Фест на добитие

"Он был ужасно целомудренным. Вот этот весь период он был ужасно целомудрен. Ха-ха-хаа, блин, есть вещи, которые я не могу сказать. Вот. Ха-ха-ха, вспомню, блин... Ха-ха!" Князь, из документалки на Окко

– Я, короче, песню новую написал! Зацени! Мишка неожиданно зло ударил по струнам. – СПИД! Синдром приобретенного иммунодефицита! – отчеканил он, хмуря брови – ДОТРАХАЛИСЬ! Андрей залился смехом. Мишка с резким хлопком прижал струны к деке, и зыркнул всё так же хмуро. Чуть успокоившись, Андрей спросил, хитро щуря глаза: – Ты сам-то вообще трахался? – Нет и не собираюсь! – с вызовом ответил Мишка. Андрей снова покатился со смеху. – Чё ржёшь? Чё ржёшь, а? – зло зашипел Мишка, – Вот ты как раз должен, блин, понимать, Андрюх! – Что понимать? – Пошлость эта не нужна! Любовь должна быть, понимаешь? Чтобы нормально всё было, чтобы отношения, там, верность и... – Ну ты даёшь, блин... Тоже мне, рыцарь. Айвенго! Так Андрей узнал о своём новом друге совершенно неожиданную штуку. И долго даже не мог подобрать для неё слово. В обиходном языке таково просто не было. Нужное слово вынырнуло откуда-то из учебников литературы, что-то из Пушкина или Толстоевского. Миша, как оказалось, был целомудренным. Ну охренеть, конечно. Приплыли. Секс, наркотики, рок-н-ролл? Ну-ну... *** Мишка в вопросе отношений с женским полом был какой-то совершенно неправильный, как говорят – не от мира сего. Как оказалось, на момент их знакомства, у него уже случилась первая любовь – такая же не правильная, поломанная. Хотя, казалось бы, познакомиться с девчонкой в больничке, это ну, примерно тоже самое что в пионерлагере. Легко, мимолётно. Точно ничего серьёзного. Хотя, конечно, некоторые уникумы умудряются потом годами переписываться, но обычно же всё забывается через пару месяцев. Мишка не хотел забывать. Но и решиться предпринять какие-то конкретные действия тоже не мог. Метался душой, это да, но в реальном мире не было места для красивых сказок. Потому что только в сказке добрый молодец пятнадцати годков отроду может полюбить такую же юную и прекрасную, хоть и покалеченную деву, забрать её из неласкового края, где летом нету ночи, а зимой ночь никогда не кончается, увезти в свой дворец, или на худой конец, светлый терем, приделать ей волшебную ногу, и жить с ней, поживать, да добра наживать. В реальности так не бывает. И не было у доброго молодца ни светлого терема, ни других материальных возможностей для воплощения своей любви хоть во что-то реальное. Тем не менее Миша ещё где-то года полтора носил в себе эту больную любовь, даже написал о ней песню. Но да, постепенно отпустил от себя неуместные чувства. Правда, вместо того чтобы прибегнуть к проверенному методу клин клином, найти себе нормальную тёлку, он переживал эту свою любовь в чистом виде, в собственном соку. И новую телку не заводил. *** Нормальные пацаны интересуются футболом, девчонками и не дураки выпить пива или, там, посмотреть порнуху на кассете. Простые житейские радости. В Конторе с нормальностью полноценно ни у кого не сложилось. Разве что в плане пива у них был полный консенсус с обывателями, этими жертвами Совка и Вавилона одновременно. И всё же даже в их компании Мишка был самым не нормальным. Сашки клеили девчонок, хоть и не всегда удачно, но хоть старались, работали в этом направлении. Мише же как будто половая жизнь была совершенно безразлична. Более того, он её ещё и осуждал. Хоть и не лез со своим морализаторством к парням, понимая, что будет в этом вопросе в меньшинстве, но видно было что их подход к вопросу ему претит. Видимо, по началу, он видел в Князе единомышленника. Андрей ведь тоже не волочился за телками, ни в реставрационнке, ни за случайными знакомыми. Но не потому, что ему ничего не хотелось, вовсе нет! Просто девчонки все как одна были совершенно не похожи на Мишу в своей реакции на его творчество. Показываешь симпатичной сокурснице тетрадь с рисунками и стихами, она морщит лоб, куксится и отдаёт обратно, не долистав и до середины. Вот и вся любовь. И весь секс, блин. Можно было, конечно, перенять тактику Сашек, но Андрею как-то не хотелось заморачиваться. Ему пока что хватало своих фантазий, в которых с голыми большегрудыми красотками можно было творить такое, чего даже в порно не показывали. Андрей иногда зарисовывал самые яркие картинки в отдельную тетрадь, не предназначенную для