Влюблённость. По шаблонам.

В животе порхают бабочки, дыхание невольно перехватывает, сердце бьётся быстрее, зрачки расширяются, будто ты опьянён, а губы расплываются в глупой улыбке. Влюблённость. Одно это слово вызывало у Джокера отвращение и приступ тошноты. От одного лишь слова передергивало, как непривыкший организм от крепкого алкоголя. Джокер до последнего надеялся, что его это идиотское чувство никогда не коснётся. Считал, что не по статусу топиться в розовых соплях, хотя под боком ходил Шрам, который был весомым доказательством того, что от любви глупее не становятся. Никто даже не знал, что у него появилась любимая девушка, пока Виталя сам об этом ни рассказал. — Да ладно, это тебе не бульварный романчик. Однако Джокер был уверен — стоит ему влюбиться, как всё полетит к чертям собачьим. И всё то, что ассоциируется у людей с этим «прекрасным» чувством, выльется на него разом как ведро… воды. Представляя себя влюбившимся в какую-нибудь девушку, Джокер разве что не крестился. Когда же этот момент настал, всё оказалось гораздо хуже, чем Джокер мог себе представить. Потому что девушка уже находилась в отношениях, причём с сыном воронова партнёра по бизнесу. Джокер парнем всегда был целеустремлённым, желаемого добивался всеми доступными способами, а уж на законность их внимание не обращал. Но в этот раз всё было совершенно иначе — рушить чужие отношения он себе позволить не мог. И всё же, если девушке, имени которой Джокер не знал, нужна была помощь, готов был оказать её в любое время дня и ночи. А моментов таких за пару месяцев насчиталось с десяток: руку подать, от карманника спасти, подвезти, когда машина сломалась. — Вы просто мой ангел-хранитель, — улыбалась она, с благодарностью принимая протянутую руку в чёрной перчатке. Время шло, приближался май. Девушка собиралась замуж, а Джокер страдал с бутылкой виски и ждал, когда уже эта дрянь, именуемая «влюблённостью», из него выветрится. А ведь он так надеялся, что это чувство помучает его совсем немного и отвяжется. Но два месяца — это уже слишком. Видя задумчивое и отстранённое состояние друга и начальника, Шрам истолковывал его правильно, поскольку был хорошо с этим знаком. — Мы всегда можем от него избавиться, — предлагал Виталя, возвращая Джокера в реальность. Представляя, какой кипиш поднимется, если в какой-нибудь канаве найдут сына крупного бизнесмена, Джокер приходил в ужас. А что было бы, если бы невесту покойника увидели в компании приближенного к Ворону — ещё хуже. Нет уж, ему такие проблемы точно не нужны. А отчиму тем более. В середине мая Джокер заметил её сидящей на лавочке и задумчиво разглядывающей вывеску одного из магазинов. Подойдя ближе, он вздохнул с огорчением — свадебный салон. «Я как будто чего-то другого ожидал». — Готовитесь к свадьбе? — спросил он, присаживаясь рядом. Обернувшись, девушка мягко ему улыбнулась и кивнула. — Ага. Только боюсь, что если выберу платье сейчас, к дате в него уже не влезу. Джокер едва не подавился воздухом и краем глаза покосился на её живот. Под тонким свободным пальто было сложно что-то рассмотреть. На несколько секунд он задумался: стоит за неё порадоваться или всё же нет? Ситуация вызывала смешанные чувства, что очень Джокеру не нравилось. Вслух же он сказал почти радостно: — Пополнение ожидаете? — Нет! — выдохнула девушка почти с облегчением, а Джокер невольно добавил за неё «слава Богу». Ему показалось, что она именно так и думает. — Банальное переедание на нервной почве. Вот тут уже облегчение испытал Джокер. Не беременность, а всего лишь пара дополнительных кило — мелочь какая. Девушка ещё какое-то время смотрела на вывеску салона, а затем будничным тоном задала вопрос: — Какие у вас планы на ближайшие два часа? — Да никаких. — Джокер пожал плечами, ещё не осознавая, с