Костяные лилии

              Над кронами расплывался рассвет. И, пусть само солнышко еще не показалось, лес вовсю начинал новый день, распрощавшись со сладким сном и взбодрившись. Тэхён с Чимином, казалось бы, не спавшие всю ночь и уставшие, уже тоже успели взбодриться после очередных неожиданных событий. Ну а кто не взбодрится, если на него из кустов какой-то вытянутый енот с кулаками и ворчанием накинется? Пару шишек, между прочим, успел набить и ожерелье с шеи Тэ сорвать. Вот так ходи на разведку по адресу, помеченному припиской «безопасно». Как вообще верить начальству после таких сюрпризов?.. — Даже не знаю, что и делать-то в такой ситуации, — в конце концов честно сказал Чимин, пригубив еще горячего кофе с греющим душу ароматом ванили и корицы. — Дедушка Нун, мой зачарованный медальон поможет на несколько дней, но вам всё же стоит как можно скорее показаться маговрачу. — Стало быть, надобно, — покивал Нун и поправил причудливые многослойные очки на своей морде. Фыркнул на лезущую в глаза чёлку и закусил розовый язык от усердия. Он был похож на кота… нет, на огромную, выше деревьев, гору белоснежной шерсти, жил в лесной пещере возле магического посёлка и утверждал, что ему уже больше двух сотен лет, а в таком возрасте несолидно за какими-то мальчишками гоняться и несчастья на них насылать. Однако, телефон Чимина у него нашёлся… причем, вместе с целой трёхкомнатной квартирой. Квартиру дед Нун без промедления вернул на место, телефон отобрал у ничего не понимающего служки-енота и отдал хозяину, а вот от обвинений в преследовании отнекивался, заверял, что знать не знает никакого Мин Юнги, врача из старшей школы «Северная гора». Вот только очень походило на то, что у Нуна уже понемногу расцветали старческие болезни, а среди них и недержание магии, с завидным постоянством приводящее к неловким ситуациям и даже настоящим трагедиям. К слову, только после возвращения телефона Чимин узнал, что поиски этого самого телефона привели его именно на указанную начальником точку, так что сетовать на Гонпо смысла не было, но он всё равно продолжал. Можно же было подсуетиться и наколдовать что-нибудь, чтобы связаться и без интернета… — Может быть, вам нужна какая-то помощь? — вдруг предложил Тэхён. — Или моральная поддержка? — Какой любезный юноша, — промурчал Нун, перенастроил свои мудрёные очки и перевёл взгляд со станка, где мастерил с помощью зачарованных инструментов крохотную по его габаритам картину шерстью, на сидящих за столиком-пеньком гостей. — Премного благодарен за твою трогательную заботу. Думаю, у меня найдется приятель, который не откажется сопроводить до поликлиники… если, конечно, он ещё жив. Не стоит беспокоиться об этом, уверен, скоро всё будет спокойно и хлопоты прекратятся. — И всё же, по поводу Юнги, — протянул Чимин, поглядывая то на шерстяного, то на свой телефон. — Неплохо бы выяснить, что вас связывает, почему ваша неосознанная магия выливалась именно на него. — А этому точно должна быть причина? — Точно, не сомневайтесь! — Когда телефон наконец пикнул оповещением, Чимин кинулся открывать сообщение и показал собеседнику присланную фотографию. — Вот, поглядите, может, вы его всё же где-то видели? Нун ещё подкрутил очки, превратив чуть ли не в две подзорные трубы. Тэхён тоже с любопытством заглянул в экран. Даже ворчливый долговязый служка тоже подошёл, неубедительно притворяясь, что просто столик протирает варежкой-прихваткой. — Сколько, говорите, ему лет? — Эм, где-то под тридцать, — неуверенно ответил Чимин, тоже присмотревшись к фото. На нём растрёпанный мужчина в грязной и мятой похожей на пижаму рубахе стоял возле клетки и передразнивал унылую морду сидящего в ней среброкрылого вавиана, маша в камеру перебинтованной рукой. — Да, под тридцать. — Не знаю никого с такой белой шевелюрой, — покачал головой