я забуду тебя

***

      Из-под ног выходил шаркающий шум, асфальт был сухим и теплым, отчего грохот соприкосновения подошвы кроссовок с ним отзывался еще характернее. Руки Лиама болтались по обеим сторонам тела, что, безусловно, естественно. Да только общая картина в глазах прохожих представлялась иначе. Спутанные на голове волосы, словно сбитое недостроенное гнездо, под ногтями собралась засохшая кровь, и на костяшках рук виднелись своеобразные узоры рассеченной кожи. Одежда создавала еще более невменяемый образ: домашние штаны, украшенные хаотичными темными пятнами, о происхождении которых история умалчивает, одна из штанин оказалась высоко задранной вверх, а легкая футболка, не уместная для той погоды, заставляла тело покрываться многочисленными мурашками.       Лиам перебирал ногами, глубоко вдыхая ноздрями весенний холодный воздух, словно впервые очутившись на улице, он бродил, озираясь на каждое здание. Без особой цели, без места назначения. В голове было пусто, а в груди сдавливало словно от недостатка свободного места. Он остановился у непонятного магазина, кажется, то были канцтовары, присел на оставленный специально для его персоны стул. Согреться было нечем, но изредка раскрывающаяся дверь магазина одаривала его тело нагретым воздухом. После нескольких взрослых магазин посетил маленький мальчик, на вид первоклассник: маленькие конечности, невинные глаза и синий крошечный рюкзачок. Выйдя из помещения, он вынес с собой мелочь, что едва помещалась в ладошке, можно было понять, что он хотел сыграть в старые автоматы, располагающиеся на углу магазина. Лиаму удалось разглядеть нечто на его маленьком ранце — бейджик с именем и реалистичный рисунок бьющегося о скалы моря. — Вдалеке вижу скалы… от них бежит море… — голос Лиама нарушил тишину его собственного уголка, заставив мальчика взглянуть ему в глаза. — Вы что-то сказали? — эти слова для любого прозвучали бы очаровательно, ребенок неосознанно нахмурил бровки и сжал губы, внимательно разглядывая незнакомца и крепко сжимая монетки в ладонях, от чего они уже порядком вспотели. — Хочешь расскажу стихотворение? Мальчик замолчал, осторожно оглядываясь по сторонам. Мама не раз объясняла смышленому уму, что разговаривать с незнакомцами строго запрещено. Но дети на то и дети. Он тихонько кивнул пару раз головой. — Вдалеке вижу скалы, от них бежит море… Обо что бьется море? О мое сердце… Ну что? Нравится? — Это не стихотворение, — тихо пролепетал мальчик, поправляя лямку рюкзака. — Почему? — Нет рифмы и я его не знаю. Я не учил такое. — В мире так много вещей, о которых никто ничего не знает. — Мама говорит, я знаю все. Лиам мягко усмехнулся, закидывая ногу на ногу. — Верно. Похоже, так и есть. Рифмы нет, и я его только что придумал. — Вы поэт? — Нет. — А что оно значит? — Оно значит, что скала вроде достаточно прочная, чтобы не дать морю унести себя, однако со временем эти столкновения оставляют на скале глубокие отпечатки. Морская волна лепит свою скалу. — А почему? — Нет особой причины. — А вдруг скала не хочет этого? — М? — Как защитить скалу? Лиам замолчал, язык скрутился в узел, а слова упали куда-то глубоко внутрь. — Наверное, никак… — Ты видел эту скалу? — Я? Пожалуй, видел. Мальчик звонко сложил монетки в карман, поставив рюкзак на землю и резво копошась в нем. — Тогда, — громко дыша, начал ребенок, — отдайте это скале. Со стороны послышался громкий голос взрослого, глаза мальчика широко распахнулись, и он тут же побежал в сторону звука, не забывая широко помахать Лиаму на прощание. А в его руках покоился маленький детский зонтик с акулами.

***