Валькирия

      Кто-то на днях разбил гипсовую голову в фотопавильоне. Микаса этого не видела, да и старостой не была, чтобы переживать по этому поводу. Это происшествие ее уже никак не касалось. Но что-то уж слишком долго она ждала Эрена у стены; сначала в голове стала появляться идея о самостоятельных поисках своего братца, потом уже на ум пришла мысль чем-то себя занять, например, отнести тот самый поврежденный гипс в фонд академии.       Тео Магат достаточно терпеливо относится к своим ученикам, но разрушения не приветствовал. Некоторые отмечали, что он был необычайно жесток в своих убеждениях. Кто-то недолюбливает, кто-то проникается уважением, но завести какую-то взаимную симпатию не выходило ни одному студенту. И если уж в мастерской что-то ломалось и это, ко всему прочему, еще и замалчивалось, то наказание ждало всех. Заменит гипс кто-нибудь другой, а она просто отнесет поврежденный.       Нацепив рабочие перчатки, она схватила изваяние в руки.       По пути в фонд на глаза попадается та самая блондинка, которую она впервые увидела на днях в забегаловке «Алóиз». Хистория, на удивление Микасы, сразу же узнала и ее. Возможно, цепкий взгляд и отличная память присущи всем режиссёрам. Иначе сложно было бы объяснить эту ситуацию, учитывая, что брюнетка тогда быстро сбежала, толком ни с кем не пообщавшись и, того хуже, не попрощавшись.       — Тебе помочь?.. Кажется, эта штука увесистая, — в голосе отчетливо были слышны нотки сопереживания. — Голова Иоана Крестителя?       — Не то чтобы тяжелая… — Микаса немного заторможено реагировала, полностью переключив все свое внимание на мимо пробегающего парня. Без сомнения, это был Эрен.       Он вбежал в девятую аудиторию, громко хлопнув дверью. Реакция не заставила себя долго ждать, она тут же ринулась за ним.       Следующая картина, представшая перед студентками была, мягко говоря, не из приятных. Отчетливо послышался глухой вздох. Очертание колена. Удар. Все это сопровождалось скрипом подошв обуви и съехавшим в сторону ковром. Потасовка…       Дым-машина активно работала на съемочной площадке, отчего все присутствующие были овеяны густым туманом. Эрен пару раз извинился, побрел восвояси согнутый обратно. В серых глазах девушки блеснула опасная искра; она передала отсеченную голову блаженного Иоана в руки Хистории, после чего последняя заметно пошатнулась от веса прилетевшего подарка.       — Эрен!       — Эй, вы куда все? Тишина на площадке!..       Перед тем, как приблизиться на несколько метров к Йегеру, нужно было растолкать толпу членов съемочной команды у входа, одного особо неприступного пришлось практически перекинуть через плечо.              Недовольный гул вперемешку с шумом ветродуя создавал эффект бурной жизни где-нибудь на поле боя, а туман растворял в себе слабые силуэты студентов. Когда рядом послышался оглушительный удар в гонг и стук хлопушки, Микаса окончательно потеряла ориентир и не заметила, как ободралась локтем об ближайшую декорацию.       — Леви, у вас все нормально? — где-то еще дальше появилась девушка в очках с конским хвостом. — Что это было?       В конечном итоге Эрен проскользнул мимо всех и скрылся, что начинало конкретно подбешивать Аккерман. Наверное, у нее такая судьба, вместо спокойной и размеренной жизни студента на ее долю выпадают сомнительные разборки. Скоро дело дойдет до стрельбищ за гаражом.       Отдышавшись, Микаса стремительно покинула аудиторию. Хистория уже плелась рядом с Эреном.       — Тебе нужно зайти в медпункт, — догоняя их, заявила брюнетка. Всего она не видела, но разобраться поконкретнее в ситуации ей не удалось.       — Все нормально, Микаса. Я просто ошибся дверью, ничего серьёзного, — лицо Йегера тут же переменилось, когда он увидел сестру, но это было практически незаметно. Повзрослел.       — Я думаю, с Эреном будет все в порядке. То, что случилось в павильоне, было недоразумением, лучше нам не раздувать из этого конфликт… — подала голос блондинка, заглянув в зелёные глаза. Одобрительное «да» Эрена окончательно расставило точки.       Все вместе дошли до фонда, передав гипс. После чего разъединились.       Микаса смотрела им вслед. Они беседовали о своей работе на совместных режиссерских семинарах, о проектах. Во взгляде Райс горел огонь. Бесспорно, удивительная маленькая девчушка, которая смотрелась еще ниже, идя рядом с длинноволосой каланчой. Микаса поджала губы.

