Секретная игра

Ребята проснулись утром и, собрав вещи, покинули территорию. Сегодня принято решение провести целый день в кровати, расслабляясь и готовясь к напряжённому завтрашнему первому съёмочному дню, читая сценарий, который актёрский состав уже получил по почте от команды Тима Бёртона. — Как ты себя чувствуешь? — Спросила Эмма, постукивающую большим пальцем по рулю брюнетку. Они ехали домой одни, остальные же отправились на такси в отель. — Нормально, наверное, — Ортега выдохнула, — это немного странно знать, что сегодня тебя закопают где-то в румынском лесу, но я чувствую себя спокойно. Нужно маме ещё сегодня позвонить. Теперь не знаю, что теперь будет делать Тим, ведь у него не будет Уэнсдей. Это досадно. Может потом попросить их хотя бы отснять сезон, а потом уже убить меня. Подумаю об этом, — Дженна так спокойно говорила об этом, что у Майерс было ощущение, что её подруга сходит с ума. — Эй, Дженна, ты явно не в порядке, ты вообще понимаешь о чём сейчас говоришь? Ты так легко говоришь о смерти, а обо мне ты подумала? — Эмма повышала голос. — Я только о тебе и думаю, — сквозь зубы процедила Ортега, на секунду переводя взгляд на лицо шатенки, но сразу же вернула сосредоточенный взгляд на дорогу и продолжила, — сейчас отвезу тебя домой, а потом поеду в одно место, хочу кое с кем поговорить на последок, не переживай, всё будет хорошо, «Думаю, переживать нужно тебе» — шепотом, совсем неслышно произнесла Эмма и уткнулась лицом в сменяющиеся пейзажи. — Дом, милый дом, — произнесла Ортега, пропуская шатенку вперёд и закрывая за собой дверь. — Ты прям сейчас поедешь? Останься, давай хотя бы позавтракаем вместе, хотя это уже больше похоже на обед… Я приготовлю блинчики, — взгляд Эммы и улыбка на её устах не могли заставить Дженну отказать, поэтому она, поджав губы, положительно кивнула. Девушки по отдельности приняли душ, хотя брюнетка предлагала объединить приятное с полезным. На это Эмма лишь закатила глаза и покрылась румянцем. Эмма начала готовить блины, как и обещала, а Дженна разгребала почту, так как за эти дни накопилось достаточно писем. Через какое-то время она закончила и отправилась на кухню по зову приятного запаха. — Эй, ты что делаешь, я же чуть тебя сковородой не пришибла, — дернулась Эмма, оказавшись со спины притянута за талию брюнеткой. На это Дженна лишь хмыкнула и сильнее окольцевала талию девушки, кладя голову ей на плечо и оставляя влажный след от губ на её шее. — Просто соскучилась, — прошептала она и отстранилась. Эмма развернулась лицом к Ортеге и вовлекла ту в поцелуй. Быстрый, чувственный, трепетный. Дженна только собиралась перевести его в что-то страстное и развязное, но Эмма отстранилась. — Если ты продолжишь в таком духе, мы останемся без завтрака и я не выполню свой договор накормить тебя блинчиками. — Я бы предпочла тебя блинчикам, но раз ты так настаиваешь, — театрально расстроившись, произнесла Ортега и принялась доставать мёд, клубничный джем и всё то, что у неё было дома с чем можно было бы есть блины. Время будто остановилось для этой парочки. Они много смеялись, сидя за столом на кухне и поедая блинчики. Ортега достала взбитые сливки и обмазала ими нос шатенки, заливаясь смехом, а потом придвинулась и слизала сливки, оставляя девушку в смущении. Потом эта же операция повторилась, но уже в сторону Дженны и теперь смущенной оказалась именно брюнетка. Казалось бы, они могли провести так весь день: смеясь от шуток и случайно разлитого чая, намазывая друг друга сливками, утопая в поцелуях и прикосновениях, и просто находится вместе на этой кухне. Но реальность