Сборник зарисовок 2

      Ночная беседа с Бринденом Трёхглазым Риверсом заставила о многом задуматься и сомневаться едва ли не во всём. Во-первых, он убедился в том, что на знания о будущем можно рассчитывать крайне ограниченно, во-вторых, узнал о существовании минимум одной значимой силы, что уже сейчас готовится противостоять Королю Ночи, а может и ещё к чему-нибудь интересному, ну и в-третьих, понял, что верить в информацию о мистических организациях нельзя. В конце концов, если уж один проходной персонаж оказался настоящим монстром, не первый десяток лет ведущим какую-то свою игру, то в итоге может получиться, что в том же Браавосе на деле правят Морские Владыки из числа Безликих, после выборов отнимающих лица у счастливых кандидатов.       Что это меняло? С одной стороны - многое, так как достоверность знаний значительно уменьшалась, но с другой - совершенно ничего. В конце концов, Сандору как и раньше была нужна сила, получить которую без риска попросту невозможно. И чем быстрее он хочет получить в свои руки хоть какое-то могущество, тем выше должен быть риск.       ...После становления лордом, хоть и малолетним (на что всем вокруг было плевать), Клиган мог отправиться хоть в Цитадель мейстеров, чтобы за десяток-другой лет добраться до тайных знаний, хоть податься в септоны, дабы получить благословение Семерых. Впрочем, последнее его не привлекало совершенно, так как требовало бы неотступно соблюдать строгие правила Воина, Отца или Кузнеца, что награждали своими дарами только истинно верующих... из-за чего вся верхушка культа являлась голословными сотрясателями воздуха.       "Иронично, но среди последователей самой могущественной, богатой и распространённой веры в Вестеросе, лишь среди бродячих проповедников, свободных рыцарей и деревенских ремесленников можно найти осенённых божественным вниманием", - думал про себя мальчик, решивший не спешить с отъездом из Семи Королевств, а собрать побольше информации... хотя бы в качестве слухов.       Простой люд любил рассказывать истории о том, как некий нищий церковник лечил больных чтением молитв и наложением рук; как пожилая септа избавляла молодых женщин от недуга бесплодия, как раненный десятком стрел наёмник пронзал мечом главаря разбойников и только после этого испускал дух. При этом благородные в таких сказках мелькали только как воины, вроде Баристана Отважного, тогда как даже септоны, служащие тем же Ланистерам, никакими мистическими силами не обладают.       Вероятно, до того как стал причиной гибели брата и отца, Сандор тоже мог бы попытаться снискать благосклонность Воина. Впрочем, задумываться об этом уже было поздно, да и связывать свою жизнь со сражениями и службой кому-то он не намеревался.       "Можно понадеяться на Трёхглазого и ничего не делать, стараясь прожить эту жизнь в своё удовольствие. Но попытка двигаться по течению вряд ли приведёт к чему-то хорошему. Да и мир это, по правде говоря, не столь уж и великолепный для праздности. Не говоря уже о том, что прощать пренебрежение вороны...", - каждый раз вспоминая разговор с Бринденом Клиган чувствовал, что в нём закипает злость, толкающая двигаться вперёд и рисковать, лишь бы не оставаться никем.       ...Прошло ещё два месяца колебаний и сомнений, но мальчик всё же принял решение испытать судьбу. В конце концов поход в Чёрно-Белый дом - это ничуть не большее безумие, нежели ученичество у нелюдей в северной глуши. И в случае неудачи он с гораздо меньшей вероятностью окончится гибелью...       "А даже если так, то это лучше чем ждать непонятно чего и жалеть, что не решился поставить всё на зеро".       ...       На дворе стоял двести восьмидесятый год, а Сандору исполнилось десять лет. Благодаря наследственности, обильному питанию и регулярным сбалансированным тренировкам, он выглядел уже на тринадцать-четырнадцать и, если бы захотел, мог устроиться оруженосцем к какому-нибудь рыцарю (ну или купить рыцарство у забулдыги-неудачника, что отразилось бы на репутации сильнее, нежели даже отсутствие рыцарских шпор).       Вместе со свитой из одного худородного рыцаря, всё богатство коего заключалось в кольчуге, отцовском мече да гнедой кобыле, а также четверых стражников, вооружённых в кожаные доспехи и металлические кирасы со шлемами, Клиган прибыл в Ланиспорт, где лорд Тайвин устраивал ежегодный турнир с призом в тысячу золотых драконов.       "Хотел бы я увидеть настоящих золотых драконов... ну или хотя бы серебряных. Хотя, если подумать, то лучше уж дракониц", - уверенно держась в седле, из-под полуприкрытых век наблюдая за окружённым высокой каменной стеной поселением, частью сознания Сандор погрузился в воспоминания о книге про мир с тремя лунами, активно вмешивающимися в жизнь смертных богами, эльфами, гномами, полуросликами, гоблинами и минотаврами.       Сейчас, более или менее освоившись на Планетосе, он не был уверен, что хотел бы занять место болезненного седого мага, сестра которого продалась богине тьмы, а брат старательно воплощал собой принцип "Сила есть - ума не надо". Кроме того магия, ради которой можно было бы согласиться на судьбу проклинаемого всеми героя, слишком уж сильно зависела от богов и лун, что принадлежали троим из них.       "Впрочем, знакомство с настоящими драконами, а не вивернами из этого мира, которые ещё даже не планируют вылупляться, определённо, стоит этих жертв", - покрутив данную мысль в голове ещё некоторое время, Сандор отбросил её как несвоевременную (в конце концов, нет смысла жалеть о несбыточном).       