***

      Леви остановил взгляд на черноволосой, что так старательно умывалась в приоткрытой женской уборной и осматривала ушибленный локоть. Поначалу она даже не замечала присутствие гостя позади в дверях.       Умывальник с примитивным краном был привинчен к стене болтами. К прямоугольному куску мыла с серыми прожилками девушка предпочла не прикасаться. Когда она открутила кран, залп полу-ржавой воды ударил в раковину и обрызгал ей туфли.       Она протерла их рукавом, попутно отряхнув от воды руки и вытирая их о брюки. Потом наконец-то подняла голову, обнаружив в отражении зеркала брюнета. Леви от такого небрежного способа «вытираний» немного поморщил нос.       Девушка обернулась. «Тоже первокурсник?» Казался небольшим и неприветливым. Это хуже всего. У неё сразу возникает щемящее чувство где-то между рёбер, потому что хочется, чтобы первое впечатление о человеке не сулило неприятностей.       — Признаюсь, поначалу думал, что это парень заскочил в женский, — произнес он.       Микаса пребывала в некоем недоумении, разглядывая его с ног до головы. Даже здесь она не может спокойно сосуществовать со своими болячками… В этом небольшом туалете с дрянным краном.       — Кто вы?       Леви смотрел будто сквозь нее, однако не препятствовал ее желанию выйти.       — Староста, блюститель порядка. Охочусь на таких, как ты.       Девушка машинально насторожилась, но виду не показала. Выходя из уборной, она прошла рядом и не обернулась. Но не успев отдалиться от него дальше, чем на два метра, как холодный тон донесся уже из-за спины, пригвоздив к месту.       — Ты одна из тех, кто расшвырял моих ребят. Что самое неприятное, так это то, что помешала со своей бандой нашим съемкам. Не стану спрашивать, почему вы вообще сунулись в закрытый павильон, поэтому просто предостерегаю…       Микаса дальше не слушала. То, что этот человек явно был там — она и не сомневалась. Парень ошибочно полагает, что она разворошила его гнездо вместе со своими друзьями. Но именно она сорвала ему работу. Парень произвел смешанные ощущения, но это не отнимало того забавного факта, что членов съемочной команды он называл «своими ребятами»       — Я поняла вас, блюститель порядка. Только вы упустили одну деталь. Кто-то из ваших людей поднял руку на младшекурсника. Если они могут решать проблемы только силой, я не жалею, что ответила им их же языком, — монотонно произнесла девушка, смотря на собеседника через плечо.       Леви скрестил руки на груди, упираясь одним ботинком в стену позади себя. Приподнятая бровь говорила о том, что он слегка удивлен.       — По всей видимости, твой парень у тебя косячный.       Микаса опешила, но не успела сказать и слова, как вдали появился этот самый «парень». Кажется, желание подлатать пострадавшего все же передалось и Хистории, несомненно, сиреневый пластырь в его руках принадлежал ей. И что все это значит?       — Микаса, передай Хисте обратно, когда увидишь ее. Она подложила мне в сумку упаковку.       Глухая разрушающая ее изнутри ревность тут же переменилась спокойствием. Он все равно вернулся обратно к ней!..       — Хорошо, передам, — тут же согласилась девушка и подошла ближе, взяв руки Эрена в свои. — Я хочу утереть нос тому подонку. Кто это был?       — Ну хватит уже… — заметив позади сестры брюнета, парень как-то заметно стушевался и занервничал. Как он тут оказался?       Девушка собиралась закинуть Эрена на плечо, но тот вытянулся во все свои метр восемьдесят три и устало прикрыл глаза рукой.       — Чего побелел? — презрительно кинул Леви, уже покидая коридор.       Эрен не понял, почему сероглазый обратился именно к нему. Конкретно он никому не угрожал, в отличие от Микасы, которая явно не понимала, что творит. В любом случае — он ушел, и слава богу.       Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы увидеть связь между бледностью и присутствием коротышки, но, возможно, это все объяснялось ухудшением его здоровья, думалось девушке.       В аудитории студенты ставили свои сумки на пол, по привычке рассаживались на места, что занимали ранее. Чаще всего это происходило именно на оптике, потому что предмет был сложным и студенты выработали свою стратегию кто где будет сидеть на случай тестов или непростых опросов.       Как это обычно бывает, одногруппники уже поделились на свои компании, в каждой из них находилось примерно по одному «самому сообразительному» (в лучшем случае), который мог бы выручать свою компашку, и было негласное правило каждый раз так и рассиживаться, таким образом никто не мог нарушить коллективный труд. На других же парах все выбирали места более хаотично.       Рабочие места были расставлены полукругом, возвышаясь один над другим, создавая этим некий амфитеатр, где каждый мог услышать и увидеть своего преподавателя.       Микасе было без разницы где сидеть, чаще всего ей доставалось место ближе к центру, либо ближе к двери. В этот раз к ней подсел Жан.       Микаса понимала, что у нее списывать никто не будет, что Жан оказался рядом по каким-то только ему известным причинам, ведь слабым он не был и в предметах, что касались больше теоретического аспекта и формул. Соображал не хуже нее, хоть и был упрям, иногда заносчив, впрочем, как и большая половина мужского пола, которая считала себя настоящими «технарями».       Многие не могли начать снимать, пока не прочтут несколько энциклопедий и инструкций на тему «что такое съемка», ими двигали чисто математические расчеты, правила из учебника, и лишь единицы, по мнению Микасы, просто брали в руки камеры и начинали снимать достойные вещи, действуя даже просто по наитию, исходя из внутреннего голоса и желания создать что-то красивое, а не штамповое и безжизненное. Ох уж эти пошлые закаты в пейзажах…       Возможно, это был просто ее дар — видеть красоту жизни. А не отработанная насмотренность. Можно ли винить других в отсутствии у них такой благодати?       Микаса даже не пыталась заводить с кем либо из них беседы на тему роли художественности в исполнении кинооператора, интуиции. Для них всего этого не существовало.       Безусловно, операторы ценили себя достаточно высоко, но на первых порах многие из них как были исполнителями, так и оставались. Впрочем, в этой беспрекословной исполнительности можно было упрекнуть и Микасу. Съемка учебных работ значила для нее не больше, чем обычное ремесло. Ремесленник, а не творец.       Педагог методично стирал с доски линии прошлых занятий.       — Майне геррен!.. — начал мужчина, но потом поправился, оглядев всех присутствующих. — Унд дамен…       Ряды голов приутихли. Шоколадного цвета столы, полки, амфитеатр, стены и все-все-все внимало пришедшему.       — Кто-то подготовил конспекты на заданные темы? — Педагог был достаточно молод, но держался он молодцом.— Напоминаю, было несколько тем: хроматические аберрации и причины их возникновения, экспонометры, поляризация света и идиалистическая формула для малых относительных отверстий.       Микасе очень не хотелось выступать сейчас, мысли об этой нелепой ситуации в аудитории «девять» немного выбили ее из колеи. Она винила себя за импульсивность и невнимательность. И ведь ей так и не удалось снять портрет с Эрена, ради которого и была назначена встреча.       Однако взгляд педагога скользнул в первую очередь по ней и Жану. Кто-то решил выделиться и крикнул мол «девушка стесняется, не давите на нее так сразу», но это было сказано больше с издевкой, и Микаса это понимала. Похоже, отмалчиваться ей не дадут. «Откуда такое желание устраивать шоу?»       Девушка поднялась, оставив листок на поверхности стола. Не зачитывая, пересказала вкратце всю суть выбранной темы «поляризации света», монотонно перечисляя способы проверки ее слов на примерах двух полупрозрачных пластин, поперечной и продольной решетки.       — Получается, что пластинка «Б» может анализировать проходящий свет через пластинку «А». В связи с этим у них есть свои названия. Первая это поляризатор — она способна из обычного света выделить свет с колебаниями в определенном направлении, а такой свет, в свою очередь, называется линейно поляризованный. Вторая пластинка «Б» — анализатор, способный определить направление поляризации в этой световой волне.       Никто не перебивал Аккерман. Ее выступление было без единой паузы, что присутствующим казалось, будто она откуда-то читает ответ. Следом за ней несколько операторов тоже выступили с рефератом, кто-то просто положил их на стол педагогу, забив на все.       — Неплохо, давайте решим теперь лабораторную, — он быстро объяснил, что есть мира и как она связана с оптикой, непосредственно, с их предметом.       Необходимо было рассчитать разрешающую способность своего объектива и вычислить нужный масштаб этой самой миры, и по итогу вывести формулу.       Однокурсники долго ломали голову, выискивая кучу различных вариантов решения этой задачи. Галлиард нашёл какую-то формулу из книги и помахал ею перед лицом парней.       — Не проще ли будет просто взять формулу А равняется 2tg умножить на h, делённое на 2f и в конце умноженное на L, что является расстоянием от камеры до миры?       — От камеры откуда? От передней линзы или матрицы?       — От передней линзы. А равняется разрешению объектива. h-это ширина матрицы. f — фокусное расстояние. L — расстояние до миры.       Операторы казались хирургами, которым нужно было провести сложнейшую операцию, а некоторые во всем этом деле выступали в роли медсестер или помощников, подающих какие-то найденные значения и детали, в надежде облегчить хирургам работу, но толком в них не разбирающимся.       — Но тут же не учитывается диафрагма, олухи! По этой формуле мы получаем только одно значение. — подключился Жан.       Микаса тем временем молча расписывала на листке свой способ, сильно отличавшийся от способов ее коллег. В какой-то момент ей даже показалось, что педагог их специально запутал и в их случае нужно забыть о формулах вообще.       Показатель высчитывается экспериментально, нужно в первую очередь сфотографировать миру. Только вот миры у нее с собой не было, а значит, работа откладывается на следующий раз.       Возможно, был бы здесь Армин, он смог бы помочь ей своей сообразительностью, пусть даже он учился на продюсерском. У них там своя «математика» тоже имелась и мозги требовались натренированные, готовые к любым сложностям.       Когда же пары закончились, Микаса отошла выпить воды и бездумно посновать по академии, но у преподавателя оптики были другие планы на этот счет. Выловив девушку у своего кабинета, он попросил ее сегодня передать несколько файлов в деканат и уже на сегодняшний день попрощался с ней вновь, уже по-настоящему, по его словам. Может, сероглазая и хотела бы отказаться, но кто она такая перед лицом самой оптики?       Она стояла у двери в деканат, дожидаясь своей очереди. День сурка, не иначе. Точно не знала, сколько прошло времени с момента ее прихода, но когда народ поубавился, казалось, что прошла целая вечность. Переодически Аккерман посещала мысль о том, что быть старостой, особенно в институтах или академиях, настоящий сизифов труд. Никаких привилегий, работа сверхурочно, ко всему вышеперечисленному можно добавить тот факт, что старосте приходится зачастую знать ответы на все вопросы, быть неким друидом, к которому можно обратиться за помощью. Самое неприятное, пожалуй, это с головой окунаться в мир учебного заведения и в буквальном смысле жить им. И, конечно же, носиться с документацией по всем этажам. Благо девица с таким столкнулась впервые.       