50 оттенков Воли в Импровизации

Драма

— И после этого, вы смеете называться моими друзьями?! Паша возмущен. Он буквально чувствует себя преданным в самом кошмарном значении этого слова. Он был готов ко многому, но в то, что эти люди способны обойтись с ним так низко и подло, просто не верилось. Арсений закатывает глаза и устало опирается на такого же охуевшего от предъявы Антона. — Я всего лишь сказал, что мы хотим видеть тебя в качестве гостя, а не ведущим нашей свадьбы.

Hurt/comfort

Паше не впервой находить Арсения в гримерке в абсолютно разбитом состоянии. Это, пожалуй, одна из самых ужасных традиций в их с Поповым общении. — Что там опять твой придурок лопоухий натворил? Арс утирает лишнюю влагу и утыкается мокрым носом в поджатые колени. Становится маленьким комочком боли, что расположился на большом диване. — С Иркой с этой прям на моих глазах нежничал. Паша знает эту историю от и до, но все равно уверен, что однажды эти придурки сойдутся и перестанут трепать ему нервы, а пока: — Ну хочешь мы на Иришку эту порчу на понос наведем? В глазах Арсения загораются первые радостные искорки.

Повседневность

— Ляйсан, я очень сильно тебя люблю!

Психология

— Так, давай проясним, — Павел Алексеевич внимательно смотрит на мнущегося перед ним Шастуна, — ты Арсению глазки строил? Строил. Ты ржал с его шуток, как ненормальный? Ржал. Ты хоть на секунду вспоминал о существовании своей девушки, когда Арс рот раскрывал? Не думаю. Что из всего этого следует? Воля наблюдает за сменой эмоций на чужом лице и с сожалением понимает, что его опять поняли неверно. Антон выглядит таким напуганным, что кажется, мысленно он уже собирает вещи и едет в Воронеж, чтобы спрятаться за маминой юбкой. — Арсений меня приворожил…

Стихи

Если Паша вдруг зайдет В ту гримёрку у толчка, Значит кто-то там вздохнет: — Арс, походу нам пизда.

Флафф

Приглушенный свет в банкетном зале дарит ощущение умиротворения и легкой интимности момента. Громкая музыка переходит в ненавязчивый приятный фон. Молодожены сидят за столом, о чем-то шушукаются и не выпускают ладони друг друга из крепкого замка. Гости утирают восторженные слезы и желают им только счастья и благополучия. Павел Воля скачет на сцене, потому что ведущий он хороший и конкурсы у него интересные.

Фэнтези

— Дядя, я хочу сделать Арсению предложение. Охотник стоит, широко расправив плечи, и сразу готовится вступить в конфронтацию. Он даже для уверенности решает воспользоваться рунами удачи и бесстрашия. Наученный горьким опытом в общении с родителями, он и не надеется, что Воля одобрит его решение. Все же брак — это не шутки. А магический брак и подавно. — Это тот самый Верховный Маг Бруклина? — Антон неуверенно кивает головой, когда видит в глазах Инквизитора непонятную искру эмоций. Воля достает стеллию, пишет кому-то огненное послание и расплывается в чеширской улыбке. На вопросительный взгляд крестника он только отмахивается: — Написал Стасу, что он может готовить свои деньги. Он ставил на то, что у тебя смелости не хватит, а я — что вы до конца года под венец пойдете. Антону срочно нужно вспомнить как дышать.

Songfic

— Я может чего-то не понимаю, но, парни, вам нахрена дома библиотека? Существуют же электронные книги, а так только место этими стеллажами занимаете. И зачем вам диван прям в центре комнаты? — Ничего ты, Пашка, в современных дизайнерских решениях не понимаешь. Библиотека — это же очень хорошее, а главное, полезное место.

PWP

Антон ласково спускается дорожкой поцелуев до самого копчика. Его губы исследуют каждый позвонок, каждую родинку на излюбленном теле. Легкий укус ягодицы награждается тихим всхлипом, а несильный хлопок по ней же заставляет Арсения чуть сильнее прогнуться в спине, чтобы приблизиться к источнику наслаждения. Шастун усмехается, быстрым движением спускается к сжавшемуся колечку ануса и размашисто проходится по нему своим языком… — Бля, Паш, прекрати, пожалуйста, ну что мы тебе сделали?! Воля отрывается от интересного чтива и смотрит на две пристыженные красные моськи с другой стороны стола. — Это чтобы в следующий раз думали, прежде чем трахаться в гримёрке посреди рабочего дня, — насладившись видом полного отчаяния на физиономиях этой парочки, он возвращается к строке, на которой его прервали: — Итак, на чем мы остановились?

