Пожиратель

      В твоей комнате не было окон, лишь торшер и лампа на столе, что включалась крайне редко. Кровать, заправленная в угол, узкий зеленоватый коврик под ней, стеллаж с книгами и комод. Небольшое пространство с минимальным количеством массивных вещей и крайне тусклым освещением. Намджун никогда не понимал твою тягу к темноте, но смирился, когда понял, что ты крайне устаешь от света и ярких картин. Он укладывает тебя на кровать, получив достаточно информации о длительности потери сознания. - Что ты им скажешь? - Юнги вернулся в свое типичное уравновешенное состояние, подкуривая и передавая папиросы их владельцу. Его нервозность, как правило, выходит вместе с дымом. - Забудьте все, что здесь видели, и проваливайте? - Намджун пытается шутить, но у Юнги нет сил ни посмеяться, ни разозлиться на несерьезность друга, - не знаю, - он плюхается на кресло рядом со столом и повторяет за Юнги закуривая. - Быть такого не может, - Юнги удерживая папиросу в зубах открывает окно, впуская прохладный ночной воздух в комнату, и усаживается на подоконник, - что ты задумал? - Кстати, не называй ее по фамилии при всех, хотя.. в принципе не называй ее по фамилии. Достаточно того, что Чимин знает о ее магии. - Так точно, босс, - яд из слов хоть откачивай, но все же слова Намджуна были услышаны, - ты, наверное, меня не расслышал, но мне несложно повторить: что ты задумал? - И не будь к ней так строг, она все таки с родной магией контактировала. Такое сдерживать не каждому дано, - Намджун снова игнорирует вопрос, так как ответа он не придумал.       Юнги бросил попытки разузнать дальнейший план. Он предпочел сидеть в тишине хотя бы несколько минут, наслаждаясь долгожданным вкусом папирос в своем рту. Умиротворение прерывает кроткий взгляд, брошенный на тебя. Он вспомнил занимательную подробность, которую сразу же хотел обсудить, но события отвлекали. - Чернота не разошлась, - Намджун вопросительно поднял брови и направился к кровати, проверять отметины, - она сказала, что они уменьшились.       Мужчина приспустил воротник, показывая Намджуну границы вен, что стали на сантиметр ниже ключиц. Он прикоснулся к их краям, не ожидая обжечься их теплотой. - Теперь понятно почему голод возрос. Помнишь предание пожирателей?       "Великий путешественник странствовал по территориям мира тысячи дней и тысячи ночей в поисках места удаленного и одинокого, чтобы начать свое познание. Скитался он долго, даровал свои знания многим, и, когда почти потерял надежду на собственный отдых, наконец смог набрести на места столь мертвые, что даже собственное существование не ощущалось там реальным.       Он жизнью пропитал каждую пылинку в округе. Создал реки, горы, растения и друидов, опираясь на примеры того, что успел повидать за время своего путешествия. После воплощения задуманного, ему пришлось покинуть эти земли, оставляя жизнь бурлить бесконтрольно.       Со временем люди прознали про чудесные территории, куда смерть не смела забрести. С переселением народов на свои земли, жизнь нашла для себя новый выход, наполняя людей своими свойствами. Им больше не требовались лекарства, ведь они сами теперь могли исцелять. Им больше не требовалось разорять природу, ведь они сами могли вызывать и управлять стихиями. Так родилась магия жизни.       Отсутствие смерти привлекало все больше людей, но главы поселений больше не желали делиться богатствами жизни со всеми. Территория была ограничена и перенаселена. Не все были согласны с решением глав, но никто не смел пойти против, боясь быть изгнанными и встретить смерть лицом к лицу.       Так они и жили, не зная бед и горя, пока дочь одного из глав тайком не провела мальчишку из поселения людей, что в надежде ожидали возможности зайти на благословенные земли.       