Прятки

С соседнего столика доносится такой хохот, что становится завидно — сама Леся уже устала слушать тоскливые истории подружек, которые только и делают, что жалуются на своих бывших и нынешних. Странно, что будущих пока не цепляют, но это вопрос времени — ещё пара шотов, и понесётся. Леся бросает скучающий взгляд в сторону соседнего стола, пересекается со смеющимися голубыми глазами и подмигивает, ни на что не надеясь. Голубоглазый мужчина бездумно подмигивает в ответ и коротко облизывает бескровные бледные губы. Красиво. Спустя полтора часа смех заполоняет всё пространство заведения, мерцающие вывески уже не раздражают зрение; все достаточно пьяны, чтоб сдвинуть два стола и предложить сыграть в бутылочку. Лесина подруга приглашает тот самый столик с мужской компанией присоединиться, те на удивление соглашаются — они уже целый вечер пьют что-то с абсентом, так что им наверняка нужен был только повод к кому-нибудь подкатить. Голубоглазый подсаживается к Лесе и кратко представляется: — Арсений, — и улыбается так обезоруживающе, что Леся теряется и не сразу отвечает, теребя шнурок на толстовке. — Олеся, но лучше просто Леся, — наконец отвечает девушка. — Тогда просто Арс. В бутылочку они пока не играют, решают познакомиться и поболтать, хотя выпито столько, что уже можно без прелюдий. Арсений почти всё время отмалчивается, выглядит потерянным и слишком трезвым. Леся после очередного круга встаёт и покидает бар, чтоб выйти из подвального помещения и покурить нормально. Следом за ней выходит Арсений и одним взглядом просит сигарету. Курит красиво, девушка невольно залипает, пусть лицо Арса уже плывёт от количества выпитого. Она сама затягивается наверняка не так эстетично — веки не смыкает, щёки не втягивает, потому что привыкла курить на скорость, лишь бы не опоздать на пару. Арсений, очевидно, эстет и курит для удовольствия, а не просто для того, чтоб утолить никотиновый голод. Внимание в какой-то момент привлекает блеск жёлтого золота на безымянном пальце, Арсений даже не выглядит виноватым. — Ага. Это проблема? — сразу ясно, о чём идёт речь, и Леся растерянно мотает головой. — Если тебе нужны отношения, то это не ко мне. А если нужны проблемы, обращайся, — Арс хмыкает, но как-то горько. Леся отвечает тем же. Когда окурки выброшены, внутрь идти обоим как-то не хочется. Леся жмётся спиной к ледяной стене и упирается взглядом в фонарь, лишь бы не пялиться на чёрную вихрастую чёлку и льдистые синие глаза. Арс снова усмехается и решительно делает шаг навстречу. Сначала не целует даже, жмётся мягкими губами, но Леся приоткрывает рот, давая зелёный свет; Арсению дважды повторять не нужно. * — Крути бутылку, — игриво предлагает Лесина подруга Арсению: на него, кажется, большая часть присутствующих положила глаз. Арс улыбается слишком уж заговорщически, раскручивает бутылку из-под рома, которую они выпросили на баре, и ждёт. Горлышко указывает на ту самую подругу, у неё даже уши вспыхивают, но лёгким движением руки Арс передвигает горлышко так, чтоб оно смотрело на Лесю. Она пьяно-радостно улыбается и тянется за поцелуем под ошалелым взглядом подружки. Арсений жарко оглаживает спину, пробегается пальцами по лопаткам — даже через ткань футболки и толстовки это чувствуется отчётливо и горячо. Никаких важных разговоров больше не происходит, все подряд целуются и хмельно хихикают. Арс предлагает заказать Лесе ещё шотов, та соглашается, хотя знает, что ей уже точно хватит. Шоты сладкие, после них целуется ещё приятнее, пусть наверняка дело не в клубничном сиропе, а в губах Арса — по крайней мере, так думает Леся. Музыка становится тише, бар потихоньку пустеет, остаётся только один совмещённых из двух стол. Леся не следует примеру Арса, со своей раскруткой не мухлюет, целует каких-то девчонок и парней, Арсений на это не реагирует, но после каждого поцелуя кладёт девушке ладонь на талию и некрепко сжимает пальцами, предъявляет свои права; Лесе это приятно, кажется, будто случилась если не любовь, то влюблённость с первого взгляда. Обычно пьяные поцелуи в баре заканчиваются вызовом такси, но Арс без лишних вопросов заказывает такси к себе и тащит за руку Лесю — сбежать одной не даёт, но не то чтоб девушка очень хотела. Она не сопротивляется, только прижимается тесно в салоне