я забуду тебя

Лиам. "Нам все еще неизвестно, кто тогда позвонил в полицейский участок..." "...он заключен под стражу" Я слышу голоса в той же степени, что рыбка в аквариуме, есть ощущение, что кто-то рядом. Однако почему-то я не могу увидеть. Очень хочется открыть глаза, дать знак, что я здесь, я с ними, но веки не поднимаются и тело в свою очередь не слушается. Только начинает казаться, что появляются силы выйти из этого состояния безжизненной массы, сон снова набирает свою силу. И каждый следующий сон выглядел страннее предыдущего. В последний раз, я, кажется, оказался прицепленным к якорю, и следующее, что я видел – глубина моря, имеющая до боли знакомый глубокий изумрудный цвет, сдавливающая до такой степени, что можно было вот-вот услышать хруст костей. Затем я очутился на самом дне, ясно ощущая холодный песок под руками, хотя он, думается, теплее воды, в которую я был якобы погружен. Если сначала мне было до ужаса страшно оказаться на такой глубине, под огромной толщею воды, разделяющей меня с сушей, с воздухом, который мне был необходим, спустя некоторой время я пришёл в себя и дал себя поглотить, обменяв сушу на возможность дышать под водой.

***

Если бы Эверет взглянул на себя со стороны, он бы удивился, увидев себя в столь глубокой задумчивости. Прошло уже достаточно времени с тех пор, как он последний раз возвращался на Землю, только вот забыть тот день у него не получалось. Сцены продолжали прокручиваться у него в голове и Эверет уже не рассчитывал, что это прекратится. Он стал более покладистым и выполнял каждую из возложенных на него обязанностей. В связи с его постоянным отсутствие дел накопилось неведомое количество, отчего пришлось разгребать все самому. Попроси он у кого-нибудь из слуг помощи, об этом тут же бы узнал отец, который точно бы заинтересовался кучей нерешённых проблем. В частности, одна смерть, которая не давала покоя Демонам-проводникам. Это был мужчина пятидесяти трёх лет, весьма полноватый, имевший довольно знакомую внешность и абсолютно пустое выражение лица, с каким редко приходят в это место. По сценарию умершие начинают с порога замаливать свои грехи, лить слёзы и биться лбом о землю, находя, видимо, в этом возможность изменить свою судьбу. Только этот мужчина вёл себя крайне тихо, следовал за перевозчиком и всё шло куда проще обычного до тех пор, пока они не дошли до главных ворот подземного царства, пройдя через которые, вы окажетесь у реки, переправляющей грешников в Вечный мир. Сопровождает в пути Харон – сгорбленный старец, едва ли прикрытый одной тряпицей, с рубцами и кровавыми подтёками по всему телу. Лицо его прикрыто седыми волосами и бородой, широкими упавшими бровями, которые придают ему куда более уставший вид. Он-то и не смог провести мужчину через ворота, наткнувшись на неведомое препятствие. С этой проблемой Харон обратился к самому Властителю, надеясь услышать верное решение, когда тот, как оказалось, отсутствовал. С тех пор мужчина застрял под землёй, оставшись в своём теле и при памяти. Стоит сказать, к чему это могло привести, если бы Эверет вернулся днём позже. Нарушив баланс, неупокоившийся в течение двух дней человек сбил бы веками установленные алгоритмы, вызвав проблемы не только у подземных Богов, но и у инстанций выше, так как корень проблемы заключался в неопределённой личности мужчины: никто не видел записей о его прошлой жизни, следовательно, он был пуст. Ни благих дел, ни безнравственных историй. В таких случаях можно считать, что человек ещё не здесь и у него есть шанс вернуться обратно. Но тут возникает уже другая проблема – мужчина увидел слишком много за это время, пока Властитель отсутствовал, отправить его обратно уж больно опасно для Демонов, чьё существование находится в строжайшей тайне. Именно поэтому Эверет