Happy tears day/День счастливых слёз

Happy tears day/День счастливых слёз Казалось, этот пасмурный день не скрасит ни одна улыбка, даже лучик солнца не может пробиться сквозь эти грозовые тучи. Ветер все сильней раскачивал деревья, жутко холодил конечности, а с неба всё периодически крапал дождь. Асфальт заполнялся мокрыми следами от подошв и больше не казался таким чистым. Хотелось натянуть манжеты кофты все дальше и глубже, лишь бы руки снова почувствовали присущее им тепло. Даже на темной ткани кофты виднелись крапинки дождя, одежда становилась неприятно сырой.  Погода стояла не из приятных, как и не из легких. Но стоило только повернуть голову направо, как встречаясь с этими алыми глазами, в груди расплывалось тепло, способное скрасить твое пребывание на улице.  — И почему здесь так чертовски холодно.. — Его грубый голос холодил, а взгляд согревал до глубины души. — Кому же я жалуюсь, когда у этого идиота собственный обогрев. — Бакуго сильнее кутался в кофту, как-то слишком злобно поглядывая боковым зрением на гетерохрома.  — .. Вообще-то я специально не активировал причуду. — Тихо говорил Тодороки, все больше натягивая на руки манжеты, пытаясь совладать с холодом. Он было хотел добавить что-то, как опомнился, что не видит боковым зрением своей защиты. Обернувшись в пол-оборота, он увидел почему-то застрявшего на месте блондина. — Ты чего? — Искренне не понимая причины его ступора спросил он, смотря на него своими блестящими глазами.  Недалеко от него стоял Кацуки, с точно ошеломленным выражением лица. Его руки были в карманах любимой толстовки на замке, что так хорошо согревала в такие холода. На его шее повис шерстяной, тонкий бордовый шарф, одной рукой он держал его немного поодаль от лица, открывая желанный вид.  — То есть ты серьезно пренебрегаешь своим здоровьем ради того, чтобы мне не было одному холодно? Так делают только отбитые идиоты, или Тодороки Шото. — В пару шагов осилив расстояние между ними, Бакуго подхватил Тодороки под локоть, как-то особенно нежно смыкая их плечи вместе. А что особенно, прижался он именно к его левой стороне, намекая на решение их проблемы.  — Я подумал это будет правильным решением. Знаешь, чтобы никому из нас не было обидно, равные условия, там.. — Шото как-то слишком постыдно отводил глаза, смотря куда угодно, но не на него.  — Серьезно? Правильным решением ты счел то, что тебе навредит? Ты же одет не по погоде, и страдаешь хуже моего. Я прекрасно знаю, что ты можешь заболеть даже из-за таких пустяков. Ты чертово самое прекрасное недоразумение, которое даже с отменным здоровьем заболеет в дождик. — Полсе слова «дождик» последовало пару сдержанных смешков, которые были тот час перебиты резкими словами. — Не гордись этим. — Кацуки снова уткнулся носом в теплый шарф, будто бы не собираясь замечать смущения гетерохрома.  — Я думал как лучше.  — Ты обижаешься на правду? Это было ужасное решение, никогда так больше не делай.  — Ради чего?  — Ради меня, блять. Или этого белого кота в кустах. Посмотри какой он бедный и вспомни свое бедное здоровье, которые страдает от такого безответственного хозяина. — Слова о каком-то коте в такую погоду заставили заинтересоваться.  — Какой такой «белый кот»? Где он? Скажи! — Кажется, Тодороки сильно загорелся идеей забрать его. Это было видно по его горящим глазам, которые блестели пуще обычного. А особенно тогда, когда он уже держал это недоразумение у себя в руках, грея левой рукой его спинку. — Смотри же какой он красивый!! — Шото взял животное под передние лапы, поднося этот пушистый комок ближе к брезгующему блондину.  — У вас даже глаза одинаковые. Только не говори, что ты хочешь.. — Бакуго успел пожалеть, что сегодня проснулся, потому что было невыносимо смотреть в две одинаковые пары глаз и видеть некую немую просьбу. — Боже, не делай такие глаза. Ты знаешь, что я не могу тебе отказать. Делай что хочешь, сам же потом на гнев Аизавы нарвешься. — Теперь же он увидел в этих глазах промелькнувшую искру и «спасибо».  — Я совершенно не разбираюсь в животных. Биология мне не дается.  — Какая там биология, неуч. На уроках биологии не учат, как ухаживать за бездомными кошаками. Этому тебя научит либо опыт передохших кошек, либо такой прекрасный человек с опытом как Я. — Кажется, взгляд Шото немного потускнел после слов «..передохших кошек..», стоило взять свои слова назад.  — У тебя умирали кошки?  — Нет, господи!! Хватит воспринимать все так буквально, это шутка, может сарказм, или мой ужасный юмор, а ты слишком ранимый. Слово тебе не скажи, как ты уже плачешь. — Резко и четко распинался Кацуки пока не закончил, и не повернул голову на гетерохрома. Кажется, в уголках его глаз собирались слезы. А ещё, конечно уже точно, он чертовски ранимый. — Извини. Я зря тебе это наговорил. Здесь ранимый не ты, просто я идиот. — Его голос был севший, до боли звучащий с досадой.  — Если хочешь устроить своему пушистому мешку нормальные условия для проживания, то нам придется зайти в магазин. Это лучше чем то, чтобы он спал с нами на кровати, ладно? — Кацуки слабо улыбнулся, чувствуя вину за сказанные слова ранее. Но сейчас он видел на лице своего счастья искреннюю улыбку, а значит и ему самому было не тоскливо на душе.  ***  — .. И ты конечно же не мог обойтись без ошейника за десять тысяч? — Смотря на чек из зоомагазина, оценивающе озвучивал цену каждого товара блондин. На что получал категоричные отказы или соглашения с теми или иными высказываниями, пусть и сопровождающимися легким смехом.  — Он стоит именно столько? Я честно не смотрел на цены. Погоди, именно поэтому эта  продавщица так на нас смотрела?  — Поверь мне, больше всего она ахуела от лежанки за пятьдесят с лишним. Нормальные люди не закупались бы в зоомагазине на такие суммы. Откуда у тебя деньги? — Почему-то Бакуго настойчиво не хотел давать этот злосчастный чек в руки Тодороки, постоянно уводя его из под носа. — Ты так уграно пытаешься у меня его выхватить.  — Вообще, деньги то и не мои. Точнее, карта - моя, деньги - не мои. Старик буквально впихивал мне эту карточку, когда я съезжал. И каждый месяц он кладет на неё деньги. Там такие суммы, что я уже давно не смотрел баланс. — Шото крутил в руках золотую банковскую карту, а что примечательно, без особой аккуратности.  — Я даже думать не хочу сколько там денег на балансе, что эта транзакция так легко прошла. Помнишь, как та девушка посмотрела на монитор после успешно пройденной оплаты? Это было лучшее зрелище, чем победа над кем-то.  — Не буду врать, это было потрясающе. — Белый котенок вертелся в руках Шото, то и дело жалобно мяукая. Удобно устроив его в левой руке, правая слишком удачно и легко легла под локоть блондина, вновь ближе прижимаясь плечом к его плечу, чувствуя взаимное тепло.  *** — Ты думаешь он полюбит меня? — Невзначай спросил гетерохром, снова вертя в руках этот белый комок с ясными глазками.  — Я думаю, что ты рано или поздно наебнешься со стиралки на пол, и тогда я тебе не буду заклеивать синяки. — Угрюмо ответил Бакуго, ставя на место все упавшее на пол после недавнего погрома в ванной, удачно сделанный «слабым и таким милым бездомным котенком!».  — Ты такой грубый. — Стоило блондину отвернуться на пару минут, как повернувшись обратно увидел качающего у себя в руках сверток в полотенце Шото.  — Это наш ребенок? — Со всей серьезностью этого серьезного мероприятия спросил блондин.  — Кажется, ему ничего не досталось от тебя.  — Бля, ты мне изменял? Но это не важно. Кажется, у нас закончился хлеб, дорогой, мне нужно в магазин.  — Ты такой искренний, Кацуки. Кажется, одного ребенка мне мало. Нам нужно сто котят.  Громким и выразительным смехом заполнялась эта ванная, а у обоих, кажется, лились слезы настоящего счастья.  — Ты такой чертовски прекрасный. — В самые губы произнёс Бакуго, а после целуя слишком настойчиво, даря всю нежность этого мира. Оторваться от этих желанных губ было сложно, особенно когда у тебя есть возможность этого не делать.  ***  — Так мы заведем сто белых котят, Кацуки? — На выходе из комнаты вспомнил Шото, по-наивному мило улыбаясь ему, проглатывая все свои счастливые слезы, так желающие вырваться наружу при виде его теплого взгляда, касания этих кроваво-алых глаз, каждого прикосновения и слова.  — Обязательно, но не сто, а сто один. Ты у меня был и до этого.