Мать-тигрица

      Ни для кого не секрет, что иерархия Томана была в точности такой же, как и в семье. По крайней мере в ней были два чётких места: «матери» и «отца». Кен Рюгуджи, известный как Дракен, был фигурой отца, и это не удивительно, ведь каждую секунду своего времени он заботился о Майки. Для новых же участников (тех, кто пришёл после основателей) оставалось загадкой, кто же был фигурой матери. Наблюдение за другими членами банды не проливало света на эту загадочную фигуру матери-наседки. Даже Мицуя, который заботился о членах банды, всегда занимал роль старшего брата. Поэтому никого не удивило, когда Злюка убедил Санзу выпытать у основателей Тосвы во время тусовки капитанов и их замов (конечно же, не без Такемичи), кто же занимает эту загадочную роль. — Эй, — привлёк к себе внимание Харучиё, отвлекая всех от закусок. — Что случилось? — устало спросил Дракен, безуспешно пытаясь оттянуть Майки о чужих сладостей и закусок. — Тут давно назревал вопрос. Не только у меня, но также и у замов капитанов, и Такимичи в частности. Мы все замечали, что Тосва — своего рода большая семья. — начал издалека Санзу, привлекая к себе любопытные взгляды, в особенности внимание Муто (ни для кого не было секретом то, что Акаши довольно-таки редко общался хоть с кем-то, помимо Майки и Муто, так же никому не были известны отношения Сои и Санзу, которые встречались уже добрых четыре месяца). — К чему ты клонишь? — почти не обращая внимание на говорящего, слегка приподняв бровь, поинтересовался Баджи. — Так вот о чём я. Дракен, занимает роль отца, — продолжил зам. капитана пятого отряда, не замечая, как на его высказывание было хотел возмутиться Рюгуджи, но отбросил эту идею, получив скептических взгляд от присутствующих. Было бы глупо отрицать очевидное, особенно с учётом того, что Кен в этот самый момент, как самый настоящий родитель, помогал подавшемуся Ханагаки. — Остальные капитаны — старшие братья и сестры, простые участники — младшие, — с нетерпением продолжил парень, скармливая одну из собственных закусок притихшему Злюке. — Не томи уже, чёрт возьми, — не выдержал Мицуя, желая поскорее знать, к чему разводится эта демагогия. — Кто занимает роль «матери»? — отчеканил Санзу, погрузив весь стол в гробовую тишину. Все в ожидании перевели свой взгляд на основателей, которые будто перестали дышать. Воцарившуюся тишину разрушил без эмоциональный голос Майки. — Казутора Ханемия, но он как два года больше не является частью Тосвы, — ответил Майки.       Никто больше ничего не сказал, старясь как можно скорее сменить тему разговора, потому что, кем бы ни был этот парень, казалось, что упоминание его имени делало главу мрачнее тучи.