What goes around...Comes around

- У тебя родинка как у ДэДэ под глазом, - пролепетал Сонджон, дотрагиваясь до той самой родинки. Они сегодня решили выйти погулять все вместе. Сначала сходили в кино на мультфильм, потом отправились на аттракционы, а после уже устроили пикник в парке. В парке к ним присоединись Минхо и Джисон. Старший Ли играл с племянником в мяч, омеги делились новостями, а Джони начал свое любимое: играться с волосам Хвана, то заплетая, то делая хвостики. Все шедевры альфа обязательно выкладывал в сторис. - Дядя Джини, - доверительно прошептал омежка на ухо старшему. - Да, Цветочек? - Подай, пожалуйста, малиновое пирожное, - невинно попросил ребенок. - Цветочек, - улыбнулся Хван. – Я получу люлей от твоего папы. Ты хочешь, чтобы мне сделали больно? - Нет, но я хочу пирожное, - омежка «слезно» посмотрел на Хёнджина, что у того сердце не выдержало, и он смог только кивнуть. Он не мог отказать этому ребенку. - Хорошо, - прошептал альфа и подмигнул малышу. Ребенок счастливо закивал и чуть отсел, давая дорогу. Хёнджин привстал и под предлогом, что ищет воду, подполз к разговаривающим омегам. Он непринужденно взял пирожное и повернулся обратно, облегченно выдохнув, как его схватили за капюшон. - Что это такое, Хван Хёнджин? – отчеканил Феликс. Если вы думаете, что родитель за беседой с другом не замечает, что делают его дети, то вы глубоко ошибаетесь. Блондин каждую минуту кидал взгляды на своих детей и неважно, что те были рядом и под присмотром близких людей. Не заметить, как до этого Сонджон крутился вокруг сладостей и потом подключил старшего, было не сложно. – Джони? – особенный тон. - Ты забыл правила? – особенный взгляд. - Это я себе, - тут же произнес альфа, защищая малыша, чем только вызвал снисходительную улыбку у Ли и восторг у ребенка. - Так, давайте обедать, а то тут у некоторых воспаление хитрожопости наступило, - предложил Феликс. Минхо смотрел, как Сонджон уселся рядом с Хваном и как тот его кормит, и не мог скрыть ревностное недовольство. Раньше племянники вились только вокруг него, борясь за его внимание, особенно младший омежка, а сейчас что? Только и лепечет, какой Джини красивый. Играется с его волосами и с просьбами бежит уже к нему. Вот что такое? - Боже, дорогой, что у тебя с лицом, - рассмеялся Хан. – Ты чего дуешься? - Да вот, бесит, - проворчал старший Ли, чтобы слышал только муж и кивнул в сторону Хвана. Джисон только улыбнулся и погладил успокаивающе мужа по спине. - Не ревнуй Джони, он все равно тебя любит больше. - Когда у нас будут свои? – вопрос вырвался невольно, но он давно висел в воздухе. Альфа осторожно посмотрел на любимого, а тот немного задумался, достал телефон и что-то там искал. - Думаю, можно попытаться в предстоящий период. Если получится, то даже успею защитить диплом. - Ты серьезно? – воскликнул Минхо, невольно привлекая внимание других. - Ну да, - беззаботно кивнул Хан и тут же улыбнулся, стоило мужу поцеловать его. - Красная карточка! – хором воскликнули остальные и даже детки. Хёнджин с улыбкой смотрел на Феликса, который лежал головой на его коленях. Сладкая парочка пошла прогуляться по реке на лодке, а дети спали послеобеденным сном в колясках. Хван наклонился вниз и поцеловал сначала лоб, потом щечки, затем носик и только потом губы. - Спасибо…- прошептал альфа. - За что? – промурлыкал в ответ Ли, гладя пальчиками ладонь старшего. - За то, что дал мне шанс, - ответил Хван. - Ты делаешь меня таким счастливым, Ликс, ты бы знал. -Ты разговаривал с родителями? – задал вопрос омега. - Я беру свои слова назад, - отпрянув, буркнул Хёнджин и пытался убрать свою ладонь с рук младшего. - Ну не злись, дорогой, - Феликс руку Хвана не отпустил, а лишь прижал крепче к груди. – Что бы ты не говорил, но семья важна для тебя, Джини. Я же замечаю, с какой тоской и грустью ты смотришь на моих родителей. Вам надо поговорить, расскажи им все. Хван закусил губу и свел брови в недовольстве. Удивительно, как одна только мысль о родителях может свести все хорошее настроение на нет. - У тебя действительно золотые родители, всем бы таких. И я грущу, потому что у меня не такие. Да, знаю, что есть люди у которых вообще их нет, но у меня они есть. Думаешь, я не пытался? Они никогда не воспринимали мои слова всерьёз, вот и все. - Может быть, они просто были не готовы раньше? Знаешь, недавно папа смотрел какую-то дораму, я не знаю о чем она, я просто застал один эпизод, где девушка высказывала все свои обиды матери, а женщина искренне не понимала, о чем та говорит, потому что в ее памяти она делала все для своей дочери. Потом они, конечно, начали вспоминать отдельные эпизоды и каждая уже высказывала свое мнение на этот счет и у обеих оно было разное, потому что и виденье было