весьма суровая вещь. Спустя почти два часа блинчики были съедены, чай допит, а девушки, получившие массу приятных эмоций, направились по своим делам. Дженна быстро собралась и, оставив на губах своей девушки трепетный поцелуй, покинула квартиру, направляясь в неизвестном направлении. Эмма осталась дома, стараясь не думать о сегодняшнем вечере и пытаясь сконцентрироваться на сценарии, который она получила, как и остальные члены актёрского состава. Но, видя, что первая сцена у неё совместная с брюнеткой, она не выдержала и расплакалась. Майерс слишком долго держала всё в себе, эти эмоции убивали её, но она старалась держаться перед Ортегой, показывая себя сильной и поддерживающей. Вместе со слезами выходила вся та боль, которую она причиняет и себе, и девушке с которой живёт. Но слёз недостаточно, чтобы успокоить потрёпанную душу и разбитое сердце. Сегодняшний вечер станет последним для них. Во всех смыслах. Шатенка не могла сосредоточиться, стараясь успокоиться и вытирала горячие капли рукавом своей толстовки. Она лежала на диване в гостинной, захлебываясь в собственных слезах и не в силах ничего остановить и исправить. Находясь настолько уязвимой, организм не выдержал и погрузил её в сон. Дженна в это время вышла из квартиры, села в машину и просто не знала, что ей делать. Она знала, что сделает всё, чтобы Эмма сегодня не пошла с ней. Ортега собиралась действовать по плану, который придумала ещё в тот вечер, когда шатенка получила записку от Альянса. Но тот кошмарный сон, который она видела в ту ночь, не давал ей покоя. Это даже в её голове звучало по-сумасшедшему, но из-за того, что она видела, актриса не могла доверять Роберту. Она думала… думала… думала, к кому же она может обратиться, чтобы защитить того, кого любит больше собственной жизни. В голову пришла одна идиотская идея, но… разве у неё были варианты лучше. Ортега завела двигатель автомобиля и выехала на дорогу, попутно набирая номер Джорджи и договариваясь с ним о встрече в том кафе, что возле их отеля. Фармер был невероятно удивлён звонку, но брюнетка сказала, что это связано с безопасностью Эммы и парень сразу же согласился. —… в общем, сегодня тебе нужно будет побыть у нас. Я дам знать, когда вы сможете приехать, а если что вдруг, то просто забери её к себе в отель и уже там ты получишь указания от моего человека. Его зовут Роберт, — закончила Ортега, попивая кофе с Джорджи, который был в ступоре. Она не рассказала ему ни про Альянс, ни про игру на жизнь, ни про то, что она владеет тем местом, где недавно они были. Дженна сказала лишь, что должна уехать и в зависимости от того как всё пройдёт, он должен будет оберегать Эмму. На счёт Роберта. Она позвонила ему по пути в кафе и сказала, что их план немного корректируется и попросила его приехать к ней вечером. Она сказала, что убедила Эмму остаться с Фармером дома. Мужчина был удивлён, но выбора у него не оставалось. Он приедет после того, как они начнут игру. — Я ничего не понимаю, Ортега. Ты говоришь так, будто, умирать собралась, а на меня оставляешь обязанности стать Эмме "защитником". Ты можешь объяснить что вообще происходит? — Фармер был обеспокоен и встревожен, но старался сохранять спокойствие. — Это всё, что я могу сказать тебе, Джорджи. Ради вашей с ней безопасности, ты ничего не должен знать. Так будет лучше. Если что-то пойдёт не так, как я хочу и этот вечер закончится грустно, то просто попроси её всё тебе объяснить. А лучше не её, Эмме будет не до того, чтобы тебе что-то рассказывать. Я скажу Роберту, чтобы он всё тебе рассказал. Мне не к кому обратиться, боюсь, что меня