KeGo: Day 18 - Stop lying to me!

Перестань лгать мне

Изуку проснулся. Он чувствовал себя странно. Плавающе. Он моргнул в потолок. Что-то разбудило его, но сердце в груди было спокойным и медленным. Было тихо. Он встал, но не почувствовал, чтобы его ноги коснулись пола. Просто вдруг встали возле кровати и подошли к двери, сбросив с кровати почему-то идеально свернутое одеяло. На секунду он подумал, что это странно, но также знал, что ему нужно попасть в гостиную. Что-то было там, он должен был пойти туда, прямо сейчас. Итак, он открыл дверь – она была закрыта – но его паника была странным образом подавлена ​​этим странным онемением в теле. Его ноги не касались земли, но все равно двигались по коридору – он всегда был таким длинным и темным? Так много дверей. Он тупо подумал: «Нет, что-то не так, это не квартира Айзавы.» — и шел по длинному коридору, двери становились все больше, шатче и темнее, чем дальше он продвигался, тем больше страх медленно расползался по его конечностям, чтобы прогнать оцепенение. Он не мог остановить себя, внезапно понимание ударило его, когда страх заполнил грудь, заглушая бьющееся сердце и он начал задыхаться. Почему он не мог остановиться? Ему хотелось посмотреть вниз, потому что он не чувствовал, что движется, но все же двери молча пролетали мимо него, а затем он достиг конца зала, останавливаясь около самой большой двери из всех, возвышавшейся и склонившейся над ним. «Это сон?» — спросил он себя, как только дверь открылась и поглотила его. Он моргнул и появился в гостиной. Оглядевшись, он должен был почувствовать облегчение, все должно было быть хорошо, все было хорошо, но страх не отступил. Он вздулся под его ребрами, и если бы он продолжил расти – он бы лопнул. Именно тогда он увидел тень. Развалившуюся на диване, который почему-то был повернул спинкой к Изуку. Неужели Айзава передвинул его? Чтобы смотреть в окно? Но зачем? Он хотел спросить, но его язык прилип, а челюсть сомкнулась, как месяцы назад. Теперь в его голове взорвалась паника, когда он почесал себе рот. Причуды отца сняли, его излечили, он мог говорить, что хотел, почему он не мог открыть рот?! — Потому что из твоего рта выходит только ложь, — голос Айзавы прорезал тишину, и Изуку поднял голову. Тень больше не была просто тенью. Причудливая штука сформировалась, стала четкой и легко узнаваемой. Айзава сидел там спиной к Изуку. Но это был не Айзава. Это не может быть он. Мужчина выглядел неправильно, его черты были искажены. — Ты сделал это со мной, — его голос пронесся над Изуку и он — руки все еще пытались открыть его губы, губы, которые он больше не чувствовал, где его рот? – задрожал от страха. Теперь его ноги отказывались двигаться. Конечно. Теперь, когда он знал, что это было неправильно – все здесь было так неправильно, как он мог подумать, что это их дом, что это Айзава, что он в безопасности – его ноги прилипли к земле, черные щупальца сковывали его, удерживая на месте. — Почему ты мне не сказал? Если бы я знал… — продолжал говорить Айзава, как будто Изуку не отчаянно пытался выбраться оттуда. Тень встала, все поднималась и поднималась, и Изуку не хотел ее видеть. Каким-то образом он знал, что увидит, кем стал Айзава. Он мог чувствовать это – ужас. Не оборачивайся, пожалуйста, не оборачивайся. Я не знаю, что случилось, что происходит? — Хватит мне врать! — проревел голос Айзавы искаженно, но достаточно знакомо, чтобы прорезать голову Изуку, как раскаленный нож. Он гортанно застонал, когда тело перед ним медленно развернулось. Он не мог отвести взгляд, не мог закрыть глаза, как не мог открыть рот. Он был вынужден смотреть, как лоб Айзавы, где должны быть кожа, кости и волосы, открывается, чтобы показать его мозг, окруженный металлом и скобами, теми, что использовались только на свежих. Его комбинезон