был куда более озабочен, чем обычно. Двумя днями раннее. Демон вернулся, оказавшись в полном хаосе последних событий. Слуги были напуганы, они не смогли решить проблему самостоятельно, отчего страшились гнева хозяина. Мало кто хотел бы оказаться сейчас рядом с ним, оттого замок опустел, и можно было услышать лишь громкое дыхание Демона. Вокруг царила гнетущая обстановка, которую не разбавляло отвратительное настроение Эверета, а также проблемы, ожидающие своего решения. — О Великий Клементий*, — дрожал карлик Малис, чьё тело напоминало обтянутое кожей маленькое животное, едва смотря на Демона. — Позвольте узнать ваше мудрейшее решение касательно смертного, что не смог переступить ворота Вечности. Его хриплый высокий голосок дрожал, и сам он, казалось, сейчас взлетит с одним лёгким дуновением ветра. — С ним нет ни одного воспоминания, — прогремел в тишине голос Властителя, что задумчиво смотрел в сторону, расположив руки по обеим сторонам трона. — Мы не можем его вернуть обратно, — твердо произнес он. — Что? — неуверенно спросил слуга. — Это опасно для нас. —Но... — начал было Малис. — Получается, он?.. Нет-нет, что же это... — замельтешил карлик. — Он изгнанник. — Разве ничего нельзя изменить, хозяин? — Стоит ли слуге мучать свою фантазию ради человека? — Нет, что вы, хозяин, просто- — Убирайся, не твоего ума дела, чертова животина. Карлик вздрогнул, услышав эти слова, и, поспешив откланяться, он покинул дворец, передав следом распоряжение Властителя об изгнании души смертного. Что означает быть изгнанником по приказу Властителя Тьмы? Души умерших принято проводить через ворота и реку в Вечный мир, где они будут обречены на вечные муки и скитания, казалось бы, куда хуже? Однако вместе с тем есть мир изгнанников, чей земной путь был также грешен и неправеден, только за собой они оставили много нерешённых дел, что заставляют наклониться чашу весов, запутав тем самым всех, кто ответственен за проведение душ. Поэтому Демоны не думая отправляют таких в мир изгнанников, где умершие становятся абсолютными пустышками, теряя свой человеческий облик и остатки разума. Возможно, вы уже познакомились с ними в самом начале, там, в городе. Туда же был отправлен и мужчина, чьё появление вызвало головную боль у всего подземного Царства. Возможно, в этом есть вина Эверета, который так долго отсутствовал и не видел надобности столь глубоко разбираться в этом деле, но позволит ли себе кто-то произнести подобные слова в присутствии Демона – это уже вопрос. Эверет покинул главное помещение, отправившись бродить по каменному замку, полностью увенчанному бордовыми хризантемами, которые создавали идеальное настроение этому тусклому месту. Он достаточно времени провёл в стенах этого места, тем не менее каждая новая прогулка открывала ему новые потаённые уголки, пустые помещения, пыльные и бессмысленно просторные. Повсюду огромные окна, ставни, которые никогда не открываются, иначе помещение заполнят омерзительные звуки, доносящиеся из города. Некоторые пустышки иногда добираются до этих стен, аккомпанируя друг другу в громких и протяжных стенаниях. Избавиться от них невозможно, пришлось бы создать второй Ад, второй мир изгнанников, как бы глупо ни звучало, но это их дом. Дом для таких тварей. И Эверет теперь им хозяин. — Ничего себе наследство, — пробормотал Демон. Он стоял у окна, рассматривая кучку мерзких существ, по своей глупости столпившихся внизу у высоких стен замка. Эверет ещё долгое время безучастно разглядывал бы их, только Демона окликнул слуга, сообщив о Великом собрании, проведение которого было крайне важно и теперь также полностью зависело от него самого. Следом можно было услышать глубокий раздражённый вздох и последующие громкие шаги, оставляющие за собой эхо. Перекладывать дела была не на кого.

