Наиглупейшие соседи

— Я не уверен в такой штуке как взаимность, особенно от такого человека, как он.

      И всё снова крутится по заезженному сценарию очень встревоженных жалоб на самочувствие в три грёбанных часа ночи. Желание вскочить и приехать в эту чёртову Москву чтобы лично придушить одного чёртового русского с каждым таким спонтанным звонком лишь усиливалось, останавливало лишь сочувствие и привязанность к этому куску "невзаимной" влюблённости. Монголия взгляд сонный на часы поднимает и сдерживает желание выругаться прямо на друга, понимая, что прошли лишь первые полчаса. Терпение скоро сдаст и устроит этим хлюпикам свидание, если такие, на самом-то деле, смертельные выкидоны не прекратятся. Монгол порыв раздражения сдерживает, взгляд от часов в потолок уводит и наконец придумывает, что ответить.

— Такого? Какого, чёрт возьми, такого, Тош? Серьёзно, я начинаю думать, что ты влюбился не в этот бамбук на ножках, а в какого-то абсолютно другого азиата! Да хоть во Вьетнам и плевать, что у него тоже другой характер! Подумай ещё раз над тем, что ты сморозил. Лун, по-твоему, настолько отвратительно относится к тебе, что даже если не чувствует ничего — сразу отвергнет? Кто знает, может вы оба вообще соулмейты, просто за двадцать с лишним лет вашего близкого знакомства вы, два идиота, ничего не поняли! В конце концов, скоро пойдёт второй год твоих терзаний, уверен, что готов терпеть это дальше?

      И монгол с облегчением выдыхает, хоть немного повозмущавшись, хоть и, как ему казалось первые пару минут, безосновательно. Монголия знал, что они соулмейты, Монголия знал, что они оба ошибочно думают о невзаимности и губят друг друга, но конечно же его язык был разрезан и связан внутри его рта, ведь выскажись он о своих познаниях в чужих отношения — его добрые соседи, РФ и Китай, сначала, для виду, не поверят, а потом, оставшись с ним тет-а-тет, закопают на месте за разглашение конфиденциальной информации. И оставалось лишь гадать и строить вычисления, кто из них первый умрёт, задохнувшись кровавыми бабочками со сломанными крыльями. Эрдэнэ, кажется, с ума начинает с этими двумя сходить. Для передышки от этого ночного диалога тот свой телефон временно себе на грудь кладет, свободной рукой спешно переносицу потирая. И кажется он уже расслабился, как из динамика вновь слышится кашель с хрипами, приглушённый конечно, ведь динамик уткнулся в ночные одежды монгола. Он выдерживает минутную паузу, дожидаясь, когда Анатолий на трубке прокашляется и воздух в лёгкие начнёт набирать, чтобы заговорить. Телефон снова поднимает и к уху подносит.

— Да, да, да, я сморозил хуйню, прекрати уже наконец! Но я действительно боюсь быть отвергнутым, понимаешь? Я даже слов подобрать не могу, я...-

Речь прервалась на слишком заметном шуршании. Россия по ту сторону линии сухой салфеткой что-то вытирал близь динамика.

— ...я очень сильно сомневаюсь вообще в правильности всего происходящего. В этих чувствах столько нюансов, столько минусов, можно начать с того, что мы оба мужчины! А потом мы страны, хоть и не такие афишированные представители, как наши правители. Мы друзья, взаимоотношения которых слегка тухнут. И мои личностные страхи и блядские загоны уровня двенадцатилетних подростков так же давят! Я всё не могу решиться, потому что с каждым часом нашего общения я влюбляюсь всё сильнее и сильнее, а с этим всё больше сомневаюсь. Я... Да, ты прав, Эрдэнэ, возможно я зря накручиваю о том, что Шэнли мне откажет. Я выдумал в голове эту дерзкую сторону Луна, случайно запугав себя отказом ещё больше. Аргх, чёрт, это так глупо, но в то же время невыносимо тяжело.. Ещё и эти сдраздропиздрыши Павлиньи глазки! То одна, то пять, то восемь за пять минут вылетают. Ощущение, что я умру.