разным. Женщина сильно обожглась в любви и поэтому хотела защитить своего ребенка практически от всего и дать ей лучшее, а девушка видела только манипуляцию и пренебрежение к ее интересам, - Феликс перевел дыхание и посмотрел на альфу. - Я к чему веду: возможно, и твои родители видели только одно и поступали в твоих же интересах, но своими методами. Не брали твое мнение в расчёт, потому что считали, что ты слишком юн для этого. А теперь, когда ты даже не говоришь им, почему ты так от них отдаляешься, они не могут понять, в чем дело. И наседают, и требуют, как привыкли. Как мой папа говорит: если ты чем-то недоволен, то озвучь это, потому что другой человек просто додумает за тебя. - Не знаю, малыш, я пока не готов с ними видеться и разговаривать. По крайней мере, пока они не принесут извинения перед тобой. Мне двадцать шесть, а отец вдруг решил диктовать мне с кем встречаться. - Вот смотри, даже в этом случае, - воодушевленно начал омега. – Если бы твоим родителям было все равно на тебя, то им было бы все равно с кем ты встречаешься. Но видишь, они беспокоились о тебе, что ты встречаешься с такой омегой. - Какой такой? - Ну, в общепринятом понимании, я не самая выгодная партия, Джини, давай признаем это. - Я встречаюсь с омегой, чья красота достойна кисти великих мастеров, а сила духа вызывает невольное восхищение и уважение, чтобы по его истории снимали фильмы. С омегой, которого поцеловало солнце и одарило сиянием и очаровательными веснушками. С омегой, в чьих глазах, я тону каждый день и каждое мгновение. Ты потрясающий, Феликс, и мне безумно повезло, - прошептал Хёнджин и, стерев слезы с глаз младшего, накрыл его губы своими, даря нежный и чувственный поцелуй. *** Родители Феликса с улыбкой на губах, слушали внуков, которые взахлеб, перебивая друг друга, чтобы дополнить картину, рассказывали, как прошел их день. И естественно не могли не упомянуть Хёнджина, который и на шее ДэДэ носил, Сонджона на руках носил и бесхитростно поделились, как сделали папе и Джини замечание в виде «красной карточки». - Интересно, он сделает предложение Ликси? Как думаешь, у них же все серьезно? – поинтересовался Шивон у мужа, пока дети побежали в игровую. - Может, и сделает, - произнес омега и вдохнул. – Но вот, что интересно, ответит сам Феликс. Он же столько времени как лань испуганная бегал не то, что от отношений, а вообще от альф. И вот сейчас столько всего и сразу. - Ты с ним разговаривал, что он думает о своем парне? - Я, если честно, когда с ним веду такие беседы, будто по минному полю хожу, - пожаловался Ёнхва. – С одной стороны и поддержать хочу, с другой, чтобы он не замыкался в себе и не накручивал себя. Он же съедает себя изнутри этим чувством вины и ненависти к себе, - старший омега всхлипнул и вздохнул. - Дорогой, иди сюда, - Шивон притянул мужа к себе и крепко обнял. – Все будет хорошо, все наладится. - Ну почему он так поступает? Его же никто не винит ни в чем. У других дети чего только не вытворяют и ходят себе спокойно, а он… - Дорогой, ты же знаешь его, мы сами его так воспитали. Все наладится. Дай ему время. Ёнхва только сильнее прижался к своему мужу, смаргивая слезы. Любой родитель, чей ребенок так рано обзаводится незавидным положением, как беременность, корит себя за то, что не уследил и не доглядел. Ёнхва долго искал тот пробел в воспитании и своих действиях, который привел к катастрофе. Если бы его мальчик был более раскованным, ходил бы часто на вечеринки и гулял бы допоздна, но нет же: школа, дополнительные занятия и танцы. Даже со свиданий с этим засранцем Паком приходил рано. Юные альфы, конечно, вечно ошивались около дома, особенно после того, как Минхо съехал, но Феликс только отмахивался, что они ему не интересны. Сердце родителя после рождения детей теряет покой. Ему всегда мерещится опасность и оттого Ёнхва ругал себя, что так проигнорировал эти сигналы, когда его сын начал встречаться с этим альфой. Его бдительность усыпили счастливый, влюбленный блеск в глазах Пака, когда он смотрел на его сына и довольная улыбка собственного сына. И оттого было невыносимо смотреть на разбитого сына после. Феликс не поднимал глаз на родителей практически месяц, боясь увидеть в них хоть долю разочарования, но если оно и было, то было направлено на себя, что, как родитель, ты облажался. Ты не смог защитить своего ребенка. Видеть боль в глазах сына было невыносимо. Сердце так сжималось, что если бы был способ его вытащить самому из груди, Ёнхва бы непременно воспользовался бы им. Но все, что он мог, это быть рядом со своим сыном, даря ему заботу, любовь и веру в лучшее. Если бы не Шивон, они бы долго ходили все как неприкаянные. Альфа долго убеждал мужа, что он ни в чем не виноват, также как и сына. Ёнхва поцеловал мужа. С