Друг друга стоят

      Дни, загруженные съёмками, поездками, какими-то мелкими делами и мимолётными мгновениями наедине, тянутся так непривычно быстро, но, в то же время, замедляются в те моменты, когда Тин чего-то отчаянно хочет и ждёт.       Код смотрит на Джеффа и чувствует себя странно... странно расстроенным и напряжённым, а ещё до безумия смущённым своим состоянием. Он облизывает губы, пока Сатур о чём-то увлечённо разговаривает с Дионом, и думает, что они откатились в своих отношениях почти к Пхукету, а точнее, откатился он, а Джефф этого просто не замечал. Баркоду неловко за то, что он чувствует, стыдно даже иногда, но он впервые за много месяцев не может попросить своего парня о том, чего очень хочет. Пытается намекнуть, притирается боком ближе, сжимая под столом чужое бедро, бросает взгляды из-под пушистых ресниц, а вечером, в номере, рьяно отвечает на поцелуй, зарываясь пальцами в волосы Сатура. И когда парень отстраняется, Код смотрит в его глаза так, что всё должно буквально читаться на его лице, но Джефф только нежно улыбается, снова чмокает в губы и желает спокойной ночи, а после выключает свет. И Тину же, вроде, не страшно сказать о том, что несмотря на усталость, он всё ещё сексуально активный парень, которому уже мало того, что он делает по утрам с собственной рукой, запираясь в ванной, но ему кажется эгоистичным сейчас напрямую просить о чём-то, кроме поцелуев. Сатур работает наизнос и устаёт очень сильно. В их единственный выходной Джефф умудрился заняться записью сингла, его до сих пор периодически мучили приступы аллергии, а ещё через день он должен был снова лететь в Бангкок на концерт. Именно поэтому Баркод не напирает и не настаивает, не говорит напрямую – ему нужно, чтобы Джефф захотел его сам, а не потому что Тин попросил об этом, и Сатур почувствовал себя должным удовлетворить его. Коду до дрожи в кончиках пальцев хочется, чтобы парень вжал его в стену, или в кровать, или в плитку душевой и помог, наконец, испытать оргазм не от собственной руки.       Но очередной съёмочный день подходит почти к концу, им остаётся отснять не первый, но всё ещё довольно робкий поцелуй Раона и Вуджу, а Баркоду кажется, что из-за неудовлетворённости у него скоро из ушей повалит пар. Именно поэтому вместо скромного поцелуя вся площадка получает зрелище, достойное порнофильма. Код моментально выходит из роли, едва губы Сатура касаются его собственных, и вжимается, вплавляется грудью в чужую, широкую и сильную. Джефф немного удивляется, что его скромный мальчик (поправочка, скромный при посторонних), хоть и в рамках сериала, но дарит такой поцелуй, от которого сносит крышу.       – Стоп. Это совсем не подходит. Вы, конечно, целуетесь красиво, но не для второго поцелуя между инопланетянином и пекарем. Пять минут перерыв, чтобы вы настроились, потом снимаем снова и заканчиваем на сегодня, – объявляет режиссёр и трёт лоб. Даже ему стало жарковато. Химия этих двоих так и чувствуется во всём, что они делают, поэтому всем было понятно – история любви должна получиться шикарной, очень красивой и цепляющей, вызывающей бурю эмоций.       Джефф дёргает Кода за руку и уводит в уединённое место, не обращая внимания на заинтересованные взгляды Кью и филиппинцев.       Этот уголок предназначен для отдыха, тут стоит на низком столике вода, сок, в пачках снэки, на случай, если кто-то проголодается, и небольшой диванчик, на который Сатур и усаживает Тина, а потом стоя вклинивается между его коленей и обнимает за шею, аккуратно поглаживая по волосам и надеясь не испортить укладку.       – Ты немного перестарался, малыш, – Джефф улыбается и пробегается пальцами по тонкой шее, ощущая, как бормотание Кода теряется в ткани его водолазки, – если ты думаешь, что я хотя бы что-то понял, то спешу тебя огорчить: нет, ни слова.       Сатур облизывает зацелованные в прямом смысле губы и удивляется тому, как, во-первых, Тин так увлёкся, что забыл о камерах, и во-вторых, как ему самому держаться, чтобы не разложить этого мальчишку на первой попавшейся поверхности. И он старается, очень старается быть ответственным взрослым парнем, который обязан понимать, насколько они оба устают и как сильно может вымотать секс, требующий приличное количество сил и эмоций. Сатур думает, что должен держать свои желания при себе, чтобы Код мог полноценно отдыхать, а не быть наутро затраханной хмурой тучкой, но Баркод настолько старательно делает всё, чтобы у Джеффа сорвало тормоза, что он буквально держится на честном слове.       – Я просто увлёкся, – уже нормально произносит Код, обнимая Сатура за пояс, и смотрит пристально в глаза, упираясь подбородком в чужой живот. Он заталкивает как можно глубже своё «мне нужно» и «я хочу», вспоминает, что они занимались спонтанным сексом не в совместные выходные только по инициативе того, кто приезжал после работы/мероприятия и вроде как был уставшей стороной. А сейчас они оба находятся в равных условиях, и Тин действительно не хочет давить, но и не знает, куда деться от потребности, прожигающей кожу.       – Давай больше не увлекаться сегодня, хорошо? – Сатур мягко гладит нежную щёку, ласково теребит мочку уха и улыбается, – ты знаешь, я люблю целоваться с тобой, но я так хочу в отель и отдыхать, поэтому неплохо было бы закончить побыстрее.       Баркод хмурится и кусает нижнюю губу. Вроде ничего не изменилось, Джеффу всё так же нравятся поцелуи с ним (во всяком случае он говорит именно так), но раньше, после чего-то подобного в исполнении Тина, Сатур сказал бы что-то про его губы, и напомнил бы, хитро улыбаясь, что с их помощью можно не только целоваться. И Коду честно-честно не хочется себя накручивать, придумывать проблему из воздуха, но последние несколько дней он явно мыслит не тем местом. Зато голова остаётся для придумывания глупостей, на которые он сам же и обижается.       Именно поэтому Тин молча встаёт, направляясь обратно на площадку, и оборачивается у двери:       – Пойдём заканчивать эту сцену, – и уходит, оставляя Джеффа в недоумении. Он не понимает, что сказал или сделал не так, но осознаёт, что сейчас для выяснения отношений не время и не место.       Они благополучно заканчивают всё, что запланировали на сегодня, благодарят всю команду и стафф, и уходят к машине, которая отвезёт их в отель. Код упорно играет в молчанку и залипает в окно, но у Сатура нет сил, да и желания выяснять сейчас отношения, тем более при маме Тина и Венус, проверяющей в своём расписании посты, которые нужно будет разместить завтра от имени студии. Джефф искренне благодарен ей и её ответственности, хоть иногда она и напоминает ему строгую, непреклонную мать, готовую за любой проступок поставить своего ребёнка в угол. Но если бы не она, парень не знает, как бы везде успевал и помнил о всех мероприятиях.       Он переводит взгляд на профиль Баркода, который мелькает в контрасте света и тени, когда они проезжают фонари и ночные заведения, пестрящие разноцветными огнями. Парень выглядит не только уставшим, но и непривычно хмурым и отстранённым, не обращающим ни на что внимания. Последний раз Джефф видел его в подобном состоянии двадцать шестого февраля, после того злополучного концерта. Но если тогда Сатур действительно в прямом смысле проебался, то сейчас он не понимает, что натворил. Ведь всё было хорошо, они были постоянно вместе, гуляли в свободное время, урывали крупицы отдыха между съёмками и целовались в своём номере. Джефф только сейчас осознаёт, что такое состояние Кода начало откровенно бросаться в глаза именно сегодня, но и в предыдущие дни с ним было явно что-то не так, и это «что-то» только усугубилось после небольшого трипа Сатура в Таиланд. Поэтому он, как настоящий взрослый, принимает для себя решение, протягивая руку и сжимая ладонь Тина в своей: с этим нужно что-то делать, желательно сегодня, потому что откладывать это всё на завтра довольно опасно, но ещё опаснее оставлять ситуацию неразрешенной и надеяться её уладить аж после возвращения.       Вот только по итогу он сделать ничего не успевает, потому что Баркод смывается в душ и торчит так долго, что у Сатура возникает подозрение, что Код там уснул. А потом он сам прошмыгивает мимо разомлевшего парня, чтобы смыть с себя всю тяжесть сегодняшнего дня, и с горечью осознаёт – не настолько он, видимо, взрослый, раз ему хочется сейчас послать к чертям все проблемы. Вместо этого он бы с удовольствием поцеловал Тина, прижимая его ладное, гибкое тело к постели, стянул бы с него всю одежду и, наконец, занялся тем, чего хочется уже на протяжении какого-то времени, даже несмотря на усталость. И мозг, как назло, подбрасывает такие сочные и яркие картинки, что организм реагирует моментально, а по мышцам прокатывается дрожь. Джефф смотрит вниз и тихо стонет, делая воду чуть-чуть холоднее, чтобы успокоиться.       