Лютиэн и Ржавый волк

— Я тебя люблю?.. — осторожно и жалобно спросила Лютиэн, подаваясь вперёд, и у Моро дыхание перехватило и сердце сжалось. Тогда, на случайной встрече после рудников, он-беглец видел не только несказанную красоту, но и железную волю под ней. Здесь воля давно была смята, и железную стружку смыло на дно. — Нет-нет, — сказал он хрипло. — Я просто… Друг. — Как хорошо! — сказала Лютиэн простодушно и кинулась ему на шею, отчего Моро совсем одеревенел. Расцеловала в обе щеки. — А кого я должна полюбить? Два одинаковых юных эльфа, что топтались рядом, смотрели на нее уже не со страхом — с тоской. А вот на Моро — с подозрением. — Спокойно, — скомандовала Кири сразу всем. — Никого здесь любить не надо. Честно-честно. — Тогда зачем я здесь? — спросила Лютиэн ещё жалобнее. — Я должна тебе петь? Что ты любишь? У Кири дернулась рука, словно она хотела её по голове погладить, как маленькую. Вместо этого она взяла ее за руку. Тоже как ребенка. — Сейчас вам покажут ваши комнаты. Мы не хозяева. Мы хотим вернуть вас домой. Пришлось вас украсть, но что поделать… Вы побудете у нас, пока мы отыщем ваши дома. Ничего делать для нас не нужно. Просто побудьте тут и отдохните. Моро, отомри, — сказала она, тихонько пихая его в бок. — …Да, — он тряхнул головой. — Идёмте. — Я… Никому не нужна?! — выдохнула Лютиэн, теперь с ужасом. Кири вздыбилась всеми перьями разом. Не удержалась-таки, погладила ее по голове — Лютиэн потянулась за рукой, как котенок, с испуганной улыбкой. — Ты нам нужна, — сказал Моро, твердо протягивая ей руку, и видит Эру Безразличный, храбрости ему понадобилось на это едва ли не больше, чем чтобы рубить тупым кайлом гаура в подземелье. — Просто не нужно нас любить. Жестом позвал за собой темноволосых близнецов. И только тогда заметил четвертого — высокую, сутулую тонкую фигуру. Нехорошо знакомую — но не из близких, и потому неважную сейчас. Пусть идёт позади и не мешает. — Твое лицо нам чем-то знакомо, — сказал осторожно один из юнцов. — Ты… — Тогда я догадываюсь, кто вы, — озвучил Моро. — Элрос и Элронд, верно? Будем считать, племянники. Не бойтесь. Здесь никто не хочет быть хозяевами. — Она… Эта женщина… — Сказала правду. Они хотят помочь вам вернуться. — Но почему?! — Скитальцы, как люди, тоже очень разные. — А ты из… — Да. Зовите меня просто Моро. Близнецам он обещал прийти позже, а Лютиэн какое-то время убеждал, что петь и танцевать для него сейчас не нужно, только если сама хочет, и что она вправду может побыть одна. И только вернувшись в коридор, вспомнил про четвертого, который так и стоял, подпирая стену. Теперь Моро разрешил себе его узнать. Скрипнул зубами. Мышцы нехорошо напряглись и заныли, хотя этот был сутул, испуган и всем видом и телом выражал покорность. — Что мне… следует… делать? — тихо и словно бы с усилием спросил Гортхаур с волосами цвета ржавчины и тускло-желтыми глазами. Очень красив был, едва ли не красивее того, из воспоминаний Моро. — Занять одну из кают. Нет, это моя. Протянувшийся к двери Тху вздрогнул всем телом. — Прости… — Вот сюда. — Что… будет… со мной?.. На несколько секунд Моро закрыл ладонями глаза. — Тебе помогут. Как и другим, — спокойствие! Это не тот. Это больше не гаур в облике эльда. Это очень-очень битая и пуганая собака. По крайней мере, сейчас. — Я… не могу. Вернуться. Я не помню… — последние слова звучали еле разборчиво. Жёлтые