посторонних глаз. Особенно для целомудренного Мишки. Хотя, интересно, конечно было бы посмотреть на его реакцию. Ещё интереснее – напустить воображаемых красоток на него. На страницах тетради это вполне можно было сделать. И Андрей ни в чём себе не отказывал. Ясно, конечно, что правая рука, левая рука, тетрадь с собственными рисунками и даже самое интересное кино в своей голове не могут заменить живого женского тела. Но Андрей не особо парился по этому поводу. У них же была своя группа и они делали рок-музыку! Даже круче – панк-рок! А значит, надо просто немного подождать – и всё будет. Толпы девчонок будут с визгом вешаться на шею, только успевай оприходовать. *** Девушки действительно начали на них вешаться и даже чуть раньше, чем они стали давать первые концерты. Потому что, как оказалось, если ты держишь в руках гитару, то девицы уже смотрят на тебя заинтересованно. Ну а если ты на ней ещё и играешь, и поёшь – ты король любой тусовки! И заинтересованные взгляды постепенно становятся всё более томными, а дальше – дело техники. Чем-то это напоминало рыбалку. Прикормить, дождаться клёва, аккуратно подсекать и тянуть рыбку, только не на берег, а куда-нибудь на относительно горизонтальную поверхность. Андрей с успехом освоил приёмы и способы этой рыбалки. А вот Мишка… Ох, Мишка. Он напоминал рыбака, отбивающегося веслом от рыбы, норовившей самостоятельно запрыгнуть к нему в лодку. Было очевидно, что в компании, беря в руки гитару, он совершенно не стремился закадрить тёлку. Но они периодически кадрились сами собой, против его воли. Девушки кидали ему прозрачные намёки, записывали свой номер на клочке бумаги, и даже звали в гости. Миха сначала не понимал намёков, а потом, после того, как Андрей ему популярно объяснил, что к чему, словил кризис ценностей. Он, оказывается, думал, что это только парням надо, а девушки – они не такие. Может, где-то и были не такие, но точно не в их компании рокеров-отщепенцев. Так или иначе, не смотря на осознание, что девушки, оказывается, вовсе не против трахаться, Мишка продолжал хранить своё целомудрие. Хранил себя для большой и чистой любви, не иначе. А она, сука такая, всё не приходила. Впрочем, хранить целомудрие было совсем не сложно, живя дома с родителями. Что репетиции, что тусовки так же проходили в основном на чей-то квартире, где зримо или не зримо присутствовали чьи-то родаки. И если Мишку такое положение вещей, в плане возможности уединиться с женским полом, вполне устраивало, чем меньше таких возможностей, тем лучше, Андрея это, конечно же, расстраивало невероятно. Далеко не у каждой симпатичной и покладистой тёлки была в придачу к большим сиськам ещё и свободная хата. *** Миллионная была даром богов. Шесть комнат! Пятиметровые потолки! Все удобства, кроме горячей воды! Пошутив про то, что раз нет горячей воды, надо внимательнее смотреть, чтобы никто из случайных подружек не залетел, и вынимать вовремя, вся их честная компания постановила, что чудеса всё-таки случаются и начала обживать их первую официальную репетиционную точку. А Миха воплотил, наконец, свою давнюю мечту и свалил от родителей. Покинул поле боя, так сказать. Жизнь била ключом! Они работали в Эрмитаже, дурачились в его подвалах так, будто им было не двадцать лет, а десять максимум, писали музыку, пили разбавленный спирт, ходили в Там-Там. И, разумеется, постоянно собирали у себя на Миллионной шумную компанию таких же оторванцев, как и они сами. Жизнь была прекрасна. И только один вопрос вставал всё более зримо. Михина большая и чистая всё не находилась, а морозиться от девчонок было уже как-то совсем не прилично. Не было уже никаких к тому оправданий. Тем более, когда в твоём распоряжении целая огромная квартира, в которой и кровати имелись, и щеколды на дверях. Андрей наблюдал за этой драмой со сдержанным интересом. Поговорить с Мишей, как-то подтолкнуть его к действию – нет, такого не было. Просто было понятно, что Мишке рано или поздно станет неловко перед пацанами из Вибратора, регулярно зависающих у них на точке и придётся уже как-то определяться. И вот, в один прекрасный летний вечер звёзды сошлись в правильную комбинацию. Девчонку звали Юлькой. Она была пухленькой большегрудой блондинкой с каре и бойким характером. Слегка гоповатая по повадкам, но тусовалась в Там-Таме, значит была всё же правильного толка. И Юлька явно нацелилась