      И на этом моменте Монголию потянуло блевать. Как и на любом другом моменте рассказа, в котором начиналось описание этих светлых чувств. В его голове сразу же после проскакивало короткое "Мне бы ваши проблемы", а затем и мысли устаканивались на яром недопонимании. Ну не влюблялся он никогда, ну не встретил ещё своего соулмейта, конечно он полностью чужой проблемой не проникнется. Лишь вздохнет кратко и тактично промолчит, думая, какую ещё мудрую вещь сказануть, чтобы у собеседника истеричный мозг заработал. А пока мысли в порядок приводятся и тот самый собеседник всё с тем же шуршанием свои слёзы крокодильи вытирает, Эрдэнэ с кровати кое как поднимается, в сидячее положение переходя, ноги свешивает и замирает в этом сонном положении. Пока он голову от подушки отрывал, половину тирады россиянина о своих светлых чувствах уже напрочь вылетела из головы, замедляя процесс придумывания адекватного ответа. Тот ногами шуршит, на кухню плетётся и всё мозгами на ночь глядя работает. На кухню проходит, свет там включает, и воздуха в лёгкие набирает, чтобы опять те же слова сказать, кои весь этот влюблённый год вторил, как мантру.

— Да, брат, ты умрёшь. И в следующем теле умрёшь. И будешь умирать, раз за разом, если не соберёшься и не признаешься. Вот возьмёшь, и не признаешься своему дорогому затухающему другу. Каким бы отвратительным род Луна, его предки и поступки для меня не были, характер я его знаю. И его мнение о тебе я знаю. И знаю я, что он как минимум выслушает тебя и поможет тебе, понял? Тоша, кусок ты хромой лошади, соберись наконец. Ты любишь его, любви никакие полы, загоны и статусы не помеха, давай же. Хочешь я вам устрою встречу, мм, чтобы он ничего не заподозрил, м? Подумай, пожалуйста, ещё раз над всем происходящем. И ещё раз крылья этих бабочек ручных осмотри. И вообще... Я всё ещё уверен, что вы соулмейты.

- Откуда в тебе столько уверенности..?

- ГОСПОДЬ БОГ НА УХО ПРОПЕЛ! Не тупи, кажется мне так! Иди пей лекарство и пробуй спать!

      Диалог прекращается, когда раздражённый монгол сбрасывает трубку спустя, наверное, ещё томительные полчаса. Взгляд на часы настенные поднимаются и время разглядывает. Полпятого утра. Они с час проговорили друг с другом, хотя это больше похоже на сеанс у психолога. Толик большую часть времени их разговора отходил, чтобы прокашляться, потом чтобы сплюнуть бабочку, потом найти какую-то запись в ежедневнике, и всё это перемешалось со слезливо-гневной тирадой о приснившемся ему сне с таким ненаглядным Шэнли, и приступе кашля в следствии этой фантазии. Монголия лишь слушал, слушал, внимал происходящему, потом осознал, что трогательная речь почти точно такая же, что и на прошлой неделе, а там и перестал слушать. Отвечал он так же, как и всегда, лишь немного переформулировав пару предложений. Монгол долго остаётся на кухне, долго бродит, пока не ложится обратно спать в шесть утра. Подобные разговоры, все же, выматывают. Как хорошо, что на день у него нет большого количества планов, и можно с чистейшей совестью проспать часика так три.