Среди толпы можно было разглядеть старшекурсницу низкого роста, вышедшую из деканата. По восторженным лицам парней вокруг можно было предположить, что обладательница милой улыбки и уставших глаз была Пик Фингер. С поднятыми руками, будто в знак примирения, она неспешно доковыляла к друзьям, среди которых виднелся и Порко, однокурсник Микасы.       — Пик! И снова такой побитый вид!       — Я месяца два не видела нормального сна. Даже забыла, как находиться в социуме.       Послышался смех товарищей. По всей видимости, слух о том, что единственная дева на операторском факультете была ко всему прочему ещё и всеобщей любимицей, которую признавали «за свою», был правдой. Сейчас же, с приходом Микасы в этот факультет, Пик потеряла статус «единственной».       — У вас, операторов, всегда такое лицо. Будто вы прожили ни одну жизнь.       Смотря на выражение лица Аккерман, можно допустить, что она прожила несколько веков. Однако и сама Пик хоть и выглядела потрёпанно, но она не могла не вдохновлять. Она была очень выносливой, и, наблюдая за ее постоянной улыбкой, можно предположить, что и в команде с ней работать легко и приятно, при этом она имела твердую руку.       Пик потрепала Порко Галлиарда по плечу, что-то говоря ему о костылях. Значит, знакомы. Возможно, даже ближе, чем кажется на первый взгляд. Тот в свою очередь лишь надулся.       Радостные возгласы поубавились, группа отошла в сторону. Микаса все это время стояла холодной незыблемой статуей, делая шаг вперед лишь тогда, когда освобождалось место. В тот момент, когда шагать уже было некуда и дверь была уже перед носом, девушку сзади остановили за плечо.       Как только она обернулась, обладатель руки тотчас же отдернул ее, как ошпаренный. Перед ней стоял Кирштайн, неловко потупив взгляд.       — М-Микаса… Подожди! — Жан выглядел немного растерянно, а розоватые щеки давали понять, что сейчас что-то произойдет.       На удивление парня, холодная статуя так и осталась статуей, так еще и безмолвной.       — Я хотел сказать… — увидев взгляд, не выражающий какие-либо эмоции, его пыл растворился окончательно.       Небольшая пауза, лишь последняя попытка увидеть хоть толику заинтересованности… и та провалилась с треском.       — Жан?       — Я долго думал, где можно тебя поймать.       И действительно, лучшего места и не придумаешь. Встать у дверей деканата, спасибо, что хоть без свидетелей. Или же с ними?       В этот же миг дверь снова приоткрылась и из нее вышел Леви, с руками полными других папок. Микасе и самой хотелось встретиться с ним при случае, чтобы не чувствовать больше тупого напряжения, может, удостовериться в том, что он уже все забыл, но случай этот представлялся ей совершенно другим. Ее удивленный взгляд и его, полный отчужденности, вновь встретились, только на сей раз он быстро разорвался.       Коротышка шел по своим делам, Микаса же, еле слышно выдохнув, схватилась за ручку двери, подгоняя тем самым ее нерадивого однокурсника быстрее завершить начатую мысль.       — Я хотел сказать, что ты мне нравишься.       Кажется, Микаса тогда не поняла то, что он сказал. Или же просто не хотела понимать. Она лишь осмотрела помещение, будто в поисках помощи, но вместо нее на глаза снова попался Леви, который, как стало понятно спустя время, тогда лишь отошел поодаль и все это время наблюдал за разворачивающейся трагикомедией со стороны.       — А ещё у тебя очень красивые волосы! Точнее, были недавно… но и сейчас тоже! — выпалил парень, чуть расслабившись и уже явно набирая больше храбрости с первым сделанным шагом. Какой же он дурачок, ведь это совершенно не то, что он хотел сказать.       Девушка чувствовала себя немного неуютно, и не из-за того, что постоянные комплименты ее внешности как-то смущали, ей казалось, будто ее облепили со всех сторон стенами, а пути к отступлению и вовсе не было. Вся эта ситуация начинала раздражать, в особенности из-за одной низкорослой детали, которая только сейчас соизволила исчезнуть из поля видимости. Видимо, насмотрелся и заскучал. Какого черта вообще происходит?       — Спасибо, Жан. — она двинулась вперед. — Если ты не против, мне нужно идти.       Последнее ее слово прозвучало не так уверенно, как ей хотелось. Девушка исчезла в кабинете с кипой бумаг, оставив последнего с ощущением полной нереальности происходящего.       В деканате, передав все необходимое мужчине за столом, краем глаза она увидела один документ, который тут же вызвал у нее интерес, и информацию которого она успела просканировать сетчаткой глаза лишь за считанные секунды, пока тот окончательно не утонул в другой документации. Она выглядела немного напряженной, но декан не обратил на нее внимания. В документе говорилось что-то про увеличение оплаты за обучение в этом году. Администрацию явно не волновал послевоенный кризис, сдирая последние деньги со студентов. Ко всему прочему, что-то о внедрении в программу большего количества патриотического воспитания. «Все мы один винтик в большом механизме работающей силы» — вспомнила небезызвестный лозунг Микаса. Звучало это отвратительно.       — Прошу прощения. Несколько дней назад моя команда отправляла заявку на участие в зимнем кинофестивале с рецензией фильма режиссера, с которым я работаю. У кого можно узнать результат?       Мистер приспустил очки на нос, и, не сказав ни слова, как будто он ничего не понял, повернулся на кресле в другую сторону. Направляясь к выходу уже у самой двери за спиной девушки послышался глухой приземистый стук об стол — папка перевязанных писем и документов предстала перед студенткой, а декан дальше продолжил молча заниматься работой. Вернувшись обратно к столу, она стала перебирать пальцами пришедшие конверты, ища нужный адресат. Возможно, все то, что приходило студентам или как-то касалось киноакадемии, старосты потом должны были вручать лично, но если сейчас появилась возможность выяснить все, как можно быстрее, Аккерман этого не упустит. Глаза зацепились за первые же строки. Отказ.

***

      В работе кондуктора были и свои маленькие радости. Можно было наблюдать за новыми людьми, подмечать в них их индивидуальные черты. Некоторых она бы с радостью сняла, только вот человек терял свою обворожительность и простоту, когда видел, что его поймали в объектив. Сразу выпрямляется, делает серьезные или наигранные лица. Образ мгновенно терялся.       Объезжая окрестности и исполняя монотонную работу, иногда удавалось выцарапать свободное время, чтобы поучить конспекты.       Если становилось совсем скучно, девушка перенаправляла свой взгляд с одного объекта на другой, восхищаясь возможностям человеческого глаза. То, что передний план размывался, когда она смотрела на объект на дальнем плане при резкой смене фокуса, восхищало Микасу. Ведь по такому же принципу работы сделаны камеры и фотоаппараты, добиться четкого изображения на всех участках и планах изображения невозможно.       Иногда она ловила себя на том, что занимается совершенно детскими вещами. По крайней мере, ей так казалось.       В фильмах ради эксперимента могли на один кадр наложить другой, такой же резкий, главное, чтобы на их стыке не было подвижной фигуры, желательно вертикальная стенка или столб. Тогда получалась картина, где и передний и задний план был виден всем.       Люди не всегда задумываются о том, как и что они видят. Заставить механизм глаза работать как-то иначе… Девушка ценила свое зрение, с учетом того, какую трагедию ей пришлось пережить в детстве. У нее чудом не развилась близорукость, что частенько возникала у тех детей, которые испытали сильный стресс, рано замыкались от окружающего мира в себе, будто не желая видеть жизнь.        Не редкими были мысли и о единственных близких друзьях, и о том, как ей не хватает их в учебе.