предают те, кому я больше всего доверяю, но я не могу этого уже узнать. Времени нет. Поэтому действую по обстоятельствам, зная, что она не безразлична тебе, — на этих словах Ортега отвела грустный взгляд в пол, а потом продолжила, глядя в глаза парня, — ты любишь её. Я думаю, что если меня не будет, то она откроется тебе и всё у вас будет хорошо. — По её щеке скатилась одинокая слеза. — Э-эй, ты чего, реально что-ли умирать собралась? Не знаю, что у тебя там происходит, но я верю, что ты со всем справишься. Эмма любит тебя, я видел эти глаза, которые горят лишь от одного твоего присутствия рядом с ней. Как бы у тебя там не было, я не знаю всей ситуации, но ты говоришь об этом очень серьезно, а значит так и есть, — он замедлился, будто раздумывая, а потом продолжил, — Я помогу тебе при одном условии. — Что? Какое условие? О чём ты? — Непонимание и удивление читалось на лице Ортеги. — Ты сделаешь всё, чтобы вернуться к ней. Всё, что от тебя зависит, чтобы её глаза горели от того, что ты с ней рядом, а не от слёз, из-за того, что тебя нет, — он попытался улыбнуться. — Обещаю, я сделаю всё, что в моих силах. Спасибо тебе, Джорджи. Мне до сих пор странно, что я обращаюсь к тебе, но больше мне некому помочь, — её лицо тронулось в улыбке, — а сейчас, ты прав, пойду к ней и заставлю её глаза сверкать ярче, чем звёзды. Ты же помнишь как всё должно выглядеть? — она увидела кивок парня, — если что, я дам тебе знать, если что-то пойдёт не так. К одиннадцати я жду тебя у нас. И… ещё раз спасибо, — проговорила Ортега, вставая из-за стола. Ортега направилась домой, не подозревая, что сейчас её Эмма спит на диване после недавней истерики. По пути заехав в магазин, Ортега уже поднималась в квартиру. Она зашла, но не было никаких голосов приветствия или какого-то постороннего шума, который мог бы говорить, что сейчас брюнетка дома не одна. Дженна напряглась и, оставив обувь на полочке у входа, прошла в гостиную. Там она увидела спящее тело возлюбленной. Её лицо было красным, а по щеке стекала ещё не высохшая слеза. Брюнетка провела большим пальцем, смахивая каплю со щеки, и села на ковер, наблюдая за шатенкой. Сердце сжималось внутри от мысли, что это она стала причиной её слёз. «Чёртово казино, чёртов Альянс, зачем я всё это начала, ещё и тебя втянула» в голове твердила себе брюнетка, гладя Майерс по волосам. Тело под её рукой начало двигаться, оповещая, что девушка проснулась. — Ты плакала… это из-за меня, да? — голос Дженны был низким, надломленным, ей самой хотелось сейчас разрыдаться, но чтобы Эмма чувствовала себя как раньше, всё так же весело улыбалась, глядя на неё. — Я… нет… то есть да. Просто столько всего навалилось, пыталась отвлечь себя сценарием, но… ты читала нашу первую сцену? — Майерс увидела отрицательный кивок брюнетки, что всё ещё продолжала гладить её по волосам. — Мы говорим о том, что я спасла тебя и… мы… и Уэнсдей сама обняла Энид. Они были настолько милыми, что это кажется таким нереальным для Уэнсдей. А потом оказалось, что это действительно нереально, это был просто мой сон, — Эмма прикрыла глаза и слёзы снова обожгли её щеки. — Дженна, я хочу, чтобы это тоже был сон, просто страшный сон. Мы проснёмся и всего это не будет. Разве так нельзя? — она смотрела своими заплаканными глазами прямо в глаза Ортеги. — Эх, родная моя, если бы всё было так просто. Но мы не в игре, не на съёмочной площадке, где наши действия определяют сценаристы. Это — реальная жизнь, в которой всё чертовски не справедливо. Если бы ты раньше появилась в моей жизни, я бы никогда не открыла то место. В моей жизни был бы