любовью всей его жизни, ему повезло. *** Хёнджин с улыбкой рассматривал ювелирное украшение, что игривым блеском лежало в маленькой бархатной коробочке черного цвета. Вообще, альфа не планировал делать подобную покупку в тот день: он зашел в известный бутик ювелирных украшений за подарком для Феликса в честь их маленькой годовщины. Он выбрал изящный браслет из белого золота с подвесками, что были украшены бриллиантами и сапфиром. Консультант вежливо поинтересовался, не желает ли он посмотреть и другие украшения в виде цепочек, подвесок и колец. Хёнджин задумался на мгновение и кивнул, попросив показать кольца. Может, он и хотел бы преподнести кольцо с большим бриллиантом, но прекрасно понимал, что на миленьких пальчиках такое кольцо будет смотреться не очень красиво. Хван усмехнулся про себя на свою самонадеянность: он еще не сделал предложение Феликсу, но уже уверен, что тот согласится. Выбрав кольцо и оплатив покупку, он взял визитку, чтобы позже сообщить необходимый размер кольца, и консультант заверил, что они доставят украшение сразу же в течение пары часов. И вот, Хёнджин в который раз рассматривая кольцо из белого золота, с брилиантом цвета шампань в круглой оправе, которая дополнена также элегантным паве из семи маленьких классических бриллиантов по обе стороны от главного, и ломает голову сразу над несколькими вопросами. Первое, когда уже можно будет делать предложение, чтобы не спугнуть омегу, а второе, как сделать предложение. Ресторан, музыка, цветы? Слишком банально. На яхте под фейерверк? Романтично, но у них уже было подобное на свидании. Развесить главный вопрос на всех встречающихся по дороге баннерах? Феликс может просто не заметить этого и пропустить. Пригласить на концерт его любимой группы и уговорить их дать ему время и сделать предложение там? Неизвестно, когда у группы будет концерт, так как два участника у них в армии. Что делать? Может, он не о том думает пока? Может, он торопится, и Ли вообще не захочет за него замуж? От глубоких раздумий его отвлек звук открывающейся входной двери. - Джини? – позвал Феликс. Альфа тут же поторопился убрать заветную коробочку в дальний ящик и спуститься вниз, чтобы встретить любимого. Он сам дал ключи юноше, чтобы тот спокойно мог приходить и не ждать, когда ему откроют дверь. - Я тут, солнце. - Привет, - тепло улыбнувшись альфе, поздоровался омега. Он нашелся на кухне, раскладывая что-то в холодильнике. - Как дела? – Хван подошел и с довольным видом притянул к себе младшего. - Отлично, сам как? Что делал? Ты ел? - Ничего, валялся на кровати. И да, я поел. Ты до вечера? – игривым тоном поинтересовался Хёнджин. - Планирую, по крайней мере, - кивнул Феликс и вскрикнул, стоило альфе приподнять его за бедра. Юноша обхватил ногами старшего за поясницу и, прищурившись, посмотрел на своего парня. – Что, сразу с порога? А как же фильм, на который я пришел? - Малыш, какой нахрен фильм, если единственное, о чем я мечтал, это зацеловать тебя? – прохрипел Хван и, проведя по обнаженным ножкам, так как омега был в очаровательных белых шортах, сжал упругие половинки. Альфа развернулся и, усадив юношу на столешницу, тут же потянулся за жадным поцелуем. Они не виделись больше суток, и Хёнджин дико соскучился по своему солнышку. Такое вообще возможно, чтобы так зависеть от человека? Зависеть от желания осчастливить его, увидеть его улыбку, заглянуть в глаза и утонуть в них который раз. Испытывать притяжение, будто бы магнитом тянет, а у тебя не то, что сил нет, желания нет сопротивляться. Наоборот, бежишь поскорее навстречу к таким желанным прикосновениям. Испытываешь дрожь от едва слышных стонов и вздохов. - Хенни, - еле оторвавшись, позвал Феликс, поднимая на него мутный взгляд. – Не здесь же… Альфа только моргнул и закинув юношу на плечо, под громкий смех и шлепки по его попе, направился на второй этаж. Сгрузив драгоценную ношу на кровать, Хёнджин стянул с себя футболку, потому что было уже чертовски жарко. Блондин даже не успел обронить комментарий, как Хван уже целовал его, не давая ни секунды на раздумья или смущение. Лимит смущения и неловкости брюнет победил тем, что вместо пожелания спокойной ночи, посылал кучу сообщений о том, что же он хочет сделать в постели с юношей. Прочитав в первый раз, Феликс смутился, покраснел, но все так живо представил, что не мог потом долго заснуть, а на утро смотреть альфе прямо в глаза. Уже через несколько вечеров такой «атаки», омега сам стал отвечать Хвану, даже не давая себе думать над ответами, а действуя чисто на импульсе. Стоит ли говорить, что проблемы со сном появились у альфы? Омега громко простонал, стоило мужчине начать ласкать ртом его соски, а проворные руки добрались до низа живота. Расстегнув шорты, Хван отбросил их в сторону, и позже к ним присоединились носки, белье и рубашка омеги. Свою оставшуюся одежду альфа снял одним махом. Улегшись между ногами Ли, брюнет тут же припал к возбужденному члену, беря его чуть ли не до основания. - Ох…Хенни…мм… - сладко простонал Феликс, зарываясь пальцами в смоляные волосы старшего. Ухмыльнувшись, Хван вошел в омегу одним пальцем и тут же не смог скрыть изумления от того, как легко тот вошел. - Ликси, - жарко выдохнул альфа. – Ничего не хочешь сказать? Ты баловался без меня? – задал вопрос Хёнджин, вводя второй палец. - Ахх….