какой именно целью она это спросила. — Чудесно, — довольно сказала девушка, поднимаясь и поворачивая к нему голову. — Составите мне компанию? Удивлённо вскинув брови, Джокер посмотрел ей в глаза. И тут до него дошло, куда именно его приглашают. Почувствовал предательскую насмешку судьбы, подбрасывающей встречи с неожиданными и откровенно хреновыми продолжениями. Кто бы вообще мог предположить, что вероятная любовь всей жизни позовёт его выбирать свадебное платье? — Я же в этом совсем не разбираюсь, — попытался отказаться Джокер, потому что это тоже уже слишком. — Я тоже, — ответила девушка и взглянула на него чуть ли не с мольбой. — Ну пожалуйста, одна я точно не справлюсь! А вы вроде как мой ангел-хранитель. Джокеру всё это по-прежнему не нравилось, но отказать ей как-то язык не поворачивался. К тому же обозначенная роль его очень даже устраивала. Стало чуть менее неприятно. Но улыбаться искренне, пока она примеряет платья одно за другим, получалось всё хуже. Наряды, по мнению Джокера, делились на два типа: вата и что-то обтягивающее. Он честно старался различать их, выделять плюсы и минусы, подмечать детали. Только в каждом она казалась ему очень красивой. Чем больше смотрел, тем сильнее хотел увидеть её в одном из этих платьев рядом с собой. Каждый раз, когда девушка выходила показаться в очередном экземпляре, Джокер всё усерднее обдумывал вариант заточения в собственной квартире или офисе Ворона — лишь бы исключить любые возможности случайных встреч. Смотреть на неё и быть рядом чертовски приятно, но все эти чувства вызывают одну лишь боль. Влюблённость? Или уже любовь? Захотелось выйти, проветриться и блевануть в ближайшую урну. Потому что не по статусу ему любить, чёрт бы вас побрал! И не по образу жизни, что уж там. Ему прилетит — её заденет. Только «ангел-хранитель» так сильно грело душу, что хотелось полностью в это тепло укутаться. А как это сделать, если придётся расстаться? Записать на диктофон и слушать перед сном? Дурость какая! Все его мысли о ней — одна сплошная дурость. — Знаете, — бросил Джокер, вставая с очень удобного стула, — я хочу сделать вам подарок на свадьбу. — Что вы, это лишнее. Вы и так уже потратили на меня своё время. Но Джокер был непреклонен. Девушка выбрала чудесное платье и стала выглядеть невероятно счастливой. И всё же что-то в её взгляде Джокеру не нравилось. Это было и в момент, когда она в одиночестве сидела на лавочке. И дело будто бы не в волнении, как это часто бывает. — Вы грустите, — сделал вывод Джокер, поразившись своей излишней внимательности и вежливости. Всё это без примесей сарказма и язвительности на него никак не похоже. Портит его девушка, ой как портит. Она в задумчивости склонила голову и, пожав плечами, отстранённо ответила: — Да, наверное. Девушка вздохнула и будто бы хотела что-то сказать, но промолчала. Джокер шёл рядом, ожидая и давая ей собраться с мыслями. Ему было интересно — что же не так. А уж что кроется за банальным любопытством, Джокер узнавать не хотел. — Просто иногда мне кажется, что я не хочу замуж. — Только не говорите, что боитесь потерять свободу, — беззлобно усмехнулся Джокер, — а-то шаблон порвёте. Она засмеялась, убирая длинные волосы за спину. — Слишком мужская отмазка? — Стереотипы не исчезнут никогда. Девушку это немного развеселило, чему Джокер был очень рад. Чувства неправильности и брезгливости, относительно эмоций не особо ему свойственных, постепенно слабели. И всё же абсолютно спокойно реагировать не получалось. «Да что ж такое!» — Я не то чтобы вообще не хочу замуж. Просто… может быть не сейчас. — Тогда почему согласились? Джокер даже немного порадовался, но скрыл это за чуть нахмуренными бровями и непониманием в голосе. Пусть девушка на него сейчас и не смотрела. — Ну, раз мы заговорили о шаблонах, то