глаза, наверное, должны были внушать страх. Сейчас они были тусклы, как песок. — Тоже допрашивал пленных нолдор? — вырвалось у Моро. Сразу стало стыдно, словно он пнул-таки собаку. — Я… плохо помню. Простите меня… умоляю… — сказал Тху, сдерживая дрожь. Преодолев злость и стыд, Моро взял его за рукав. Отвёл в подвернувшуюся пустую каюту. Тху был послушен, как кукла на веревочках. А ведь Моро не Скиталец! Да, он только держится с ними на равных. — Кто-нибудь, — сказал Моро в пространство, — если слышите, закиньте водки в пятую каюту. На столике через несколько секунд, замерцав, появилась бутылка. И пара стаканов. — Пей, — Моро и сам выпил пару глотков. — Ты странно говоришь. Тху побледнел как полотно. Руки его задрожали. Видеть это было не лучше, чем слушать безумную Лютиэн, водка пришлась очень кстати. — Я ещё способен… — он сбился. — Разговаривать. Как поступают с теряющими речь, Моро знал. Скорее, удивительно, что этот был ещё у хозяина, а не в Загоне. — Когда я слышу… ее пение… — Тху снова сбился. — Мне легче. Лучше говорю… потом. Не сразу… заметили. Умоляю. Я… поправлюсь! Лютиэн, поющая для Тху, какая ирония! — Чего ты сейчас боишься? Мы уже забрали тебя. — Вы шутите… С ними. Про возвращение. Я здесь давно. Я понимаю. Хозяева шутят. Не выбрасывайте… меня. Я способен ещё… — Они не шутят. — Ты… не хозяин… — Тху, наконец, залпом выпил свой стакан. — Не мучай меня, — сказал он связно. — Не буду. Моро разлил ещё, они выпили молча. Вероятно, Тху был ещё способен его убить. Но ему уже и в голову не могло прийти. — Тогда я скажу так. Тебе помогут здесь. Попробуют восстановить речь. Раз ты здесь, тебя никто не выбросит, — сказал Моро веско, рассудив, что переубеждать Тху попросту рано и напрасная трата сил. А затем Гортхаур рухнул перед ним на колени. Тело опередило мысли, и Моро взлетел, как кошка, на спинку каютного диванчика, невольно хватаясь за нож. — Я смогу петь, — сказал тот, глядя снизу вверх. — Я буду полезен. Не отдавайте меня… на курсы. «Ох, пиздец…» — Сядь обратно!.. — гаур тебя задери, подпевала вражья! Гортхаур торопливо сел точно в прежнее положение, Моро неуклюже сполз обратно. Плеснул снова, себе немного, Тху щедро. — Пей ещё, если хочешь. Я — хочу. Помнишь ли, сколько лет ты здесь? …Бутылка водки поломанному майя оказалась только-только захмелеть немного. «Зайди к близнецам, — позвали его вдруг. — Они мне не верят и не подпускают к Лютиэн». Моро торопливо выбежал, перелив бывшему врагу свой недопитый стакан. Юнцы, кажется, были здесь недолго, но уже поняли, что за сопротивление наказывают. И сделали иначе. Они обнимали Лютиэн, сцепив руки и заслоняя от растерянного Джея. — Она боится. Не нужно ее забирать, — твердили на два голоса. — Морифинвэ! — воскликнул с надеждой один из них, когда Моро вошёл. — Прошу тебя! — Мда, — сказал растерянный Джей, — я, конечно, могу ее просто забрать, но может, договоримся как-то? Моро вздохнул. Подошёл к близнецам, положил руки им на плечи. — Послушайте. Да, вам страшно. Но подумайте о том, что ее уже не бросили. И даже этого забитого Тху не бросили. Если бы вас воровали ради выгоды, этим Скитальцам достаточно было просто не брать их. — Тогда ради чего? — Он способен вылечить ее. — Мы тоже, — сказал упрямо тот, что слева. — Ты видишь, она не ищет сейчас того, кого должна любить. — Джей сделает это иначе и быстрее. — Тем же способом, каким ее свели с