it's just a bad dream.

Ночь. Кромешная тьма. Комнату освещает разве что экран ноутбука, за которым уже достаточно продолжительное время сидел Сынмин. Немного потянувшись, отвлекаясь от работы, парень поворачивается на стуле и оглядывается на мирно сопящего Хëнджуна рядом. Как же сильно манит мягкая кровать, так еще и парень, спящий на ней, соблазняет не меньше. Так и хочется плюхнуться в нагретую чужим теплом постель, укутаться в одеяло по самые плечи, и уткнуться в шею младшего, который в свою очередь нежно зароется рукой в волосы блондина, целуя его куда-то в макушку. Сынмин тихо, стараясь не нарушить мирный покой Хана, с досадой вздыхает и разворачивается обратно к ноутбуку, погружаясь в работу. Чем меньше он будет отвлекаться, тем быстрее закончит и сможет наконец присоединиться к красноволосому в его путешествии по царству Морфея. В голову мало что шло из-за частого недосыпа в последние пару дней. Медленно, но верно приближается назначенная ими дата камбека группы, и Сынмин просто обязан все подготовить заранее. Стук ногтей по клавиатуре раздается эхом по комнате, как и очень частое чиркание в тетради. Сынмин то подписывает какие-то нотки, то переносит строчку на пару рядов ниже, то подписывает, куда лучше впишется припев. До жути выматывает, но он ни в коем случае не жалуется на это. Ему это нравится, очень, но отстутствие идей очень усложняют задачу, из-за чего у него часто начинает болеть мозг. Каков парадокс: так много идей, а голова пуста. У Сынмина не получается собрать все мысли воедино: как только он ухватится за одну из них, предыдущая тут же исчезает, а пока он записывает первую, второй уже и след простыл. Гониль всегда говорил ему не напрягаться так сильно, на что О просто отнекивался, говоря фразы в духе: "Ой, да брось, все в порядке". Хëн в свою очередь недовольно вздыхал, бросая обеспокоенный взгляд на юношу, но все же не перечил, надеясь на его благоразумие. Сынмин же был безмерно благодарен лидеру за доверие. Почесав висок ручкой, парень взглянул на свой текстовый документ, а затем перевел взгляд на исписанную хаотичным почерком тетрадь. За все это время он написал около двух песен, а также успел придумать заготовку для еще одной, но она совсем не вписывается в предстоящий концепт, поэтому ее окончательную разработку он решил оставить на потом. Пора заканчивать на сегодня: работа выжала из него все соки. Из-за спины блондина раздался тяжелый вздох, сопровождаемый движениями на кровати и шуршанием одеяла, после которого Сынмин слегка насторожился. Он сохранил файл, положил тетрадь на полку, рядом к другим листам, которым суждено было стать черновиками для очередной песни, закрыл ноутбук и повернулся назад, где его ожидала не самая приятная картина. Хёнджун сидел на кровати, сбивчиво и приглушëнно дыша. От света фонарей, что слегка просачивался через полупрозрачные шторы, было заметно, как глаза младшего растерянно бегают по помещению, будто впервые изучая его. А после того, как встретился с обеспокоенным взглядом Сынмина, Хёнджун словно помрачнел. Хан отвернулся, устремив взгляд куда-то в угол комнаты, после чего прикрыл половину лица ладонью, пряча еë от старшего. В комнате послышался тихий всхлип, а Сынмин почувствовал, как кто-то выстрелил ему в грудь. — Э-эй, крольчонок, ты чего? — О вскакивает со стула, словно ошпаренный, спешно приближаясь к кровати, аккуратно присаживаясь на неë. — Что такое? Что случилось, Хëнджуни? Сынмин кладёт свою руку поверх руки парня, медленно отодвигает ее, тем самым открывая себе обзор на столь полюбившееся ему лицо младшего. Хан позволяет ему переплести их пальцы, но голову всё же отворачивает, не давая возможности взглянуть в глаза. — Ну же, не прячься от меня, — еще тише продолжает О, протягивая свободную руку к лицу любимого, — Все хорошо, Хëнджуни, давай, посмотри на меня. Он кладëт свою руку на щеку Хана, немного поворачивая к себе, и Хëнджун поддается. Ладонью он ощущает мокрые дорожки от горячих слëз, которые до сих пор продолжают мелким ручьем лить из глаз парня напротив, разрывая душу Сынмина на мелкие кусочки. Хёнджун слегка опускает голову, пряча блестящие от слез глаза под чёлкой. Хану все еще стыдно показывать свои отрицательные эмоции, несмотря на то что он прослушал уже как минимум три лекции о том, что ему не о чем волноваться. По крайней мере, сейчас он все еще сидит здесь с Сынмином, а не уходит в другую комнату, как он это обычно любит делать. Открываться людям сложно, доверять им — еще сложнее, но он старается, правда старается. Ради себя и ради Сынмина. — Прости, я, — Хëнджун запинается, и кладëт свою ладонь поверх ладони Сынмина, — Все в порядке, хëн. — Что случилось, Хëнджуни? — Сынмин вытирает слезу на щеке Хана большим пальцем, мягко поглаживая, — Снова кошмар приснился? Хëнджун шмыгает, после чего кивает, подтверждая слова Сынмина. — Ну-у, — О кладëт вторую ладонь на щеку Хана и осторожно поднимает к себе, всё так же нежно поглаживая, — Все хорошо, милый, это просто сон. Сынмин аккуратно целует Хëнджуна рядом с переносицей, под глазом, после чего касается его носа своим и пытается заглянуть ему в глаза. Он все так же продолжает мягко поглаживать его щëки большими пальцами и со временем ощущает, как напряженный Хан под его руками успокаивается. Его дыхание становится более спокойным, не прерывающимся всхлипами. Хёнджун поднимает глаза, встречаясь взглядом с Сынмином, после чего тот слабо улыбается. Ладонь Хëнджуна накрывает руку Сынмина, немного сжимая, Хан прикрывает глаза, полностью успокоившись, после чего О тянет его на себя, обнимая и переплетая их пальцы, вновь целуя его куда-то в лоб, а затем в макушку. Они сидят так еще минут десять, пока Сынмин не замечает, что дыхание в районе его ключиц становится тише и размереннее, после чего, - как бы сильно он того не хотел, - будит Хëнджуна, и предлагает лечь. Хан слегка протирает глаза, и даëт возлюбленному устроиться поудобнее. Сынмин ложится на правый бок, раскрывая руки, придерживая в левой кусочек одеяла, приглашая Хëнджуна в очередные объятия, и тот осторожно ложится рядом, чуть ниже, утыкаясь носом куда-то в шею. Хан аккуратно кладëт свои ладони на грудь Сынмина, а тот, в свою очередь, обнимает парня за плечи и притягивает ближе к себе. — Я люблю тебя, Хëнджуни. — тихо шепчет Сынмин прямо на ухо Хëнджуну, будто выдавая свой самый сокровенный секрет. — Спасибо, — благодарит его Хан, — Я тоже, — немного запинается он из-за подступившего смущения, — Люблю тебя, Сынмин-а. Хëнджун немного трëтся носом о шею любимого, после чего оставляет там мимолетный поцелуй, и пытается спрятаться, все так же утыкаясь в шею второго. Сынмин очень ярко улыбается в лоб Хана, затем, последовав его примеру, так же целует его в лоб, обнимая ещë крепче.