Бездна

      Ранее утро. Солнце только-только начало выглядывать из-за горизонта, но его назойливые тёплые лучи уже начали пробираться в пыльную комнату, мешая Григорию спать. Григорий был обычным жителем Петрограда, который зарабатывал себе на хлеб рисованием картин. Его отец был простым рабочим на заводе по сборке паровых карет, которые мало кто мог себе позволить даже из дворян, а мать была медсестрой в местной больнице и даже несмотря на то, что платили ей мало, она всё равно очень любила и гордилась своей работой и тем, что она помогает людям. Они назвали своего сына Григорием в честь лекаря Романовых Григория Распутина. Они думали, что если они назовут своего сына в честь такого влиятельного и известного человека, который имеет влияние даже на самого императора, то и их сын будет тоже известным и влиятельным, но увы с этим не сложилось. Григорий еле-еле сводил концы с концами, хотя и у самого Распутина дела шли не очень хорошо, ведь после того, как в бездне нашли артефакт, который смог вылечить царевича Алексея, его просто прогнали. Многие были удивлены, ведь мало кто ожидал, что Романовы прогонят своего лекаря, который столько лет пытался вылечить царевича. Особенно сильно были удивлены родители Григория, которые считали Распутина чуть ли не вторым Иисусом.       Григорий не особо хотел вставать с мягкой постели, но солнечные лучи, которые падали ему на лицо, не оставили ему выбора. Он потянулся и посмотрел на старенькие настенные часы, которые висели над небольшим, покрытым слоем пыли, деревянным комодом. Время было семь утра. Большинство людей в это время уже вовсю работали, а Григорий продолжал сладко спать. Хоть художник и зарабатывал гроши и иногда не мог купить себе даже хлеб, но зато ему не приходилось вставать в четыре утра, и он запросто мог спать хоть до обеда.       Григорий жил в небольшой квартире, в которой помещалось не так много вещей, хотя ему этого хватало, ведь вещей у него было немного: две рубашки, две пары штанов, нижнее бельё, мольберт, краски, кисточка, блокнот и карандаши. В принципе, большего ему и не надо. Мебели в квартире также было мало: только небольшая, но более-менее удобная кровать, которая стояла прямо у самого окна, из-за чего лучи восходящего солнца часто будили художника. Шкаф, в котором хранилась его немногочисленная одежда. Почти полностью пустой комод, в котором были лишь его нижнее бельё и приблуды для рисования. Полочка, на которой стояло несколько книг, которые он читал по вечерам, хоть и читал он не очень хорошо, но, зато в отличие от большинства, он это умел. И небольшая грязная плита, на которой он готовил себе еду и которой согревал квартиру холодными зимними днями, ненавидимыми им. А ещё был маленький столик и стул.       Живот Григория недовольно урчал от голода, и поэтому он сразу направился к плите и начал готовить себе завтрак. Через полчаса его скромный завтрак, состоявший из гречневой каши и небольшого совсем малюсенького кусочка сала был готов, и он приступил к трапезе, успокаивая урчание своего желудка. Голодный художник за несколько минут опустошил тарелку и собирался подремать ещё пару часиков, но его планы нарушил громкий и довольно настойчивый стук в дверь.        Григорий настороженно посмотрел на дверь. У него было мало друзей, да и те, что были, крайне редко заходили к нему в гости, но зато у него был жадный и вечно чем-то недовольный хозяин квартиры, ублюдок, частенько повышающий квартплату за проживание в его квартире, которая и так была завышена в несколько раз, но ему это не мешало повышать её ещё сильнее. Григорий пытался не шевелиться и не издавать звуков — вдруг хозяин подумает, что его нет дома и уйдёт? «Хотя какая собственно разница? Уйдёт сейчас, придёт вечером, а до вечера я вряд ли смогу наскрести недостающие деньги, а мой друг Ромка в долг мне не даст, пока прошлый не отдам, да и Пётр тоже сказал, что пока прошлый долг не отдам, я могу даже не просить, а у Васьки денег просить не вариант, потому что у него самого денег не шибко больше, чем у меня, » — подумал он.       Григорий простоял, не шевелясь примерно десять минут, после чего он подошёл к двери и осторожно выглянул. За дверью никого не было — лишь небольшой белый конверт лежал на земле. Художник, который от волнения обливался потом, наконец-то с облегчением выдохнул. Он взял конверт и вернулся в свою квартиру. Интересно от кого письмо? Он, сгорая от любопытства, открыл конверт, на котором не было ни обратного адреса ни имени отправителя. Ему было очень интересно, от кого пришло письмо, ведь письма приходили ему крайне редко, а после смерти родителей и вовсе перестали приходить.       