я забуду тебя

Лиам быстро взбежал вверх по лестнице, запирая за собой дверь, громко глотая воздух, даже не имея возможности заплакать. Он издавал рваные звуки, напоминавшие не то всхлипы, не то приступы астмы, о которой он не вспоминал со средней школы, с тех пор, как смог прочувствовать первые глотки отчаяния. Мать же приняла это на свой счёт, ссылаясь на свою невнимательность и недостаток внимания к сыну, он не спешил её переубеждать. "Всё лучше, чем знать голую правду о своём чокнутом сыне социопате". Так Лиам справлялся с чем бы то ни было. Очередной приступ тревожности? Несварение. Беспричинные перепады настроения? Не смог нарисовать то, что держал в голове. И больше и дальше... Лиам мог бы до посинения выдумывать подобные отговорки, только вот, оказывается, ты и сам можешь устать от этого со временем. Представьте мусорное ведро, которое не выносили несколько недель. И в вашем районе нет сборщика, который бы регулярно его забирал. Вы продолжаете наполнять маленькое ведёрко мусором, но вот он уже не помещается, и всё начинает вываливаться наружу, к тому же нестерпимо воняет жидкими отходами. Естественно, каждый, кто живёт вместе с вами, будет жаловаться на этот мерзкий запах, но что поделать? Вы никуда его не денете, поэтому вам приходится свыкнуться с этим и просто терпеть, изредка заглушая вонь освежителем воздуха, который едва ли может избавить от неё. То же самое и с ментальными болезнями: ты можешь заглушить некоторые симптомы, однако вскоре начнется необратимый процесс, схожий с камедетечением, они начнут просачиваться, тем самым являя миру все слабости их владельца. Так Лиам сидел на полу в своей комнате, окутанный разрывающими эмоциями и бесконечной тревогой. Он всхлипывал, вцепившись в колени, пытаясь скрыться от того, что творится снаружи, зарываясь в собственную одежду, не желая верить в происходящее. Чуть ли не взвывая, он начал просить, вымаливать, не понимая до конца, к кому он обращается. Казалось, что кто-то должен наконец услышать. И один слушатель уже был. Лиам вздрогнул. — Глас вопиющего в пустыне: "Приготовьте пути Господу, прямыми сделайте в степи стези Богу нашему", — с наигранно деловитым видом Демон зачитывал строчки из Евангелия, весьма удобно устроившись на кровати Лиама. — Знаешь, что это значит? — спросил Демон без единой эмоции на лице, продолжая глазеть в книгу. Лиам так и продолжил сидеть на полу у двери, скованный страхом, не смея сдвинуться и на миллиметр. Его заплаканные красные глаза смотрели на виновника сегодняшнего происшествия, пытаясь отыскать в глазах того хоть толику раскаяния, хотя не стоило и утруждаться, если результат всегда один. — Что это значит? — тихо спросил Лиам, больше из страха промолчать, ежели из чистого интереса, и произнёс он каждое из слов с некоторой паузой, чувствуя упадок сил. — Рад, что ты спросил! — с неожиданным энтузиазмом воскликнул Эверет, — представь себе... — он принял вертикальное положение, сложив руки на коленях и устремив свой взгляд на Лиама. — Ходил по пустыне Иоанн Креститель и призывал непонимающий народ открыть пути и души Иисусу Христу, мол, так все кривизны выпрямятся и нервности сгладятся. Что под этим подразумевается? — Путь к очищению, безгреховность. — Верно. Точнее не так, абсолютно верно то, что это невозможно. Безгреховная жизнь равно не жить вообще. Люди грешат даже в собственном сознании, так что теперь, истребить их всех? Ведь изменить каждого из семи миллиардов, — Демон усмехнулся, — абсурд. Не напоминает ли это тебе чью-то детскую прихоть? "Купи, купи мне это, мама, купи!", — Эверет показательно