помня о том, чем наградила тебя природа, - еле проговорил Феликс и, сглотнув, перевел дыхание, чтобы продолжить мысль, - я решил немного подготовиться, чтобы потом не было проблем. - Подготовиться? – ухмыльнулся Хван и, потянувшись выше, заглянул в глаза Ли. – Я хочу услышать, как ты готовил себя для меня, детка… Ну же, расскажи мне… - Нет, - омега прикрыл глаза, чтобы не видеть эти глаза с дьявольским пламенем, полыхающих в них. - Ликси, - жарко прошептал альфа на ухо юноше. – Расскажи… Ты сам себя растягивал или игрушки? Учитывая твои миленькие ладошки, уверен, что это была игрушка. Что за игрушка, м? Детка… - Боже… - выдохнул омега и отчаянно застонал, потому пальцы альфы все еще ласкали его. – Да, игрушка… - Что за игрушка? - Пробка… - Дьявол… - чертыхнулся Хван и сильно зажмурил глаза, чтобы прогнать картинку с глаз. Его собственный член только заинтересовано дернулся от такого. – Ты ласкал себя сегодня? Кончал? - Да… - Ох, тогда, - альфа вытащил пальцы и, дотянувшись до тумбочки, достал презервативы. Раскатав латекс по своему колом стоящему члену, Хван закинул ноги Феликса себе на плечи и, поцеловав того в коленку, стал осторожно входить. - Уфхм… - блондин закусил свой указательный палец, потому что ощущал слишком много всего разом. Омега внутри него пищал от восторга, от того как его заполняет толстый член альфы. Хёнджин придерживая юношу за бедро, вышел и снова заполнил пока лишь наполовину. - Ты как? - Пока нормально… - кивнул блондин. Альфа вернул внимание на член юноши, который стал немного опадать от напряжения. - Ликси, выдохни и расслабься. Хван стал осыпать поцелуями ноги юноши и, подстроив ритм толчков с тем, как ласкал член младшего, начал входить все глубже. -Хёнджиии-н, -прогнувшись в пояснице, протяженно простонал Феликс, когда старший задел внутри него чувствительный комок. Хван опустил ноги младшего и, наклонившись вперед, втянул того в жаркий и жадный поцелуй. Отстранился он, когда уже не стало хватать воздуха и, оперевшись на один локоть, обхватив бедро юноши другой рукой, стал набирать обороты. Уткнувшись носом в изгиб шеи, стал покрывать поцелуями и укусами. Дыхание омеги сбилось к черту, он только и мог дышать чаще и сладко стонать от того, как член альфы идеально распирал его изнутри, как собственный член терся между их телами, и как чувствительную шею ласкают. Он не знал, куда себя деть от удовольствия, что накрывало волнами. Руки жили отдельной жизнью. Им нужно было зарываться в волосы альфы, оттягивая у корней; проходить ногтями по рельефным мышцам на груди, прессу, рукам и спине. - Ликси…детка, ты как… - Хор…хорошо, - облизнув пересохшие губы, еле выдавил из себя омега. - Малыш, я хочу поменять позу, - прохрипел Хван и, выйдя из омеги, получив тут же протестующий стон, легко перевернул его на живот, не забыв подкинуть подушку под него. – Черт… Альфа дотронулся до лопаток Феликса и слегка надавил, чтобы тот опустился ниже. Его попка идеально была приподнята к верху. Хёнджин прошел поцелуями вдоль позвоночника и, обласкав языком игривые ямочки ниже поясницы омеги, снова толкнулся членом в жаркое нутро. Ли только смог протяженно простонать. В этой позе почему-то все чувствовалось острее. Через пару мгновений по спальне вновь раздались пошлые шлепки и уже громкие и звонкие стоны младшего. Жар охватил все тело, и юноша просто уже не мог ни о чем думать, кроме как о распирающем члене старшего. Как тот идеально проходил по простате, как потрясающе его заполнял. Каждый толчок подводил его к краю, с которого он сорвется. Это было просто невыносимо, ощущать разом столько всего. Альфа то ускорялся, то намеренно замедлялся, желая услышать протестующие звуки. Хёнджин с горящими глазами, где неприкрыто плескались наслаждение и самодовольство, смотрел на вспотевшую спину Феликса, как его волосы разметались, как наливаются красным отметины, что он оставил, как черт возьми, идеально смотрелся его член между упругих ягодиц. - Джини! Я…не могу…пожа..