Открыв конверт, он увидел небольшой клочок бумаги, который сложно было назвать письмом. Скорее это была записка, чем полноценное письмо. Эта записка была написана красивым ровным почерком. Такой красивый почерк Григорий видел только у своего брата Артура, который уехал на заработки в бездну три года назад, и от которого до сих пор не было никакой весточки. Григорий даже начал волноваться, а не помер ли там его брат? Ведь о бездне шли разные слухи, например, о том, что там водятся демоны или о том, что бездна — это ворота в ад. Григорий, узнав почерк брата, обрадовался и начал читать: «Помоги мне». Прочитав два единственных слова, написанных на клочке бумаги, Григорий сильно удивился, ведь Артур не был человеком, который стал бы просить у кого-то помощи, ведь что бы ни случилось, как бы ему не было трудно, но он всё равно старался сам уладить все свои проблемы, отказываясь от помощи других, и если он просит о помощи, это значит что случилось что-то, с чем он сам уже никаким образом не справится своими силами.       Григорий начал проверять сколько у него денег, а денег у него было мало: всего лишь три рубля и пять копеек. Этих денег не хватило бы на оплату жилья и точно не хватило бы на билет на поезд до ближайшего к бездне города. Григорий решил попытаться занять денег у Ромы, ведь в конце концов он друг Артура, и если узнает, что деньги Григорию нужны, чтобы помочь ему, то он наверняка даст ему в долг. Ну по крайней мере он на это очень надеялся.       Григорий одел старый и слегка потрёпанный пиджак и отправился к Роме, который жил в десяти минутах ходьбы от дома Григория. Выйдя из квартиры, художник чуть не врезался в своего соседа — высокого коренастого мужчину с бледноватой кожей по имени Антон, который возвращался с ночной смены. Гриша и Антон не были друзьями, но он очень хорошо относился к Антону, ведь он всегда был готов помочь соседу, в том числе и деньгами. — Ты куда так летишь? — удивлённым и немного сонным голосом поинтересовался сосед. — Что-то случилось? — Да! Мне письмо пришло от брата, — начал рассказывать Гриша. — Ему нужна моя помощь. — Понятно, — буркнул уставший после ночной смены на заводе Антон. — А что у него случилось-то? — Не знаю! Но если он просит кого-то о помощи, значит, что случилось что-то очень серьёзное. Что-то с чем в одиночку Артур не справится, да и к тому же он поехал на заработки в бездну, а там всё что угодно может произойти! Ты ведь сам слышал, какие о ней слухи ходят, — нервно пробормотал Григорий. — Во дела. — Слушай, Антон… Мне денег на билет на поезд не хватает, не мог бы ты… — Сколько? — не дав договорить, перебил сосед. — Рублей пять. — Эх, Гриша, чувствую из-за тебя я скоро без последних штанов останусь, — обречённо произнёс сосед и сунул руку в карман. — Ладно, если тебе и правда нужны деньги, чтобы помочь брату, держи, — Антон протянул ладонь с пятью рублями. — Спасибо! Я верну! Обязательно верну! — Конечно-конечно вернёшь, ага… Надеюсь, ты эти деньги и правда потратишь на билет на поезд, а не на краски или поход в бордель. Ладно, удачи. — Ещё раз спасибо.       Григорий забежал обратно в дом и взял блокнот с карандашом, ведь без них он был как без рук, и побежал на железнодорожную станцию. До станции идти было недолго — полчаса, а если бежать, то за минут пятнадцать-двадцать можно добраться. Григорий решил добежать, а то вдруг на поезд опоздает, а когда приедет следующий, возможно уже и помогать будет некому. Бегал он неплохо и вполне мог добежать и за десять минут. Он бежал быстро и старался обходить лужи, которыми словно после бомбёжки была усеяна дорога. Тёплые солнечные лучи падали ему на растрёпанные каштановые волосы и немного согревали их. А прохладный летний ветерок приятно обдувал его небольшую бородку. Он бежал сломя ноги, стараясь не врезаться в уставших работяг, которые небольшими группками волоклись домой после ночной смены, а также стараясь не угодить под копыта лошадей или под паровую карету, которая грохотала и дымила, словно паровоз и ехала быстрее, чем любая лошадь в мире.       Уже через десять минут он был на станции. Станция представляла из себя довольно большое и красивое здание с множеством колон и крышей из красного кирпича, которое походило на дом какого-нибудь дворянина. Поезда нигде не было, и Григорий начал волноваться — а не опоздал ли он?       Немного отдышавшись, он побежал к кассе за билетом. Билетёршей была немолодая женщина с чёрными волосами в очках и с уставшим, покрытым морщинами, лицом, по которому сразу было ясно, что она ненавидит свою работу. — Когда следующий поезд до… — Григорий начал судорожно вспоминать название ближайшего к бездне города. — До? — До… — Вспоминайте-вспоминайте, — произнесла мёртвым безэмоциональным голосом билетёрша. — Алексеевск! — вспомнив название, выкрикнул запыхавшийся художник. Билетёрша, лицо которой ранее не показывало никаких эмоций, а лишь усталость, теперь демонстрировало сильное удивление.  — Что, тоже на заработки едете в эту адскую бездну? — с настороженностью спросила она. — Можно и так сказать, — не став уточнять, быстро ответил Григорий. Немолодая женщина лишь с грустью вздохнула. — Через полчаса. — Отлично! — Григорий протянул деньги. Билетёрша взяла все восемь рублей и дала билет. — Дам я один совет, не стоит Вам ехать туда. Это место — ворота в преисподнюю. — Я знаю, но не могу не поехать. — Ну, как знаете, — с явной грустью ответила она.       Григорий сел на ближайшую скамейку и начал ждать поезд, размышляя о том, что же могло такого произойти у брата, что ему даже пришлось просить у него помощи?