-И с чего ты взял, что это будет «она»?

«Вчерашний самолёт, летевший по вечернему рейсу из Англии в Стокгольм потерпел крушение. По первоначальной версии — двигатель изначально был неисправен. Ведётся следствие. На борту находилось около 286 человек, из них 18 — дети до 14 лет и один младенец. Есть ли выжившие, пока неизвестно.» Эта новость застала Нильсена на работе во время обеденного перерыва. В кафетерии офиса работал телевизор, который каждый божий день крутил главный лондонский канал. В голове у мужчины в тот же момент всплывают события прошлого вечера, когда он проводил на самолет свою любимую жену с 5-ти месячной дочерью. Рейс: Лондон-Стокгольм. Они летели к его матери. Оливии очень уж хотелось увидеть внучку, хотя называть себя бабушкой она не давала. Алекс не стал звонить Агате, когда наступило время прилёта — было слишком поздно. И не удивился, когда на утро она не взяла трубку. Поздний перелёт, да ещё и с маленьким ребёнком, всё-таки, очень выматывающий. Рука тут же тянется за телефоном, что лежит в кармане. Множество пропущенных от Оливии ещё со вчерашнего вечера так и висят без ответа. Швед пролистывает достаточно большой список контактов и, останавливаясь на номере, что записана как «Лила Каттен», нажимает на вызов. Пара гудков дают надежду, но она обрывается, когда в трубке слышится: «аппарат абонента выключен или находится вне зоне действий сети.» Одна из башен надежды, что выстроились в его голове, рушится. Гудки, и в трубке смартфона он слышит голос матери. — Мама, они дома? — башня надежды пошатывается, когда швед слышит в трубке тишину. — Нет, Александр. Это был их рейс. — женщина тяжело вздыхает, а последняя башня надежды рушится. Он не знает, как реагировать. Его охватывает шок от вот так вот внезапно свалившейся на голову новости. Он хотел лететь с ними, все вместе, их семьей. Но рабочие планы изменились и он был вынужден остаться в Лондоне, пока не разберётся с рабочими делами. Их дочь была самым маленьким пассажиром на борту, ей не было даже шести месяцев. Агата очень переживала о том, как же она перенесёт полёт и примет новую обстановку. У пары долгое время не получалось зачать ребёнка. Все анализы были потрясающими, и спустя достаточно большое количество попыток, пыл девушки угас. Она начинала опускать руки. Она покинула этот мир, даже не успев в полной мере познать его. В голове Александра всплыл тот вечер, когда, возвращаясь поздно вечером домой, на экране было смс: «купи тест». Сердце пропустило множество ударов. Какова была радость новоиспеченных супругов, когда тест показал две полоски. С глаз Агаты стекали маленькие горошинки слез. — Алекс… получилось! Получилось! — рыдала англичанка, то ли от радости, то ли от неожиданности. — Да, — мужчина тоже плакал. — Получилось… В больнице беременность бывшей Харрис подтвердилась, но впереди были страшные девять месяцев. Беременность находилась под постоянным наблюдением из-за угроз выкидыша, ведь на организм девушки сильно повлияли те приключения в Японии. Слишком много ограничений: то не ешь, это не пей, на улице слишком долго не будь, и прочее. Тяжелые роды, на которых Алекс героически присутствовал, и вот перед ним милейшая картина: улыбающаяся Агата, а на её груди маленькая девочка. Она росла невероятно лучезарным и спокойным ребёнком. Алекса всегда умиляла картина того, как малютка сжимала своей маленькой ладошкой его большой палец. Но единственное, что его до чертиков бесило, любовь его дочери к Сэму, что заходил к ним достаточно часто вместе с Рэйчел. Ребёнок всегда переключал всё своё внимание с отца на Маккото, и швед чувствовал укол необоснованной ревности. — Александр, я буду очень рада, если вы все вместе приедете к нам, я с внучкой повидаюсь, она подышит хорошим, свежим воздухом, поиграется на полянке. — говорила Оливия в трубку сыну примерно месяц назад. К черту и этот свежий воздух, и зелёную траву. Некому больше лететь. Их девочка больше никогда не улыбнётся, не сделает свой первый шаг и не скажет первого слова. Его сердце ещё больше щемит, когда он представляет, как плакала малышка, когда падал самолёт, как прижималась к матери в надежде защититься. Как Агата рыдала, осознавая, что это конец… Входя в пустую квартиру, Нильсен больше не чувствует ни тепла, ни душевного спокойствия. Да и ни черта он больше не чувствует. Все вещи и игрушки лежат на своих местах в ожидании маленькой хозяйки, которая больше никогда не вернётся и не будет звенеть погремушками. Никогда не уснёт в кроватке, которую ее Папа собирал сам. Мужчине хочется кричать, что он собственно говоря и делает, кидая все, что попадается под руки. Ему все равно, что скажут соседи, вызовут ли полицию. Ему больно. Чертовски больно.

***

Агата подскакивает на месте, когда спящий рядом с ней Александр истошно кричит. Включив лампу, что висит над их двуспальной кроватью, блондинка принимается будить стонущего во сне мужа. — Алекс. Алекс… — заправляя кипу волос за ухо, она легонько толкает мужчину в плечо. Он подскакивает от резкого пробуждения, а с его глаз текут слёзы. — Боже! Ты жива! — он прижимает девушку к себе, та лишь поглаживает своими ладошками большую мужскую спину. — Конечно, жива, тебе просто приснился кошмар. — он отстраняется и начинает судорожно осматривать комнату. — Ребёнок… где она? — Александр Нильсен! Тебе просто приснился кошмар. Со мной, а уж тем более с ребёнком, все замечательно! — она берёт мужскую руку, прикладывая к своему ещё маленькому, но заметно округлившемуся животу. — И с чего ты взял, что это будет «она»?