луй…ста… Хван и сам был уже на пределе и потому, накрыв собой омегу и поцеловав в шею, ускорился, жестко вбивая того в кровать, подводя к финалу. Омега кончил с громким протяженным стоном, прогибаясь в пояснице. Хван догнал его после пары толчков в сжимающемся нутре. Чуть отдышавшись, альфа привстал и лег на бок, чтобы не раздавить свое сокровище. После долгожданной близости хотелось прижаться к хрупкой фигуре, осыпать нежными и легкими поцелуями и шептать о нежности, и ничто не мешало это осуществить. Хван чуть подался вперед и, проведя пальцами по спине омеги, стал покрывать плечи и спину порхающими поцелуями. - Детка, ты как? Феликс повернул голову и только мягко улыбнулся. Юноша провел ладошкой по лицу альфы, убирая выбившиеся из хвостика волосы. - Прекрасно, - прошептал он и перевернулся на бок, чтобы быть к своему мужчине лицом. Хван притянул блондина к себе ближе и накрыл их простыней. Старший смотрел безотрывно в глаза Феликса и слова сами полились из его уст: - Ты такой потрясающий. Просто слово «красивый» для меня недостаточно, чтобы передать всю красоту, которой ты обладаешь. Твои глаза, в глубине которых я утопаю каждый раз. – Омега не выдержал и прикрыл свои глаза, пытаясь не расплакаться. А Хёнджин продолжил, дотрагиваясь пальцами до лица юноши. - Твои очаровательные веснушки, твой носик, твои губы… Это все так красиво, лучшее, что могла создать природа, - он оставил легкий поцелуй на губах младшего. - Обожаю твой смех, твою улыбку. Ты делаешь меня таким счастливым, и я не устану это повторять. Будто бы я в таком теплом и светлом коконе. И я безумно рад, что ты позволяешь быть мне рядом и пытаться сделать тебя счастливым, потому что это мое самое большое желание: избавить тебя от тревоги и неприязни к себе; поселить покой в душе и уверенность в себе; чтобы ты чувствовал себя важным и особенным. – От столь теплых слов и искренности старшего, Ли не смог сдержать слез, и альфа нежно стер их. – Ты замечательный папа, твоим деткам повезло, что у них такой родитель, как ты. Ты самый сильный человек, которого я встречал. Мне безумно жаль того юношу, что так сильно обжегся, но я так сильно люблю того человека, которым он стал. Я люблю тебя, Феликс. Блондин пораженно распахнул глаза, в неверии смотря на старшего. Как?! Как он может его любить? Как это возможно, что такой человек как Хёнджин, мог полюбить его? Он ведь видел все недостатки и его обнаженную душу, что была полна боли, отчаяния, страхов. Он не заслуживает такого потрясающего мужчину, как Хёнджин. - Малыш, только прошу, не паникуй, - улыбнулся брюнет и прижался своим лбом ко лбу Ли. – Это мои чувства и я хотел, чтобы ты знал о них. Я не требую ответа. Только не пугайся… - Хёнджин, - прошептал Феликс. - Не говори, что не заслуживаешь этого или не достоин, - будто услышав сомнения омеги, произнес Хван. – Любовь не надо заслуживать. Прошу, только прими мои чувства и меня. - Ты такой потрясающий, Джини, - произнес Ли, прижимаясь к альфе. – Не знаю, за что ты мне был послан, но я искренне хочу не подвести тебя. Я тоже хочу, чтобы у нас все получилось. - Я безумно рад это слышать, - счастливо улыбнувшись, Хёнджин обнял омегу и повернулся на спину, утягивая младшего на себя. Их нежности и ласки прервал входящий звонок на телефон старшего. Увидев абонента, альфа сбросил звонок, но он повторился почти тут же. - Ответь, милый, - попросил Феликс, увидев, кто звонил. Вздохнув, мужчина провел по экрану и принял звонок: - Да? – холодно ответил он и получил укоряющий взгляд от Ли. - Джини, привет, - поздоровалась Хани. – Ты дома? - Да, а что? - Нам надо поговорить, - выдохнула мама брюнета. – Я буду через полчаса. - Хорошо. Хёнджин с досадой посмотрел на любимого. - Если бы не ты, мы бы и дальше продолжили занимательно проводить время. - Хенни, ты разве не услышал, какой у нее был грустный голос? И, тем более, она первой пошла на контакт. Не будь букой. - Думаешь, она хочет извиниться? -хмыкнув, спросил брюнет. - Я уверен, она сейчас начнет меня обвинять в семейных проблемах Сонхвы. - Ладно, давай примем душ и спустимся. У тебя есть для меня вещи? - Ох, ты будешь отлично смотреться в моих вещах, Ликси. Особенно в футболках и рубашках. - Придержи свои фантазии, - улыбнулся омега. – И к футболке дай мне еще и штаны. Я буду готовить и не хочу запачкать свои шорты. Хёнджин, приняв душ и одевшись, спустился вниз и тут же направился в сторону кухни. Омега порхал на его кухне, выкладывая на противень ранее замаринованную курочку и овощи. Старший с улыбкой на губах наблюдал столь приятную для его глаз картину. Закрыв духовку и установив режим и таймер, Ли принялся за рис и салат. В дверь позвонили и Хван, только вздохнув, пошел открывать дверь. - Привет еще раз, родной, - Хани приобняла сына и прошла к дивану. Она изумленно посмотрела на блондина, который был на кухне. Пересилив себя, женщина поприветствовала юношу. – Здравствуй, Феликс. - Добрый день, госпожа Хван, - кивнул омега и