Жертва

Французкая Республика и Британская Империя не спеша подошли к автомобилю. Британец сел за руль, положив трость на заднее сиденье, а француз занял местечко рядом, посмотрев на товарища и закрыв дверцу. — Британи, тебе не кажется что посылать мальчишку на такое задание — это слишком? Ты вообще видел его? — произнес француз, — у РИ не велики шансы один на один, а Польша так вообще раздавлен в лепешку будет. — Ой, прекрати! У нас не было выбора. — И все же. Тебе его не жалко? — Я не могу жертвовать собой или остальными странами. Мне правда жаль юношу, но иногда приходиться идти на безумие, и ты сам это прекрасно понимаешь. — Понимаю… Их диалог прервался, машину завели и она постепенно уехала с этой глуши. Мужчины еще долго не разговаривали, между ними образовалась пропасть от неловкости. Оба понимали какие это риски для поляка, и все же отправили его к этому монстру, надеясь что тот выберется живым и невредимым. Погода стояла хорошая, но после захода солнца, с наступлением ночи, она резко изменилась: луна возвышалась в темном небе, имея характерный кровавый цвет, словно алая девица вышла собой покрасоваться, предзнаменуя что-то до ужаса плохое. Хмурые облака захватили все небо, сделав его мертвым. Ветер бушевал, носился в разные стороны, нагибая ветви деревьев и издавая протяжный вой. Все звери вокруге спрятались, не высовываясь, не хотели попасться в лапы неспокойной погоде. Природа запела свою волнующую песню, давая понять кто здесь главный. Деревянный немецкий особняк скрипел в некоторых местах от быстрого движения воздуха, издавая повторяющиеся звуки. Хозяин этого дома начал пожирать сербскую руку от стресса, проливая капли крови на пол. Его брат до сих пор не объявился. Немец так распереживался, что начал постепенно слетать с катушек. Чтобы хоть как-то отвлечься, попытаться придти в себя, он собрался прогуляться. Сделав еще несколько надкусов плоти и проглотив, РУ оставил недоеденную конечность на полу и переоделся в черный длинный плащ, испачкав старую одежду. Он аккуратно вышел во двор, а затем направился куда глаза глядят. Плащ резко разлетался в стороны от порыва ветра, но немцу он не мешал, лишь придавал образу Рейхоугольного больший ужас. Монархист спрятал рукава в карманы и оставил дом позади, не закрывая его на ключ. Ему уже было как-то по барабану на все после исчезновения Австро-Венгрии, тем более никто в здравом уме не пожаловал бы к РУ домой. Никто, но только не Польша, который с каждой минутой все больше жалел о том, что согласился на столь опасное дело. Смелость его угасала все сильней. Рейхоугольник шел все дальше, смотря на дорогу и территорию, что имела хмуро-бордовый оттенок, словно немец проходил через пустоши ада — богом забытое место. Он постепенно прошел к мосту, что устанавливал связь через реку с берегом по ту сторону. Деревьев рядом была куча, а на другом береге их числилось еще больше, словно поле превращалось в джунгли. Речка, казалось, такая неглубокая, но лилась с такой скоростью, словно сошла с ума. Громкое ее звучание доносилось на всю ближайшую местность. Посреди моста кто-то стоял, наблюдая за течением. Это была небольшая страна с виду мужского пола, и имевшая далеко не европейские корни. Немец подошел к юноше, но зацикливаться на личности не стал. Сосед тоже не обращал внимания на прохожего. Он был также одет в плащ, скрывающий его лицо. РУ просто смотрел вперед, на реку, упираясь руками о поручни мостика. Он наблюдал, погружаясь в мысли и все больше задумываясь. Дыхание его со временем становилось тяжелее, внутри горело от злости и обиды, когда монархист вспомнил своего любимого и единственного братца. — За что так поступили с моим братом? Что он вам, ублюдкам, такого сделал? Если вы, выродки, действительно похитили его, то я всей Антанте глотки перережу и каждого буду медленно мучить, пока не подохните от адской боли! — думал про себя Рейхоугольник. Мужчина схватился за