надул губы, демонстрируя свои актёрские навыки. Лиаму было сложно согласиться с Демоном, потому что это было слишком даже для него. — Ты сравниваешь Бога и его намерения с капризом ребенка? — почти с неверием задал вопрос Лиам. Об это уже упоминалось или нет, Лиам не был таким уж верующим человеком, однако в свете последних событий, что-то будто взывало его, где-то глубоко внутри он молил о помощи. Эверет наклонился чуть ближе, всматриваясь в глаза напротив. — А тебя это беспокоит? Вопрос остался без ответа и он продолжил. — Кто-то установил свои стандарты и заставил следовать им, мне казалось, что тебя это тоже не слишком устраивало до сих пор, — Демон обнажил зубы, демонстрируя свой оскал. — Но, кажется, я ошибся. — Ты ведь не убийца, Эверет, нельзя лишать людей жизни исходя из своих корыстных целей. Демон насмешливо вскинул бровь, пытаясь отыскать нить его рассуждений. — Убийца? — Эверет глубоко вздохнул. — Нет же, я гораздо более интересный персонаж, не обесценивай моё положение. Лиам медленно поднялся с места, держась за дверь, располагающуюся за спиной. На какую-то долю мгновения он забыл о страхе и стал разговаривать с Демоном с большей уверенностью. — Зачем ты убил мистера Андерсона? — он сумел задать более конкретный вопрос, как вдруг в дверь кто-то постучался. Лиам с испугом обернулся назад, забыв, что дверь заперта, однако следом ощутил некое успокоение. — Лиам, с кем ты разговариваешь? Ты знаешь сколько уже времени? Лиам! Тебе пора выходить, слышишь? — мать не собиралась уходить так скоро, поэтому продолжала стоять в ожидании. Он тут же развернулся, с желанием просить Эверета спрятаться, но его след уже простыл. Не было ни одной зацепки, ничего, что могло бы свидетельствовать о присутствии здесь третьего лица. Лиам подбежал к кровати, увидев на нем маленькое чёрное пёрышко, – Демон оставил его намеренно, – показывая тем самым, что он ещё вернётся. Вспомнив об ожидающей его матери, он поспешил открыть дверь комнаты, сталкиваясь с вопрошающим лицом матери, которая с ещё большим интересом стала вглядываться в выражение лица сына. Она подошла ближе, взяв его лицо в руки, смахивая оставшиеся на лице слезы. — Я слышала о том, что произошло, мне очень жаль, Лиам, правда. Он ведь был твоим учителем и ты безусловно расстроен, однако это не причина пропускать уроки, он бы вряд ли этого хотел, м? Как ты считаешь? — она попыталась улыбнуться, смотря ему в глаза. Но Лиам никак не отреагировал. Отдёрнув её руки, он как можно скорее сбежал по лестнице вниз, направляясь к выходу, не желая слушать глупые показательные утешения. В этот момент миссис Эйстер, не имея определенной цели, заглянула в комнату сына, рассматривая каждый уголок, что выглядело так, словно она впервые находилась там. Но её главным образом интересовал незнакомый голос, который она смогла четко разобрать, проходя мимо. Это был не Лиам, – заискивающий и грубый голос, он до сих пор звучит у неё в голове. Ей не могло это почудиться. Она не понимала, что конкретно хотела увидеть здесь или кого, однако тщательно осматривалась на признаки чужого здесь присутствия. Взглянув на кровать, она подхватила лежащее на ней перо, рассматривая его с неожиданным интересом. При свете оно переливалось красным цветом, что завораживало и удивляло людей, которые обычно связывают их появление с перьевыми подушками или принёсшим их ветром. Во всяком случае, миссис Эйстер быстро переключилась на звонящий телефон и тут же покинула комнату, забыв о пере, которое упало на пол и благополучно истлело в красном пламени, не оставляя следа своего хозяина.