авто и оглаживает худые бока пальцами, иногда цепляя ремень, срывая с тонких губ негромкие полувздохи. В квартире у Арса темно и тихо, но присутствие второго человека ощущается слишком остро — в слишком «домашнем» постельном белье и шторах, в двух щётках в стаканчике, в том, что тут всё — на двоих. Леся старается не акцентировать на этом внимание, сосредотачивается на молочно-белой, почти фарфоровой коже Арса, с которой хочется собрать языком и губами каждую шоколадную крошку родинок. Арсений этого не позволяет, целует сам — много, гладит ладонями — горячо, шепчет что-то — вдруг нежно. Леся старается не думать, как она потом переживёт жизнь после. * Ничего после переживать не приходится. Арсений умудряется добавить свой номер в контакты на Лесином телефоне, потом пишет ей сам простое: «Привет, это Арс. Не хочешь сходить куда-нибудь выпить кофе?». Леся хочет. О себе Арсений практически ничего не рассказывает, кольцо не прячет, а Леся без умолку жалуется на преподавателей в университете, шутит и ловит каждый смешок. Кофе снова заканчивается сексом — на этот раз в машине, и это пиздец как неудобно, но Арс говорит: «Она дома», и Леся просто отмахивается, пытаясь расстегнуть рубашку. Арс перехватывает её запястья и снимает вещь сам, сопровождая поцелуями каждую расстёгнутую пуговицу. Целует шею, плечи, ключицы, грудь и живот, а Леся лишь негромко постанывает и вяло пытается перехватить инициативу, но сдаётся. Ей на минуту кажется, что ласковость Арса что-то значит, но взгляд у него остаётся отстранённым, и это достаточное доказательство того, что Леся крупно влипла. * Арсений приезжает часто, иногда увозит в свою квартиру, иногда они вдвоём уезжают в съёмную квартиру Леси. Леся зачем-то покупает вторую щётку, хотя знает — он никогда не останется дольше положенного. Арсений может задремать после секса, но ближе к ночи он непременно проснётся и уедет, не извиняясь. Леся никак не объясняет подружкам, кто забирает её с пар на машине и никогда не показывается в общей курилке; Леся никак не объясняет себе, что происходит. Но неизбежно влюбляется, и это расстраивает, потому что Арсений отстранён настолько, насколько это вообще может быть возможно. Но он ведь ничего не обещал, правда? * — Хочешь пиццу? — предлагает Арсений, разморённый и голый, лёжа поперёк кровати. Леся ложится рядом, по пути чмокнув Арсения в ямочку на пояснице, и смотрит в экран с картинками ярких разноцветных пицц. Выбирает наобум и жмётся виском к обнажённому горячему плечу. Арсений целует девушку в макушку и заказывает еду, перекатываясь на бок. Он выглядит так уместно и правильно в этой квартире, что Леся сбегает ненадолго, чтоб привести себя в чувства. Его тут быть не должно. И скоро не будет. Лесе вдруг хочется сказать те-самые-три-слова, но она проглатывает их и вздох: Арс всё равно не ответит или скажет жалкое «Извини». Леся старается отбросить дурацкие мысли и целует Арсения — до приезда курьера ещё минимум час. Сумбур в голове не утихает, но отступает ненадолго, позволяя зацеловывать лицо Арса. Он фыркает, старается отползти, говорит, что ему щекотно, но девушка касается губами всего: родинок на щеках, прикрытых и подрагивающих век, кончика носа-кнопки, щетинистого подбородка. У Арсения, как обычно, лёд в глазах — и больше ничего. * Арсений протестует и уговаривает не называть встречи свиданиями, но Лесе приятнее думать, что это всё-таки свидание. Хочется чувствовать себя нужной — вдруг Арс давно решил развестись? Арсений выглядит скорее снисходительным, чем нежным, но девушка этого в упор не видит, топясь в своей влюблённости и ласковости с головой. — Сыграем? — Леся выпила вина больше положенного; она румяная и почти не выглядящая живым трупом. Улыбается. Арсений возвращает улыбку и касается пальцем кожи на её щеке. — В карты на раздевание? — девушка жмурится: всё всегда перекручивается и сводится к горизонтальной плоскости, хотя это и очевидно. Она хочет предложить сыграть в прятки, но знает, что Арс её искать не будет. * Мужчина по-прежнему не говорит о себе ничего значимого, его максимум — поделиться тем, что он работает ведущим. Ни больше, ни меньше. И больше ни слова про жену, общий на двоих дом. Леся старательно борется с тем, чтоб окрещивать себя «любовницей» и «разлучницей», но не