голову, отшагнув назад, словно призрака увидел. Он приоткрыл пасть, из который не спеша вытикали слюни, растягиваясь до земли. Стресс появился вновь, на этот раз он взял верх над разумом немца и тот окончательно потерял контроль над собой. Зрачки сузились, рассудок погас. Сейчас РУ выглядел как бешеный зверь, который долго сидел на цепи и вдруг вырвался на свободу. Прямоугольный будто почувствовал безнаказанность и отсутствие последствий, он проявлял свою истинную и ужасающую силу, не спеша бросив дергающийся взгляд на парня рядом. С того момента прошел почти час. Поляк обнаружил логово немца и зашел на территорию Рейхоугольного, медленно подходя к особняку врага Антанты. Он делал это не спеша и очень осторожно. Парень вооружился кухонным ножом в случае чего. Дом словно возвышался над мальчишкой, его образ сильнее нагнетал атмосферу ада: дворец на безлюдной, сухой и выженной земле, с дьяволом внутри, сидящий на троне и поджидающий грешника, чтобы скорее начать мучить и наслаждаться его страданиями. Глядя на домище, Польша все примерно так себе и представлял. Он попытался не крутить вокруг себя страшные мысли. Хозяин сейчас наверняка просто спит на боку в своих покоях, погасив свет и недавно обдумав план нападения за письменным столом. Поляк внушал себе что немец такой же человек как и все. Конечно, голова несколько отличалась, но ведь РУ не сатана и ни какой-нибудь монстр в буквальном смысле. Он тоже грустит, испытывает страх, волнение, тоже питается овощами и ведет обычный людской образ жизни. Да и кто сказал, что заметив незнакомца, монархист его неприменно убьет? Он может его просто прогнать, припугнуть, дать пинка под зад, но зачем сразу убивать? Подобные мысли успокаивали поляка и придавали духа зайти внутрь. Для начала парниша прошелся вокруг, осмотрел особняк со всех сторон. Обычное просторное жилище, мрачное, но никак не хижина демона. На улице ничего кроме короткой тропинки, лавочки и мусорного бака не было. Пришло время заходить. Ступив к двери, Польша рассмотрел ее, попытавшись открыть. Он сделал это из интереса, но на удивление, вход оказался открытым. Дверь не была заперта. Бинго! Парень приоткрыл дверцу, слегка заглядывая внутрь. Он прислушивался к звукам, дабы узнать чем занят немец. Ничего не было слышно, по крайней мере вой ветра помешал услышать что-то тихое. Однако шагов и каких-то других громких звуков не наблюдалось. Скорее всего РУ сейчас просто спит в своих покоях. Выглянув сильнее, Польшу поджидал коридор, что был мрачен и словно не имел конца. Тьму едва озаряла одинокая лампа, висящая на потолке, которая издавала мелкое шипение. Она часто мигала, на долю секунды давая темноте поглотить дом, а затем снова освещала часть коридора вдалеке. Через мгновенье наступило полнолуние. Польша ступил через порог, не издавая лишних звуков, чтобы не разбудить, как он думал, спящего хозяина особняка и остальных жителей, если те имелись. Парень оставил дверь открытой, чтобы сбежать в случае чего. Он сильнее сжал нож в обеих руках, вглядываясь вглубь коридора. Дыхание участилось. Волнение все больше проявлялось, сердце стучало быстрее и быстрее. Юноша медленно шел по древесному полу вдоль стены. Вдруг дверь постепенно пришла в движение, аккуратно и тихо закрыв собой выход и погасив уличный лунный свет. Это постарался сквозняк. Поляк резко взглянул в ту сторону, надеясь что шум никто не услышал. Мурашки пробежали по коже, становилось не по себе, но поляк все равно продолжил двигаться, на этот раз еще медленее, возвращая взгляд вперед. Казалось что насекомое передвигается своими лапками быстрее, чем Польша. Особняк внутри был пугающим, но не было ничего, что вызывало бы подозрение или стало полезным в докладе для Антанты. Единственное, что можно заметить, это то, что дом был действительно огромен, столько разных помещений вдали коридора, столько комнат. Только для чего, если здесь жителей так мало? Коридор же был узок. Или