Не любишь? Люблю

      Данте просыпается ближе к вечеру. На стуле, рядом с кроватью, сидит Неро. Его короткие волосы растрепаны, а взгляд обеспокоен — мальчишка пришел, когда раны еще не затянулись до конца. Данте резко поднялся, чувствуя небольшое головокружение и тошноту. Перед глазами стоял образ довольного Вергилия в крови, а в ушах то и дело фантомно слышалось сытое мурлыканье.       — Где он? — Данте осмотрелся и прислушался. Конечно, Вергилий всегда вел себя тихо, но не совсем беззвучно. Сейчас же никаких лишних звуков слышно не было.       — Что случилось? — Неро взял в руки Ямато, демонстрируя его Данте. Вздохнув, он потер глаза пальцами, понимая, что не добьется ответа — это только их дело. — Когда я пришел, его уже не было. Все вещи на месте, но они же ему и не нужны. И… Меч.       Неро отдал Ямато Данте. В его руках клинок мгновенно рассыпался синими искрами со слабым красным отливом. Немного посидев, охотник поднялся на ноги и пошел на выход из агентства. Без клинка Вергилий точно не сможет сбежать в другие миры, а пока он здесь… Пока он здесь, Данте точно сможет его найти.       Словно пес по следу, Данте шел по вечернему городу, щурясь на заходящее солнце. Когда он увидел Вергилия впервые после долгой разлуки, его единственной мыслью было что тот почти не постарел. Да, вырос, да, изменился. Но не постарел. Адское солнце холодное, а извечные бои поддерживают тело. Стремление к силе поддерживает дух и мотивацию, в безжизненных белых пустошах. А он сам… Расслабился от человеческой жизни. Женщины, вкусная еда, спасение мира от нашествий орд адских тварей… Он очень постарел под обжигающим солнцем человеческого мира.

***

      Одинокая фигура сидела в парке, внимательно всматриваясь в серебристое отражение луны в пруду. Мужчина тихо вздохнул и вздрогнул, когда справа посыпались синие, с красным отливом, искры призванного оружия, а затем о сидение лавочки тихо ударились ножны.       — Луна сегодня красивая, не так ли? — усмехнулся Данте и уселся рядом, оставляя клинок между ними.       — Ага. Такая красивая, что умереть можно, — приглушенно ответил Вергилий даже не поворачиваясь. Он, как всегда, сидел с идеально прямой спиной, собранный и сосредоточенный.       — Если ты хотел сбежать от нас, то тебе следовало забрать Ямато с собой, а не так глупо оставлять его в агентстве. Ты похож на отца. Если бы ты опять ушел, мы бы тоже не знали причину. Могли бы только гадать и сильнее замыкаться. Особенно пацан. На нем лица не было. Думаешь он просто так лезет между нами каждый раз? Он очевидно не мазохист, чтобы каждый раз принимать удары разъяренных демонов, предназначенные явно не ему.       — Данте, ты… — начал было Вергилий, но его перебили. Мягко и сдержано. Это была, очевидно, совершенно не та реакция, которую он ожидал.       — …не понимаешь. Конечно, куда мне до тебя, столько лет вымеряющего шагами белые адские пески. Вот только это ты не понимаешь, Вергилий. Ты больше человек, чем ты хочешь думать. Чем ты принимаешь. Иначе бы ты не ушел. Иначе бы ты вообще ничего не почувствовал и Неро нашел бы тебя на первом этаже, читающим книгу. Пойдем домой.       Данте коснулся руки Вергилия, но тот отдернул ее, поджимая губы.       — Я не вернусь. Это может быть опасно. Ты выживешь. Триш выживет. А остальные нет.       — Это — твое упорство и нежелание видеть дальше своего носа. Как всегда вся проблема из-за того, что ты просто отказываешься говорить и принимать нас. Если бы ты мне сказал… — Данте откинулся на спинку лавочки всматриваясь в далекое звездное небо. — Если бы ты мне сказал, ничего подобного бы не случилось. Мы бы нашли выход. В конце концов…       — Ты слышишь себя Данте, какой выход? Я тебя едва не убил! Я монстр и не контролирую себя! — Вергилий наконец повернулся к Данте. Его голос сквозил отчаянием, а в глазах не было ничего кроме страха. Он на мгновение зажмурился, чтобы привести мысли в порядок, подобная эмоциональность не была его обычным состоянием, и почувствовал, как его обнимают, крепко прижимая к себе. Он вдохнул запах Данте. Такой родной и успокаивающий. Такой живой и демонический. И… Не почувствовал ничего. Он не хотел вцепиться ему в глотку, не хотел разорвать. Хотелось только обнять очень сильно и Вергилий решил не отказывать себе в этом, так же крепко обнимая Данте, так же близко прижимая его к себе.       Объятия действовали успокаивающе, расслабляюще и будто исцеляли поломанную психику. Не только Вергилия — обоих.       — Я готов быть твоей едой, если это потребуется. Говорят, демонов следует кормить по расписанию и одному конкретному я готов предоставить практически безлимит, — Данте немного отстраняется и смотрит в льдистые глаза напротив. Смотрит и целует мягкие губы, проникая этим легким поцелуем в самое сердце.       — Нам пора домой, — шепчет Вергилий и касается Ямато, который под его рукой рассыпается чистыми синими искрами.       Домой.