Частичное поражение

— Больно, Лютик, — прошипел Геральт, когда тот надавил на его плечи костяшками пальцев. Во время сражения с монстром ведьмак был ранен и повредил спину, а Лютику пришлось оттаскивать друга и сажать на лошадь. С их разницей в весе это было трудно сделать, но он справился. Жрицы помогли Геральту, но сказали, что спина еще как минимум две недели будет болеть. Весь период восстановления Лютик пообещал заботиться о своем друге. — Прости, я стараюсь, — ответил бард. — У меня ловкие пальцы, конечно, но массаж я почти никому не делал… Геральт недовольно хмыкнул, уткнувшись лицом в подушку. В комнате было темно, свечи на тумбе рядом с кроватью уже догорали. Из приоткрытого окна шел прохладный вечерний воздух. Нэннеке дала Лютику травяную мазь и поручила использовать ее для массажа, игнорируя возмущения Геральта. Лекарство немного жгло кожу, но помогало заживлять поврежденные мышцы. — Так лучше? — Поинтересовался бард, осторожно касаясь спины друга в области позвоночника. Двумя пальцами он несколько раз провел вверх и вниз по изгибу, из-за чего Геральт тихо зарычал, ничего не ответив. Лютику казалось, что перед ним лежит непослушный зверь, а не больной человек. Он сидел сверху, чтобы было удобнее массировать, поэтому ведьмак был ограничен в движениях. Правда, юноша побаивался, что в любой момент Геральт сможет найти силы скинуть его с себя и прогнать. Зачерпнув мазь пальцами обеих рук, Лютик принялся растирать спину друга круговыми движениями вокруг лопаток. Геральт не мог расслабиться, крепкие мышцы под кожей были напряжены. Каждый раз, когда бард надавливал, даже легко, тот непроизвольно напрягался. Ощущение обездвиженности и чужой контроль над своим телом ему не нравились. В таком положении он еще не получал чего-то приятного. — Прошу, Геральт, не вздрагивай каждый раз от моих прикосновений. Ты заставляешь меня чувствовать себя ужасным массажистом, — не выдержав, проговорил Лютик. — Извини, — натянуто ответил ведьмак. — Не привык к таким вещам. — Геральт, ну я же не трахать тебя собрался! — Эти слова нервно вырвались у барда. — Я помочь хочу. Расслабься, пожалуйста. Мужчина улыбнулся уголками губ, но Лютик этого не увидел. Понимая, что делает себе только хуже, Геральт постарался отключить голову и не воспоминать о частичном поражении в схватке с монстром. Тот ударил ведьмака о каменистую землю, с силой вдавливая в нее, и в этот момент его спину пронзила такая адская боль, что из глаз брызнули слезы. Действия эликсиров заканчивалось, но Геральт все же успел сразить монстра. После этого он потерял сознание и не помнил, как оказался в лечебнице. Лютик постепенно разрабатывал позвонок за позвонком короткими массирующими движениями. На спине Геральта были синяки, юноша старался их не задевать. Один раз ему это не удалось, и беловолосый сильно дернулся, втянув воздух через сжатые зубы. — Ох… Прости меня, не злись, — проговорил Лютик, спешно прикладывая холодную тряпку к больному месту. — Лечить ведьмаков трудно, чтоб ты знал. Тем не менее бард почувствовал, как Геральт стал постепенно расслабляться в его руках. Плечи и лопатки были уже не так сжаты, но шея все еще подрагивала, поэтому Лютик перешел к ней. Указательными и средними пальцами он разминал позвонки, затем круговыми движениями, сильнее надавливая, прошелся по всей шее и затронул область под ушами. Геральт медленно выдохнул, и юноша совсем перестал чувствовать напряжение в мышцах его шеи. — Тебе лучше, да? В ответ ведьмак замычал, и Лютику показалось, что он даже получает удовольствие. Ради интереса юноша еще раз легонько коснулся мочек ушей Геральта и провел пальцами вдоль, от чего тот немного вжался лицом в подушку. Украдкой Лютик ухмыльнулся и поймал себя на мысли, что этими движениями мог возбудить Геральта. — Отстань от моих ушей, — тут же послышались его слова. — У меня больная спина, а этим пусть лучше займутся девы. Лютик даже слегка расстроился. В своей голове он уже представил, как массаж плавно переходит в кое-что поинтереснее. Как бы игнорируя предупреждение Геральта, бард сказал: — Нэннеке еще советовала натирать тебя маслом, чтобы синяки прошли быстрее. Оно увлажняет кожу, а от трения кровь хорошо разгоняется… — Нет, этого я тебе не дам сделать, — прервал друга ведьмак. — Уверен, что Нэннеке такого не говорила. Лютик снова ухмыльнулся и демонстративно произнес: — Ну, как знаешь. Тогда я закончил, можешь вставать. Геральт не желал больше чувствовать себя беспомощным и слабым и попытался перевернуться на спину. Опершись предплечьями о жесткий матрас, он почувствовал жгучую боль в спине и охнул. Во второй раз он попробовал это сделать резко, зажмурившись и стиснув зубы. В это время Лютик наблюдал, но все же