нам надо поговорить

redvelvet - in & out

      Не многие знают, что делать, находясь на грани. Прыгнуть вниз? Камнем, быстро и резко. Плавно спуститься? Попытаться как-то зависнуть в воздухе, чтобы обойтись без потерь.       А может остаться на этой грани, потому что ты трус?       Отношения Чана и Хёнджина всегда были образцовыми. Они словно сошли со страниц журнала о счастливых парочках и так продолжалось на протяжении пяти лет, пока они не поняли, что остывают друг к другу. Поняли они это по отдельности, когда Чан в очередной раз задержался в студии, а Хёнджин устал ждать его в пустой квартире и ушел развлекаться в клуб в одиночестве.       Именно в тот вечер он и встретил Ли Минхо.       Минхо вдохнул в него тот огонь, который со временем иссяк в их с Чаном отношениях, и Хёнджин снова почувствовал себя живым. Конечно, он не побежал в постель Минхо по первому же зову сердца, но в конце концов он все равно сдался. Минхо подступался к нему осторожно и грациозно, галантно ухаживая, но при этом давая понять всю серьезность своих намерений. Под таким натиском Хёнджин заглушил звук собственной совести и сдался, позволяя себе вновь окунуться в омут чувств с головой. После легких поцелуев с Чаном, которые и так стали редкостью, он бежал в квартиру Минхо, где его любили до сорванного голоса. Хёнджин практически сразу признался, что уже состоит в длительных отношениях, но Минхо это не смутило. Он был неглупым и прекрасно видел, что у Хёнджина глаза при упоминании Чана не горят. Пусть ему и было непонятно, почему он не закончит весь этот фарс, но не торопил, давая Хёнджину время принять решение.       Стоит сказать, что и сам Чан не мог сделать этот шаг. Он видел, что Хёнджин уже неохотнее идет с ним на контакт, и понимал, что внутри него уже ничего не теплеет при взгляде на своего парня. Однако в сердце Чана поселилось другое солнце, при взгляде на которое он не может думать ни о ком другом.       Это солнце звали Ли Феликс.       Феликс был обычным курьером из любимой кофейни Чана, но пересеклись они в ту ночь впервые. Из-за недосыпа все посыпалось из рук и Феликс кинулся поднимать кофе и булочки, но сам обжегся, из-за чего пришлось тащить его в туалет, чтобы промыть обожженные пальцы. Чан был занят тем, чтобы у курьера после его неуклюжих рук не осталось ожогов, и поздно заметил, что Феликс снял маску. Одного взгляда на его лицо хватило, чтобы застыть истуканом. А после контакта глаза в глаза Чан почувствовал, как сердце пропустило удар. Феликс улыбнулся ему и именно так началась их история. Общение быстро перетекло в романтическое: плюшевые посиделки на квартире у Чана, выпечка от Феликса и просто потрясающий секс. Но на то, чтобы признаться во всем у Чана ушло много времени и нервов, а сам Феликс воспринял это… Что ж, он не отвернулся от него и не стал прерывать отношения и это было уже хорошо, но регулярную промывку мозгов это не отменяло. При каждой их встрече Феликс уговаривал Чана, если не сознаться, то хотя бы прекратить недоотношения, и вскоре это возымело свои плоды.       Хотя оба уже приняли решение в глубине себя.       – На тебя готовить сегодня? – они не видели друг друга в живую уже дней пять, но Чан все равно продолжал спрашивать.       – Я сегодня в студии на всю ночь, – Хёнджин убирает волосы со лба и смотрит будто сквозь него.       – Хорошо, удачи там.       – Хорошего вечера.       Оба посылают друг другу дежурные улыбки и быстро сбрасывают вызов, тут же набирая другие номера. Это даже смешно, как они так резко могут отбросить друг друга спустя столько лет.       – Он повелся? – Минхо в телефон почти не смотрит, уделяя внимание плите, на которой шкварчит что-то вкусное.       – Ага, – с ним Хёнджин улыбается куда более ярко.       – Я уже вызвал тебе такси, – Минхо шлет в камеру воздушный поцелуй.       – Обожаю тебя.       Хёнджин срывается быстро, потому что соскучился невообразимо. Раньше он испытывал такое только к Чану. Но почему же так сложно двигаться без него дальше?       – Сегодня его не будет, – Чан залипает на красивый носик Феликса и вздыхает влюбленно.       – Я могу приехать? – Феликс кажется только после смены, но к нему он всегда готов примчать даже с другого конца города.       – Я уже приготовил нам ужин.       – Скоро буду, – он машет в камеру с улыбкой и Чан хихикает над его маленькими ладошками.       У Хёнджина ладони были намного больше, но Чан уже и не помнит, когда они в последний раз держались за руки. Они общаются, как хорошие знакомые, но при этом делают вид, что все равно. И выглядит это максимально жалко. К чему эти попытки не обращать внимания на осколки тот, что когда-то их связывало?       – Почему ты все-таки не бросишь его?       Феликс как всегда непреклонен в этом вопросе и даже отвлекающие маневры в виде поцелуев не работают. Чан вздыхает, откидывается головой на спинку дивана и жмурится. Он и сам задавался этим вопросом.       – Когда-то мы так сильно привязались друг к другу, что теперь я не могу представить, что его не будет. Не в романтическом плане, а в принципе. Он стал чем-то, что всегда было рядом. Мы даже с родителями друг друга знакомы. Я не понимаю, почему мне страшно все закончить. Во мне сидит что-то иррациональное и говорит мне, что без Хёнджина меня уже не будет, но ведь это неправда.       Феликс слушает, затаив дыхание, но вздрагивает, когда Чан смотрит прямо ему в глаза.       – У меня есть ты. Сейчас ты мое все, Феликс. Но из-за этого страха я не могу дать тебе полноценного счастья.       – Вот именно, что у тебя есть я. И если ты хочешь стать для меня всем, то тебе надо это закончить.       Феликс седлает его колени и целует мягко в лоб. Одно только его касание дарит Чану уверенность. В последние дни он долго думал о том, что слишком затянул. Ему надо оборвать эту ниточку. Ради себя, ради Феликса.       И ради Хёнджина в том числе.       – Я устал, правда устал.       После сытного ужина Хёнджин улегся поверх Минхо, слушая его сердцебиение. Он созревал на этот разговор долго, но время, кажется, пришло.       – Неужели? – Минхо гладит его по волосам и смотрит куда-то в потолок.       – Между нами столько всего было, столько воспоминаний. Хорошее и плохое, но если это все продолжится, то худо будет всем. Я уважаю Чана, но понимаю, что надо положить этому конец. Слишком долго мучаю и себя, и его, и тебя.       Хёнджин приподнимается на руках, чтобы посмотреть Минхо в глаза и прижаться к его губам своими.       – Я не хочу потерять тебя из-за собственной неуверенности. Не знаю, останешься ли ты со мной после всего….       – Совсем глупый? – Минхо фыркает по-кошачьи и обнимает ладонью за шею. – Я не такой идиот, чтобы отказаться от тебя. Ты сам это знаешь, но несешь чепуху все равно.       Грубо, но в этом весь Минхо. Таким Хёнджин его и полюбил, как когда-то полюбил и Чана. Но их связь истерлась давно, а они держатся за нее, как утопающие за соломинку.       В конце концов, если все вскроется, то будет намного хуже. Когда-нибудь Хёнджин признается в своей измене, а Чан в своей, но сейчас они оба с людьми, которые их по-настоящему любят. И надо двигаться дальше.       Ночью на телефон обоих приходит сообщение с одинаковым содержанием.       Нам надо поговорить.