ума? — спросил с горечью правый. — Да. Только он уберет чужие принуждения. «Ну, я им то же самое говорил!» — мысленно пробухтел ему Джей. Вот только здесь не словами Моро убеждал. Сколько он узнал за это время о важности тона голоса, движения, положения тела — даже перечислять долго будет. «Я даю слово», — обращаться в осанвэ к двоим сразу было почти невозможно, но перед ним близнецы. Получалось с Амбарусса — получится и с ними. — «Я обещаю, что буду рядом с ней. Ее постараются исцелить. Не мучить и не принуждать». — А выбор у нас есть? — с горечью спросил Элронд. Теперь, после соприкосновения разумов, Моро различал их безошибочно. — Есть. Рисковать или бояться, — ответил Моро твердо. — Не нам придется рисковать! — Вам тоже. Он протянул Лютиэн руку, та схватилась за нее, восторженно улыбаясь. — Я всё-таки тебя люблю? — спросила она весело. — Джей поможет тебе найти ответ, — сказал Моро через несколько секунд. — Ты согласна его поискать? — Да! Да! А то я не понимаю! Столько вас, а я никого ещё не люблю… Элрос посмотрел на Моро мрачно, мол, ты жульничаешь, самозваный дядя, а Элронд — с надеждой. — Только ты тоже не уходи, — добавила Лютиэн, и Моро обречённо вздохнул. — Не уйду. Я обещал. … — Так и будешь сидеть над душой, — проворчал Джей уже в лаборатории скорее в шутку. Лютиэн засыпала, откидываясь на свою плавающую в воздухе лежанку. — Я обещал. Помнишь, что я говорил об отличии свободы от несвободы? Договариваются свободные. Что-то поскреблось в раздвижные двери. Потом они разъехались, и внутрь заглянули три лохматые головы. Третья принадлежала ржаво-рыжему волку — не огромному, просто крупному. Посмотрели и исчезли. — Это напрягает, вообще-то. Работы тут дохрена, зрителей мне только не хватало. — Это они в тебя верят, — сказал Моро, и Джей польщенно замолчал. Лютиэн вздрогнула во сне и крепче сжала руку Моро. Он вздохнул. … — Тут ещё сложнее. Я думал, наоборот будет. Но оказалось, Лютиэн справилась, стоило снести эти гребаные привязки. Суки, их там было три штуки невычищенных, активных! Память у нее теперь, конечно, как решето от самого похищения, ну, да и хер с той памятью, честно говоря, ей же легче будет, — махнул рукой Джей. — Словами мы с Моро объяснили, что смогли, она умница, разобралась. А здесь… очень сильное выгорание. Множественные мелкие повреждения рацблока. Самые крупные я убрал. Но дальше по крохам чинить очень долго, не работа, а гребаная вышивка! Или ждать, когда восстановится само, на заложенных ресурсах. — Его там сожрут, пока он восстанавливается, — заметила Кири. — А он не хочет обратно. — В Ангбанд или вообще? — уточнила капитан. — Он хочет охранять Лютиэн, — сказал Джей. — Моро кипит как чайник. — Я не киплю!!! — Ну, я тебя понимаю, вообще-то! — Не-е, ты ещё всей красоты не понимаешь! В этой Арде нет Саурона! — Как — нет? — Давно, — Джей наслаждался эффектом. — Здесь уже конец пятисотых, Берен не встретил Лютиэн и добрался до Нарготронда, битва Бессчетных слез окончилась вничью, потому что Нарготронд участвовал, феаноринги все разом сидят в Амон Эреб, Хитлум ослаб и в осаде и готовится прорываться на юг, в Гондолине родился уже Эарендиль… Все сложно, короче. Дориат стоит, Нарготронд тоже, но многих потерял. Волчьего острова не было, Тол-Сирион разгромили недавно. Такая экспозиция. Моро мрачно молчал. Лютиэн как пришла в себя, вторым делом спросила, что происходит в ее