не смог дальше бездействовать, подхватил Геральта и снова уложил на живот. От злости на свое тело и слабости тот раздраженно зарычал. — Тише, Геральт… Прости, прости, я не хотел тебя провоцировать. Извини меня, — Лютик гладил друга по спине и волосам, желая утешить. — Неси свое чертово масло и потом убирайся отсюда, я хочу спать, — жестко ответил ведьмак. Несколько секунд он недовольно сопел, а потом добавил вполголоса: — Мне очень больно. В этот момент Лютик испытал сильный прилив нежности к своему другу, несмотря на жесткость с его стороны. Он чувствовал, что Геральт на самом деле ему благодарен, но не может этого проявить. Достав из сумочки с лекарствами масло, бард смочил им руки и легкими движениями стал касаться всей поверхности спины ведьмака. Затем он снова прошелся по плечам и дальше, по позвоночнику, опустился к копчику. Уверенно оттянув вниз простынь, Лютик увидел упругие ягодицы Геральта и почувствовал секундный спазм в области паха. Бард сразу же отогнал от себя эти мысли и продолжил растирать широкую спину друга. — Ты в порядке? — Осторожно спросил Лютик, перекладывая волосы Геральта с шеи на подушку. — Угу, — ответил тот, не поднимая головы. — Уже закончил? Юноше не хотелось заканчивать. Ему очень нравилось ухаживать за ведьмаком, с некоторых пор это стало частью их близкой дружбы. И как бы Геральт ни сопротивлялся, он хорошо понимал, что только Нэннеке и Лютику может по-настоящему доверить свое тело. — Да, масло я растер. Полежи так несколько минут, отдохни. Сидя на кровати, бард не отрываясь смотрел на тело друга: зашитые раны и шрамы от прошлых сражений красовались на нем. Многих женщин это немного пугало, но Лютика завораживали следы пережитых приключений на теле Геральта. Сам Лютик всегда боялся пострадать и берег себя, поэтому его так тянуло к ведьмаку: тот меньше всего думал о себе, и о нем хотелось заботиться. Напоминать о знании меры, быть рядом в тяжелых ситуациях и даже спасать. И еще: как следует мыть его длинные, вечно спутавшиеся волосы... От последующих размышлений Лютик все же одернул себя. — Позволь положить тебя на спину, и я тоже пойду спать, — немного погрустнев, сказал он. В ответ Геральт одобрительно хмыкнул, и бард стал осторожно переворачивать его, крепко держа вытянутую руку, которую мужчина положил ему на плечи. Ведьмак тихо рычал от болезненных ощущений в напряженных мышцах, пока Лютик медленно укладывал его на спину. — Сильно болит? — Спросил юноша, вставая с кровати. Рядом с кроватью осталась гореть только одна свеча, огонек слегка подрагивал. Геральт ничего не ответил. Он лежал, закрыв глаза, его веки тревожно трепетали. Лютик не решался натянуть на ведьмака простыню, чтобы прикрыть оголившийся пах. — Спи, Геральт. Спокойной ночи. — Бард забрал свои вещи, неспешно подошел к двери, собираясь уходить к себе. Он уже тихо закрывал за собой дверь, когда услышал хриплый голос мужчины: — Подожди, Лютик... Спасибо тебе. Бард остановился на секунду и улыбнулся в ответ. — Ты можешь, эм… — Геральту тяжело давались эти слова, — не мог бы ты… со мной еще побыть? Не нужно было просить дважды. Лютик вернулся и торопливо сел на кровать рядом с ним, сильно обрадовавшись, но стараясь не показывать этого. Он редко слышал подобное от лучшего друга: тот всегда был самостоятельным и не признавал чересчур заботливого отношения. Помявшись с минуту, Лютик решил лечь рядом с Геральтом, положить его голову на свое плечо. — Что ты чувствуешь? Ты всегда такой немногословный и закрытый, — не ожидая от себя такой смелости, сказал бард. Ведьмак поморщился и оскалил зубы. Он не любил откровенных разговоров. — Сейчас мне больно, — сухо ответил Геральт. Лютик заметил, что на лбу у него выступили капельки пота, и потянулся за влажной тряпкой. Затем он аккуратно приложил ткань к его лбу, почувствовав, что голова слишком горячая. От всего тела ведьмака начал исходить жар. — Давай я протру тебя прохладной водой, станет полегче, — с надеждой в голосе сказал бард, на что его друг коротко кивнул, проглотив слюну. — Тебе еще нужно попить. Деревянной ложкой Лютик зачерпнул из миски воду и поднес к горячим сухим губам Геральта. Вернув ложку на место, юноша легонько погладил его по лбу и щекам, затем промокнул тряпку, стал проводить по шее, рукам и груди. От каждого прикосновения мужчина морщился и едва слышно постанывал. Температура поднялась быстро, в мышцах началась ломота. — Тише, тише, Геральт. Еще немного, — заботливо произнес Лютик, проводя тряпкой по его бедрам и паху, затем спускаясь к ногам. Закончив, он накрыл друга простыней до середины груди. Бард лег обратно и слегка прижал Геральта к себе, поглаживая по плечу. Лечить ведьмаков действительно трудно, но еще труднее их любить.