Пропущенная сцена

— То есть, когда ты там с Арсением Поповым обжимаешься, это правильно? — Это правильно, да. Паша усмехается, поворачивается к главной работающей камере и говорит точно в нее: — Слышал, Арс? Нравится ему с тобой обжиматься. Сгоняйте уже на свидание, честное слово, — а после оборачивается к ошарашенной студии и Антону в том числе и обращается непосредственно к ним: — Знали бы вы, как я заколебался их хождения вокруг да около терпеть, — выдыхает Воля, вновь смотрит в камеру и с напускным сочувствием произносит: — Ладно, перезаписываем. Россия к такому еще не готова.

Фантастика

— Напомни, почему я взял тебя своим помощником на переговоры с внеземными цивилизациями? Разве для того, чтобы ты выскочил замуж за межгалактического принца Трондена? Антон поправляет мантию, надкусывает какой-то непонятный вселенский дорогущий фрукт и небрежно пожимает плечами. — Ты же сам хотел во что бы то ни стало найти с ними общий язык. Воля бы разозлился, да только смысла в этом нет, а навлечь на себя гнев будущего правителя вселенной за убиение его дражайшего супруга было бы просто глупо. Паша садится на пуф, поправляет свою мантию придворного галактического советника и устало пробивает рукой фейспалм. — Ваши языки во ртах друг у друга — это немного не то, что я имел в виду.

Ужасы

В одном черном-черном городе, на одной черной-черной улице, на одной черной-черной сцене, Павел Воля закончил концерт без слов «Ляйсан, я люблю тебя».

Попаданчество

Практически сразу Паша осознает тот факт, что он попал в параллельную вселенную, как только видит свое имя в номинации премии Муз-ТВ как лучшего рэп-исполнителя.

Соулмейты

Арсений, взбудораженный, влетает в кабинет шоумена и восторженно бормочет: — Паш, представляешь, у меня метка появилась! Воля поднимает взгляд от компьютера, просит Попова подойти ближе, внимательно рассматривает узор на его запястье и самодовольно хмыкает. Под прицелом озадаченного взгляда Арсения он подходит к балкону, три раза стучит по окну и из него появляется заинтересованная мордашка Шастуна. Паша безмолвно просит того выйти с его лоджии и, когда Антон заходит в помещение, резко задирает рукав его толстовки с точно таким же узором. Воля присаживается обратно на свой стул, еще секунду терпит повисшее молчание, а потом самодовольно заявляет: — Поздравляю, желаю всех благ, а теперь проваливайте. Не хочу быть свидетелем момента, когда до вас наконец допрет, что случилось. Можете не благодарить, обойдусь без цветов и коньяка.

Омегаверс

— У нас будет мальчик. Арсений осторожно гладит пальцы мужа, что так правильно расположились на его животе. Срок маленький, поэтому приятной округлости пока нет, но это не мешает наслаждаться осознанием крохотной жизни под сердцем. — Первенца в мою честь назовете? Паша искренне считает, что он, как главный сводник этих двоих, обязан остаться в их жизни в качестве такого небольшого напоминания. — Ага. Денис Антонович Шастун явно звучит прикольнее Артема. Дошутился, Добровольский.

Мистика

XIX век. Граф Попов под покровом ночи спешит на последний спиритический сеанс при помощи новомодной штуки, известной многим как доска Уиджа. Шеминов встречает его у своего салона и бесшумно заводит внутрь, где они призывают дух великого сводника, чтобы выпытать у него, кто же предначертан великому графу. С кем же он построит прочную семью и воспитает наследников высокого рода. Дух попадается явно бракованный. Он представляется Пашей, а на вопрос про прекрасную незнакомку очень долго смеется и пророчит графу только веселые пидорские вечера в объятиях своего верного голубого помощника Антона. У графа язык не поворачивается его поблагодарить. Стас не получает от графа ни копейки.