родном доме. Ответ вышел такой, что самого Моро ошеломил. Кажется, Изначальное сказание пошло по весьма жестокому пути… Впрочем, с Тху все было бы действительно хуже. — И если Саурон вдобавок окажется на стороне эльфов… — Кири ухмыльнулась. — Интересно выходит. А что Лютиэн? — А Лютиэн не возражает. Кое-что она помнит, и вот как этот Саурон ей обязан, тоже. — А про Сюжет она знает? — Ей близнецы успели проговориться, как добыли Сильмарилл, и что камень нужен, чтобы позвать на помощь Валар, — вздохнул Моро. — Выходит, в целом знает. — Да, только Берен умер в Нарготронде уже лет десять назад. Все, она свободна, этой ветви нет. И я сильно сомневаюсь, что она в обозримое время кого-то полюбит, после такого, — пробухтел Джей в пиво. — Вот и пусть ее Саурон охраняет. — А что она… Двери кают-компании разъехались, и Лютиэн явилась сама. Ржаво-рыжий волк, поникший и с поджатым хвостом, следовал за ней. …Моро по памяти нарисовал для нее охотничий женский кафтан, а Льяма воплотила, и этот наряд невыносимо подходил теперь к ее твердому, ожесточившемуся лицу. — Господа мои спасители, — сказала она всем разом, — я приняла решение. Я принимаю его помощь. И прошу высадить меня близ крепости Амон Эреб. — Что? — вырвалось у Моро. — Я не хочу больше быть куклой в чужих руках или ребенком в безопасном доме. Потому мне нужны те, кто способен объединять эльдар. Они сделают это и ещё раз. «Эру, пощади моих братьев! А, проклятье…» — Ты хочешь призвать к новому сражению? — спросил Моро вслух. — Я хочу попытаться объединить оставшиеся силы. Потому что мое возвращение способно, быть может, пробудить Дориат. Я уже поняла, что отец мог бы переломить тогда ход сражения, не прячься он за стеной. Я уже поняла, что все могло быть ещё хуже. А сейчас ещё осталась надежда. «Бедный Турко», — только и подумал Моро, на глазах у которого история ещё одной Арды вставала на дыбы. Эта Лютиэн способна взять Турко за горло нежной рукой и повести куда угодно. Хоть на Ангбанд. Кири оглядела экипаж, кивнула и повела «Осу» на снижение. Близнецы долго махали им вслед. Черноволосая дева в синем кафтане и здоровенный рыжий волк шли к востоку, рассекая степные травы. Туда, где виднелся вдали одинокий массивный холм, даже небольшая гора, и замок на ее вершине. — Судьба нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждёшь… — пробурчала Кири. — Бедный Турко. Бедный Хуан, — сказал Моро вслух. — Ты понял, что она хочет делать? — Понял, к сожалению. Она хочет добыть Сильмарилл для Эарендиля, чтобы позвать на помощь. — И ты не стал ей мешать? — Нет! — сказал он сквозь зубы. — Я здешним братьям не нянька. Пусть разбираются! Все и так лучше чем могло быть! — Злишься, что они сами так и не попытались, верно… дядя? — обернулся к нему Элрос. — Это удар под дых, так нечестно, — сказала ему Кири. Моро только шипел следующие несколько секунд. — Пока нас ещё не вернули домой, дядя, давай поговорим кое о чем, — Элронд подошёл с другой стороны, потянул Моро за собой. — О том, что могут натворить твои старшие братья, если наша война благополучно завершится. Надеюсь, за эти недели, что нас не было, она не завершилась ещё… — Да мне нужны живые братья, а не сложившиеся рауг знает как за гребаные камни! — обрёл, наконец, Моро дар речи, тут его названые племянники подхватили с двух сторон и вежливо, но упорно повлекли к каютам. Разговаривать. Осы хихикали позади.