***

Путь в колледж остался неизменным: те же улицы, те же знакомые прохожие, повторяющие один и тот же путь с ним изо дня в день, только вот в душе что-то перевернулось. В голове и в сердце было пусто, громкий шум заполнил всё место, отдаваясь в ушах, не давая протиснуться ни одной здравой мысли. Лиам не мог перестать думать о профессоре, он чувствовал вину, невероятную вину за то, что, как он считал, совершил с ним. Не сделай он его участником той беседы, мистер Андерсон был бы жив, находился бы сейчас в своём кабинете, куда прямо и направлялся студент, потом вернулся бы домой к своей семье, жене, детям и внукам. Лиам изменил их жизнь, разбил их сердца, косвенно стал убийцей... Вряд ли это происшествие когда-либо оставит Лиама. Он неуверенно приоткрыл дверь того самого кабинета, который покинул совсем недавно, разочарованный словами профессора. Глупость своих поступков больнее воспринимать, когда ты уже не в силах изменить ситуацию, показать человеку другую сторону, иное поведение, заслуживающее хотя бы отсутствие порицания. Тем не менее, пора было уже зайти внутрь, даже если внутри всё болезненно реагировало на это. Парень переступил порог и на него упали взгляды учеников, которые молча передали известие, которое и без того ему было известно. Лиам молча прошёл к своему месту в дальней части кабинета и уселся на стул, опустив взгляд на колени, желая как можно скорее убраться оттуда. Но он не знал, что это было только начало долгого дня. В кабинет быстром шагом забежала маленького роста женщина с завитыми каштановыми волосами, весьма быстро и взбалмошно разглашающая последние новости касательно их преподавателя и того, кто будет вести их уроки. Было несколько неприятно, что в этот же день столь скоро они начали обсуждать замену ещё не похороненного преподавателя. И отталкивающим было не только это. Компания Дэнниса не прекращала переглядываться и смотреть в его сторону, они делали это нарочно, давая понять, чтобы он не торопился убегать после урока, как бы там ни было бессмысленно. Теперь настроение Лиама упало до небывалого низко, этот день давал жёсткую пощёчину, отравляя ему жизнь по всем фронтам. Хотя раннее подобные жесты однокурсников были ему до странного привычны, он связывал их с Эверетом, каждый раз он навещал его, когда тот был в самом худшем состоянии. Это то, что он любит. Тогда и Лиам мог бы с этим смириться – так он рассуждал. Однако сегодня мириться с этим было невыносимо, когда душевные раны кровоточили, внешние, казалось, могли просто уничтожить его. По окончании урока вся компания направилась к выходу, бросая взгляды то на Дэнниса, который остался в кабинете, то на Лиама, что в спешке собирал свои вещи. Как раннее было отмечено, абсолютно бессмысленно. Эйстер почувствовал чужое присутствие рядом, он знал кто это, но пытался абстрагироваться. Попытка провалена. — Ты что-то хотел? — остановившись на мгновение, спросил Лиам, всё ещё не смея взглянуть ему в глаза. — Хм, что-то я действительно хотел, что же это может быть, — с наигранно серьезным видом произнес Дэннис, — Наверное, я соскучился по компании своего однокурсника. Лиам нарочно не реагировал на слова Уилсона, что заставило того встать вплотную напротив, преградив дорогу. — Ты же не спешишь покинуть меня? К чему быть таким грубым, — в комнате послышался громкий глухой звук, Лиам оказался на полу, болезненно постанывая и держась за правую часть головы. — Грубиян, мы ведь все равны. "Равны" Словно по щелчку в голове у Лиама возникают фразы, сказанные не так давно Эверетом, слова больно резали слух, напоминая об одном Демоне, который тоже не прочь в свободное время поразвлекаться с его телом. Некоторые силы были всё ещё при нем, он мог бы встать, однако головная боль становилась с каждой секундой всё более невыносимой. На руке, что держалась за повреждённый участок головы, оказалась кровь. В руке другого лежал тубус. — Грубостью на грубость, Лиам. — Да кто ты, блять, такой?! Глаза первого округлились, его пробило на смех, почти истерический. — Ну ничего себе,— рассмеялся Дэннис. — А твоя мать знает, как ее малыш умеет тявкать? Его настигнул очередной приступ смеха. В глазах Лиама начали проглядывать слезы, было стыдно от своего унизительного положения, больно от удара, злоба начала накапливаться внутри. Эмоции внутри били невероятной силой, он ощущал прилив адреналина в крови, что позволило остаться в рассудке, несмотря на сильное головокружение. Впервые за долгое время он в действительности не понимал, что с ним происходит, столь агрессивная реакция и сильные эмоции не присущи ему, это не он. Но почему Эйстер решил вдруг защититься? Очевидно, Дэннису Уилсону подобное было не по душе. Его стало волновать неожиданное поведение Лиама, однако люди не меняются в одно мгновение, слабый худощавый паренёк не станет в следующую минуту суперменом, а девушка с отсутствием базовых знаний физики не станет вдруг вторым Эйнштейном, разве что эти люди способны долго и бесстыдно притворяться и обманывать людей, поэтому минутную храбрость, считал Деннис, можно с лёгкостью погасить. Он схватил Лиама за воротник куртки и потащил с собой, что оказалось несколько тяжелее обычного: второй не хотел давать ему возможности увести себя на задние дворы, где его точно не ждет ничего хорошего. Эйстер схватил его за руку, пытаясь отцепить того, однако он держался крепкой хваткой, со стороны выглядело так, будто бы тащил он за загривок маленького воющего щенка, которого забрали от матери. Бороться с Деннисом обычно бессмысленное дело, но он не мог оставить попыток изменить своё положение.