уголок в котором я счастлива. Уголок в твоём сердце — самое прекрасное место, где мне удалось побывать, — Дженна пыталась улыбаться, запутываясь рукой в волосах шатенки, перебирая шелковистые пряди. — Было бы хуже, если бы я появилась в твоей жизни раньше, ты поймёшь это позже, — шепот Эммы донёсся до ушей Ортеги. И она поднялась с колен, взяла Эмму за руку, заставляя встать. — Никогда. так. не. говори, — её голос был злой, а прямой взгляд направлен в лицо шатенки. А потом она просто прижала её к себе как можно сильнее, стараясь утонуть в аромате цитруса, как гель для душа, которым пользуется Эмма. У шатенки не было выбора. Она не могла не поддаться в эти объятия, утопая в запахе кофе, который исходил от Дженны. Они простояли так более получаса: Ортега сжимала талию шатенки, подтягивая ту к себе как можно ближе и зарываясь носом в её волосы; а Эмма же водила пальцами по затылку девушки, окольцевав её шею. — Чем хочешь заняться до вечера? — послышался голос брюнетки спустя время. — Остаться в таком положении, — хмыкнула Майерс, — и никуда не ходить, ни о чём не думать. Просто вот так гулять руками по твоей спине, вдыхая запах твоего тела. — У-у, кто знал, что наша Эмма такая романтичная, — Дженна отстранилась и улыбнулась, заправляя выпавшую прядь волос шатенки за ухо, оставляя руку на щеке, периодически поглаживая её большим пальцем. — Предложение очень заманчивое, но я хочу тебя кое-куда отвести, поедешь со мной? — С тобой хоть на край света, — прошептала Майерс и накрыла такие желанные губы брюнетки. Эмме казалось, что она никогда не сможет насытиться этими поцелуями с девушкой. Отстраниться их заставил кислород в груди, вернее его отсутствие. — Куда поедем? — любопытство шатенки брало верх. — Кто сказал, что поедет со мной хоть на край света? — довольно спросила Ортега, расплываясь в улыбке. Они всё ещё обнимали друг друга и никто из них не хотел высвободиться из этого положения. — То, что я так сказала, не запрещает мне задавать вопросы, — Эмма смотрела в этот омут карих глаз и на секунду ей захотелось исчезнуть, чтобы не остаться заколдованной навсегда. Но, насколько хотелось исчезнуть, настолько и хотелось утонуть в этом омуте с наслаждением. — Убедительно, но я всё равно не скажу. Одевайся и поехали, а то не успеем, — Дженна отстранилась первая, отправляя Эмму в комнату за вещами, а сама уселась на диване в ожидании девушки. Спустя пять минут из спальни вышла Эмма, в сером платье с тонкими бретельками, открывая вид на ключицы и шею девушки. Платье еле прикрывало бёдра, что давало увидеть стройные, загорелые летом, ноги. Такой простой выбор, но этого было достаточно, чтобы Ортега приоткрыла рот от удивления. — Ты выглядишь шикарно, но не замерзнешь ли ты? Солнце скоро скроется, — взгляд, полный восхищения, словила на себе шатенка. — Тогда ты меня согреешь, разве не так? — Майерс улыбнулась и направилась в сторону коридора, чтобы найти свои белые кеды. — С огромным удовольствием, — ухмыльнулась Дженна и тоже прошла в коридор. На ней, как обычно, чёрные брюки по щиколотку, белая рубашка и пиджак оверсайз. — Так может скажешь уже куда мы едем? У меня такое ощущение, что мы в пути уже целую вечность, — спросила шатенка, смотря на идеальный профиль актрисы. Девушка сидела за рулём и сосредоточенно смотрела на дорогу. — Неа, не скажу. Тем более, мы уже почти приехали. Перестань пялиться на меня, а лучше осмотрись, — улыбаясь, сказала Дженна. Эмма осмотрелась. Эта дорога была ей знакома, но она не могла вспомнить. Спустя время они подъехали и Майерс ударила себя по лбу. — Точно, мы приезжали сюда с