Пригласи меня прогуляться под дождем

В гробу слишком темно и тесно. Вьяго страдальчески вздыхает и пытается перевернуться на бок и поудобнее согнуть левое колено. Ожидаемо из этого ничего не выходит, только крышка слегка подпрыгивает, а Вьяго ругается сквозь зубы. Нужно признать, что за прошедший год он напрочь отвык спать в гробу. Кто бы мог подумать, что его пока непродолжительные отношения с Антоном с легкостью перекроют весь вампирский опыт длиной больше чем в триста лет. И зачем он только решил остаться днем дома после ночной прогулки с Владом и Диконом по клубам? А ведь мог полететь к Антону и сейчас преспокойно спать под уютным одеялом на подушке любимого оборотня, раскинувшись на кровати так, как хочется. Вьяго недовольно фыркает, в конце концов откидывает крышку и садится в гробу, нервно поправляя пижаму. Раньше ему с легкостью удавалось лежать неподвижно при полном параде и не помять даже манжеты у белоснежной рубашки. А что теперь? Мягкая сиреневая футболка перекручена, клетчатые пижамные штаны сползли на бедра, а правая штанина завернулась, оголяя щиколотку и икру. Вьяго шевелит босыми ногами, думая о том, что раньше спать в сапогах или туфлях было нормой. Может, в чем-то Владислав прав: общение с Антоном его немного испортило. Или просто напомнило о том, каково это — быть не вампиром. В комнате царит густая полутьма, Вьяго смотрит на часы — сейчас всего лишь половина первого, день в самом разгаре, а сна ни в одном глазу. Он со вздохом встает из гроба и идет в гостиную. Дом в это время кажется пустым и заброшенным. Дикон и Владислав, скорее всего, крепко спят в своих комнатах. У них-то нет проблем с тем, чтобы поудобнее расположиться в гробах или повиснуть вниз головой, чтобы видеть прекрасные кровавые сны. Вьяго усаживается с ногами на диван, пододвигает к себе ноутбук и пытается вспомнить, что Антон и Стю рассказывали ему про электронные библиотеки. Там должен быть обширный выбор самых разных книг. Стю утверждал, что сейчас оцифровывают даже литературу XVIII века, так почему бы не попробовать найти себе какое-нибудь увлекательное чтение. Есть небольшой шанс, что какая-нибудь особо скучная книга родного восемнадцатого столетия Вьяго наконец усыпит. Он сосредоточенно роется на сайте, пытаясь правильно ввести в поиск свой запрос. Черт, иногда это гораздо сложнее, чем кажется. Вот у Антона и Ника все выходит так просто. Они с компьютерами на «ты». Но Вьяго не собирается сдаваться и упорно пробует еще и еще раз, пока сайт библиотеки не выдает ему раздел редких старых книг. Остается только отсортировать по годам. Он сразу отметает манускрипты и занудные философские труды XVII века. С него хватило подобного еще при жизни человеком. Вьяго не без удовольствия отмечает, что многие книги — на немецком, а значит, есть шанс почитать на родном языке. Он не делал этого очень давно. Даже Влад временами переходит на румынский, особенно когда ругается, а вот Вьяго сторонится своего языка — слишком много неприятных воспоминаний связано с ним. Но ведь прошло так много времени, так что ностальгия берет верх, и он ставит в фильтре сортировку по немецкому языку, а потом начинает пролистывать список книг, пытаясь по названию прикинуть, что может его заинтересовать. Ожидаемо попадается много философии. Неужели людям и написать тогда было нечего! Вьяго презрительно кривится, отметая сомнительный труд по человеческой анатомии. Он уверен, что там куча неточностей и глупых предположений, что бросятся в глаза даже ему. Будучи вампиром, хочешь не хочешь, а познакомишься с устройством человеческой кровеносной системы в деталях. Вьяго пытается начать читать сборник немецких