Девушке было тесно в границах земель жизни, она хотела выбраться и познать мир, что окружает их, поэтому в тайне от отца с каждым разом все дальше и дальше покидала родные земли, неизменно возвращаясь домой. В одну из вылазок, к ней подошла серая женщина, пугая своим видом девушку. Она не привыкла видеть больных и ссохшихся людей, что пахнут смертью и горечью. Женщина знала, откуда пришла девушка, и умоляла забрать с собой ее сына, что умирал от неизвестной болезни. Девушка, воспитанная добротой и сочувствием, не смогла отказать женщине, забрав с собой больного. Она спрятала его в гуще леса, ожидая, когда жизнь зажжется в его теле. Она заботилась о нем, каждую ночь приносила ему воды и еды, обтирала тело, бьющееся в лихорадке, и, когда надежда на силу жизни ее покинула, юноша сам встретил ее в одну из ночей. Любовь между ними вспыхнула также неожиданно, как и оборвалась.       Отец встревоженный частым отсутствием дочери, отдал приказ прислужникам проследить за ней, и влюбленные, оказавшись пред ногами главы, уже были обречены. Девушка умоляла не наказывать юношу за ее непослушание, но отец был непреклонен и оскорблен поступком дочери. Он не мог просто изгнать юношу, так как знал, что за ним уйдет и она. Он должен был показать народу, насколько строг их запрет покидать земли жизни и проводить чужих в ее границы. Он отдал указ казнить юношу на землях смерти, но девушка в отчаяние закрыла себя и своего возлюбленного стеной огня настолько горячего, что никакие воды, не смогли бы его потушить. Отец разгневанный и опечаленный не мог отступить от своего слова и оставить дочь без наказания. Подобно наполнению магией жизни, он наполнился магией, что бурлила внутри юноши, оставляя его бездыханное тело на руках дочери. Отец опьянённый силой не заметил, как сам впустил смерть на территории жизни, заставив вторую разбрестись по миру. Дочь, обезумевшая от горя, уподобляется отцу и поглощает всю жизненную энергию, высушивая каждого, кто был рядом. Девушка потеряла рассудок и бродила по родным землям, сея смерть повсюду. Так появились мертвые земли.       Изгнанная из своих земель, магия жизни скиталась по миру, выбирая носителей с осторожностью. Ее избранниками становились только самые добрые и искренние люди, которые не смогли бы использовать ее для воспевания смерти. Так ее выбор пал и на серую женщину, мать юноши, что отчаянно желала жизни для своего сына. Она сгорала от неизвестности и надеялась, что ее сын смог выжить, но поиски не увенчивались успехом. В отчаяние она вернулась к мертвым землям, желая получить ответ, но увидев скитающуюся девушку в округе, она поняла причину, почему жизнь покинула эти территории. Вместо доброй девушки, источающую детскую невинность и жизнь в своем самом чистом проявлении, перед ней стояла тень, наполненная инстинктами и болью, желающую, чтобы все страдали, как и она сама. Женщина решила помочь этой девушке, исцелить ее и вернуть себе последние напоминание о сыне. Коснувшись черных вен, окольцовывающих все тело чудовища, женщина вливала жизнь в остатки памяти о доброй девушке, но, посмотрев в черные глаза, она застыла и отправилась к сыну. Девушка, придя в себя, обнаружила тело женщины под своими ногами и округу, что была наполнена мертвой пустотой. Так появились пожиратели".       Все были погружены в историю, не смея перебивать рассказчика, ожидая развязки, чтобы понять к чему клонит Намджун. - Они же потом ушли в пустоту, чтобы не сеять смерть и не терять рассудок, - Чонгук, знающий сказку целиком, но так увлеченно поглощённый ей, был готов слушать ее вновь и вновь. - Но жизнь осталась, и ты тому пример. Если очень захочешь поглотить нас, то вполне можешь стать пожирателем, - Чонгук явно задумался о такой перспективе, но вздрогнул, вспомнив девушку из сказки. - Стоп. Это все прекрасно, но при чем тут произошедшее, - Тэхен отложил маленький мячик, что все время вертел в руках, пытаясь вернуться к ответам на свои вопросы, - я до сих пор отхожу от увиденного в