продолжил готовить. - Джини, мы не могли бы поговорить наедине? - Нет, - отрезал альфа. – Ликс все равно все узнает, я от него ничего не скрываю. - Ладно, как знаешь, - тяжело вздохнула Хани и расположилась в кресле. Хёнджин сел на диван и вопросительно посмотрел на маму. Она явно плохо спала, и даже макияж не мог скрыть мешки и круги под глазами, а также плакала недавно. - Что случилось? - Ыну подал на развод, - еле проговорила Хани. – Сонхва в истерике. - Если ты пришла с обвинениями, то можешь не продолжать, - тут же ощетинившись, процедил Хёнджин. Феликс только покачал головой на кухне. Ему было непривычно наблюдать подобную картину между родными. - Нет, - устало ответила женщина. – Я не пришла тебя обвинять, просто поделилась новостью. Твой отец тоже со мной не разговаривает, а еще я выслушала все от дедушек. - Вы столкнулись с последствиями своих решений, - спокойно заметил мужчина. – Сонхва могла все рассказать Ыну, если бы любила, и он бы ее понял и принял это, потому что любил ее так сильно, что поддерживал это движение «Чайлдфри». - Ты так жесток, Джини, - пораженно выдохнула Хани и в неверии посмотрела на сына. – Как ты можешь быть таким равнодушным к своей семье? К родной крови? - Учился у лучших, - горько усмехнулся альфа. – Так зачем ты пришла? У нас с Феликсом не так много времени выкраивается для личных встреч. - Извините, - не выдержал Ли. – Хёнджин, не можешь подойти пожалуйста? Альфа подошел к любимому и тут же получил болезненный щипок в бок и гневный взгляд. Юноша протянул телефон, где был напечатан текст: «Полегче! Ты же видишь, в каком она состоянии! Имей совесть!» - Вот, возьми пожалуйста поднос с чаем, - Хёнджин с недовольной миной подхватил поднос, но расслабился, когда Ли погладил его по спине в знак поддержки и поцеловал его в щеку. Брюнет решил прислушаться к совету любимого и, водрузив поднос на стол, поставил чашку с чаем перед мамой. - Давай на чистоту, мама, - устало начал альфа. – Что происходит в последнее время? Вы с отцом не особо интересовались мной и моей жизнью, главное, что в скандалах не был замечен, а теперь: и где я работаю, что я делаю, где живу, как живу, с кем я живу. Почему вы вдруг вспомнили о наличии еще одного у вас сына? И мне непонятны претензии в свой адрес. Вы на них совершенно не имеете право. - Ты прав, Джини, - Хани закусила губу и всхлипнула, судорожно доставая платочек из сумки. – Мы не имеем права. Но… - женщина попыталась успокоиться и сделала пару глубоких вдохов и медленных выдохов. – Где-то семь месяцев назад, я проходила ежегодное обследование для профилактики и у меня, правда по ошибке персонала, были плохие анализы. За те две недели, пока я бегала по врачам, сдавая повторно анализы и проходя разные процедуры, я испугалась. Правда, я так испугалась, что все так плохо и я скоро покину этот мир, что начала судорожно перебирать все то, что я успела сделать и что останется после меня. Что я еще не успела сделать… И в какой-то момент, я поняла, что в голове у меня постоянно была мысль, что у меня трое детей, но когда я вспоминала, то всегда перед глазами в первую очередь мелькали Чонсок и Сонхва. И только через какое-то время появлялось твое лицо, - Хани перевела дух и вытерла глаза платочком. Обнажать душу, это так больно, тем более, когда там не припасено ничего приятного для оппонента. – Я поняла, что упустила своего ребёнка, и я знаю, что это моя вина. Даже, когда врачи разобрались и выяснили, что со мной все в порядке, я уже не могла отбросить эту мысль. Я начала доставать Донука с этим и ему тоже открылась эта неприятная правда: из-за своих ошибок мы просто отмахнулись от нашего ребенка, чтобы избежать чувства стыда и вины перед самими собой. - Из-за чего могли возникнуть эти чувства? – задал вопрос альфа, подталкивая свою маму к ответу на вопрос, который столько лет терзал его. - Ох… Это не просто объяснить, - прикрыв глаза, тяжело произнесла Хани. Собравшись, через пару минут, она продолжила. – Мы с твоим отцом женились по любви и счастье длилось до тех пор, пока я не узнала, что он мне изменяет. Это было больно и унизительно. Я была молода и глупа, для меня было главное: мои чувства и эмоции. На зло ему, я закрутила интрижку с одним красивым актером и тоже изменила ему, с чем его сама и поздравила. Мы чуть не развелись, но вмешались наши родители и, забрав Чонсока, отправили нас в путешествие, где мы друг друга чуть не убили. Мы были уверены, что все это напрасно, но один случай все разрешил. На одной экскурсии по водопадам, я случайно упала за борт яхты. От испуга я стала паниковать и тонуть, твой отец без раздумий прыгнул следом. Уже позже, когда мы пришли в себя, то нормально поговорили, как взрослые люди и, попросив прощения друг у друга, решили