***

      Йегер устало держится за голову. Сегодняшняя съемка только началась, но его уже все кругом достали. Приземлившись в режиссерское кресло, он не сразу замечает приближение сестры.       — Что-то случилось?       — Случилось. Сметы, вызывные листы, вопросы транспортировки, календарно-постановочные планы, — он снова завыл.       Девушка спускает с плеч две большие коробки с запчастями на пол и снимает с себя штатив. Садится рядом и тихонько хватает за его рукав.       — Это тяжело, Эрен.       — Вот и я так думаю. Бумажная волокита… Столько сил отнимает.       — У продюсеров этих документов ещё больше, — вздохнул Армин.       — Но вам это не приносит особого дискомфорта.       — И удовольствия тоже. Но зато мы близимся к своей цели. Сегодня вторая смена и у нас уже есть отснятый материал! — Армин пытался приободрить всех. Никто не говорил, что будет легко.       Внезапно перед ними материализуется Имир с драпировками.       — Уж извините, что перебиваю, но тут такое дело, какую тряпку в итоге использовать будем? Ультрамариновую или цвета индиго? — художница по костюмам уперлась рукой в бок, протягивая ткани напоказ.       Троица захлопала глазами.       — А по эскизам что? У нас этих синих тряпок уйма что ли?       — Ну как бы да. Ты режиссер, вот и выбирай, что больше нравится. Но если у тебя глаза разбегаются, тогда отвали и я сама все сделаю.       Как эту женщину вообще угораздило пойти на швею…       Одно из немногих вещей, которое приносило Микасе умиротворение, была их общая работа и общая вовлеченность в одно дело. По важности это могло сравниться только с желанием ребенка всегда получать одобрение от мамы с папой. Если этого не происходит, мир начинает рушиться.       Но девушкой не был предусмотрен тот факт, что обучение на различных факультетах, пусть и не так часто, но все же отдаляло ее от семьи. У нее нет возможности сидеть вместе на парах, на мастерстве они выполняют совершенно разные задачи, она не знает, как и с кем параллельно общаются Армин с Эреном. Единственное, что у них было — совместные съемки проекта, которые протекали два раза в неделю.       Микаса входит в роль отдаленного зрителя.Чтобы проникнуться моментом, она молча фиксирует происходящее, не участвуя в кипише друзей, и неважно стоит ли она за камерой в этот момент или они все вместе гуляют.       Возможно, теплота ее сердца зиждилась в надежде. Надежда того, что никто не покинет академию, не найдет отдельную квартиру, работу в каком-нибудь далеком городе, не сыграет свадьбу, позабыв обо всех — одним словом, не запятнает себя ни одним из тех предательств, которые совершают друзья после школы; жить и знать, что все останется в точности таким же, как и сейчас, — божественная мечта. И если надо будет, то бороться за нее до конца.       — Нам нужно будет найти какого-нибудь мальчика для роли кукловода. Конструкцию вы сделали, а за счет кого она будет шевелиться — загадка, — произнес режиссер, поворачиваясь к Армину сзади.       — У Райнера есть двоюродная сестра, возможно, у нее есть мальчики… с которыми она дружит. — отвечает блондин, на что Эрен вздыхает. Как говорится, Ас-саля́му ‘але́йкум Райнер.       Йегер частенько прикрикивал на своих друзей: когда что-то шло не по плану или его слова оказывались плохо понятыми другими.       Он несколько раз повторяет Микасе, чтобы она снимала глаза ближе, даже когда этого не позволяла сама техника, что ей стоит быстрее перемещаться с камерой, хотя ей в этих сценах казалось, что движение должно было быть, наоборот, плавным. К Армину было меньше вопросов, но его тоже гоняли.       Друзья списывали подобное поведение на необходимость и неотъемлемую часть кинопроизводства. Они действуют согласно его правилам, они ему доверяют. Аккерман верит в то, что их тандем действительно сможет стать легендарным и выкладывается на полную. Однако так и не решилась сообщить об отказе фестиваля. Почему-то эта новость казалась сейчас совсем не к месту…       После смены все по обыкновению расходятся, Эрен каждый раз в разном направлении, Армина ждала библиотека, а Микасу работа.