Нун. — О, нет-нет, это не его родной цвет. Он явно брюнет. По бровям видно. — Хммм… Нун выпрямился, облокотившись на крепкие дубы, как на спинку кресла, и задумчиво почесал когтями белоснежную бороду. Прислужник вернулся на устроенную под деревом в стороне кухоньку, проверяя печеньки в духовке-дупле. Парни переглянулись. — Возможно, есть у меня одна догадка. Коли по ней, то всё сходится… — Нун в очередной раз поправил очки и глянул на станок, следя, как там продвигается работа. Продвигалась. На холсте уже можно было различить обнаженную женщину в кресле, довольно причудливо смотрящуюся в шерстяном исполнении. — Лет двадцать пять назад гостил я в человеческом мире, проводил разведку перед очередной ярмаркой, где хотел работы свои продать, а заодно другим мастерам шерсть сбыть. Сами понимаете, в таком виде мне в человеческий мир путь заказан, обернулся я котом, прицепил на ошейник волшебный мешочек со всеми имевшимися запасами шерсти и пошёл. Только далеко не ушёл. В одном из первых же дворов меня схватил малец-вампирёныш. Лет трёх. В свою защиту скажу, что поначалу я старался отвязаться и даже шипел на него, но малец был очень настойчив и умел добиваться желаемого… в итоге мы немного поиграли. А когда стемнело и его увели домой, я заметил, что мешка на ошейнике больше нет. Три года трудов пропали в один день! Знать не знаю, специально малец мешок украл или случайно оборвал, но до сих пор поминаю недобрым словом каждый раз, как у меня какой-нибудь цвет шерсти закончится. Прислужник поставил на столик блюдо с кривыми горячими печеньками и тут же побрёл обратно к дереву, потому что противень уже обступили какие-то голодные пташки. — Это было в том самом городе, о котором мы говорили? — Да, это точно был он, потому что там всегда проводили лучшие ярмарки. — Тогда это точно был доктор Мин… — пробормотал Тэхён. Чимин только согласно покивал.

***

— Значит, лицензия у вас всё же есть, — хмыкнул Юнги, снова заглядывая в бумаги, которые Чонгук заполнял последние минут пятнадцать. Своего рода полицейский отчёт с кучей данных, опросников и несколькими листами для стенографии опроса, которая происходила сама собой, пока этот самый опрос шёл. — Рад знать… — Тебе и правда спокойнее от мысли, что тебя спасли от смерти вполне законным способом? — улыбнулся Чонгук, подняв голову и разминая пальцы. На столе перед ним лежали россыпь бумаг, смартфон, несколько магических приборов, сковорода-«вещдок» и всё ещё слишком слабые после заклинания ворон с попугаем на мягкой подстилочке. — Ты ведь осознаёшь, что этот дракон всё насвистел во время допроса, что Гымсо и правда тебя убил бы?.. — Вполне осознаю. Они перевели взгляды на парочку в кресле. Гымсо всё ещё спал, но, судя по виду, чувствовал себя уже неплохо. Усыпляющий препарат ему отсосали с помощью магии, необходимое лекарство от аллергии ввели, даже холодный компресс на шею положили. Достаточно для тех, кого он и правда только что грозился убить. В тот момент холодный компресс ему придерживал дух-дракон. Единственный из духов, который не кинулся линять из квартиры, когда ее обитатели увидели случившееся и решили, что хозяин наконец помер. Единственный из десятка, кто бросился искать аптечку и умолять незваных гостей пощадить вспыльчивого гения. Чонгук уверял, что этот дракончик преследовал Юнги, и именно по его вине сорвалась назначенная встреча с татуированным красавчиком. Дракон уверял, что очень сожалеет о доставленных «непридобствах» и ни секунды не сомневается, что хозяин всего лишь побеседовать с Юнги хотел, пусть и кричал: «Порви его на клочки, убей эту дрянь». Сидя на подлокотнике кресла и передней парой лапок придерживая мешочек со льдом на выщипанной от перьев шее, он твердил, что Гымсо — вспыльчивый и сурковый (или всё же суровый), но не способен творить настоящее зло, только грозится. И, услышав