так просто мерещилось беспокоющемуся поляку. Впереди, через несколько метров, была приоткрытая слева дверь, ведущая в одну из комнат. Оттуда поступал совсем легкий свет, словно от свечи. Юношу сковывал страх и волнение, но он все же решил заглянуть туда. Возможно ничего такого в этом чертовом помещении не было. Поляк не собирался туда заходить, лишь одним глазком посмотреть что там. Парень, все так же проходя спиной вдоль стены, качнул головой в бок и ближе подходил к щели. Оттуда эхом доносились различные негромкие и частые звуки. Стоя в парочке сантиметров, он припугнулся, сглотнув, и слегка наклонился туда, постепенно и совсем малость заглядывая внутрь. Поляк прошел через себя. Ему было до жути страшно и интересно, любопытсво временно заглушило инстинкт самосохранения. Юноша с бешено-колочущимся сердцем наконец посмотрел в комнату, из которой все еще шли неприятные звучания. Польша, увидев жуткую и омерзительную картину, замер на месте. В его горле образовался очередной ком, который уже даже с трудом никак не проглатывался от настигнувшего ужаса… Он увидел Рейхоугольника напротив зашторенного окна, который сидел в одних штанах, посреди комнаты, сильно согнувшивсь в спине. Немец держал кого-то в руках, издавая противное чавканье, и обедал его плотью. Это была страна. Невозможно было разглядеть кто именно, что-то съедено, что-то в крови. Но по телосложению это точно был человек. РУ жадно хватался зубами за тело, разжевывая его и поедая. По рукам струей стекала кровь. Она была разлита повсюду, словно мужчина начал обедать еще давно. Весь пол был испачкан, валялись органы, куски конечностей, которые прямоугольный не собирался есть или присупил бы к ним позже. Монархист проводил длинным языком по своим рукам, слизывая с них красную жидкость, а затем снова приступал к перекусу чужого туловища. Подобное зрелище вызвало у поляка панику, заставило как можно скорее отвернуться и сильно зажмурить глаза. Во рту появился этот поганый привкус мертвечины, сырой человеческой плоти, который защекотал рвотный рефлекс и чуть не дал юноше проблеваться. Запах резко ударил по обонянию и сильнее дурил голову юноши. Страх молнией пробежался по телу Польши, и тот неосознанно выронил нож, который едко разнесся звуком по ушным перепонкам обеих стран. Чавканье стихло. Немец отвлекся и начал поворачиваться назад, бросая взгляд на дверь, около которой упал предмет. Поляк понял, насколько ужасную ошибку совершил. Он закрыл рот руками, стараясь не закричать от всего происходящего. Слезы ручьем полелись по щекам и добрались до пальцев. Рейхоугольник начал по-немногу вставать и это было хорошо слышно. Юноша мысленно говорил себе: «Беги! Беги! Не стой, беги!» Он не решался, боялся резких движений, да и тело сковывал страх, заставляя сильно дрожать. Польша не шевелился, точнее не мог, тельце не слушалось. РУ уже подходил к двери, вытягивая руку вперед чтобы ее приоткрыть. Вдруг перед его глазами резко промелькала фигура. Поля сумел найти в себе силы и попытался сбежать, пока его не поймали. Парень несся куда глаза глядят, он не подумал вернуться назад, к выходу, стресс затуманил его разум. Он, словно жертва, просто убегал от хищника, неважно куда, лишь бы тот его не поймал и не сожрал с потрахами. Поляк в слезах проскакивал через коридор мимо комнат, убирая руки с лица. Мальчишка неосознанно закричал и ненадолго зажмурил глаза от всего того испытанного ужаса. Юноша понадеялся выбраться из этого хаоса через заднюю дверь. Но остановившись в конце коридора, ее не оказалось. Тупик. Его освещал лунный свет через окно в стене. Перед Польшей висела большая икона и стояла пара затухших свеч. Австро-Венгрия каждый вечер вставал на колени и молился здесь, перед силуэтом милостливой женщины на картине. Все вокруге словно стихло. Поляк уже обезсиленный согнулся в коленях, шагнув к стене, и уперся о нее, чтобы не упасть. Он перевернулся и спиной сильнее прижался