на Горшка. То ли увидела их на концерте, то ли уже на Миллионной, куда не понятно кто и когда её привёл. Юлька мечтательно залипала на Миху каждый раз, когда тот брал в руки гитару, да и без гитары тоже. Мишка задействовал с ней свою обычную схему пробования таких вот заинтересованных особ: присел к ней на уши и начал грузить такими телегами, что ни одна тёлка не могла долго вынести. Но Юлька была непробиваема. То ли она его вообще не слушала, то ли он действовал на неё как радио. Так что вместо того чтобы закиснуть и отвалить, она продолжала слушать Мишку несколько часов к ряду, периодически обновляя им обоим пиво. Беда была только в том, что Мишке с ней быстро стало скучно. Юлька не подкидывала новых тем, не задавала вопросов. Короче, коннект не пошёл, проба на потенциал развития большой и чистой показала отрицательный результат, и Мишка начал сливаться от Юльки подальше. И тут Юлька проявила себе не как рыбка, а как целый рыбак. Подошла к Мишке со спины, взяла под локоток, широко улыбнулась и ему, и парням, с которыми он стоял и громко, во весь голос, сказала: – Пойдём! И головой ещё так на дверь мотнула кокетливо. Ребята заржали как кони, начали дружески хлопать Мишку по плечу. Мишка растерянно обернулся, ища не понятно чего. Андрей в этот исторический момент сидел в другом конце комнаты на видавшем виды диване, и мирно посасывал пиво, свободной рукой перебирая струны на гитаре. Поймав растерянный взгляд Миши, он отсалютовал другу бутылкой и провозгласил: – Вперёд, орёл! Мишка чуть спал с лица, сглотнул и позволит-таки Юльке утянуть себя за дверь. *** Вся следующая неделя прошла под знаком траура по растоптанной Мишкиной невинности. Он запил по-чёрному, ну, в меру их скромных финансовых возможностей, забил на работу в Эрмитаже, и даже толком не ел, забросив походы в Эрмитажную столовку. Зато курил как не в себя. Хорошо хоть не плакал. Андрею всё это было смешно только по началу. Вытянуть из Мишки какие-либо подробности не получилось, тот только отмахнулся, мол, нормально всё было, и всё. Юлька ещё пару раз появлялась на Миллионной, но Мишка решил с ней вопрос радикально, оба раза молча свалив гулять в ночь, как только её увидел. Во второй раз Андрей увязался вслед за ним, решив, что смех смехом, но надо же что-то делать уже, как-то вправить мозги этому недо-рыцарю. Миша его компании не воспротивился. Вопреки обыкновению шли они молча довольно долго, и Андрей начал осторожно толкать речь на тему свободы, всего с ней связанного, и этой самой свободе препятствующего. Где-то около Адмиралтейства, Мишка не выдержал и на очередной пассаж среагировал злым: – Не могу я так, понимаешь? Как животные, блять, ну какого хера всё вот так? И тут же смутился: – Прости, я не тебя имею в виду… Ну в смысле, блин, Андрюх, тебе вот так нормально, да всем, блин, нормально, ну… Мишку было и жалко, и смешно с него, недотроги двадцатилетней, так что Андрей постарался с максимальным сочувствием протолкнуть компромиссный вариант: – Знаешь, девчонкам обычно вообще-то нравится, когда ты не тащишь сразу в койку, а сначала ухаживаешь. Просто заведи себе любимую телку, блин. Такие как Юлька, сразу отвалятся. Подбери какую-нибудь нормальную, с которой тебе приятно общаться. Хорош уже ждать, что тебя купидон с неба прострелит. Они только вон, в Эрмитаже и водятся, эти купидоны. Где ты их видел в Там-Таме вообще? Мишка неопределённо повел плечами, как бы соглашаясь, что да, пухлые крылатые младенчики, вооружённые луком и стрелами в такие места не залетают. – Чудной ты Мишка! – вздохнул Андрей, не зная, как ещё пронять этого чудика, оплакивающего непонятно что, – Скажи ещё, что она тебя изнасиловала! – Изнасиловала, – задумчиво повторил Мишка, будто пробуя это слово на вкус, – Да нет, наверное. Но я этого не хотел, понимаешь, да? Мишка бросил на Андрея очередной жалобный взгляд, и тот, засмеявшись, потрепал его по лохматой башке: – Ну правда, Мишка, кому рассказать – не поверят ведь! Вот откуда только такие уникумы берутся! Мишка грустно улыбнулся, и закинув руку на шею другу ответил: – Вот и не рассказывай, понял? – Ты что? Я – могила! – клятвенно пообещал Андрей, – А вообще, надо тебе как-то из чехла этого выбираться. Ты же хочешь быть настоящим панком, ну! Мишка кивнул, соглашаясь. Как выбираться, было пока не понятно, но главное же наметить цель, а дальше они как-нибудь сдюжат.