преданий и сказаний, но бросает после пяти страниц. Он даже не узнает некоторые слова. То ли память подводит, то ли у автора сборника был излишне богатый словарный запас, да и читать очередные глупости про кобольдов, призраков и вихтов как-то уныло. Испытав еще одно разочарование в своем соотечественнике, неком Фридрихе Гауте, авторе цикла работ о жизни дворянства, Вьяго обращает внимание на книгу, в названии которой есть слова «нахцерер», «вампиризм» и «особенности существования после смерти». Он быстро пролистывает несколько страниц вступления, чтобы не читать долгую историю о том, как автор пришел к мысли написать эту книгу, и сразу переходит к тексту так называемого исследования. Внезапно чтение увлекает Вьяго. Изложенное на страницах даже не кажется полным бредом в отличие от многих мифов и легенд о вампирах и прочей нежити. В какой-то момент Вьяго даже задумчиво замирает, потому что у него создается ощущение, что описанное воздействие различных веществ и предметов на организм вампиров автор проверял лично экспериментальным путем. Это заставляет неприятно поежиться. Какова вероятность, что этому неутомимому исследователю реально удалось поймать вампира и удержать в своей лаборатории? Нет, Вьяго не питает симпатии ко всем своим собратьям без исключения, некоторые из них абсолютно мерзкие личности, но он слишком хорошо знает, что значит не иметь возможности сбежать из места, где тебе плохо. Глава под названием «Воздействие соляриса на сущности вампирического склада» производит сильное впечатление. Вьяго уже и забыл, что изначально книга должна была помочь ему заснуть. Он с интересом кликает по странице, чтобы перелистнуть вперед и узнать, к каким выводам пришел автор. Одно предложение привлекает внимание, и Вьяго несколько раз прочитывает его, пытаясь осмыслить запутанную конструкцию. Ох, зачем так сложно изъясняться в текстах? Хотя, по его воспоминаниям, устная речь в XVIII веке была ничем не лучше. Похоже, исследователь пришел к мысли, что только интенсивные лучи соляриса могут навредить вампирическим сущностям и воспламенить их. Это, конечно, не новость. Вьяго невольно вспоминает о смерти Петера. За все эти столетия он потерял не так уж много друзей, поэтому подобное все еще трогает его. Влад и Дикон тоже переживают, хоть и стараются делать вид, что жизнь есть жизнь, а Петер отсуществовал свое. Какое-то время Вьяго сидит и невидящим взором смотрит в экран ноутбука. По окну начинают барабанить капли. Антон всегда говорит, что под дождь хорошо спится. Мысли о любимом выводят его из странного оцепенения, и Вьяго снова концентрируется на книге. Но дальше глава оказывается совсем путаной. Автор строит какие-то предположения, слишком завуалированно рассказывает о подозрительных попытках проверить свои гипотезы и в конце делает туманный вывод, что солярис может быть не настолько опасен для вампирических сущностей, как принято считать, что ставит существование человечества под угрозу. Вьяго озадаченно смотрит на текст и никак не может понять, о чем речь. Если бы вампиры могли выходить днем, то он бы точно об этом знал. Ну или Влад. Или Петер мог бы поделиться такой информацией, как самый древний из них. Вьяго откидывается на спинку дивана и пристально смотрит на плотно зашторенное окно. Похоже, дождь на улице усилился, издалека слышны раскаты грома. Возможно, на Веллингтон идет ураган. В голове по кругу проигрываются отдельные фразы и мысли из книги, Вьяго кажется, что в этих полубезумных словах что-то есть. Сильный порыв ветра бьет в стекло, жалобно трещит ломающаяся ветка дерева за окном. В гостиной становится совсем темно. Наверняка небо сейчас