ребятами в тот день, когда они приехали, — на эти слова Дженна лишь улыбнулась и вышла из машины, направляясь к багажнику, Эмма повторила действия девушки, покинув автомобиль. — Зачем мы здесь? — спросила Майерс, подходя к багажнику, — хочешь меня утопить в озере? — Для пикника. Я объясню позже, а сейчас помоги мне — возьми, пожалуйста плед. Девушки расстелили плед, расставили фрукты и ещё много разной еды, которую обычно берут на пикники. — Когда ты успела всё это подготовить? — Эмма удивлялась количеству продуктов, которые взяла с собой её девушка. — После встречи с Джорджи, мне в голову пришла идея привезти тебя сюда и, как в тот день, увидеть как солнце прощается с нами. — А говоришь, что я романтичная. А если бы я не согласилась? Ортега наклонила голову в бок: — Конечно, ты бы согласилась, разве у тебя был шанс мне отказать? Ну, если бы такое произошло, то продукты бы просто испортились, всего лишь — сказала она и улыбнулась, пододвигаясь ближе к девушке. — Стоп. Ты говорила с Фармером? Зачем? — Интересно, будет в нашей жизни день, когда ты перестанешь задавать миллион вопросов? — усмехнувшись, Ортега положила свою ладонь на бедро девушки, поглаживая большим пальцем. — Думаю, что я не дам тебе такой возможности. Ну так и? — Попросила его отвезти нас в казино вечером. У Роберта, — она остановилась, на секунду отведя взгляд, — у него будет другое дело. — Ты не доверяешь ему после своего сна, да? Если уж ты попросила Джорджи. Кстати, почему его, а не Перси? — Я доверяю! — Убеждала Дженна больше себя, чем девушку напротив, — но не могу не думать об этом. Я доверяю своей интуиции, обычно помогает. Джорджи, потому что он любит тебя и постарается обеспечить твою безопасность, а Хайнс-Уайт думал бы больше обо мне, что мне вообще не нужно. Надеюсь, на этом вопросы закончились и мы наконец-то поедим. Эмма кивнула и девушки принялись за еду, кормя друг друга фруктами, поцелуями и касаниями по телу друг друга. Когда с едой было закончено, шатенка облокотилась спиной о живот Дженны, кладя свои ноги меж её. Ортега положила свои руки на бёдра и притянула к себе, окутывая обоих уютом. Так они и провели закат, переплетая пальцы своих рук и утопая в аромате друг друга. Дженна заметила, что девушка в её руках начала дрожать и, выругнувшись про себя, что не заставила её надеть что-то теплее, сняла пиджак и положила его, прикрывая ноги шатенки, а сама придвинулась ещё ближе, растирая её руки. На этот жест Эмма лишь глупо улыбалась и прижималась ближе к брюнетке. — Кстати, у меня появился ещё один вопрос, — Майерс повернула голову влево, как бы кладя её на плечо Ортеги, чтобы видеть лицо своей возлюбленной. — Мгм, кто бы сомневался. — Ты обещала сказать почему мы приехали именно сюда, — сказала она и уткнулась в шею брюнетки, оставляя там быстрый поцелуй, а после вернулась в прежнее положение, внимательно смотря в глаза Ортеги — Я привезла тебя именно сюда, потому что, — девушка остановилась, подбирая слова, — потому что здесь, сидя с тобой под пледом, я поняла, что не могу больше без тебя жить. Я хочу вечно смотреть на то как ты нервничаешь, когда даёшь интервью и успокаиваешься, когда я беру тебя за руку; на то, как мило ты выглядишь, когда спишь и как неосознанно прижимаешься ко мне во сне; видеть как ты ходишь по дому в моей рубашке и завариваешь чай; слышать, как ты произносишь моё имя, ведь ты делаешь это по-своему волшебно; слышать твои стоны, когда я довожу тебя — сводит меня с ума и мне нравится сходить с ума лишь бы только это не заканчивалось, — на этих словах щеки Эммы накрыл румянец, вспоминая ту ночь в