vendetta

      Оказавшись на улице, старшая открывает дверь, позволяя сесть Манобан, а затем смотрит на Вито.       — Езжай в клуб и проконтролируй всё. Через два месяца он должен быть готов к открытию.       — Хорошо, мисс Ким. Удачной прогулки.       Дженни кивает, садясь на место водителя, и заводит машину.       — У тебя какие-то дела? — спрашивает Лиса. — Если это важно, то…       — У меня есть дела, — перебивает Ким. — И дело это — погулять с тобой, обойдя все места, которые ты только пожелаешь.       Лалиса смущённо улыбается, опуская голову, а старшая выезжает на дорогу.       — Куда хочешь поехать?       — Не знаю… Может, просто погуляем по центру?       Дженни, чуть приподнимая уголки губ, кивает, двигаясь в нужном направлении. Минут через пять они оказываются на центральной площади, неподалёку от которой Ким припарковала автомобиль.       Выйдя из тонированного шевроле, Лиса вдыхает в себя свежий летний воздух, невольно прикрывая глаза и улыбаясь. Дженни подходит ближе и не смеет прервать наслаждение девушки. Когда Манобан открывает глаза, то тут же видит перед собой улыбающуюся Ким.       — Выглядишь счастливой, — констатирует старшая.       — Ещё бы.       Лиса подходит ближе, хватая девушку под руку, и они направляются в центр площади.       — Этот фонтан ночью ещё красивее, — проговаривает Дженни.       — Не видела его ночью…       — Серьёзно? — вскидывает брови брюнетка. — Обязана увидеть. Я тебе ещё многое покажу, не только Италию.       — Собралась взять меня в кругосветное путешествие? — усмехается Лалиса.       — А ты против?       — Ничуть.       Манобан подходит ближе к фонтану, проводит рукой по воде и в момент брызгает водой на Дженни.       — Эй! — вскрикивает Ким.       Младшая заливисто смеётся, пока Дженни стирает капли с лица.       — Вот же… — недоговаривает старшая, подходя к Лисе, и хватает за рёбра, начиная щекотать.       — Эй! Запрещённый приём! — продолжает смеяться Лалиса.       Ким прекращает, заглядывая в карие глаза напротив, под лучами солнца в которых виднеются хризолитовые проблески. Лиса лучезарно улыбается, и Дженни невольно переводит взгляд на губы. Они перламутрово-малиновые, кажутся такими нежными и мягкими, хотя такими и являются.       — Ты чего? — вырывает из мыслей Манобан.       — Твои губы…       — Что с ними?       — Они очень красивые.       — Так поцелуй их.       И Ким, не медля, подаётся вперёд, вовлекая младшую в поцелуй. Либо у старшей поехала крыша, либо на вкус эти губы и правда малиновые. Она смакует их, будто хорошо выдержанный алкоголь, перебирает так трепетно, что у Лисы невольно сердце пропускает удары. Когда младшая целует эту девушку, то мир вокруг словно замирает, а внешние факторы и вовсе отключаются. Лиса ощущает только Дженни, её тёплые уста, её шумное дыхание и быстрое сердцебиение. И чувство это несравнимо ни с чем. Прохожие изредка оборачиваются на них. Кто-то из-за того, что узнал Дженни, кто-то просто желает поглазеть на целующуюся пару, но, как и было сказано ранее, для этих двоих в этот момент не существовало никого, кроме них самих.       — Что же ты делаешь… — отстраняясь, шепчет Ким.       — А что я делаю?       — Сводишь меня с ума.       — О нет, этого я хочу меньше всего, — усмехается Манобан.       — Но у тебя прекрасно выходит. Сердце отбивает приятно-бешеный ритм.       — Приятно-бешеный? — переспрашивает Лалиса.       — Именно, — кивает Дженни.       — Пойдём, — тянет за собой в неизвестном направлении Лиса.       После пятнадцати минут ходьбы они оказываются на узких улочках Рима, сплошь усеянных по бокам различными сувенирами. Приметив сувенирную лавку, Лиса просит Дженни зайти туда, и та покорно соглашается. Взору предстаёт множество изделий из дерева, керамики, драгоценных металлов и камней.       — Вау, — останавливаясь, заостряет на чём-то внимание Манобан. — Это павлин? — спрашивает она пожилого мужчину.       — Верно. Выполнен из белого золота и рубиновых вкраплений.       — Очень красивый… — не смея оторвать глаз, проговаривает Лалиса.       — Символ богатства и процветания, — подходит ближе Дженни, так же рассматривая сувенир.       — Ещё счастья и любви, — улыбаясь, добавляет мужчина. — Он идёт в качестве подвески, желаете купить?       — Тебе нравится? — переводя взгляд на младшую, спрашивает Ким.       — Очень, но…       — Тогда дайте этого павлина, пожалуйста, — не дослушивая, просит Дженни.       Мужчина кивает, доставая подвеску, и аккуратно упаковывает. Он называет цену, и старшая спокойно оплачивает, позже прощаясь.       — Не стоило тратить столько денег только потому, что я захотела этого павлина… — опустив голову, проговаривает Лиса.       — Стоило. Он понравился тебе, я купила. К слову, я так и не сделала стоящий подарок на твой день рождения. Что хочешь?       — С ума сошла? А тату?       — Оно превосходно, но этого недостаточно.       — Дженни, этого…       — Машину? Хотя у тебя пока нет прав. Но я могу купить заранее, выучиться ты ещё успеешь. Или…       — Дженни, — подходит вплотную Лиса, обхватывая обеими руками лицо напротив. — Мне не нужны подарки, слышишь?       — Но…       — Без «но». Я многого могу хотеть, но это не значит, что всё нужно покупать.       — Почему нет? Я не вижу проблемы.       — Если я скажу купить дом в центре Рима, ты тоже это сделаешь? — хмурится Манобан, на что Ким утвердительно кивает.       — А ты хочешь дом?       — Я пошутила! — тут же почти вскрикивает Лалиса. — Нет, Дженни, тату и этого павлина мне более чем достаточно. Но я буду благодарна, если ты найдёшь хорошую студию для танцев…       — Конечно, я уже говорила об этом Вито, у него есть пара на примете, завтра уже могу отвезти, если желаешь. Но это не значит, что я не буду что-то покупать тебе, — закатывает глаза Ким, начиная двигаться вдоль улочек.       — Ага, а если я работу не найду, ты меня до конца жизни обеспечивать будешь? — подхватывая под руку, усмехается Лиса.       — Я в любом случае буду.       — Так нельзя, Джен, — толкает в бок младшая. — Я не хочу быть кем-то, кто живёт за чужой счёт.       — Здесь только моя вина, что я лишила тебя возможности сдать экзамены и поступить в институт… — опускает голову Дженни.       — Эй, не надо так. Всё сложилось так, как сложилось, уже ничего не изменить. И я даже рада, что всё именно так, — чуть улыбается Лиса.       — Да что ты?       — Иначе как бы мы встретились?       — В том же клубе, где ты встретила меня впервые, — с ухмылкой произносит Ким, а щёки Манобан, будто от воспоминаний, становятся пунцовыми.       — Ты мне тогда и правда понравилась.       — Ты мне не меньше, но я уже знала, кто ты. Ты была чертовски сексуальна в тот день, хотя ты всегда сексуальна.       — Прекрати, — улыбаясь, качает головой Лалиса.       — Что? Я не вру. Хочешь перекусить? — интересуется Дженни.       — Не отказалась бы.       — Я знаю одно отличное кафе.       И через несколько минут они уже сидели внутри уютного помещения, просматривая меню.       — Вино? — предлагает старшая.       — Оно повсюду… — вздыхает Манобан.       — Итальянцам трудно обойтись без него, особенно в обед, — улыбается Ким.       — Пожалуй, лучше кофе.       — Как скажешь, — кивает Дженни. — Что из еды хочешь? Вообще предлагаю пиццу, её здесь отменно делают. К тому же Италия и без пиццы... преступление.       — Хорошо, — улыбается Лиса, а Ким в следующую секунду подзывает к себе официанта.       Она делает заказ, пока Лалиса осматривается, отмечая приятный глазу интерьер, выполненный в белых, бежевых и кофейных оттенках.       — Здесь красиво, — произносит она, когда официант уходит.       — Мне тоже нравится, но бываю здесь редко.       — Такая уж у тебя работа, — с усмешкой проговаривает Лиса.       — Последний раз Вито пытался меня затащить сюда в сентябре прошлого года.       — С чего вдруг?       — Да так…       — Говори! Был повод?       — Мой день рождения.       — Так, — ёрзает Манобан. — И какого числа?       — Малыш, я не люблю этот день, просто забудь.       — Нет уж, я не отстану. Сама скажешь или мне у Вито спросить?       — Седьмого, — закатывая глаза, вздыхает Дженни.       — Запомню.       — Только не вздумай что-то готовить к этому дню.       — Как раз вздумаю. Если не любишь отмечать, то мне всё равно.       Ким безнадёжно поджимает губы, и вскоре приносят заказ. Они просидели в кафе примерно полчаса, а затем снова оказались на улице, где старшая тут же куда-то повела.       — Вот и он, — показывая на магазин, произносит она. — Как раз неподалёку.       — Зачем нам магазин техники..?       — Ты же не собираешься жить как пещерный человек до конца жизни? Мы здесь тебе за телефоном.       — Дженни, нет.       — Что «нет»? Убери эту недовольную гримасу, я в любом случае тебе его куплю, ты не сможешь без него постоянно.       Лиса сдаётся, кивает, и они заходят внутрь, где младшая начинает присматривать себе нужный смартфон.       — Тут есть милый чехол с уточкой, — беря в руки вещь, произносит Дженни, а Лалиса оборачивается, мило улыбаясь увиденной картине.       — Гроза всей Италии и девушка, которую каждый боится, сейчас держит в руках милый чехол с уточкой? — усмехается Манобан.       — Ну милый же…       — Ваш телефон, мисс, — проговаривает парень за стойкой, и Ким подходит, забирая.       — Так тебе нужен этот чехол?       — Ты что, купила уже? — удивлённо спрашивает Лиса, подходя ближе.       — Последняя модель, что не так…       — Господи Дженни, ты…       — Так, я поняла, вон тот чехол ещё, пожалуйста.       Сотрудник кивает, пробивая чехол, и, расплачиваясь, Дженни выводит девушку из здания.       — Запомни бога ради, что для меня это не проблема. Тебе может быть некомфортно, я понимаю, но делая какие-либо подарки тебе, я делаю приятно и себе. Пойми, всё нормально, я не считаю, что ты зависишь от меня или что-то в этом роде. Ты будешь заниматься музыкой, сможешь выступать или даже станешь владелицей любого моего клуба, но я не перестану покупать тебе то, чего ты хочешь. Малыш, пойми, — она подходит вплотную, — если бы я могла, то подарила бы тебе весь мир…       — Я поняла тебя, просто не перебарщивай, ибо я…       Ким не даёт договорить, припадая к сладким губам. Не углубляя поцелуй, она отстраняется, смотря в глаза напротив.       — Я просто люблю тебя, — выдаёт старшая. — Вот и хочу для тебя всего самого лучшего, я хочу дать тебе всё, малыш. Ты только скажи, если что-то понадобится, и я…       — Так, — хватая за руку, — обрывает Лиса. — Я прекрасно тебя услышала, мамочка, пойдём уже.       — Мамочка..? — останавливается брюнетка.       — А как я должна называть человека, который клянётся, что всем меня обеспечит? Эй, ты чего покраснела? Ты умеешь краснеть?       — Забудь, пойдём.       — Эх, фантазия у всех нынче такая опошленная…       Они ещё гуляли до вечера, пока не начало смеркаться. За всё это время Лиса успела съесть два мороженых, покормить птиц у реки, полюбоваться природой в парке и подразнить Дженни. Последнего она просто не могла упустить. Домой они вернулись ближе к девяти, и ноги ужасно гудели, жалобно прося отдыха.       — Как же я люблю Италию… Она такая красивая, — заваливаясь на кровать, довольно произносит Манобан.       — Она мне всегда нравилась, — с новым телефоном в руках садится рядом Ким, но на собственный телефон начинает кто-то звонить. — Распаковывай его пока.       Она выходит из комнаты и возвращается через пару минут, с непонятным выражением лица смотря на Лису.       — Что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает Лалиса.       — Твой отец, он…       — Что с ним? — встаёт с кровати младшая.       — У него случился приступ, он сейчас в больнице. Врачи говорят, что шансов у него мало…       — Твою мать… Прошу, отвези меня к нему.       Дженни кивает, и девушки в спешке покидают дом, направляясь в нужную больницу. Когда необходимый врач находится, Лиса тут же начинает спрашивать про отца.       — Мне очень жаль, он скончался несколько минут назад. Сердце не выдержало. Вы ведь его дочь? Он просил передать, что сожалеет и просит прощения за всё, что сделал, он сказал, что надеется на ваше счастье, пусть даже с тем, кого он сам ненавидит. Прошу меня простить, мне нужно идти.       Мужчина уходит, а Манобан прижимается к стене, медленно скатываясь на пол.       — Малыш, посмотри на меня, — обхватывает чужое лицо Ким. — Эй, посмотри.       — Он умер… Не думала, что будет так больно…       — Он твой отец, даже если и сделал в жизни много дерьма. Всё будет хорошо, слышишь? Мы со всем справимся. Я буду рядом, я не оставлю тебя.       — Обними меня, — просит Лиса, раскрывая руки, и Дженни тут же прижимает её к себе.       Настроение было настолько хорошим, что Лалиса была уверена в сохранности такого настроя до конца дня, но отец снова всё испортил, как бы это ни прозвучало. И на сердце как-то неприятно жжёт, отчего становится больно. Лиса начинает винить себя, что своими же действиями довела Чета до приступа, что не смогла с ним попрощаться и прочее, за что может винить себя ребёнок после смерти кого-то из родителей. Но ведь она ни в чём не виновата. Любовь ведь не преступление, она не выбирала влюбляться в Ким, и Манобан нисколько об этом выборе не сожалеет.       — Что ж, мы можем отложить занятия итальянским? — усмехается сквозь слёзы Лиса, а Дженни нежно поглаживает по спине.       — Пойдём, тебе нужно отдохнуть.       Отойти от смерти отца Лиса не могла ещё некоторое время, а похороны лишь хуже подействовали на ранимое сердце. Чеён успокаивала, а Дженни была рядом, но жгучая боль не отступала. Лишь занятия музыкой помогали отвлечься. К тому же Лалиса наконец начала обучение, дабы получить права. И не успела она оглянуться, как уже приближался сентябрь.