***

      После продуктивной работы на съемках, девушке, по обыкновению, нужно было следить за пассажирами трамваев, пробивать билеты и следить за безбилетниками. Время близилось к восьми вечера. Берлин в окнах одной непрерывной фотопленкой менялся разными улицами. Девушка опускала рычажки сверху и стояла в стороне, наблюдая за людьми. Армин нашел для нее в библиотеке несколько пособий по Античной литературе, которую тоже надо было готовить к зачетам, несмотря на то, что у операторов преобладали больше точные науки.       Девушка с интересом разглядывает иллюстрации, читая песни и мифы, и если бы не работа, она бы обязательно уделяла этому предмету больше времени.       — Гектор народ погубил, на свою понадеявшись силу! — Так илионяне скажут. Стократ благороднее будет Противостать и, Пелеева сына убив, возвратиться Или в сражении с ним перед Троею славно погибнуть!       Кондуктора случайно задевают, она отходит от прохода дальше. Ищет нужную страницу. «Девушка, дайте, пожалуйста, сдачу»       «Но… и почто же? Если оставлю щит светлобляшный Шлем тяжелый сложу и, копье прислонивши к твердыне, Сам я пойду и предстану Пелееву славному сыну? Если ему обещаю Елену и вместе богатства Все совершенно, какие Парис в кораблях глубодонных С нею привез в Илион, — роковое раздора начало!» — Микасе не удаётся поверить, что троянская война началась из-за женщины, а Гектор ей не показался таким уж ужасным.       В книге описывались древнегреческие застольные сколии, что пелись на мужских пирах-симпозиумах, стихи Симонида Кеосского, Сапфо; также девушка нашла упоминание некоего воина Героса, существование личности которого, подобно Гомеру, было под большим вопросом.       Особенно ее увлекла «Теогония» Гесиода и описанная им десятилетняя война титанов и богов — древний эпос «Титаномахия».       — «Удивительно, что Армин сам всем этим интересовался еще до учебы в академии…» — Микаса задумывается. Она находилась ближе к отделению вагоновожатого и самого машиниста. Проходя вдоль окон, она пробивала билеты и подавала сдачу из специального металлического приспособления, висящего на бедре. Там было несколько «трубочек», откуда выпадает мелочь. И щелчок для пробивки билета. Такой прибор вешался на каждого кондуктора.       Во втором вагоне трамвая практически не находилось пассажиров, основная масса была в первом.       Проходя от одной головы к другой, девушка не заметила, как приблизилась к знакомой персоне в следующей на очереди. Девушка на мгновенье замерла, почему-то именно сейчас жалея о таком человеческом факторе, как смотреть первым делом человеку в глаза при мгновенном анализе.       Леви сидел подперев щеку рукой и выглядел немного отстраненно. Микаса ждет какой-то особой реакции, хоть и внешне кажется невозмутимой.       Оставался какой-то неприятный осадок недосказанности с того раза, когда он видел ее в момент любовного признания. Он просто не должен был быть там тогда. И вновь он попал в ее зрительное поле при таких необычных обстоятельствах. Но старшекурснику, похоже, было не до этого. Она что-то надумала себе.       Леви оказался в трамвае в такой час, значит, закончил дела в академии совсем недавно и явно умаялся за день.       Он ничего не говорил, лишь смотрел перед собой, устроившись нога на ногу. Кажется, с такого расстояния она даже успела разглядеть его получше. Пробор не посередине головы, морщинка, что была между бровей, разгладилась, но сами глаза казались недовольными, это могло быть из-за самой формы глаза, либо «нависшее веко», либо низкая посадка бровей; выбритый затылок, длинная шея.       Пробив билет и поправив фуражку, девушка двинулась дальше.       Туман осел как раз в тот момент, когда трамвай дошёл до самой безлюдной остановки. Она решает зайти к вагоновожатому Эмилю, он часто делится с Микасой провизией, остатками кофе и сделанными на скорую руку бутербродами с сыром.       С погодой творилось что-то необыкновенное, туман в этих местах был явлением редким, девушка с трудом скрывает зевоту.       Ступив одной ногой на дорогу, кондукторша ощущает холодный порыв ветра и небывалую свежесть, от которой хотелось поежиться. Внезапно осколки произошедшего сливаются воедино.       Перед ней возникает четкая картина того дня, когда Эрена поколошматили в академии. Все это резко встрепенуло ее и вглядываться в городской туман, видя в нем те невнятные и размытые образы, людей, движений и действий не было больше смысла. Несомненно, ударил его тогда тот мрачный парень, ездящий на ее трамвае.       — У вас есть дети? — поинтересовался Эмиль, придя с важных дел обратно в транспорт. — Небось к самой ночи приходится возвращаться. Могу им гостинцев подыскать.       — Вы правы, есть парочка…