вот вам один из них: родители настояли. С детства знакомы, столько лет вместе, чего тянуть. — Звучит вполне логично. — Логично, — согласилась девушка. — Только это выглядит не как брак по любви, а как роспись двух притиревшихся друг к другу людей, решивших «а почему бы и нет». Думая, что день становится всё лучше и лучше, Джокер с большим трудом скрыл в голосе нотки неожиданно появившейся надежды. — Так что же, вы его не любите? — Любила бы — вы бы видели меня совсем другой. В тот день Джокер в офис не возвращался. После быстро пролетевших выходных наступила новая неделя. В понедельник утром сидя в машине, Джокер не замечал ни ухмылку Шрама, ни разговоров за спиной. Заметил бы — настучал по шеям. А так парни поняли, что на них никакого внимания не обращают, и расслабились. Это можно было назвать чем-то вроде «витания в облаках», задумчивости и мечтательности. Влюблённости. Но только не вслух и не в присутствие Джокера. Настроение резко испортилось, стоило войти в кабинет Ворона. В одном из кресел напротив сидел отец жениха, попивая дорогущий коньяк из личных запасов Вениамина Сергеевича. Пился коньяк по очень особым поводам. — Забирай! — взмахнув рукой, державшей стакан, бизнесмен в один глоток допил коньяк и громко рассмеялся. Отвернувшись, Джокер едва заметно скривился, что всё же от взгляда гостя не ускользнуло. Благо, понял он это по-своему. — Что, парень, голова болит? «Ещё бы она не болела после таких грохотов». — Есть немного. Бизнесмен понимающе кивнул, подливая в бокалы. Глядя на то, как быстро пустеет бутылка, Джокер Ворону искренне посочувствовал. — Вот и у сынка моего болит после их этой… тусовки. А он сегодня ещё на одну собрался! И Лерку свою туда потащить хочет. Вот оно ей зачем? Незачем! Жалко её, конечно, ни друзей, ни подруг, одна постоянно. Но зачем тащить на квартиру к незнакомым людям? Были бы там их бывшие одноклассники — ещё ладно, а так. Что-то сомневаюсь я, что девочка там хоть кого-то знает. Бессмысленная для многих болтовня принесла Джокеру куда больше информации, чем он только мог себе представить. «Валерия, значит». Теперь он знал и её имя, и причину, по которой она пошла выбирать платье не с подругами, а с едва знакомым человеком, и планы на сегодняшний вечер. Узнать, где будет проходить вечеринка, не составляло никакого труда — всего-то сделать пару звонков. Зачем ему это? Мало ли, что может произойти. Вениамин Сергеевич вымученно улыбнулся — похоже, встреча затянулась, хотя на часах было только одиннадцать — и махнул Джокеру рукой, намекая, что тому здесь сейчас делать нечего. Он и рад был избавиться от общества бизнесмена, потому и моментально вышел из кабинета, лишь коротко кивнув. В приёмной, сидя на кожаном диване, его ждал Шрам. — Пацаны уже ищут, — сказал он, поднявшись. Джокер, едва успев открыть рот, опешил и захлопнул его обратно. — Квартиру, где тусовка будет, — продолжил Виталя, опережая мысли друга. — А… — Болтает громко. Джокер был очень благодарен и крайне удивлён оперативности и скорости работы парней без указаний и лишних вопросов, чего за ними в основном не водилось. А ещё тому, насколько хорошо Шрам его знает. Кажется, даже слишком хорошо. Будто сидит у Джокера в голове и мысли перебирает. — Не смотри на меня так, — усмехнулся Виталя, — я твои мысли не читаю. — Да неужели, — ответил ему Джокер, отходя на шаг назад. Под недоумённым взглядом пожал плечами и молча вышел из приёмной. Настроение вновь начало подниматься. На улице стояли охрана и автомобиль бизнесмена — странно, что Джокер не заметил их сразу. Выйдя из дворов и обогнув несколько зданий, он остановился перед дверьми кофейни. Через стекло увидел Тельцова, активно и агрессивно спорившего о чём-то с хозяйкой. Не собираясь долго здесь задерживаться, Джокер распахнул дверь и вошёл