Молодой Клиган планировал сразу после турнира отправиться в Браавос, чтобы наконец-то испытать судьбу и попытаться стать Безликим. Столь долго же он откладывал эту свою авантюру из-за того, что хотел, во-первых, обеспечить лояльность слуг и младшей сестры, во-вторых, получше подготовиться к возможным проблемам, в-третьих... отработать навык, что в прошлой жизни почти ни для чего не годился.       ...Отдыхая от тренировок и попыток объяснить мастеровым из числа деревенских, как именно сделать рабочий душ и что такое унитаз с рукомойником, бывший старик пытался пробудить в себе дар варга. Ради этой цели он отобрал молодого кобеля, получившего кличку Мухтар, с коим проводил настолько много времени сколько только мог, но каких-то успехов не добился. Им даже предпринимались попытки загипнотизировать животное взглядом, из-за чего друг человека просто прижимал уши и начинал скулить, словно ему становилось страшно из-за зверской рожи хозяина.       Тогда Сандор вспомнил свои потуги в гипнозе, принципы которого были усвоены ещё в прошлой жизни. С этого момента стражникам и слугам пришлось стать подопытными сперва для проверки теории, а затем и оттачивания мастерства. Однако же делать это приходилось ненавязчиво, чтобы подчинённые не решили дурного и не вызвали Септона...       "Рожей я не вышел, чтобы все мои чудачества спускали с рук. Вон, безумному королю можно людей сжигать, а Тайвину Ланистеру и слова не скажут даже если он начнёт рисовать пентаграммы кровью девственниц. Меня же легко обвинить в сумасшествии, ну или язычестве", - в очередной раз констатировав, что этот мир с одной стороны более честный чем прежний, а с другой - ещё более сословный, Клиган вернулся к отстранённым размышлениям.       Гипноз - тонкое искусство, которое даётся не всем, да и работает не на всех. Впрочем, многие знаменитые политики, да и обычные ораторы прежнего мира использовали его элементы в большей или меньшей степени. О мошенниках, что выманивали у жертв последние средства на существование, ну и сектантах, способных из здравомыслящего человека сделать фанатика и говорить не стоит. И самое забавное: к магии это если и относится, то крайне опосредованно.       Необразованные, имеющие крайне малый кругозор мужики и женщины, с малых лет приученные подчиняться благородным господам оказались материалом, из которого можно было лепить почти что угодно. Главным условием, да и то лишь на первых этапах обработки, было не противоречить основным жизненным установкам вроде веры в Семерых.       "Даже жаль, немного: в иных условиях я мог бы найти себя среди проповедников, а то и устроить восстание черни, заняв место Его Воробейшества. Со знаниями из прошлой жизни, а также наплевательским отношением лордов к земледельцам, они могли бы вовсе не заметить подготовку к полноценной революции", - представив себе разветвлённую сеть фанатиков, жаждущих построить равное общество для всех, чтобы никто обиженным не остался, которые одного за другим травят лордов под видом виночерпиев и поваров, Сандор ощутил пробежавший по спине холодок.       За примерно двадцать лет, которые остались до пришествия Иных, он мог бы подготовить собственную организацию: набрать учеников из деревенских детей, внушить им нужные мысли, передать знания о гипнозе и другие навыки, необходимые для самостоятельной работы, а затем отправить создавать собственные ячейки. Хотя бы Западные Земли таким образом охватить точно удалось бы, а затем, пользуясь привычкой рыцарей и лордов относиться к слугам как к мебели - кого-то устранить, а кого-то перетащить на свою сторону.       "Рискованно, долго, сложно. Слишком многое может пойти не так: кто-нибудь проболтается, насторожит лордов, вмешаются Семеро... А если действовать не только через крестьян? Безземельные рыцари, мелкие лорды, лично воспитанные торговцы... Но ведь магия; Трёхглазый Ворон; Король Ночи", - в черепной коробке будто бы столкнулись два боевых молота, из-за чего перед глазами потемнело, а сжимающие поводья руки ослабли.       Клиган почувствовал, как начал заваливаться на бок, но за плечо его схватила чья-то сильная рука, что помогло удержаться в седле. В висках всё ещё пульсировало, по лицу стекало что-то мокрое, а в ушах стоял неприятный утихающий звон.       - Милорд, что с вами? - ворвался в голову голос одного из личных стражников, которого обрабатывал сперва при помощи вина (что помогло рассеять внимание и снизить критичность мышления), а затем и в трезвом состоянии, сумев заложить в голову ряд безусловных команд, мальчик более или менее пришёл в себя. - Стен, помоги мне снять милорда с лошади! У кого нюхательная соль?..       "Что делать? Попытаться реализовать более долгий, но безопасный план? Но ведь магия... Какой смысл что-то строить здесь, если я не получу магию? Жить простым человеком зная, что рядом была такая возможность...", - вяло шевелясь, Сандор сполз с лошади и уселся на походный складной табурет, вырезанный деревенским плотником по просьбе молодого лорда.       Перед глазами постепенно прояснилось, грубая тряпка, смоченная водой убрала с лица кровь, а в нос ударил острый запах нюхательной соли. На плечи навалилась усталость, а в душе появилась какая-то апатия, которую не могли разогнать ни путники, двигающиеся по дороге к городу, ни чистое синее небо, ни пятеро крупных мужиков, что топтались рядом и, бросая взгляды вокруг не знали, что им делать дальше...