затянуто плотными тяжелыми тучами. Вьяго смутно помнит, каким бывает небо днем в грозу. Внезапно его осеняет идея. А что если… Вьяго медленно откладывает ноутбук в сторону и встает с дивана. Может, лучше позвать кого-то из друзей, чтобы проследили за ходом рискованного эксперимента. Но велика вероятность, что они покрутят пальцем у виска и отправят Вьяго спать, а если будет упорствовать, то могут и связать для его же блага. Вьяго морщится, понимая, что забота Влада и Дикона иногда выражается слишком специфически. И сейчас он абсолютно не хочет, чтобы кто-то его останавливал. В конце концов, одним солнечным ожогом больше, одним меньше. Они достаточно быстро заживают, главное вовремя потушить загоревшуюся кожу. Вьяго на всякий случай берет с кресла плед, который не так давно связал Дикон. Он неуверенно подходит к окну и застывает, вцепившись пальцами в плотную ткань штор. Последний раз он обжигался, когда не мог дождаться захода солнца, чтобы скорее бежать на встречу к Антону. Это было больно, но вполне терпимо. Вьяго шумно выдыхает ненужный воздух, чтобы справиться с волнением, и осторожно приоткрывает штору. Он ожидает, что сейчас кожа на руке и лице вспыхнет, обжигая. Он готов отпрянуть в любой момент и сбить огонь пледом, но ничего не происходит. Вьяго боится пошевелиться. Рассеянный свет падает в комнату. Он видит, как непрерывные потоки дождя стекают по стеклу, превращая мир в акварельный рисунок. Тучи плотным полотном закрыли небо, превращая день в сумерки. Вьяго решительно отдергивает штору и непроизвольно зажмуривается. Страх электрическим разрядом проносится по телу, заставляя вздрогнуть. Владислав не раз гордо говорил оборотням, что вампиры не боятся ничего. Вьяго уверен, что мысленно тот прибавлял: «ничего, кроме солнца». И, может быть, осинового кола в сердце. В гостиной становится гораздо светлее. Пожалуй, так светло днем в этом доме не было еще никогда. Вьяго открывает глаза и жадно смотрит на улицу. В это невозможно поверить. Он срывается с места, небрежно бросает плед на диван и устремляется в коридор. Не давая себе времени на раздумья и сомнения, Вьяго распахивает дверь и выходит на крыльцо. Порыв ветра тут же бросает ему в лицо мелкие капли. Вьяго кажется, что он задыхается, но это всего лишь фантомное ощущение. Отчего-то его тело до сих пор помнит, как дышать, даже спустя столетия. На улице льет как из ведра. Пахнет мокрой землей и влажным воздухом. Одинокая машина стоит, припаркованная на углу квартала, людей в такую непогоду вообще не видно. Вьяго делает несколько несмелых шагов, выходя из-под козырька. Он ступает босой ногой на мягкую мокрую траву. По телу проходит мелкая дрожь, когда по коже начинают стекать капли дождя. Вьяго смотрит на свои руки и не может поверить. Конечно же, он много раз попадал ночью под дождь. Невозможно жить в Веллингтоне и хотя бы раз не промокнуть до нитки, но сейчас все чувствуется иначе. Вокруг так светло, так ярко, что Вьяго непроизвольно щурится. Это не газовое освещение и не свечное. Это не электрическая лампа. Это свет настоящего солнца, пусть и закрытого плотной пеленой туч. Вьяго какое-то время просто стоит, не обращая внимания на промокшую пижаму и воду, ручьями стекающую с кончиков волос за шиворот. Ему хочется срочно бежать и будить друзей, чтобы рассказать, чтобы показать… Но что-то внутри его останавливает, шепчет повременить, оставить эту тайну только своей еще ненадолго. К тому же Дикон терпеть не может дождь, да и Влад каждый раз ворчит, стоит им попасть под дождь, тусуясь по клубам. Обычно он говорит, что одно дело — быть сексуальным жмуриком, а другое — промокшим до нитки жалким трупом. Сейчас