ее голове. - Лив - пожиратель, - сначала округленные глаза направились на Чимина, а вскоре после на Намджуна явно транслирующие страх и непонимание. - Да, - Намджун набрал воздуха, чтобы продолжить, но его тут же перебивают. - Она поглотила кого-то? - в один голос интересуются Чимин и Чонгук. - Это вас не касается, - Юнги входит режим сторожевого пса, пресекая любые вопросы о твоем прошлом. - Нда, это не наша прерогатива рассказывать о ее прошлом, поэтому к произошедшему. Лив вытягивала магию смерти носителя из Чимина, но получилось не идеально. Она захватила чутка его магии, - Чимин хватается за грудь, поняв, что у него украли сокровенное, - и, соответственно, Чимин - женщина из сказки, Лив - девушка из сказки. Так как поглотив магию женщины, девушка смогла вернуть себе рассудок, можно предположить, что таким образом магия жизни целителя нейтрализовала магию смерти пожирателя, поэтому, отщипнув у Чимина магии, Лив нейтрализовала часть своей магии смерти. Но! Она привыкла к определенному количеству магии, содержащейся в ней, поэтому желание заполнить недостающее активировалось. Последняя чистая магия, к которой она прикасалась, была магия Чимина, соответственно, такая реакция, - Намджун надеялся, что всем стало понятно, иначе провести подобную цепочку еще раз он будет не в силах. - Или, просто говорю, что возможно, она неосознанно хочет избавиться от магии смерти и постоянного чувства голода, и стать жизнью, где бабочки из жопы вылетают, - Юнги подхватывает рассуждения, добавляя свои предположения. - Ну, или так. Никто достоверно не знает, - Намджун наконец отхлебывает, успевший остыть кофе, и оглядывает свою группу студентов, - вопросы? - Зачем так тщательно скрывать, что Лив пожиратель? - Да ты в штаны наделал, когда узнал, что Юнги кровный, что о пожирателях говорить, - Тэхен не упускает возможности пристыдить Чонгука, так как на вылазках он им покоя не дает. - Кровный и пожиратель.. Вот это тандемчик, - Чимин озвучивает мысли напарников, погружаясь глубоко в себя. - Никогда не смотрел на это в таком ключе, но соглашусь, парочка мерзкая получается, - Намджун хихикает, удивленный своим упущением. - Да-да, убиваем друидов и обмазываемся кровью по вечерам субботы. Все приглашены, - мародеры не понимают это официальное приглашение или просто шутка Юнги, но расслабляются, когда слышат гогот Намджуна. - Если вопросы закончились, перейду к главному, - от смеющегося добряка не остается и тени в полностью серьезном и сосредоточенном лице, - я знаю, где вы обитаете, я знаю, кто вам дорог, я даже знаю, кто вам будет дорог, поэтому, если кто-то из вас посмеет рассказать об этом любому существу или решит обсудить все, что произошло, и даже само существование Лив и Юнги в месте, где есть малейшая вероятность чужих ушей - я соберу вас всех вместе со всеми и всем, что вам дорого, и вы узнаете, какие последствия вас настигнут. Это ясно? - А что будет со мной? - Чимин будто прослушал вышесказанные угрозы и не замечает кивающих болванчиков напротив, все еще смотря куда-то в себя. - Сегодня вы переночуете здесь, а завтра уедите и забудете дорогу к этому дому, - улыбка снова натянута, но голос ледяной и безжизненный, твердо приказывающий, осекая какие либо возражения. - Но, - Чимин оживает, сверкая изумрудными глазами, - если позволить Лив поглотить часть моей магии, она может перестать быть пожирателем? Она же не потеряла разум, поэтому ей не обязательно высасывать из меня все, - удивительное предложение оглушает комнату, заставляя задуматься каждого, есть ли в них настолько чистые черты. - Лив не может перестать быть пожирателем. Предложение отклонено, малой, - Юнги подходит к целителю и треплет того по волосам пару секунд, пока осознание происходящего не доходит до него, - черт бы тебя побрал, - шепчет себе под нос, понимая, что это были отголоски твоего отношения к парню. Хотя может Юнги и сам не настолько черствый, как думает.       