***

— Пошевели пальцами. Получается? Неплохо, теперь давай потихоньку ответим на несколько вопросов. Поднимай один палец на "да" и два пальца на "нет". Есть ли у тебя головная боль? Нет? Давай дальше, — мужчина записывал все в свой блокнот. — Ты помнишь, как тебя зовут и кто ты? — врач увидел поднятый указательный палец. — Значит, помнишь. Уже что-то, идёшь на поправку, парень. Доктор с легкой улыбкой на лице повернулся к матери, которая еле сдерживалась, чтобы не начать расспрашивать мужчину о состоянии Лиама. Тот предугадал желание женщины и успокоил её, объяснив, что тот медленно, но верно идёт на поправку. Ещё рано говорить о том, что будет после, но они надеются вернуть его в прежнее состояние. Лиам смог открыть глаза прошлой ночью, но с тех пор не произнёс ни слова. Но поскольку сильные травмы и операция оставили существенный отпечаток на его здоровье, врачи вовсе и не надеялись на столь скорую реабилитацию. Уже позднее кто-то постучал в дверь палаты, и это оказалась молодая девушка, кажется, возраста Лиама. Она зашла в помещение, переминаясь с ноги на ногу, будучи крайне смущённой. Девушка была не очень высокого роста, у неё были завитые рыжеватые волосы, голубые глаза, одета она довольно просто, но выглядела по правде говоря очень миловидно. Одна из медсестёр, ставившая капельницу, решила узнать имя незнакомки. — Меня зовут Джулиет. Извините, что побеспокоила вас, — она смотрела в пол, держась обеими руками за лямку сумки. — Я просто хотела навестить Лиама. Слышала, он очнулся. Вот и... я здесь. Миссис Эйстер выглядела довольно удивлённой, так как не была знакома с этой девушкой. Более того, видела её впервые. — Вы, — осторожно начала женщина, — знакомы с Лиамом? — А, не совсем, не то чтобы мы общались много... — Джулиет заметно нервничала. — Не то чтобы мы в принципе когда-то общались- — Вместе учились? — мама Лиама прервала девушку, мягко смотря ей в глаза. — Да, вообще я просто хотела узнать, всё ли с ним в порядке. — Всё будет хорошо, Джулиет. Он уже скоро окончательно придет в норму, — казалось, женщина в эту минуту успокаивала сама себя, создавая идеальную иллюзию. — Рада слышать, — в палате воцарила тишина. — Я, наверное, пойду... Зайду чуть позже. Девушка уже начала уходить, как вдруг рука женщины остановила её. — Нет, ты можешь пока остаться и посидеть. Я думала спуститься в кафетерий, но не хочу оставлять его одного. — Я останусь, конечно, вы можете идти. Женщина закрыла за собой дверь и Джулиет громко выдохнула. Ком напряжения спал, и ей стало немного спокойнее, когда рядом не было взрослых и врачей. Она взяла стул и присела рядом, взглянув на лежащего перед ней парня. Сердце неприятно кольнуло, она не понимала, что именно ожидала здесь увидеть, но его состояние на вид куда хуже, чем ей казалось до этого. — Прости меня, пожалуйста, — девушка прошептала эти слова, не в силах сказать что-то еще. Она была искренней, но, как ей казалось, этого было недостаточно. Вопросы "а что если" не переставали вертеться у неё в голове, девушка не знала куда себя деть, чтобы хотя бы на секунду перестать об этом думать. Хотя нет, она не хотела забывать. Джулиет считала это своей платой, достаточно легкой, может, и вовсе неравноценной. — Кто здесь? — Лиам с трудом выговорил эти слова, не имея сил повернуть голову в сторону голоса. Девушка вздрогнула. — А, о Боже, ты в порядке? Мне позвать врача? — Хочу воды, — прошептал парень. — Да, сейчас, — она подошла к рядом стоящему кувшину с водой и наполнила стакан. — Нужно немного привстать, но я не уверена, можно ли тебе... Подожди секунду, — она поставила стакан на тумбочку и подошла к Лиаму, пытаясь приподнять его тело. —Нет же, пульт, — тяжело вздохнул Лиам. — Возьмите пульт. — О боже, прости! Прости, — она тут же нашла маленький белый пульт с несколькими кнопками, чей провод отходил от кровати. — Я не знала, что так можно... Спинка кровати медленно начала подниматься, и Лиам смог наконец-то избавиться от жажды. Он взглянул на девушку, которая всё это время не отводила взгляд. — Кто вы? Джулиет застыла, не слыша вопрос парня, застряв в своём мире. Лиам начал вглядываться в её лицо, немного наклонив голову, давая ей понять, что он ждёт ответа на вопрос. Он бы потряс перед ней рукой, только сил на это было ещё недостаточно. — Ой, прости, я задумалась, прости. — Ты много извиняешься. — его голос был сиплым и едва различимым. — Знаю, просто, мне жаль. — Почему? — спокойно поинтересовался Лиам, смотря на девушку. — Что? — Почему вам жаль? — Я не- —Кто вы? — с расстановкой спросил он. — И зачем вы сюда пришли с извинениями? Он был прямолинеен, эта девушка его напрягала, хотя она здесь не больше 10 минут, и видит он её впервые в жизни. Она долгое время молчала, а Лиам не отводил взгляд, хотя находиться в вертикальном положении становилось все сложнее. Он чувствовал сильную усталость. — Это я вызвала полицию.