***

      Он проклят. Он. Проклят! Что за наказание, такое отвратительное и бесячее! А-ах, ну хоть реви прямо здесь, на площади собственной столицы! День Монголии после дневного пробуждения шёл как планировалось, он, как и принято в выходные — отдыхал, чистосовестно наслаждаясь просмотром какого-то не самого популярного сериала, пока его внезапно не стал вызванивать, вы сейчас удивитесь, Китай. Китай, весь из себя гордый, богатый и занятой, у которого с Монголией дела касались лишь в политике и посиделкиах с Россией или кем-то из других азиатов. Такого, чтобы сам Лун Шэнли собственной персоной вызванивал его не было никогда. Он либо просто заявлялся на порог ранним утром, либо приходил с кем-либо ещё, и это было в его характере! Они не были близкими друзьями, так, в исторических последствиях близкими знакомыми. Да и если ставить их двоих в сравнение, как стран — Монголия отставал от Китая в развитии, что значило, Шэнли просто гордость не позволит брать и вызванивать. Это точно тот старый добрый Китай? Его, что, похитили? При первых секундах его звонка сложилось исключительно такое мнение. Догадка. И лучше бы она оказалась правдой. Лун взял и приехал в Монголию! Он стоит и ждёт на площади Чингиз-Хана Монголию, чтобы поговорить! Это было шокирующе, до мыслей, что Монга начал сходить с ума. Его так жестоко поставили в известность, что, даже не хотелось упрямиться. Пришлось просто взять и начать собираться на улицу, хватать ключи и идти до нужного автобуса, который по маршруту привезёт монгола на площадь. Он проклят, потому что Китай стоял с банкой. Банкой. И дырочками на крышке этой банки. Он привёз с собой бабочку. О да, простые жалобы на влюблённость подтверждены контр-аргументом! Китай выкашлял красивую, сияющий в свете фонаря, Парусник Маака! И привёз. Похвастаться, наверное, и поглумиться: "Смотри, тут чуждые отметины, он правда мой соулмейт, а ты — лох редкостный и одинокий, ха, иди поплачь!" Конечно, Монголия уже накручивает, пока подходит к стоящему столбом китайцу, но недоумение действительно удивлён. После групповых встреч или посиделок, Китай инициатировал отойти с монголом в сторону и рассказать пару секретов, из чего вышло, что последний о любви оказался извещён, его и о кашле бабочками оповестили, но так и не разрешали на этих бабочек посмотреть. Ооо, ему так доверяли осматривать бабочек, будто он лепидоптеролог.       Эрдэнэ взглядом упрямым мерит Лун Шэнли перед собой, разглядывает с выявленным интересом, и улыбку до ушей фальшивую растягивает — только ради того, чтобы весь свой шок не выказывать. Дай слабину перед Китаем и в будущем он это в свою сторону мастерски обернёт, будь даже это просто удивлённое выражение лица. Кит же, в свою очередь, явно ехидничать не собирался. Он показался сначала до боли расслабленным, а выражение лица держало самый наплевательский вид, затем, приблизившись, стало проглядываться во взгляде беспокойство. Малое, непонятного происхождения. Сколько эмоций на один момент, его точно не подменили? — Здравствуй. — Монгол ехидно лыбу давит и взглядом китайца пилит, всё приближаясь и приближаясь. — Палитра твоих физиономий на моей памяти вновь пополнилась, расскажи, откуда в тебе столько напряжения? — Не раскидывайся колкостями в такой момент, я успею это припомнить и тысячи, и тысячи, и.... — ....десятки тысяч раз, да, знакомая реплика в незнакомый момент. — монгол китайца нагло перебил, заканчивая чужие слова своей бессовестной вставкой. — Дело явно безотлогательное и чрезвычайно секретное, раз ты прибыл без формальностей ко мне сам, ещё и решился опуститься с высоты своей гордости, чтобы позвонить, это что-то оооочень важное. Давай мы не будем тянуть и отправимся в сторону автобусной остановки, по пути начнёшь рассказ. — Всё такой же догадливый и быстрый.. — бросает китаец вместо чёткого ответа. Наступила действительно мучительная тишина, вымораживаюшая. Соседи шли медленно, прогулочным шагом вдоль дороги, темнело. Солнце уже зашло за горизонт, хоть и не до конца, закат уже растерял свои краски, хоть и некоторый свет ещё держал. Скоро потемнеет окончательно. Погода была сравнительно тёплой для степной страны, хоть и завывал прохладный ветерок. Не вписывался в ситуацию лишь какой-то густой туман. Если во всю картину и пейзаж он подходил идеально, создавая даже некую романтику, то в момент между китайцев и монголом он был жутко неуместен. Для них этот туман добавлял лишь больше напряжение, не давая собраться и хоть кому-то начать диалог. Да даже забылось, о чем этот диалог должен идти, но тема точна была щепитильной. Очень... Мысленно Монголия уже весь изморщился, кажется, от такой хмурости выросли на молодом личике морщины, уж жутко он молчанием меж ними не был доволен. Как отвратительно, крайнее убожество, этот грязный Цинский отпрыск сегодня вообще начнёт своим шаловливым языком шевелить? Простите за такое количество желчи, но Монголия действительно вглубине души дико негодовал. И что теперь делать, спрашивается? Спросить самим? Ну теперь, гордость не позволит уже ему! Взгляд неволей на Шэнли с бабочкой в руках поднимается, с мастерски прикрытым любопытством рассматривая