И пока Сатур плескается в душе, Код проходит все стадии от гнева до принятия, понимает, что ведёт себя, как маленький со своей глупой обидой, и просто в предвкушении ждёт, что может сегодняшний вечер закончится хоть чем-то.       Джефф возвращается в комнату и сразу выключает свет, оставляя только ночник у кровати, забирается под одеяло и пытается понять настроение своего мальчика, но Тин тянется к нему, нежно целуя в губы, и парень воспринимает это как сигнал, что у них всё хорошо. Он обнимает Баркода за талию и валится вместе с ним на бок, отвечая медленно, вдумчиво, но так сладко, потому что от этих губ у него едет крыша, будто он ещё не знает их лучше своих собственных, не изучил каждую шершавость и трещинку. Код зарывается пальцами в чуть влажные у корней волосы и вжимается бёдрами в бёдра, почти выпрашивая ласки, как настоящий кот. Обхватывает губами чужой влажный язык и еле слышно стонет, когда Сатур забирается ладонью под футболку, поглаживая поясницу.       Джеффа прошибает разрядом тока от кончиков пальцев до макушки, и он понимает, что если сейчас не остановится, то разложит Тина, а потом будет сгорать со стыда из-за своей несдержанности и того, что в такие тяжёлые дни он не должен быть эгоистом, а думать только о том, чтобы они оба были отдохнувшими. Поэтому Сатур аккуратно отстраняется, чмокает Баркода в уголок губ и шепчет:       – Давай спать, тигрёнок, завтра тяжёлый... – он тянется рукой к выключателю и застывает, не договорив, когда слышит обиженное, почти надломленное:       – Ты... ты меня больше не хочешь? – у Кода буквально дрожат губы, а на глаза наворачиваются слёзы. Ему стыдно за то, что он такой неопытный в отношениях, не понимает каких-то вещей, но он не может никуда засунуть свою досаду, готовую вылиться в потоке слёз, за которые ему будет ещё более неловко. Обещал же себе не наседать на Джеффа, ничего от него не требовать, не вести себя, как эгоистичный придурок, но что, что он может поделать, когда его изнутри буквально разъедают всякие непрошенные эмоции.       Сатур так и не выключает свет, садясь повыше и облокачиваясь спиной на изголовье кровати, тянет не сопротивляющегося парня к себе на колени и обнимает за пояс. Похоже, в Корее все проблемы они будут решать в постели и в такой позе. Неплохо, конечно, но лучше было бы заниматься в таком положении чем-то другим, а не разбираться в вылезающих из неоткуда проблемах.       – Баркод, – строго зовёт он Тина, старательно прячущего глаза, – Баркод, посмотри на меня и скажи, с чего ты взял такую глупость?       – Ну конечно, я же глупый... – Кода в какой-то момент начинает натурально накрывать и нести, поэтому он просто прячет лицо в ладонях, стараясь не сгореть со стыда, а потом пытается вообще встать, но руки на его боках сжимаются с такой силой, что наверняка останутся синяки.       – Не перекручивай мои слова, я сказал, что ты глупости говоришь, а не то, что ты глупый, – он произносит строго, вкрадчиво, потому что понимает, что по-другому к Баркоду сегодня не достучаться. – Код... – вот только Тин никак не реагирует, продолжая прятаться в собственных ладонях, отгораживаясь от возлюбленного только сильнее. Но если парень думает, что для Сатура это станет поводом отстать, то он глубоко ошибается – Джефф намерен получить объяснение чужому странному поведению. Поэтому Сатур протяжно выдыхает, скользит руками под футболку и резко впечатывает Тина в себя, слыша сдавленное «ох-х». Джефф прижимается губами к покрасневшему уху и произносит еле слышно, – я хочу тебя всегда. Хочу твои стоны, губы и красивое тело. Хочу трахаться с тобой и заниматься любовью, хочу зажать тебя в углу, в салоне машины или в этой самой кровати. Даже сейчас ты не можешь не ощущать своей задницей, насколько я в тебе заинтересован, – и Сатур не врёт, потому что все эти манипуляции, вкусный поцелуй и ёрзания на коленях не оставили его равнодушным, отзываясь горячими вспышками желания, стекающими в низ живота. Его и так неудовлетворённое тело сейчас вообще бунтует, возбуждается практически мгновенно, напоминая о том, что его всё ещё молодому организму очень нужен регулярный секс с любимым человеком.       