начать все с начала. Родители были рады, мы тоже начали приходить в себя и тут как гром среди ясного неба: моя беременность, которая по срокам подходила как для любовника, так и Донука. Он, конечно, сказал, что неважно чей будет ребенок, все равно будет воспитывать как своего. Всю беременность я была как на иголках, коря свою импульсивность и эмоциональность. В итоге, я думала только о себе и о наших отношениях с Донуком, а не о том, что во мне мой ребенок, а не угроза моему браку и спокойной жизни. Потом, когда ты родился, мы сделали тест ДНК, который доказал, что ты сын Донука. Чем старше ты становился, тем ярче было видно, что ты похож на меня, но никак не на отца. Я на всякий случай еще пару раз сделала ДНК тест в разных лабораториях, но нет, ты был нашим общим ребенком. Я не знаю, как так вышло, возможно, подсознательно, но мы продолжали тебя избегать и мне за это сейчас неимоверно стыдно и больно. Ты был вечным напоминанием нам о наших не самых лучших поступках: что мы предали друг друга и наши чувства. И, когда родилась Сонхва, то я просто поступила очень эгоистично: переключила внимание на другого ребенка, внутренне оправдывая себя тем, что она младше и у нее проблемы со здоровьем. Феликс сделал глоток вина, так его поразила история. С одной стороны, он не понимал родителей Хёнджина, но не ему давать оценку другим родителям. Налив воды в два стакана и прихватив упаковку с салфетками, он осторожно поставил их перед семьей Хван. Омеге стало больно, стоило увидеть выражение лица Джина: оно было еще бледнее и такое потерянное. Феликс невесомо провел по плечу альфы и слегка сжал его. Взглянув на Хани, которая вытирала слезы, он со спины обнял старшего и, поцеловав того в макушку, вернулся на кухню. - Недавно, когда вы были у нас в гостях, я упомянула про детский альбом, - вернулась к своему рассказу женщина. – Потому что я помню, как Джунки рассказывал и о плавании, фортепиано, различных конкурсах по предметам, танцы… На днях, вспомнив об этом, стала перебирать все альбомы, но не нашла его…Не нашла… - Хани снова разошлась в отчаянных рыданиях, потому что было безумно больно, что по своей глупости упустила столько времени жизни своего ребенка, который теперь был как чужой. – Прости, Хёнджин, прошу тебя, прости меня….Я очень сожалею, что так поздно опомнилась, мы с отцом сожалеем об этом, сынок. Прости…Прошу тебя…Мы тебя любим. Феликс не выдержал и все же подошел к женщине и осторожно приобнял ее. - Тшш… госпожа Хван, все наладится, - мягким и ласковым тоном, произнес омега, поглаживая ее спине. – Все наладится. - Ты тоже прости, Феликс. Я не должна была так реагировать. Не мне судить тебя. - Я не злюсь, все нормально, - заверил Ли и посмотрел на разбитого Хвана. Альфа встал с дивана и пройдя к стеллажам с книгами, стал искать что-то на нижних полках. Через несколько минут, он вернулся, держа альбом в руках. - Мне повезло, что в моей жизни были дядя Джунки и няня Кюджон. Вот мой детский альбом, - Хёнджин протянул альбом маме и потом обратился к любимому. – Мне надо проветриться. - Далеко? На машине? – взволновано уточнил Ли. - Нет, в зал схожу на первом этаже. - Хорошо. Хани с горькой улыбкой на губах, просматривала детские фотографии Хёнджина. - Боже…- выдохнула Хани, - он не простит нас. - Госпожа Хван, вы за рулем? - Нет, водитель ждет. - Тогда, я думаю, вам не помешает бокал белого полусладкого. Разлив вино в бокалы, омега вернулся к разбитой женщине, которая все еще просматривала альбом и делала фото на телефон. Слезы все также лились с ее глаз, но она уже не обращала на них внимание. Феликс поставил бокал перед Хани и сел рядом. - Дайте ему время, - осторожно начал Ли. – Хёнджин и сам хочет наладить отношения, хоть и не признается в этом никогда. - Ты правда в это веришь? – с надеждой произнесла Хани. – Я думаю, он просто отвернется от нас. - И будет иметь на это право, - заметил блондин. – Но ему действительно нужно время, чтобы успокоиться и принять горькую правду. Возможно, он не захочет с вами общаться некоторое время, но потом, я надеюсь, что он оттает. Хённи не озлобленный и не жестокий человек. Я приложу все силы, чтобы помочь ему. - Спасибо тебе, Феликс, - с благодарностью в глазах произнесла Хани. – Мы были неправы, что тогда так накинулись на тебя. Как я уже говорила: не мне судить кого-то. Когда Хани, более-менее успокоившись, покинула квартиру, Феликс, решил поискать альфу. Он спустился на первый этаж, где был расположен спортивный зал. Хван нашелся у боксерской груши и не жалел сил на удары. Понаблюдав минут двадцать за брюнетом, Ли пересек зал и остановился за его спиной. - Хённи, - омега аккуратно дотронулся до лопатки своего парня. Старший остановился и, выдохнув, развернулся лицом к любимому. Феликс