весь образ гостя внезапного. Китай явно не готовился, да и прибыл только-только с рейса, одежда ну никак не тянула на официальный стиль, хоть и подобрана со вкусом. Он успел об этом подумать, собираясь в спешке, удивительно. Волосы короткие растрепаны были, их цвет еловой коры слегка поблескивал в свете фар машин и уличных фонарей. Спина все так же уверенно прямая, осанка держится, судя по всему, на подсознательном уровне. Взгляд поникший, неуверенный, взволнованный, хоть мешанина из этих чувств умело пряталась за простой усталостью. Банка обычная, стеклянная, крышка пластмассовая, покупная, с дырками, сделанными шилом и иголками. Внутри какие-то подсоеденены цветы, трава, короткая ветка, на которой бабочка комфортно восседала. Весь образ китайца идеально балансировал между строгим холодным мужчиной и домашним комфортным мальчиком, любящим бабочек. Монголия на его фоне был вообще каким-то диким колхозником. Одежда была более поношеной, цветосочетание — не самым элегантным, смоляные волосы слишком неаккуратно собраны. Идя рядом друг с другом создавался явный дисбаланс. Сами они привыкли, но прохожие изредка и задерживали свои взгляды на неком элегантном человеке из аэропорта и каком-то невыспавшемся чудаке. Они сами на это внимания не обращали, Монголия лишь мысленно за голову хватается и решается заговорить. — Так ты расскажешь мне цель своего туманного визита, или мне придётся сидеть в ничтожных догадках? — голос монгола все такой же елейный, но явно более раздраженный и нетерпеливый. Его взгляд от китайца давно отцепился, смотрел лишь прямо перед собой и заглядывал редко на прохожих. — Что же, отмолчаться не получилось. — китаец пытается отшутиться, заметно, что раскрывать "секрет" он не горит желанием. — Причина проста, ты просто единственный, кто извещён о причине, мм.. Появления этой бабочки. Держать в курсе событий тебя я посчитал правильным решением.. — А ещё один из немногих, кто углублялся в тему соулмейтов и батохаки, и обращение ко мне не будет казаться излишне подозрительным, я угадал? — вновь перебитый Китай удручённо молчит вместо ответа. — Ну скажите же, что этот жалкий чернорабочий угадал, Господин Лун! — Не прибегай к шуточному самоунижению, Эрдэнэ.. — монгол впал в осадок. Дичайший осадок. Как это, Китай не пользуется возможностью его поддеть.. Это на него любовь так влияет? Она действительно меняет людей.. — .....угадал, ты угадал. А ещё ты знаешь, что случится, если данная тайна выйдет за пределы наших диалогов. — Знаю, Шэнли, я знаю. Иии, ооо... Это же Парусник Маака? Я слышал, это любимая бабочка РФ, которая и водится где-то у него... Я правда не знаю, где.. — Монголия перескакивает на другую тему молниеносно, не мешкаясь, продолжая идти к автобусной остановке, которая в свою очередь уже виднелась на горизонте. — Да, это именно он. И, конкретно эта бабочка — первая... Эта батохаки только зарождается, но дышать, м, правда становится тяжелее. Когда я задумываюсь о своей влюблённости вновь, и том, что действительно интересуюсь Россией, становится ещё тяжелее. — речь Китая звучит монотонно и повседневно по-рабочему, но тон его голоса казался заниженным, наверное, из-за напряжения. — Батохаки от влюблённости и рождается, конечно, чем чаще ты будешь о своём негаглядном думать, тем тяжелее дышать будет, и бабочек больше рождаться начнёт. Но возрадуйся! — Эрдэнэ театрально подбородок задирает и руку на сердце кладёт. — Ты умрёшь только если твой объект воздыхания сам от тебя не отречётся! То есть, чтобы твоя жалкая человеческая тушка умерла, Россия должен чётко для себя осознавать, что ты для него лишь друг. Если это не так — у тебя огромное количество времени до признания. — Это очень удручает, знаешь ли. — проворчал китаец в ответ и бросил взгляд на банку с бабочкой. — Известны ли тебе возможные причины, почему я не могу умереть от бабочек? — Известны. Объект воздыхания — твой соулмейт. Ооо, это даёт билет в долгую жизнь обоим соулмейтам! Правда, всё равно придётся пострадать, если соулмейты N и N2 полные идиоты и не могут признаться друг другу.       И Монголия решил любезно умолчать о нюансе, что один из соулмейтов может умереть от батохаки, если влюблён именно в свою родственную душу. Дикая и неотрекаемая уверенность в том, что ты будешь отвергнут. Если обложить себя десятками или сотнями причинами почему вы не сойдётесь, то ты сам себя и убьёшь, что, кстати, отразится на соулмейте — он начнёт чувствовать озноб и хандру на постоянной основе. Если соулмейты не вот эти бессмертные страны, а обычные люди — человек, потерявший соулмейта, потухнет. Неосознанно. Будет склонен к психичесуим заболеваниям, начнёт чаще болеть, и даже не осознавая этого будет чувствовать себя одиноким. Если подытожить — уверенность в отказе родня самоубийству. В этом наверное и везёт влюблённым странолюдям — у них есть шанс осознать свою ошибку. — Спасибо за рассказ, так сказать. Поражаюсь твоим познаниям. — конечно, Лун поражённым не выглядел, но лёгкую благодарность за объяснения можно разглядеть. — Давай продолжим обсуждать эту тему у тебя дома. — Видимо, у меня нет вариантов ответа, ха-ха. Договорились.