Баркод мелко дрожит, кусая губы, когда Джефф обжигает словами и выдохами чувствительную кожу, концентрируется на том, что его парень говорит и только потом, после констатации факта чувствует, что ему между ягодиц упирается твёрдая горячая плоть, по которой он снова ёрзает, мстит и слышит тихое шипение. Ощущая то, чего хотел на протяжении уже нескольких дней, Тин начинает неконтролируемо злиться, смахивает несколько набежавших слезинок и складывает руки на груди, смотря на Сатура чуть свысока из-за позы. Щёки жжёт еле заметный румянец, но он буравит Джеффа негодующим взглядом и фырчит, как злобный, рассерженный кошак:       – Тогда почему ты отталкиваешь меня постоянно? Целуешь, обнимаешь и ложишься спать. Я понимаю, что у нас съёмки и что мы устаём, но я думал, что секса тебе тоже хочется, а ты... ты...       – А с каких пор ты разучился говорить о том, чего хочешь? – Сатур должен быть более сдержанным и взрослым в этих отношениях? Кто сказал такую чушь? С Баркодом он становится таким же эмоциональным, взвинченным мальчишкой, который тоже умеет предъявлять претензии. – Я думал, что мы давно прошли стадию намёков и вот этой хрени: «Пусть догадается сам». Если ты чего-то хочешь, то ты говоришь об этом! – он не замечает, как повышает голос и сжимает руки в кулаки за спиной Тина. И, казалось бы, агрессия должна потушить внутренний пожар, вытеснить его собой, но вместо этого она только подливает масла в огонь, толкая Сатура между лопаток к активным действиям – Джефф резко перекатывается по кровати вместе с Баркодом и перехватывает запястья Тина, вжимая их в подушку над его головой. Парень смотрит зло и негодующе, но, вопреки этому, не пытается сопротивляться или вырываться, вот только когда он начинает говорить, его голос клокочет от ярости:       – Я забочусь о тебе! Я не эгоист и не желаю, чтобы ты ходил уставшим! Но я думал, что ты поймёшь мои намёки, почувствуешь, что я хочу... – он запинается, но продолжает всё так же уверенно, – хочу тебя, и после таких наших поцелуев ты тоже меня захочешь, сам проявишь инициативу, и я буду знать, что не заставил тебя...       – Заставил меня себя трахнуть? Ты хоть себя слышишь, Баркод? Откуда такие мысли в твоей голове?! – их пересекающиеся, пышущие негодованием и наполненные искрами взгляды, повышенный тон и напряженные от вожделения тела – такая гремучая, ядрёная смесь, что никто из них не знает, когда рванёт. – Я не скромная девочка-подросток и если бы я был не в состоянии, я бы просто тебе об этом сказал! Я сдерживаюсь, думаю, что тебе сейчас не до этого, а ты...       – Подожди, – Код даже дёргает руками, пытаясь высвободиться из чужого крепкого захвата, – то есть ты меня обвиняешь в том, что я молчал, а сам делал то же самое?! Пи’Джефф, а не кажется ли тебе, что глупостями занимался не только я?!       – Нет, не кажется, – стоит на своём Сатур, в полной мере не осознавая чужую правоту, – потому что именно ты из нас двоих более открыто с самого начала отношений говорил о своих желаниях, я же показываю всё действиями.       – М-м, перекладывание ответственности... – как-то разочаровано тянет Баркод, снова дёргая руками и тише добавляя, – пусти меня, я хочу уйти к себе.       – Нет, не отпущу, – и в своё оправдание Джефф может заявить, что не ощущает настоящего сопротивления, а Код даже не пытается на полном серьёзе вырвать запястья, которые держат и так не слишком сильно, – не отпущу, потому что мы не договорили, – и он вдруг ухмыляется, отпустив часть негативных эмоций и выглядя точь-в-точь, как его персонаж из «DumDum», а потом облизывается. Баркод кусает свои невозможные губы снова, чувствуя, как негодование постепенно, но уверенно сменяется на что-то тёмное, обжигающее своим жаром внутренности. Он следит за чужим влажным языком, сглатывая вязкую слюну, и тихо мычит, не давая стону вырваться наружу, когда Джефф по-кошачьи прогибается и проезжается пахом по чужой промежности, выдыхая в самые губы, – я всё ещё не показал, насколько и в какой позе я тебя хочу. Но сегодня я не сделаю ни одного лишнего движения пока не услышу от тебя, чего именно ты хочешь, – он опускается полностью на парня, продолжая ухмыляться почти пошло и слишком вызывающе, выпускает наружу ту тайную сторону Джеффа Сатура, с которой Тину доводилось сталкиваться довольно редко, но каждая его встреча с ней заканчивалась агонией удовольствия. Джефф переплетает пальцы с чужими, сжимая чуть сильнее и выдыхая, – шаг, – поддевает языком пухлую верхнюю губу Кода, – за шагом, – делает то же самое с нижней, – в нашей паре я отвечаю за действия, а ты – за слова. Вот и вспомнишь, как ими пользоваться, чтобы получить желаемое, – Джефф еле касается своими губами чужих, но не целует, смотрит прямо, а его взгляд затянут поволокой гремучей похоти.       – Пи’Джефф, так... так нечестно, – Баркоду не хочется болтать, не хочется практиковаться в грязных разговорчиках, его до зуда под кожей переполняет желание почувствовать Джеффа внутри себя, – я и так старался показать, что мне нужен секс, намекал, как мог, а ты...       – Словами, малыш, словами через рот. И ты получишь всё, что хочешь, – Сатур чувствует азарт, будоражащий кровь и заставляющий сердце отстукивать рваный ритм. И если раньше, до Тина, Джефф не был особым любителем поболтать в постели, то сейчас прелюдия в виде редких пошлых фраз от этого невозможного парня заводила его так же сильно, как интимные касания и томные поцелуи. Он мажет языком по своим губам, еле задевая губы Кода, и продолжает выжидающе ухмыляться. Он добьётся своего.       Баркод дышит загнанно, краснея скулами и считая, что совсем не умеет говорить ничего такого. В его арсенале из грязных разговоров было только «я хочу тебя», «возьми меня» и...       – Поцелуй меня, Пи’Джефф, – он принимает правила чужой игры, сильнее сжимая их переплетённые вместе пальцы и рвано выдыхает в чужой рот, когда Сатур буквально впечатывается в него, целует голодно, прихватывая мягкую плоть, но совсем не углубляет поцелуй. Тин тихо мычит и скользит языком по его губам, но Джефф отстраняется и снова просто смотрит, а в его глазах блестит нетерпение, перемешанное с азартом и ожиданием. Код думал, что его парень шутит? Нет, шуток не будет. Какие шутки, когда каждую мышцу в теле сводит от неистового желания?       – Ты не уточнял, как я должен тебя поцеловать, – полушепотом проговаривает Сатур. Он ощущает, что сегодня будет самая жаркая прелюдия из всех, которые случались между ними, и он не намерен отступать.       Баркод шумно выдыхает и ёрзает под ним, проезжаясь по возбуждённому члену своим, и чувствует чужое сбившееся дыхание. Ему хочется просто снова разозлиться и психануть, сказать, что нихрена ему уже не нужно, но Джефф смотрит так, что Код просто не может и не хочет отступать, просит, бросая взгляд из-под угольно-чёрных ресниц:       – Поцелуй меня нормально, – трётся своим носом о чужой, переходя на интимный шёпот, – с языком.       То, как Сатур едва ли не рычит, набрасываясь на его рот голодным, глубоким поцелуем, показывает, насколько сильно ведёт их обоих. Этот вечер обещает быть долгим, но наполненным взаимным крышесносным удовольствием, потому что даже от простого поцелуя, столкновения языков и влажных стонов у них обоих кружится голова.       Тин отвечает рьяно, ласкает чужой язык своим и стонет, гортанно, хрипло, дурея от того, как Джефф кусает его губы и вылизывает рот. Поцелуй мокрый и страстный, заводит только сильнее и заставляет тереться о любимое поджарое тело, мысленно проговаривая проклятия. Он дёргает всё ещё зажатыми руками, прикусывает горячий язык и завороженно смотрит на то, как Сатур едва отстраняется и слизывает капельку слюны с нижней губы. Баркод снова дёргает руками, видя только потемневший взгляд и произносит на грани выдоха:       – Отпусти, пожалуйста, руки, я хочу тебя обнимать и трогать, – Джефф разжимает немного липкие от пота ладони и садится на колени между разведённых ног. Код почти хнычет, тянет руки к нему и гладит живот, – почему мы не можем просто потрахаться?       – У-у, какие слова, мне нравится, – и снова эта ухмылка, будто в Сатура вселилась какая-то похотливая, демоническая сущность, которой обычного секса мало, – это слишком просто, Код, я хочу, чтобы ты вспомнил, что со мной нужно разговаривать, – и несмотря на своё сильное возбуждение, он намерен делать только то, что Тин попросит. Заодно узнает, где больше всего его мальчик любит, чтобы его касались. Баркод прикусывает внутреннюю сторону щеки и радуется только тому, что завтрашние съёмки запланированы на послеобеднее время, а стены номера хорошо звукоизолированы (Крими проверяла, ехидно улыбаясь и точно зная, зачем её брат об этом просит). Он решает зайти с другой стороны и добиться желаемого, смотрит Джеффу прямо в глаза и спускается пальцами ниже по его торсу, гладит через ткань выпирающий бугорок и получает почти рычащее, – если будешь играть не по правилам, малыш, я вообще руки тебе свяжу, – а сам думает о том, что это одна из его самых любимых и жарких фантазий и он намерен однажды воплотить её в жизнь, но не сейчас уж точно, потому что сегодня у него были совсем другие планы.       Тин не слушается, снова ласкает, ощущая, что у Джеффа под штанами нет белья, заводится ещё сильнее и быстрее, скользит сразу обеими руками вверх по ткани и просит, дёргая за подол футболки и признавая поражение:       – Разденься, Пи’... – понимает, что ему тоже интересно, что он тоже горит изнутри, видя огонь в чужом взгляде, добавляет хрипло, – разденься полностью.       И хоть Баркоду жуть как стыдно и неловко. И да, заниматься сексом со своим парнем он может без всякого стеснения, прогибаться и стонать, когда трахает он или трахают его, а вот озвучивать свои желания – Тину кажется слишком смущающим. Но когда он видит, как безропотно Джефф выполняет его просьбу, бросает прочь ненужные шмотки, порывисто, нетерпеливо стаскивая их с себя, и снова садится между его разведённых ног, пожирая взглядом – Баркод хочет ещё этого ощущения контроля. Он даёт себе полминуты на разглядывание совершенного, скульптурного тела перед собой, ласкает кончиками пальцев тяжело вздымающуюся крепкую грудь, задевает горошины твёрдых потемневших сосков и спускается рукой вниз, ненавязчиво оглаживая горячую возбуждённую плоть и нервно сглатывая вязкую слюну – взять в рот он хочет почти так же сильно. Сатур сохраняет последние крупицы терпения, чтобы просто не наброситься на мальчишку, и шумно выдыхает, когда Код приподнимается ещё выше и обхватывает своего парня за шею, невинно целуя и шепча надсадно:       – Пи’Джефф, сделай мне приятно... Своими руками, губами, языком... – он говорит и краснеет, но тепло стремительно собирается внизу живота, подтверждая – ему хорошо, может быть странно и даже где-то страшно, но ахуеть как хорошо.       – Конкретнее, тигрёнок, я хочу, чтобы ты сказал, где хочешь мои прикосновения и поцелуи, – Джефф чувствует себя натянутой струной, звенящей от сексуального напряжения, когда в его руках такой Тин: покрасневший, смущённый, но, наконец, проговаривающий вслух всё, чего хочет. Парень думает про себя, что к фантазии о связывании он уверенно добавляет секс по телефону, Код наверняка справится.       – Везде, Пи’, я хочу везде, – Баркод буквально дрожит, когда чужие ладони с нажимом гладят его ноги, икры, колени и сжимают бёдра почти до синяков, – сними с меня одежду, – выдыхает в ухо, отбрасывая все сомнения и оставляя их на завтра, а сейчас кусает мочку, играя языком с серёжкой, и послушно поднимает руки вверх, когда футболку, а следом и штаны с трусами с него буквально сдирают, а его самого валят на спину, яростно, самозабвенно целуя.       Тело Джеффа горит, пылает огнём, требуя разрядки, но он ещё не наигрался, не получил максимум от этой ночи, поэтому отступать не собирается, вылизывает рот, упирается в кровать согнутыми в локтях руками и больше ничего не делает, даже старается не соприкасаться бёдрами, чтобы не давать дополнительной стимуляции.       Тину жарко и душно в своей коже, он сгребает чужие волосы в кулак, готовый умолять, чтобы его поимели, но Код знает, что упрямство родилось раньше Сатура и единственный способ добиться желаемого – это:       – Я хочу, чтобы... ты меня целовал не только в губы, – он ласкает широкие плечи, продолжая, – хочу твои поцелуи и... и укусы на моей шее, груди и... и ниже, – запал пропадает под волной смущения, и он дрожит, чувствуя, как его возлюбленный трёт тазобедренную косточку.       – Ниже? Где ниже? – Джефф целует его за ухом, осыпает влажными касаниями шею, мягко прихватывая кожу, стараясь не оставить ни одного следа, лижет кадык и спускается на ключицы и дрожащую от прерывистого дыхания грудь. Он широким мазком облизывает коричневые, напряженные соски, слыша музыкальный громкий стон, и уже здесь разрешает себе оставлять засосы.       – Пожалуйста, Пи’Джефф... – Код сжимает коленями чужие бока, гнётся, желая потереться, и распахивает глаза, слыша тихий смешок. Он злится и рывком переворачивает их, притираясь ягодицами прямо к паху и глотая чужой стон, когда сам целует Сатура.       – Решил поруководить не только словами? Отлично, так мне нравится ещё больше.       Джефф возвращает себе последние крупицы самообладания и закладывает руки за голову, всем видом показывая, что всё равно делать ничего не будет, если ему не скажут. Упрямый, упёртый... Именно поэтому и смог добиться того, что у него было сейчас, но это никак не облегчало жизнь Коду, который до безумия сильно хотел почувствовать член внутри себя и кончить, сидя на нём. Тин бросает на своего парня голодный взгляд, наклоняется низко-низко, проходится поцелуями по линии челюсти, а руками скользит по плечам и предплечьям, гладит нежно запястья и на мгновение опять перелетает их пальцы вместе, втягивая Джеффа в томный, медленный поцелуй, ласкает языком нёбо и стонет прямо в рот. Но вожделение никуда не девается и не растворяется, поэтому он дрожит, высвобождая тонкие пальцы из плена чужих немного шершавых, сухих ладоней, упирается рукой в живот, а вторую заводит назад, гладит твёрдую, горячую плоть, распределяя по ней предэякулят, и приподнимается на коленях, чтобы приставить головку к пульсирующему от нетерпения кольцу мышц. Сатуру хватает всего мгновения, чтобы потерять всё своё показательное равнодушие, он округляет глаза и обхватывая Тина за талию, прижимая к своей груди:       – Ты что, малыш, нельзя так... Тебе будет больно, сто раз уже говорили о том, что без подготовки... – он говорит быстро, отрывисто, реально испугавшись за Кода и ни в коем случае не желая причинить ему даже и грамма боли. Он никогда, даже на пике страсти не позволит им заняться сексом без хотя бы малейшей растяжки.       – Я растягивал себя в душе, – перебивает Баркод, выдыхая слова, жаром опалившие его щёки, и целует, нежно скользит губами по красивой, бледной шее, широким мазком проходясь по солоноватой от пота коже и приподнимаясь, чтобы встретиться со взглядом любимого человека.       – Ты... Так вот почему ты торчал так долго в... Подожди, и вчера тоже? – Код пытается отвернуться, спрятаться за длинной чёлкой, но Джефф не даёт, роняет своего мальчика на спину и трётся о его подтянутый живот своей уже немного побаливающей эрекцией. Тин кусает губу и выдаёт:       – И вчера, и ещё пару дней до того, как ты улетел в Бангкок... Я... – он смотрит в тёмно-коньячные глаза и гладит чужие лопатки, ощущая перекаты мышц на шикарной спине, – я хотел тебя все эти дни, но думал, что тебе так проще и не нужно будет тратить время, чтобы подготовить меня, – последние слова он произносит почти шёпотом, не зная, как не сгореть со стыда, и до хруста прогибается в пояснице, когда Джефф гладит влажный нежный вход и толкается в него сразу двумя пальцами. Удовольствие вспышкой прокатывается по его напряжённым мышцам, и ему нужно или пойти в мегаледяной душ, или чтобы его жёстко поимели прямо сейчас. Потому что ощущений внутри столько, что их сложно разложить на эмоциональный спектр и не потерять сознание от их переизбытка.       – Тратить время на подготовку? Ты так говоришь, будто для меня это неподъёмный груз. Только знаешь что, малыш, – Сатур говорит вкрадчиво, спокойно и ласково, в противовес двигая внутри уже тремя пальцами и слыша поверхностные, частые выдохи, – я обожаю растягивать тебя, ласкать кончиками пальцев твои мышцы изнутри, ощущать тот момент, когда ты готов меня принять, намеренно задевать простату и слушать, как ты почти кричишь... прямо, как сейчас, – и проходится точно по комочку нервов, заставляя Тина вскрикнуть и процарапать его лопатки. Мышцы действительно хорошо разработанные, податливые, мягко растягиваются даже когда Сатур проталкивает внутрь мизинец, но ему, по ощущениям, не хватает смазки, поэтому он ныряет рукой под свою подушку и отвечает на незаданный вопрос, – я тоже хотел тебя все эти дни, – и да, они два милых, классных, влюблённых и жутко заботливых дурака. Как джентльмены перед входом в автобус, пропускают друг друга до тех пор, пока транспорт не уезжает. Они так волнуются друг о друге, пекутся о том, чтобы любимый человек отдохнул, поел и поспал, что попали в такую немного комичную ситуацию.       