домике. — Я вечно хочу смотреть в твои голубые глаза, которые стали моим океаном и в которых я бы с удовольствием утонула, если бы это было нужно; хочу задыхаться в аромате твоего тела. Я стараюсь делать всё, чтобы защитить тебя, и я просто хочу, чтобы ты была счастлива и ради этого делаю то, что никогда бы не сделала раньше, как, например, разговор с Фармером о тебе. Я… — Ортега говорила умеренно, тихо, чтобы только Эмма слышала, хотя рядом с ними и так никого не было, но на мгновение она остановилась, смотря в полюбившийся океан голубых глаз. — Кажется, я люблю тебя, Эмма Майерс. И буду любить тебя до последнего своего вздоха, что бы не произошло сегодня. — Дженна… я…, — сердце Майерс однозначно пропустило пару ударов. Она призналась ей в любви, но Эмма не могла ответить сейчас взаимными словами. Не потому, что не чувствовала того же. Точно нет. Майерс чувствует то же самое и даже больше того, что сказала Дженна, но она не могла ответить ей сейчас, просто потому что… Её мысли прервал голос брюнетки: — Нет, не надо, я не заставляю тебя говорить то же самое, просто потому что так положено при признаниях одной стороны. Я просто хотела, чтобы ты услышала то, что я чувствую. Я подожду пока ты сама будешь готова сказать мне это, а не сказать это сейчас находясь под вымышленным «давлением». Я и так вижу твои чувства, Майерс, а слова… слова в нашем мире ничего не значат. — Она говорила легко, прижимая шатенку, сжимая её пальцы в своих ещё сильнее. — Что бы сегодня не случилось, что бы ты не узнала или не увидела. Ты дорога мне, я ценю тебя больше всего, что есть в моей жизни. Я очень боюсь потерять тебя и оказаться без твоего голоса, который может успокоить меня в любой ситуации, моё тело не готово остаться без твоих пальцев и губ, — на секунду Майерс смутилась, но потом продолжила, — я боюсь остаться без карего омута твоих глаз, без опьяняющего аромата твоего тела. Я просто не смогу без тебя, Дженна Ортега. На лицах обеих девушек побежало по паре дорожек солёных капель. Дженна быстро смахнула слёзы со своей щеки и приблизилась к лицу Майерс. Брюнетка накрыла губы старшей девушки, завлекая ту в поцелуй, она прошлась языком по её губе, потом нежно поцеловала и переместилась на щеки, своими губами собирая солёные капли. Эмма толкнула девушку и та оказалась прижата лопатками к пледу, а сверху на ней уже находилась Майерс, покрывая тело Дженны поцелуями. Она расстегнула первые пуговицы на рубашке брюнетки, попутно целуя её губы, шею, ключицы. Ортега тоже не отставала и её руки уже блуждали под платьем шатенки, изучая уже итак хорошо знакомое тело актрисы. Это длилось долго. Их губы соприкасались слишком часто в нежелании отстраняться. Жар их тел согревал друг друга, но ни одна не собиралась заходить дальше. Брюнетка шептала какие-то слова на испанском, когда Эмма зубами оттягивала кожу на ключицах, тихо постанывая от накатившегося возбуждения. Их прервал звук будильника, который Дженна поставила, чтобы не забыть о времени и вернуться вовремя. — Нам, — Ортега не могла договорить, с её губ слетел стон, ведь Эмма уже полностью расстегнула её рубашку и уже покрывала поцелуями торс темноволосой девушки, — нам надо идти, уже поздно, — на выдохе всё же произнесла брюнетка. Они ехали в тишине. Всю дорогу ни одна из девушек не решалась начать разговор. Майерс сидела с накинутым на плечи пиджаком Ортеги, так как не хотела расставаться с любимым ароматом её парфюма. В головах двух актрис было очень много мыслей, которые в итоге сходились к одному событию, которое произойдёт сегодня ночью. На часах десять вечера, а это