Исторические эпохи

Павел наотмашь бьет двухметровую шпалу по забралу и тихо шипит: — Я не понял, ты за принцессу биться вообще собираешься? Шастун снимает шлем и во все глаза смотрит на своего противника, лошадь которого от нетерпения вспахивает землю мощными копытами. — Ты рыцаря, с которым я за нее биться буду, вообще видел? Паша мученически стонет, вспоминает разговор с соперником Шастуна и понимает, что принцессе, видимо, придется либо и дальше куковать, либо ждать другую принцессу, потому что рыцарям она уже явно не интересна.

AU

Паша заталкивает Арса в эту кафешку уже пятую прогулку подряд, надеясь, что хоть в этот раз бариста наконец напишет свой номер телефона на долбанном стаканчике, а не продолжит смущенно переспрашивать имена уже почти постоянных клиентов, один из которых такой же смущенный донельзя придурок.

Постапокалиптика

— Шаст, Шаст, слышишь меня? — Арсений судорожно бьет бледное лицо по щекам и пытается хоть как-то привести его в сознание. — Давай, пожалуйста, поднимайся… — Арс, — Паша брезгливо морщится, но указывает рукой на зараженный участок тела. Нога Антона посинела вокруг зоны укуса, и кажется, препарат, производители которого еще в начале эпидемии обещали остановить распространение вируса по организму, оказывается пустышкой. Воля силится поднять разбитого товарища, но Попов точно к земле прирос и хватается так отчаянно за погибающего возлюбленного, что у Паши просто перегорают предохранители. — Может, поцелуешь его еще? Любовь, как известно, от всех болезней может исцелить. И сам же себе дает мысленный подзатыльник, когда приходится оттаскивать губы Арсения от губ уже почти живого трупа.

Детектив

Паша далеко не глуп. У него за плечами высшее образование, острый ум и стопроцентное зрение. Он видит многое и порой сам об этом жалеет. Он искренне поражается, когда понимает, что кроме него закономерностей никто не видит. Не замечает, что Попов с Шастуном частенько находятся поодаль от всех; прячут горящие глаза, когда неловко соприкасаются пальцами; в одно и то же время начинают носить вещи с закрытым горлом; и еще много-много маленьких деталей, которые, объединяясь, буквально пищат в голове Паши фальцетом: «Они ебуца, как вы не понимаете?!». Но он оставляет этих шарахнутых на голову придурков с хреновой конспирацией наедине со своей ебанутостью своими нюансами и идет пить ромашковый чай, потому что это совсем его не касается.

Выживание

Нет, ну, тут автору писать в принципе-то нечего, потому что любой день Паши на съемках «Импровизации» можно отнести к данной категории жанров.

Реализм

— Арсюх, смотри, вечером финалгоном намажешь, днем можешь бадягу взять и плотно замотать эластичным бинтом, — Паша со знанием дела рассматривает опухшую коленку Шастуна и дает указания суетящемуся рядом Попову. — А почему ты ему все это говоришь, а не мне? — Антон морщится, но хочет понять, зачем ему курица-наседка в виде паникующего из-за таких мелочей Арсения. Темный взор Воли и хитрая ухмылка ставят все на свои места. От его въедливого тона у обоих мурашки идут по коже, а жаркий румянец затапливает, кажется, не только щеки, но и область около плеч. — Вот с кем ебался во вращалке, пусть тот тебя теперь и выхаживает. Возразить на это определенно нечего.

Хронофантастика

— Дядь Паш, а в прошлом было прикольно? — Не, Тем, у вас в будущем интереснее. Крестник слегка дует губы. Он столько раз пытался выведать у Воли, как там жизнь в прошлом, но ни разу не услышал ответа четче, чем «у вас все равно лучше, не забивай голову». Поэтому, когда Паша уходит и случайно оставляет свои часы у Шастуна на кровати, тот, не думая ни секунды, запускает таймер на самое начало двадцать первого века. Артем ничего не говорит, когда возвращается обратно. Он выглядит постаревшим лет на пятьдесят, хотя ему всего восемнадцать. Он возвращает часы крестному, долго смотрит ему в глаза, достает таблетки успокоительного и устало произносит: — Пиздец, дядь Паш. Они такие тупые были. И Воля просто ласково треплет его по лохматой макушке. Даже он сам не смог бы лучше выразиться.