слабо улыбнулся и подошел ближе, обнимая того поперек талии. Хван прикрыл глаза и уткнувшись губами в макушку Ли, обнял его в ответ. - Что мне делать, Ликс? - Пойдем домой? Феликс мягко перебирал волосы на голове старшего, пока тот лежал на его коленях. Они поднялись в квартиру и после того, как Хёнджин принял душ, а омега перестелил кровать, разместились на ней. - Дорогой, поговори со мной, - попросил Ли. - Я не знаю, с чего начать, - прохрипел альфа. – То ли ненавижу их, то ли свою жизнь. Я всегда искал ответ, а, получив, не был к нему готов. Я почти был уверен, что не родной им, - усмехнулся он. – В какой-то мере так оно и есть… А потом думаю: а где, собственно, написано, что они должны меня любить? Я сам тебе говорил, что ее не надо заслуживать, она либо есть, либо нет и с ее отсутствием ты ничего не сможешь поделать. - Милый, они любят тебя, - запротестовал Феликс. – Если бы не любили, то им было бы все равно на тебя совершенно. Да, они упустили очень многое, но, Хённи, им стыдно за это, и они винят себя за это. И сейчас они хотят все нагнать. Узнать своего ребенка, чем он интересуется, как он живет и прочее. - А оно мне надо? - Конечно, надо. Джини, если бы тебе было на них все равно, то ты бы тоже давно перестал с ними общаться. Финансово ты от них не зависишь, у тебя свой круг друзей и общения, но ты все равно тянулся к ним. Я понимаю, тебе обидно и больно. Дай этим чувствам улечься, не принимая никаких решений, пока они бушуют. Твои родители признали ошибку и попросили прощение. Теперь все зависит только от тебя. Не торопись. - Я так тебя люблю, - прошептал Хван, прижимаясь лицом к животу омеги. – Ты невероятный… *** Хёнджин возвращался с прогулки: он отвез Феликса, поиграл с малышами (желая отвлечься, они были его успокоительным) и когда приехал домой, решил немного пройтись перед сном. Хван остановился, когда увидел выходящего из машины отца. Младший кивнул родителю и направился к подъезду. Хван старший проследовал за ним. Джин отметил, как сильно осунулось лицо отца и изменился взгляд: раньше в черных глазах было столько силы и воли, а сейчас там такая безысходность и печаль. Донук прошел к креслу, на котором днем сидела его жена и проливала горькие слезы. Хёнджин достал коньяк и два бокала. Плеснув алкоголь, младший поставил один бокал перед отцом. Донук молча взял его и сразу же осушил. Хван младший, хмыкнув, налил еще. - А ты с чем пожаловал? – разбил тишину Хёнджин, сделав пару глотков. - С тем же, что и Хани,- разбито кивнул отец. – Хочу попросить прощения, хоть и не заслуживаю его. - Вон оно как. - Да, но я хочу попросить прощения не потому, что хочу облегчить себе душу, а скорее потому, что хочу, чтобы этот груз не был у тебя на душе. Ты был замечательным ребенком, Хёнджин, а я был плохим отцом для тебя, но понял слишком поздно. - Что ты хочешь, отец? – устало и немного раздраженно произнес Джин. – Прощения? Я не могу так быстро простить, это не делается по щелчку. - Знаю, - согласно закивал головой Донук. – Но я хочу сказать, что ты, несмотря на нас, вырос хорошим человеком. Я так горжусь тобой. Моя ошибка, что я никогда не говорил тебе в лицо, как я горжусь тобой и как уважаю. У тебя есть характер, несмотря на доброе сердце. Есть сила воли. - Не твоими стараниями, - заметил младший. - Да, большое спасибо Джунки. - Послушай, я не хочу сейчас что-либо говорить на эмоциях, я пообещал Феликсу это. Поэтому, давайте какое-то время не общаться, хорошо? Я должен переварить все это дерьмо, что вы вылили на меня. - Хорошо, ты прав, - вздохнул Хван старший. – На самом деле, я рад, что он появился в твоей жизни. Конечно, я не особо доволен его происхождением, но тем не менее, он делает тебя счастливым – а это главное. - Он делает меня счастливым, - согласился Хёнджин. – Он невероятный. И семья у него тоже замечательная. Ты говоришь, что он не с нашего круга, но знаешь, я еще ни в одной семье из нашего круга не видел столь теплых и нежных отношений между членами семьи. Я к ним за исцелением езжу, - усмехнулся младший. - Если омега только воспоминаниями о себе делает тебя таким счастливым, то не упусти его. - Не упущу. - Ладно, я поеду. Хани вся разбитая. Еще Сонхва… - Ей особенно передай, чтобы держалась подальше. - Она сейчас в ужасном состоянии. - Мне не стыдно, и я не чувствую вину, - посмотрев на отца, твердо произнес альфа. – Если бы Сонхва следила за своим языком и манерами, то не получила бы того, что получила. Последнее, чего заслуживает Феликс, чтобы его оскорблял кто-то вроде Сонхвы. - Я знаю, ты тут прав. До встречи, сынок. Я… правда очень сожалею о потерянном времени, но я не хочу потерять еще больше. Поэтому позволь быть в твоей жизни и дальше. - Я дам знать о своем решении, - кивнул Хван.