***

      Китай намного более разумный слушатель, чем Россия. Монголия не желал этого признавать, но беседа с китайцем оказалась да слегка продуктивней беседы с русским. В пределах домашней обители монгола он не постеснялся проявить чуточку больше эмоций, его выражение лица сменилось больше одного раза за диалог, что казалось удивительным, а взгляд устремлялся в глаза без лишней надменности. Ох, Монга правда польщён таким внезапным доверием с его стороны, даже расхотелось этим злоупотреблять и использовать заполученные интимные подробностями как шантаж. Такой момент, как китайская искренность, ему следовало сохранить на отдельной полочке своей памяти. Итоги этой беседы действительно впечатляющие, на самом-то деле! Чин подытожил, что ему потребуется ещё некоторое время, чтобы с точностью охарактеризовать свою привязанность к России как любовь, а затем ещё некоторое время, чтобы набраться смелости для признания. И, конечно же, организовать подходящую обстановку для такой важной вещи. Мысленно Монголия рассмеялся. Может быть, Россия признается первым, и все грандиозные китайские планы рухнут? Хотя, оба два дурака, наверняка они будут тянуть с этим ещё год. Оо, за это время Россия вместо попытки набраться уверенности наберётся отчаяния и умрёт, задохнувшись большими Павлиньями глазками и их коконами. А Китай, почувствовав внезапную хворь, может быть что-то осознает для себя.       Без сомнений, сидеть и надумывать себе всякой всячины довольно глупо. Даже слишком. Эрдэнэ, зажатый между двумя безнадёжными любовниками, останется лишь ближайшим сторонним наблюдателем. Возможно, он продолжит быть им большой подушкой для слёзок и роботом-советчиком. Хотя, с другой стороны, интересно, во что выльется вся эта заварушка с болезней влюблённых, которая по идее должна помочь им сойтись. И кстати, о влюблённых. Если Китай заявил о себе ближе к вечеру, то в свою очередь Россия даже к ночи никакой весточки не послал. Ни "прости за то что разбудил", ни "спасибо, утром стало полегче"! Умереть он не должен был в любом случае, ведь как выяснилось, их душевная связь подкреплена взаимной любовью, но тогда что могло пойти не так? И если к двум часам ночи через успокоительные чаи и утомительные беседы Китай удалось уложить спать на диване, то Монголия уже собрался звонить русскому пропавшему. Выходя на балкон бесшумно, он уже прихватил с собой пачку сигарет и зажигалку, чтобы сберечь остатки своих нервов, и натягивал на плечи какой-то кардиган из местного секонда. Эрдэнэ достал телефон и для начала зашёл в инстаграмм, а там и в директ, в конце концов там они списывались быстрее всего. Пожалуй, монгол заходил туда только из-за России. Ну и Казахстана, Великобритании, Италии, и... Ладно, хорошо, этот список пополнялся слишком быстро, но списывался он только с Россом. Монга вздыхает и набирает сообщение из краткого приветствия, вопроса о самочувствии и почему же он не сообщил о том, что остался жив. Ответ он получает лишь через пятнадцать минут, а то какой! Он взял и сам позвонил.       И ведь под конец диалога Эрдэнэ всё-таки закурил. Всё оказалось не сильно критично, правда лишь ближе к концу Тоша внезапно начал ловить новую истерику, и хоть утешающие слова быстро его отвлекли, осадок оставался. Больше крови, больше павлиньих глазок, больше коконов в лёгких. И никакой обещанной попытки набраться решимости. Всё скоро действительно закончится смертельным исходом молодого человеческого тела России и травмой на последующие мирские жизни. Похоже, к нему и правда придётся съездить и вправить мозги. Может, на бабочках будет ответ? Ведь на парусниках маака Китая были свои следы.. Может, это поможет? Похоже, чтобы глупые соседи сошлись в счастливых отношениях, Монголии придётся нырнуть глубже во все эти соулмейтские связи и их влиянии на бабочек из лёгких друзей. Кто там из стран разбирается в этом... Интересно, нормально ли он с этими странами общается..