лето со вкусом ментоловых губ

Да. Коломиец действительно был там. В этом и убедился Илья, находясь сейчас в метрах пяти от того самого дерева, где тогда они сидели после купания, а в последствии и заснули. Блондин сидел, поджав колени и закрыв лицо руками, из-за чего создавалось впечатление, будто он плачет. Хотя кто знает, может так и есть на самом деле. Пока же в голове Ильи роилось множество вопросов: начиная с того, почему Денис выбрал именно это место, и связано ли оно как-то с проведенным там временем, заканчивая тем, что вообще сказать Коломийцу, чтобы вернуть былые отношения. Как объяснить тому, что Илья действительно что-то чувствует по отношению к Денису. Хотя, Коряков сам еще не до конца разобрался, знал лишь то, что таких, как он, никогда не встречал и вряд ли встретит. Блондин был особенным. Во всех проявлениях: ярко-голубые глаза, зажигающиеся от любого радостного события, и также резко потухающие после плохих новостей. Улыбка белоснежная, которую Илья увидел всего один раз в жизни, но запомнил навечно. Даже нарисовать пытался Дениску, как раз-таки сидящего под деревом и лучезарно улыбающегося. Волосы крашенные, но от этого не менее шелковистые и приятные, если бы блондин был не против, Коряков днями напролет их трогал и гладил. Кожа молочного оттенка, идеальная, без единого изъяна. Все было прекрасным и сказочным в этом светлом парне из сна. Илья сам удивился, как за такой короткий срок сумел запомнить столько о Денисе. Тянуть время и обсасывать все воспоминания, связанные с Коломийцем было конечно приятно, но Илья больше бы хотел наделать новых. А для этого нужно не стоять как лох под деревом, а набраться смелости и поговорить с блондином. Пока не стало слишком поздно. -Денис, мы можем поговорить? Коломиец мгновенно повернулся в сторону Ильи, невольно показывая красные и опустошенные глаза. Создавалось впечатление, будто он плакал, но слезы уже кончились. Осталась лишь тоска и притупленная боль. -Уходи. Я хочу побыть один, Илья. Коряков подозревал, что блондин откажется с ним разговаривать, поэтому заранее придумал предлог, чтобы хотя бы смочь затащить Дениса обратно в лагерь. В конце концов, уже четыре часа дня, а парень даже и не завтракал, не говоря уже об обеде. Да и своей пропажей на уши весь лагерь поставил. -Тебя ищут. Пойдем пожалуйста. Коломиец просто промолчал. Илья повторил свою реплику, но ничего не изменилось. Создавалось впечатление, что Денис уснул. -Нет. Резкий отказ подействовал просто прекрасно. А именно поставил брюнета, который был уверен, что все продумал, в тупик. -Тогда дай мне поговорить с тобой. И извиниться. В этот раз Денис ответил почти сразу, но голову так и не поднял. -Тебе не за что извиняться. То, что произошло на тусовке, там и останется. Ты..не виноват. Точнее, дело не в тебе. В общем..забей. Возвращайся в лагерь, я вернусь к отбою. Обещаю. И не рассказывай никому, что видел меня тут. Не хочу лицезреть кучу людей, половина из которых еще и успокаивать меня будут пытаться. По сути, делать зеленоглазому тут действительно больше нечего. Коломиец был настроен решительно, а значит, что поговорить сейчас уж точно не выйдет. Так как и выявить причину того, почему голубоглазый сейчас в таком состоянии. Он не выглядел злым или обиженным, блондин был..подавленным, задумчивым и расстроенным. Илья и не догадывался, что причиной апатии Коломийца является отнюдь не то, что Коряков был слишком тактилен той ночью. -Хорошо. Возвращайся поскорее. Я скучаю. Илья с сожалением оставил это райское место, которое уже и не казалось таким жизнерадостным и ярким. Блондин же вернулся к раздумьям, которые совсем не приносили никаких плодов, и за столько часов Коломиец даже не смог сделать каких-то выводов и плана, что ему делать дальше. Поставив телефон, вечно отвлекающий уведомлениями на "не беспокоить", Денис продолжил тонуть в своих переживаниях. И непонятных ему чувствах.

***

К сожалению, следить за временем все же приходилось. На часах 21:37, а вернуться нужно было пораньше. Пусть ужин и все приемы пищи были успешно проебаны Денисом, из уважения к Илье и данного обещания Коломиец не мог не вернуться до 23. А идти минут двадцать, если не торопиться совсем. В голову голубоглазого лезли воспоминания о том, как же он был счастлив, несясь по лесу, держа за руку брюнета. Так мало времени прошло с этого момента-всего день, но изменилось явно многое. Наконец заставив себя выбраться из болота навязчивых мыслей, Коломиец подошел к реке, кинул в нее листочек бумаги, перечерканный и исписанный мелким кривым почерком, затем побрел обратно, понуро опустив голову. "Ку, Илиль. В общем, мне нужноя хочу сказать тебе кое-что очень важное для меня. Так как я не набрался храбрости рассказать тебе всё вживую, надеюсь, что хотя бы записку отдать мне смелости хватит. Как ты понял, причина моего странного поведения вовсе не из-за этого поцелуя. Хотя нет, как раз-таки из-за него. Дело в том, что я не почувпочувствовал не омерзение и отвращение, хотя до этого эмоции от поцелуя с парнями в подобных играх у меня было именно такие, а не наоборот. Я почувствовал что-то вроде эйфории или, как это любят называть шестиклассницы, бабочки в животе. Именно тогда я задумался, что каждое мгновение, проведенное вместе с тобой, является одним из самых важных и счастливых воспоминаний за всю мою жизнь. Я не представляю свое существование без тебя. Я не совсем разобрался, но мне кажется, что я люблю тебя.Не уверен, что это взаимно, но прошу, не бросай меня. Я не переживу. Этот сон и пару дней, проведенные с тобой вживую помогли мне понять почти все. Надеюсь, что мы сможем создавать новые воспоминания вместе.

***

Эти три дня проходили для обоих парней как в тумане. В этот злопамятный вечер Денис действительно вернулся домой вовремя, но диалога между ними не произошло. Коломиец просто тихо поздоровался, проделал все необходимые процедуры и отправился спать. А на следующее утро вновь пропал, но на этот раз оставил записку на столе. "Ку. Я вернусь к отбою, хорошо? Прикрой меня, если несложно. Обещаю, когда-нибудь я все тебе объясню." Дни без Дениса проходили тускло и однообразно, словно черно-белый фильм. О том, что происходило не знал никто, кроме самого Коломийца. Брюнет же просто жил в ожидании того, когда ему все объяснят, а не будут убегать от проблем. Страх того, что Коломиец так и не признается во всем, определенно был. Над кроватью Ильи висел маленький календарик, на котором Коряков от скуки зачеркивал дни до дня разъезда. Сейчас был уже вечер 27 июля, разъезжались же они 31 июля после обеда, в 15:00. Осталось 4 дня, а парни все убегали и отдалялись друг от друга, совсем не задумываясь о том, что их чувства могут быть взаимными. Главное-не опоздать. Только бы успеть.