Чимин не может уснуть. Он помнит, как мельком увидел черноватые линии на твоем животе, что гипнотизировали своей пульсацией.       Как только носитель разбился, он в ту же секунду почувствовал холод смерти, за которым проследовал в бездну, пока такой же поток магии не схватил его за горло. Этот холод казался гораздо сильнее его тепла. Он был повсюду и вытеснял любые эмоции и чувства, забирая воспоминания о доме, родителях, любимом друиде, друзьях, любви, - все то, за что хотелось цеплять зубами и ногтями, и вместе с тем пронизывающий лед вытеснял огромную пустоту, что съедала саму жизнь в нем.       Надеясь остаться незамеченным, он выбирается из гостевой комнаты, переступая через мародеров, затем мышью крадется мимо Намджуна, что мирно спит на диване гостиной, и молится удаче, чтобы Юнги не остался в твоей комнате. Чимин был услышан.       Из пустоты тебя вырывает легкий холод на коже и покалывания в районе живота. Открыв глаза, ты обнаруживаешь темную фигуру, что аккуратно присела рядом с кроватью, и без капли стыда смотрела на тебя. - Я не странный, - Чимин тысячу раз успел мысленно сказать это себе, пока пробирался к тебе в комнату, пока разглядывал, как женские ресницы дергаются во сне, пока задирал футболку на животе, чтобы прикоснуться к желаемому, но в его же благо, он не решился провести по венам пальцами, потому что это было бы действительно странно. - Я в этом не уверена, - ты принимаешь сидячее положение, облокотившись на подголовник кровати, - мне жаль, что так вышло. Если ты хочешь объяснений, - тебе машут ладонью, прерывая поток мыслей. - Нам все рассказали. Я думаю, тебя посветят в то, что произошло, - Чимин уложил голову на локти, что распластались по краю кровати, снова прикрываясь улыбкой. - Тогда что ты здесь делаешь? - А т-ты? Ты не чувствуешь? - дышать становится тяжелее, а пространство будто электризуется, плотнее забиваясь в легкие. - О чем ты? - Об этом, - Чимин подносит пальцы к прикрытым тканью венам, а ты ловишь его руку, ошарашенная наглостью парня, - могу я прикоснуться? - почти слезливо, сам дрожа от происходящего, боясь своего желания и того, что за ним может последовать.       Киваешь, сама не в силах объяснить себе причину, но жажда огнем разгорается, сжимая внутренности от предвкушения. Отпускаешь мужскую руку и задираешь ткань, позволяя парню приблизиться. Чужое лицо почти утыкается в кожу, Чимин и миллиметра не желает упускать из выпирающего узора. Он видит в этой черноте поблескивающие звезды, блестки, яркие белые пятна, что настолько малы и так часто рассыпаны, что в глазах начинает рябить. Завораживает. Завораживает настолько, что Чимин забывает, что он не один, забывает и о себе в принципе, все дальше отдаваясь чувствам. Подушечкой пальцев проводит по линиям, со всей нежностью и осторожностью, боясь повредить и испугать, упустить возможность находится рядом. Он желал обжечься холодом, но теплота, текущая в венах, согревает сильнее.       От прикосновений щекотно покалывает кожу. Необычно ощущать аккуратные движения по вечно зудящим воспаленным отросткам, что обычно сильно прижимают, чтобы прочувствовать степень твоего голода. "Приятно-приятно-приятно". Пальцы медленно двигающиеся по горячим венам, лишь сильнее разогревают кожу, затем охлаждая, оставляя фантомный след присутствия. - Они очень красивые, - ты задыхаешься. В темноте сверкают лишь изумрудные глаза целителя, что почему то охвачен восхищением тем, что обычно просят прикрывать. - На выход, - Юнги резко распахивает дверь, прерывая что-то странное и необъяснимое даже для вас.       Недовольство на лице мужчины можно прочитать, даже не имея связь с ним. Он усаживается на кресло, заваливая ноги на стол, и явно дает понять, что остаток ночи он проведет с тобой. В комнате живо лишь бешено стучащее девичье сердце, что не даст уснуть обоим.