в прохладу помещения. Внутри играла тихая музыка и пахло кофе и выпечкой. — Добрый день, — поздоровался он, подходя ближе. — Двойной эспрессо с собой. Мишель перевела на него взволнованный взгляд и тут же принялась готовить заказ. Участковый постукивал папкой по столешнице, рассматривая Джокера, который в свою очередь в его сторону даже не поворачивался. — Не ожидал тебя здесь увидеть, — бросил Тельцов. — Ага, — кивнул Джокер и уставился в телефон. Не прошло и получаса, как парни нашли адрес и время тусовки. Довольно усмехнувшись, отправил ответ. Тельцову настолько короткое «ага» совсем не понравилось, но он решил промолчать, потому что от Джокера можно и по шее схлопотать. — Ваш заказ, — сказала Мишель, пододвигая Джокеру светло-коричневый стаканчик с белой крышкой. — Спасибо. Картой. Он достал из кармана пластик, а у хозяйки кофейни и участкового отвисли челюсти. — Ты… чего делаешь? — почти заикаясь спросил Тельцов, пока Мишель приходила в себя и бормотала тихое «пожалуйста», указывая на терминал. — Кофе оплачиваю. — А… зачем? Джокер посмотрел на участкового как на идиота, коим он в большинстве случаев представлялся и другим. — Затем, что я его купил. — Это я вижу, но… зачем тебе давать ей деньги? Забрав кофе, Джокер бросил на участкового почти разочарованный взгляд и устало сказал: — Телец, завязывай бухать. Хорошего дня, Мишель. Мысленно представив лица у себя за спиной, он удовлетворённо улыбнулся и медленным шагом отправился обратно в офис Ворона. Дальнейший день выдался вполне спокойным: Джокер выполнил несколько поручений, съездил на встречу, припугнул мелких карманников, чуть не отстрелив одному палец на левой ноге, напечатал отчёт, ещё раз сходил за кофе. Ближе к восьми вечера Ворон отправил его отдыхать, подозрительно улыбаясь и говоря: — Бизнес я уже купил, но глупостей пока не делай. Так и не спросив, к чему это вообще, Джокер, периодически оглядываясь на отчима, покинул кабинет. — Ворон всё видит, — покачивая пальцем изрёк Шрам, поджидавший у самого входа. — Адрес есть, можем ехать. Джокеру с самого утра день казался странным и чересчур необычным, выбивающимся из относительно монотонных будней. Окружающие тоже подливали масло в огонь, ведя себя так, словно знают о Джокере абсолютно всё или как минимум что-то подозревают. Возможно, это коснулось и его, потому что такого поведения в кофейне Джокер от себя явно не ожидал. Дружелюбие? Серьёзно? На волне необычностей и непривычностей оставалось лишь ожидать какого-то чуда, выбивающего из колеи, но исключительно в хорошем смысле. На тусовку они со Шрамом приехали ровно в восемь, но она уже была в самом разгаре. Большая старая квартира на последнем этаже девятиэтажки, минимум пятьдесят человек, громкая музыка, много выпивки и несколько разбитых бутылок. Джокер хмыкнул, вспоминая, как сам закатывал нечто подобное, после чего приходилось общаться с соседями и участковой. — Добро пожаловать, мальчики! — крикнула проплывающая мимо блондинка в коротком топе. Среди гостей Джокер увидел несколько знакомых лиц, в том числе и успевшего нажраться Виктора Андреевича. — Ничего себе, — Шрам усмехнулся, — и Телец тут. — Да уж. Джокера всякие нетрезвые ментовские рожи не интересовали, он искал в толпе Валерию. Но ни в коридоре, ни в первой комнате её не оказалось. Подумав, что её здесь может вообще не быть — идти отказалась, не смогла или уже ушла, — Джокер заглянул в следующую комнату. В ней Валерии тоже не было, но вот её жених… Молодой человек сидел на диване с сигаретой в руке и обнимал полуголую девушку. «Вот же ч…» Тут мимо него протиснулась блондинка, встретившая их у входа и подошла к парочке на диване. Она держала что-то в руке и передала это парню. Глядя на неё с непониманием и усмешкой, он взял это что-то. В этот момент на локоть