прошептать ей в ответ. — И я люблю тебя, Ванда Уолкер, всей своей темной душой.