значит, что до игры осталось менее двух часов. Заехав в город, девушки попали в пробку. Обычно такое не стандартно для Бухареста, тем более в такое позднее время. Впереди произошла авария и теперь движение затруднено, поэтому машины и скопились в целую полосу. Во время ожидания знака регулировщика, брюнетка поглядывала на Эмму, которая буквально утонула в мыслях, кусая свои губы. Рука Ортеги легла на бедро шатенки, как будто, стараясь убедить ту, что всё будет хорошо. Но она знала, что не будет, хотя и верит до конца. Лучше сразу рассчитывать на плохое, чтобы потом не было так грустно, когда рушатся мечты о хорошем. Приехав домой в 22:54, они встретили Фармера, который ждал девушек у подъезда. Он видел эти потухшие глаза Эммы, его сердце сжималось от того, что девушка, в которую он влюблён, настолько несчастна сейчас. Парень посмотрел и в глаза Ортеги, слегка кивая в знак приветствия. В её глазах не было ничего, что Фармер раньше видел в такой весёлой и азартной девушки, но он всё ещё не знал всю ситуацию. Оценил и пиджак брюнетки на плечах Майерс. Ребята поднялись в квартиру, Дженна сделала парню кофе, Эмме ромашковый чай, чтобы немного успокоиться, а себе лишь налила воды. Ничего не хотелось: ни есть, ни пить, ни умирать. Как оказалось, последнего брюнетке хотелось меньше всего. На часах уже 23:18, а в заведении она должна быть в полночь. На машине до казино можно доехать минут за семь, поэтому Дженна только пошла переодеваться, оставляя ребят вдвоём. Спустя десять минут она вышла в светло-серых брючных штанах, такого же цвета пиджаке и белой рубашке. «Светло для смерти» пронеслось в голове брюнетки. Она направилась в коридор и уже надевала свои туфли. — А ты куда? Почему без нас? Ты же Джорджи позвала, чтобы он отвёз нас, — Эмма выскочила из кухни, смотря на собирающуюся девушку. — Не нас, а тебя. Я подумала, поговорила с Робертом, и решила, что со мной ты не зайдёшь в то здание. Джорджи привезёт тебя под конец игры, просто, чтобы у Альянса не было ко мне вопросов о несоблюдении их приглашения. По-другому никак. Я хотела оставить тебя дома, но это значит нарушать правила Троих, — опуская ладони на плечи девушки, Дженна произнесла свое «решение». Конечно, это был обман, она не собиралась привозить её туда вообще. Да, она нарушит правило Альянса, но это Ортега и она любит не следовать правилам. — Джорджи, машина, которую оставил Роберт, стоит на парковке, — теперь она перевела взгляд на парня, что стоял позади, — ключи на столе, — и указала взглядом на столик у входа. — Почему я не могла приехать одна, зачем тогда он? — Эмма посмотрела на Фармера. — Во-первых, ты бы точно не усидела дома и приехала бы раньше, чем я запланировала, а во-вторых, за руль с такими нервами я бы тебя никогда не пустила. Выдохни, — Ортега сжала плечи шатенки, — всё будет нормально. Теперь я верю в это и ты верь, ладно? Вместо слов Майерс прижала брюнетку к себе и младшая услышала тихий всхлип. Дженна старалась запечатлеть этот момент в памяти настолько, чтобы он никогда не покидал её. Ортега уткнулась в шею девушки и на ухо прошептала «Я стараюсь защитить тебя, а ты плачешь, думаю, это не справедливо по отношению ко мне», но шатенка всхлипнула только сильнее и Дженна продолжила шептать «Я люблю тебя, малышка, не расстраивай меня своими слезами» и отстранилась, оставляя шатенке лишь поцелуй на губах, и покинула квартиру. Эмма стояла ещё пару минут безэмоционально смотря на закрытую дверь, а потом почти неслышно прошептала «мне не нужна твоя защита, мне нужна ты». Мысль «Я тоже люблю тебя, глупышка» застыла в голове шатенки.