Джокера легла рука Шрама. Качнув головой в сторону выхода, он одними губами сказал: — Она там. Не задерживаясь, Джокер бросился за ней, на ходу прося задержать парня, если вдруг что. Толпа сейчас казалась раздражающей преградой, но Джокер уверенно шёл вперёд, заставляя людей расступаться. Валерия спускалась по лестнице, на ходу надевая джинсовую куртку. Поправляя сумку, она остановилась на несколько секунд, но этого хватило, чтобы Джокер успел догнать и опередить её. Вздрогнув, Валерия отшатнулась назад и едва не споткнулась, когда он оказался перед ней на пару ступенек ниже. — Прошу прощения, — сказал Джокер и попытался улыбнуться. Но не получилось, потому что она была расстроена. Валерия не выглядела так, будто готова расплакаться. Не поджимала губы, не прятала глаза. Джокер видел в ней человека, который сейчас натянет улыбку и скажет, что всё в порядке и не о чем беспокоиться. Но уголки её губ поднялись искренне. — И снова вы рядом, когда что-то не так. — Звучит неоднозначно. Качнув головой, Валерия чуть прикрыла глаза. — В хорошем смысле. Вы появляетесь в нужные моменты. — Ну, раз уж я всегда вовремя, можно перейти и на «ты». Валерия вдруг выдохнула и опустила плечи. Подумав, что ей это не нравится, Джокер хотел сказать, что она вправе отказаться, но улыбка Валерии стала только шире и… мягче. — Так некомфортно выкать. Это немного развеселило, но грусть в её глазах никуда не исчезла. — Хороший момент я выбрала, чтобы кольцо вернуть, как считаешь? — Точно. Как ты сюда попала? — Антон позвал. Оставил общаться с девочками, а сам вроде как к парням ушёл. Он назвал это совместным девичнико-мальчишником. Вот и получилось такое… Её прервал грохот двери и крик, заглушаемый вырывавшейся из квартиры музыкой: — Лера! На площадку выбежал Антон, за ним девица в одном нижнем белье. Перегнувшись через перила, Антон удивлённо уставился на них. — Дж… Джокер? — заикаясь воскликнул он, но потом быстро взял себя в руки и самоуверенно закричал. — Отойди от неё, если не хочешь, чтобы у Ворона были проблемы с бизнесом! Отец с ним все связи порвёт! Но Джокер даже не посмотрел на Антона. Его внимание было полностью приковано к Валерии, быстро меняющейся в лице. Он заметил, как сжались её пальцы на перилах, как сбилось дыхание, пока она неотрывно смотрела ему в глаза. — Джокер? Вот и всё. Горько усмехнувшись, опустился ещё на одну ступень. Он не раз представлял, как расскажет ей о том, кто он есть и чем занимается. И всегда это было чем-то страшным для него. Джокер как наяву видел её лицо, полный ужаса и отвращения взгляд. Это готовило к плохому исходу, но он всё равно этого не хотел. — Представляю, что ты слышала и что сейчас думаешь. — Я сказал!.. — Захлопнись, — раздался ещё один голос, принадлежащий Шраму. Затолкав девицу обратно в квартиру, он пихнул Антона в живот, заставив согнуться пополам и замолчать. Снова хлопнула дверь. Валерия всё слышала, но не отвела взгляд. — Ты ведь здесь не случайно, да? Сжав губы, Джокер хмыкнул. С кивком отвернулся, думая лишь о том, чтобы не видеть осуждения, презрения или чего-то ещё, что заставит на себя. Потому что собственная репутация всё портит. — Знаешь… с одной стороны это даже жутко. «Боится, но голосом не показывает», — сделал вывод Джокер. Ещё шаг назад. Тонкие пальцы сомкнулись на его запястье. — Но повторюсь: ты появился тогда, когда был нужен. Джокер был уверен — стоит ему влюбиться, как всё полетит к чертям собачьим. И не только потому, что он любить не умеет и совсем не понимает, что это такое. Он считал, что любовь развивает слабость и уязвимость. И совсем не думал о том, что станет кому-то нужен. Беря её за руку, он мог предположить лишь прогулку по вечернему Питеру и чашку чая перед сном. Соглашаясь, она могла предложить улыбку и, возможно, пару поцелуев.