к стенке, тяжко дыша и смотря вглубь коридора, из которого выглянули глаза. Такие белые и сверкающиеся... Парень узнал их, как в ту самую ночь, пристально следящая за поляком пара белых глаз. РУ, похоже, еще тогда собирался сожрать мальчишку, но что-то ему помешало. Слезы вновь полились, послышался тихий плачь. Высокая фигура не спеша подходила к юноше, держа плохую осанку и смотря на него. Она остановилась в нескольких метрах от поляка и наблюдала. — Нет, пожалуйста… — послышался еле слышный польский дрожащий голосок, — не ешь меня… Соленые капельки с глаз падали на пол. Мальчишка постепенно опускался туда со стены. Сил уже совсем не осталось. Парниша боялся смерти, но быть съеденным заживо еще страшней. Он очень хотел жить, не хотел умирать в немецких руках, в немецкой пасти. Дышать стало труднее. Польша сильнее вдыхал воздух через рот и также тяжко выдыхал, не отводя взгляд от Рейхоугольника. — Зачем ты явился в мой особняк? — спросил монархист своим грубым и низким голосом, не спеша подходя к поляку. Тот вновь зажмурил глаза, а потом медленно приоткрыл, надеясь, что сказав правду, его хоть немного пощадят. — Меня Антанта отправила, — заикаясь промолвив тот. — Вот как… РУ приостановился, а затем подошел к Польше, стукнув ладонью о стену около него и издав пронзающий звук. Парень, испугавшись, дернулся и шире открыл веки глаз посмотрев в лицо немца. Юноша ненадолго задышал чаще и в диком ужасе глядел на него. Тот поддерживал зрительный контакт. — И с чего это вдруг я должен тебя щадить? — произнес Рейхоугольный, схватив мальчишку за ногу. Тот коротко крикнул от неожиданности. Вот и конец. Сейчас немец насытится свежим и молодым польским мясом, которое он будет поедать медленно, доставляя ужасную боль жертве. Наблюдая за действиями РУ, юноша так все себе и представил. Все именно так и произойдет, ведь хищник уже начал раздевать маленькое тело. Откуда же он начнет? Ножки? Ручонки? Или сразу с живота до органов? В любом случае Польша еще какое-то время будет прогибаться под Рейхоугольником с болезненными и громкими стонами, если тот не пожелает перегрызть глотку и насильно заткнуть рот своей пище. Слезы текли, не переставая. Еще не поздно. Еще можно спастись. Поляк умолял монархиста отпустить его, перестать. Он просил не есть бедное и слабое тело, но РУ все не слушал мальчишку. Трехцветный стянул оставшуюся одежду с парня, полностью оголив, и пододвинул его к себе, рассматривая и с удовольствием лыбясь. Тот уже не пытался сопротивляться, просто не мог. Единственная надежда — это уговорить. Но немцу было по барабану, он действиями настаивал на своем. Мужчина перевернул свою жертву на живот и прижал щекой к холодному полу. Рука вольно двигались по польскому тельцу, ощущая его нежную кожу. Польша все плакал. Неконтролируемые слезы не прекращались от сильного стресса и страха смерти. Парнишка закрыл глаза, ожидая своей участи. Теперь точно конец. Сейчас язык Рейхоугольника пройдется вдоль позвоночника, а затем острые клыки войдут в юношу и начнут не спеша поедать. Долгие муки, адская боль и страдания. РУ действительно оказался дьяволом, поджидавшего человечешку, что согрешил. «Согрешил?» — мысленно повторил Польша, — разве я грешил? Разве я сделал что-то столь ужасное, чтобы меня так жестоко убили?.. Вся жизнь начала пролетать перед глазами: детство, смерть отца, одиночество, сад и милый, родной дом. Такой светлый и уютный. Стало спокойнее на душе. Мальчишка расслабился и смирился со всем. Он покинет этот мир и, возможно, попадет в рай, где избавиться от всех забот и страданий. Поляк слегка улыбнулся на последок, думая об этом и приготовясь к мучениям, перед дорогой к небесам. Но кое-что заставило его резко открыть глаза, отвлечься, и шорохнуться… Пах. Такой теплый, упирающийся прямо в зад Польше. Твердый немецкий орган через штаны все терся о попу юноши. — Я попробую твое тело, — произнес Рейхоугольник, — но вовсе не ртом.