Вьяго категорически с ним не согласен. Ему хочется смеяться, хочется заорать от восторга. Кажется, кожу немного саднит от тусклого солнечного света, но это такие пустяки. Просто ничто по сравнению с возможностью вот так стоять или идти по улице в середине дня. Вьяго сам не понимает, когда успел уйти к калитке, ведущей на улицу. Он недоуменно оглядывается на оставшуюся приоткрытой дверь, но не делает попытки вернуться. Наверное, есть определенный риск: ведь если небо хоть немного расчистится и солнечные лучи попадут на него… Вьяго обводит тучи обеспокоенным взглядом, но, кажется, нет даже намека на то, что дождь скоро кончится. И тогда он решается. Вьяго легко обращается в летучую мышь и устремляется вверх. Летать при ветре и дожде удовольствие малоприятное, но вот летать днем… Он старательно работает крыльями, ловя воздушные потоки, и старается не сбиваться с курса. Антон как-то показывал склад, откуда курьеры забирают посылки, когда они ночью гуляли по городу. Сегодня он на смене, так что есть шанс застать его там. Что если удастся уговорить его закончить пораньше и прогуляться вместе под дождем? Вьяго не выдерживает и пищит от восторга, настолько эта идея волнующая. К сожалению, лететь в такую непогоду и правда сложновато, ему даже приходится повисеть на ветке встреченного по дороге дерева, чтобы дать крыльям отдохнуть. Но это нисколько не охлаждает энтузиазм, и спустя еще минут двадцать Вьяго приземляется в переулке недалеко от нужного склада и обращается. Ему все равно, что он в мокрой пижаме. В этом квартале сплошь офисы и склады, и люди здесь не гуляют без дела, а бегут по делам, уткнувшись себе под ноги, особенно в такой дождь. Никто и правда не обращает на него внимания, так что Вьяго спокойно проходит по улице, переходит дорогу и останавливается на парковке перед входом в здание. Он узнает машину Антона, стоящую сбоку от выезда. Теперь бы вспомнить, как называется фирма, в которой работает Антон, не будет же он заглядывать в каждое помещение. Вьяго пытается убрать капли дождя с лица и проводит рукой по мокрым волосам, зачесывая их назад. Он не может стереть глупую улыбку со своего лица. День так прекрасен, даже если вокруг пасмурно и все заливает потоками воды. Ткань пижамы неприятно липнет к коже, но вряд ли вампиру грозит простуда. Он даже не чувствует холода, стоя босыми ногами в луже. Вьяго решает, что нужно посмотреть названия фирм, что находятся в здании, в списке, который висит у входа, но внезапно дверь открывается, и на порог выходит Антон вместе с каким-то мужчиной. Они о чем-то разговаривают, Антон по-деловому застегивает свою оранжевую куртку, ежится и поднимает воротник, мужчина достает из сумки черный складной зонт, машет рукой, видимо, на прощанье и устремляется по парковке налево. Антон машет ему в ответ, провожает взглядом и успевает сделать шаг, прежде чем замечает улыбающегося Вьяго, который уже поднял руку и открыл рот, чтобы крикнуть «привет». Антон резко замирает. Вьяго видит, как он бледнеет и вцепляется пальцами в мокрые перила. Это не совсем та реакция, на которую Вьяго рассчитывал. Ему хотелось, чтобы это был приятный сюрприз. Но, похоже, у Антона совсем другое мнение по этому вопросу, потому что он резко срывается с места, на ходу расстегивая и стягивая с себя куртку. Его движения кажутся паническими. Рука застревает в рукаве, и Антон дергает с такой силой, что Вьяго отчетливо слышит, как трещит ткань. Улыбка сползает с его лица, когда Антон подлетает к нему и накидывает куртку на голову, прижимая к себе. Он такой горячий, просто обжигающий, как солнце. — Вьяго, ты… черт-черт-черт… — бормочет оборотень. Вьяго