получается. В те моменты, когда девушка слишком очевидно загоняется, Арс отвлекает объятиями и поцелуями; прокатывает каждый раз. Чувство вины грызёт, превращая кости в мелкое крошево, и не покидает ни на день, но становится незначительным по сравнению с теплотой кожи Арсения. В один из вечеров Леся вдруг взрывается от накопившихся эмоций: просит проваливать из её жизни, прекратить морочить голову ей и жене; Арсений покорно дослушивает претензии и уходит из квартиры молча, оставив девушку в одиночестве. Леся долго-долго плачет, ей будто грудь разрывают и вкручивают в сердце раскалённые железные штыри, но она накрепко решает заблокировать Арсения и больше никогда не соглашаться на встречи. * Тоска никуда не исчезает, заставляет разлетаться на куски каждый день. Подруги искренне стараются помочь — не зная даже, с чем нужно помогать и от кого спасать — и Леся благодарит и прогоняет их каждый день. Не ходит на пары и в итоге отчисляется по собственному. Лесе в Питере вдруг становится душно и тесно: небо низкое и мрачное, лица такие же хмурые. Арс казался слишком уместным в этом всём, ему к лицу Нева и гранит. Лесе больше не к лицу, ни к селу ни к городу. Она собирает один чемодан и съезжает с квартиры, напоследок выбросив вторую щётку, которую покупала для Арсения. Москва нарядная, мерцает огоньками; и вдруг кажется, что отпустило. Леся была готова к этому исходу, но каждый день давала себе поблажки, когда Арсений ласково гладил по бёдрам и мягко целовал. Теперь за каждый тот день послаблений приходится расплачиваться собственной болью. Но ворох проблем обрушивается комом снега, лезет за шиворот и заставляет отвлечься от синих-синих глаз. День рождения Леся празднует с новым знакомым с Тиндера, который заказывает кусок сметанника со свечкой, а Лесе горько до слёз — у неё аллергия на всю молочку. Она всё-таки загадывает желание, задув свечу, но загадывает то, что никогда не сбудется. Того, кто никогда не сбудется. * Встрече с Арсением Леся почти не удивляется, когда возвращается через месяц в Питер. Подруга закатывает большой праздник и заказывает какого-то невероятного ведущего: Леся почти уверена, что это окажется Арс; не ошибается. Он ведёт отлично, почти не подаёт виду, что знаком с одной из гостей, но после дня рождения не сбегает — сидит у входа в своей машине с заведённым двигателем и курит в приоткрытое окошко. Леся наудачу дёргает ручку двери — не заблокировано. Садится в салон и молча закуривает тоже. — С прошедшим, — произносит хрипловато Арс, Леся ухмыляется. — Запомнил, — внутри лопается мыльный пузырь, внутри которого — почти обжигающее тепло и нежность. Девушка хочет звучать ироничной, на выходе же — жалкая надежда на то, что хоть что-то осталось. Она смотрит в синие глаза и старается не дрожать. — На странице твоей видел, — Арсений обрубает на корню всякую надежду, но Лесе и так хорошо. — И не написал. — Конечно, — голос как всегда спокойный, а глаза — холодные. Желтизна золота с пальца не исчезла, но Лесе вновь хочется сдаться и закрыть глаза в прямом и переносном смысле. Арс силится улыбнуться, но у него не выходит, Леся просто целует и надеется, что её не выставят из машины. Арсений отточенным движением откидывает сидение и вжикает молнией на брюках — Лесе почти не обидно, что всё снова так. На этот раз она не даёт вести, отбирать инициативу; целует сама жадно и глубоко, сжимает запястья Арса почти до синяков — он шипит и напоминает, что следы ему не нужны. Леся выпрямляется и глупо бьётся затылком. — Я же предупреждал тебя, правда? — нежно произносит Арсений и придерживает девушку, сидящую у него на бёдрах, за талию. — Правда, — со вздохом отвечает Леся. Арс опять отвлекает поцелуем, и в каждом из них бьётся: «Прости меня». Неискренне и ненастоящее, но всё-таки «прости». Леся выбегает из машины, стирая следы чужих губ со своих остервенело, прямо рукавом пальто, которое тоже насквозь пропахло этой машиной и сигаретами Арсения. Он вслед не идёт — ну, конечно, зачем ему это? Спустя несколько минут Леся слышит, как машина уезжает из двора ресторана, и позволяет себе позорно расплакаться. Арсений бар Лиговка, (01:18): Ты была права, я больше не стану морочить тебе голову. Постарайся простить Леся, (01:20): Не смогу Арсений бар Лиговка, (01:25): и не надо.