был порван, многочисленные раны не были покрыты кровью, потому что они зажили под неправильным углом, руки сломаны и слишком длинны. — Ты знаешь, что случилось, — сказал рот Айзавы, ряд острых зазубренных зубов, слишком много, чтобы поместиться в его новом кривом клюве. Изуку хотелось стошнить, но его рот все еще был закрыт, это не могло быть правдой, это не могло быть правдой. Затем бездушные глаза Айзавы вспыхнули красным. — Он меня нашел. Задыхаясь, Изуку упал на пол, от удара у него перехватило дыхание, когда он поцарапал лицо. Он не мог видеть, он не мог говорить, что-то блокировало его горло. Дезориентированный, он изо всех сил пытался встать, но его трясущиеся ноги не могли его удержать, бесполезно подгибаясь под ним. Паника заполнила его легкие, когда он захрипел сквозь сжатую челюсть, и сунул руки под туловище. Айзава. Он должен был добраться до Айзавы. Но он не мог подняться, его руки судорожно дергались, как и ноги, скользя по твердому полу. Тяжелые рыдания сотрясали все его тело, а в голове гудело еще сильнее. Но это не помешало звукам проникнуть в его мозг, когда он услышал скрип открывающейся двери и торопливые шаги. — Мидория? Изуку дернулся и попытался перевернуться на спину, но его руки были слишком слабыми, а тело слишком тяжелым. Он захрипел сквозь стиснутые зубы, пытаясь понять, откуда исходит голос Айзавы. Паника сжала его грудь, как тиски. Что бы он вообще увидел, если бы обернулся? Но ему нужно было знать. Нужно знать, проснулся ли он или все еще спит. Потому что, если это был сон, ему нужно проснуться прямо сейчас. — Я помогу тебе подняться, Мидория. Сделай глубокий вдох, — мягко, но твердо сказал ему голос Айзавы. Был ли это действительно он? Или его мозг снова обманывал его? Он почувствовал, как на него опустилась тяжесть – его одеяло, объяснила очень уставшая часть его мозга – а затем две руки мягко перевернули его на спину. Он сопротивлялся, слабо шлепал их, но больше не утыкаясь в пол, он широко раскрытыми глазами смотрел на Айзаву. На ужасную секунду, которая растянулась в вечность, он подумал, что все еще спит, черты лица Айзавы озабоченны и темны, а мягкий ночной свет Изуку освещал все неправильные места на его лице, но затем взрослый открыл рот. Без неровных зубов. — Все в порядке, ты проснулся. Дыши со мной. Это не был ужасный чудовищный звук, который он слышал раньше. Его голос звучал ясно, взволнованно, но очень похоже на Айзаву. Изуку судорожно вздохнул и выдохнул, воздух застрял в горле. Прежде чем взрослый успел исчезнуть или отреагировать, руки Изуку вытянулись и отчаянными пальцами неуклюже сжали его рубашку. Он был настоящим. Он был настоящим. Отец не добрался до него. На него нахлынуло облегчение, рыдания стали сильнее, дышать стало легче. Он с трудом поднялся, вверх-вверх-вверх, оторваться от пола и обвил руками шею Айзавы. Трясясь с головы до ног, ему удалось удержаться, прижавшись лицом к шее. Айзава замер, нависая над Изуку , но его не волновало, что взрослому стало неудобно. Он впился пальцами в его спину и сомкнул руки, все еще пытаясь дышать, но чертовски уверенный, что никто не отнимет его у него. Неуверенные, но сильные руки медленно обвили тело Изуку, и он был слишком измучен и взволнован, чтобы заботиться о своем коротком всплеске страха, когда Айзава обнял его в ответ. Одна рука гладила его спину вверх и вниз в ритме, который он тупо опознал как ритм их дыхания. Подсознательно он пытался следовать за ним. — Это был просто сон, — тихо успокаивал Айзава, удерживая дрожащее тело Изуку вместе и прогоняя страх. Челюсть мальчика все еще была сжата, и он не мог смахнуть Ному с глаз. Но, плача, потому что это было так реально, о, пожалуйста, пусть это будет по-настоящему, он слушал низкий голос своего опекуна. — Это был просто сон. Ты в порядке. Я здесь.