Джефф открывает смазку, выдавливает на пальцы даже чересчур много, смазывает Тина ещё раз изнутри, не отказывает себе в удовольствии задеть простату и ощутить чужую дрожь, а остатки лубриканта распределяет по своему члену. Он не хочет больше ждать ни секунды, целует Баркода и, придерживая эрекцию, толкается внутрь, миллиметр за миллиметром проникая сразу на всю длину. Кода буквально выгибает над простынёй от прошившего позвоночник удовольствия, и он чуть ли не прикусывает язык своего парня, который целуется так, будто трахает его не только в задницу, но и в рот. Тин отвечает так же рьяно, шире расставляет дрожащие ноги и цепляется за плечи Джеффа, когда он начинает двигаться.       Сатур ощущает удовольствие, страсть и похоть каждой клеточкой своего возбуждённого тела, толкается в жаркое, так чудесно принимающее его нутро, одной рукой сжимая крепкое бедро, а второй упираясь в изголовье. По комнате разносятся звуки, достойные самого горячего порно, шлепки кожи о кожу, стоны, ласкающие слух и страстное: «Ещё, Пи’Джефф...», «Ах-х» и «Прикоснись ко мне».       – Я... и так... касаюсь, – Джефф двигает бёдрами быстро, отрывисто, каждый раз проезжаясь членом точно по простате, и целует всё, до чего может дотянуться. Он не дурак, понимает, чего хочет Тин, но он должен это попросить.       И Баркод тоже знает, что его поняли, кусает припухшие, зацелованные губы и почти мурчит:       – Подрочи мне, пожа... – особенно сильный толчок отнимает у него дар речи, а ладонь Сатура, обхватившая его изнывающую плоть – не возвращает его. Джефф двигает рукой в такт своим толчкам, прерывисто, резко, замедляясь всего на несколько мгновений, как он очень любит делать перед самым оргазмом, ласкает тёмную, налившуюся головку, обхватывает губами сосок и совсем слегка раскачивается, вынуждая Тина снова просить:       – Пожалуйста... – за что получает ещё один засос на груди и штук пять сильных, мощных толчков, после которых его настигает пустота. Всё его тело простреливает жаром накрывшего оргазма и пульсировать начинают, по его ощущениям, даже волосы. Сатур сам плавится от жара внизу живота, проникает ещё раз особенно глубоко, и двигается назад, чтобы выйти, но Код, даже находясь в полубессознательном состоянии, хватается за его талию и шепчет будто в бреду:       – Кончи в меня.       И если бы и хотел воспротивиться, то не успел бы, потому что такие томные, жгучие слова становятся последним шагом к бурному оргазму, и Джефф не успевает покинуть любимое тело, изливаясь внутри и обдавая жаром чувствительные стеночки. Тин весь покрывается мурашками и тихо стонет, наполняясь ощущениями в прямом и переносном смысле.       Сатур прижимается к чужому лбу своим и прерывисто дышит, закрыв глаза и слизывая собравшийся над губой пот. Они оба настолько мокрые, будто не сексом занимались, а бежали марафон под палящим солнцем, но никто из них даже не думает жаловаться. Тин гладит изодраную и точно саднящую из-за солёного пота кожу спины и пытается сглотнуть, смачивая горло слюной. Такого секса у них ещё, кажется, не было. Голодного, несдержанного, когда они оба запрещали себе близость со своим любимым человеком.       – Мне сложно сейчас представить, что будет, когда мы не сможем видеться дольше недели, – тихо смеётся Джефф, аккуратно выходит и откатывается в сторону, падая головой на подушку и поворачиваясь лицом к Баркоду. Код зеркалит его позу, смотрит внимательно, всё ещё неровно дыша.       – Будем практиковать секс по телефону, – тихо, ровно замечает он, улыбаясь уголками губ и не находя сил на смущение.       – Учти, это сказал даже не я, – Сатур чмокает его в плечо и садится, шлёпая по чужому бедру, – пойдём в душ, – и встаёт, подавая руку своему парню. Тин с трудом отрывает себя от постели, ощущая, как по внутренней стороне бедра стекают несколько густых капель, и в отместку хлопает Сатура по заднице, за что получает ещё одну порцию объятий и ленивый, горячий поцелуй.       – Говори мне, если ты чего-то хочешь, и если я буду не в настроении или не в состоянии я честно тебе об этом скажу, – шепчет в самые прекрасные губы Джефф и только когда получает тихое: «Хорошо, Пи’Джефф», – отстраняется и тянет Кода за ладонь в ванную комнату, со смешком думая, что они друг друга стоят.