пытается выпутаться из куртки, которая закрывает обзор. — Антон, прекрати! Убери с меня это немедленно! — возмущается он, дергаясь в объятиях оборотня. Но руки Антона словно стальные тиски, так просто не выберешься, если он не захочет. Обычно это качество кажется привлекательным и возбуждающим, но сейчас Вьяго скорее возмущен. — Антон, отпусти меня! Что на тебя нашло? — Что же делать? Что же делать? — как заведенный повторяет Антон. Он явно нервно оглядывается, потому что Вьяго мотает из стороны в сторону. — Антон, послушай меня! Я в порядке! — пытается объяснить Вьяго. — Успокойся уже! — В порядке? — таких испуганных ноток в голосе оборотня Вьяго еще не слышал. Ну, может быть, только тогда, когда его подстрелили горе-охотники в баре, но Вьяго помнит это очень смутно. — Ты днем на улице! Что происходит, Вьяго? Ты можешь загореться! — Но я же не горю, — как можно более успокаивающе пытается сказать Вьяго. Дурацкая куртка липнет к лицу и не дает нормально говорить. — Подумай сам, я бы уже сотню раз успел сгореть, пока добирался сюда. Но я в порядке! Антон, давай, просто задумайся. Оборотень замирает. Вьяго отчетливо слышит, как быстро и сильно бьется его сердце, чувствует, как пульсирует артерия на шее, как поднимается температура тела от волнения. Наконец надоевшая куртка сползает с лица, и оборотень медленно размыкает объятия. — Ну наконец-то, — картинно выдыхает Вьяго, снова пальцами зачесывая мокрые волосы назад. — Стоило такую панику разводить. Антон сурово смотрит на него, ни один мускул на лице не дергается в намеке на улыбку. — Что ты делаешь днем на улице? — сдержанно рычит Антон, хмурясь. — Как такое вообще возможно? — Правда здорово? — сияет улыбкой Вьяго. Он снова ощущает этот звенящий восторг, который невозможно сдержать внутри. — Здорово? — словно не веря своим ушам, переспрашивает оборотень. — Вьяго, какого черта происходит? Немедленно объясни! И давай уйдем с улицы, вдруг ты… — Загорюсь? — весело перебивает его Вьяго. — Не беспокойся, пока небо затянуто такими плотными тучами, мне ничего не грозит. — Но как? Почему? — растерянно смотрит на него Антон. Он все еще очень напряжен и собран, явно готов в любой момент схватить вампира в охапку и рвануть в здание, чтобы спрятать от солнечного света. Вьяго снова улыбается, делает шаг вперед и обнимает обеспокоенного оборотня за шею. Дождь стекает по его лицу, капельки застревают в рыжей щетине. Он такой красивый. Вьяго снова улыбается и говорит: — Обещаю все-все тебе рассказать, если согласишься прогуляться со мной под дождем. — Прямо сейчас? — брови Антона смешно взлетают вверх. Возможно, Вьяго никогда еще не видел вожака стаи оборотней настолько сбитым с толку. — Конечно сейчас. Мы можем дойти до твоего дома, а я расскажу, почему все еще не загорелся. Антон страдальчески смотрит на него, но в конце концов неуверенно кивает. Он расправляет свою промокшую куртку и накидывает Вьяго на плечи, а потом приобнимает в ответ. — Ты в пижаме, — тихо замечает он. — Мне не спалось, — пожимает плечами Вьяго и, как зачарованный, тянется к горячим губам. Они чуть прохладнее, чем он привык, но все такие же ласковые и отзывчивые. Антон целует его в ответ, несмотря на свою обеспокоенность и сомнения в происходящем, он доверяет Вьяго и явно пытается унять свою тревогу. Антон крепче прижимает его к себе. Наверное, мокрый вампир кажется ледяным, но это его не останавливает. Вьяго льнет к нему, нежно гладит ладонями по шее и плечам, облепленным мокрой рубашкой, и чувствует, как капельки дождя попадают в рот. Он не может сдержать глупую улыбку. Это его первый поцелуй при свете дня за все то время, что он провел на земле.