слова Чонгука, снова запричитал: — Хозяин Гымсо добрый! Хозяин подобрать я на улице больной и голодный, хозяин дать я крыша и еда над головой! Гымсо не злой! Юнги со вздохом глянул на Чонгука. Тот жевал губу, очевидно, пытаясь сдержать смех. «Еда над головой», — прыснул он едва слышно. Юнги поспешил отвлечь духа, чтоб не заметил насмешек: — Существо запросто может вести себя по-доброму с одними, но жестоко с другими. Сделанное доброе дело, к сожалению, не отменяет плохих поступков. Ведь он даже лично тебя заставлял нападать, так ты сказал? Дракон понуро опустил мордочку и едва заметно кивнул, прижимая уши к голове. Отложив компресс, он промочил голую шею полотенчиком, чтобы стереть холодные капли, и печально вздохнул, чуть не свалившись с подлокотника. — Хозяин и раньше быть чёрствый и грубый, часто ругать я. Но только последний время он рвать и метать молния. Сказать, что вы сииильно его бесить. — Да, мне он это тоже сказал пару раз, — покивал Юнги, как обычно, стараясь звучать добродушно и расположить собеседника. — Только ни разу не объяснил — почему. Дракон стиснул лапками полотенце, как игрушку-антистресс, и вдруг сиганул прочь, прячась за пуфиком. Гымсо закряхтел, проморгался и с трудом повернул голову, осматривая собственный кабинет с таким изумлением, будто видел его впервые. Не ожидал, наверное, что очнётся привязанным к креслу, а пленники при этом будут преспокойно сидеть за письменным столом. — Что происходит?.. Вавиан, шуршащий тыквенным семечками в клетке на одном из лабораторных столов, оскалил пасть и тоненько завизжал, добавляя ситуации ещё больше сюрреализма. Дух собрался с духом и взобрался на пуфик. — Хозяин! Я так радостно, что вы лучше чувствовать! Ваша горла — порядок?! — Как ты, мелкий червяк, посмел допустить, чтобы они забрались в мою лабораторию?! — Но-но, полегче, уважаемый, — осадил Юнги строгим и твердым голосом, вставая из-за стола и подходя чуть ближе. Когда кто-то стоит над душой, это всегда давит, а особенно — если ты привязан к креслу. — Неужели не понимаешь, что твои наезды на подчинённого неуместны в сложившейся ситуации?.. — Даже три таких духа, как Ккори, не смогли бы справиться с нами двумя, так что кончай верещать не по делу, орлёнок, и отвечай на вопросы. — Чонгук снова достал из сумочки, продемонстрировал своё рабочее удостоверение с серебряным значком и перешёл на деловой тон: — Итак, начнём, если вы готовы. Сколько пальцев я показываю? Гымсо недоуменно вытаращил глаза на татуированный фак. — Один. — Правильно. Мне идёт эта пижама? Парень закинул ноги на стол, вальяжно облокотился на спинку стула и расправил челку, притворяясь фотомоделью. Гымсо похлопал глазами и начал было уже материться, но его перебил дракон, умудрившийся к тому моменту незаметно навести чай в пиалочке: — Идёт, очень идёт, — заверил он, подходя с чаем к хозяину. Гымсо стиснул клюв и хорошенько пнул его тяжёлым сапогом в брюхо, то ли за болтовню наказывая, то ли отказываясь от угощения. Дракон взвизгнул, выронив пиалу. — Достаточно, — не выдержал Юнги, подхватил извивающегося дракона под лапы, усадил на пуф и откатил подальше, чтобы никто не дотянулся. А после пристегнул Гымсо ещё и к ножкам кресла за ремешки его же собственных вычурных сапог. — После того, как ты открыто на нас напал, вся ситуация резко изменилась. Теперь вот такое твоё поведение может быть расценено как препятствие следствию. Может же? — Ещё как может, — покивал Чонгук, возвращаясь к бумагам и рассеянно поглаживая кончиками пальцев чёрную воронью спинку. Судя по всему, он понял по лицу Юнги, что пора завязывать с шутками. — Ким Гымсо, вы планировали убийство Мин Юнги? — Нет! — рявкнул орёл и гордо вздёрнул клюв. — Вы приказывали Ккори напасть на Мин Юнги, чтобы «убить или хотя бы покалечить»? — Да что за Ккори?! — Имя я — Ккори, — робко поднял лапку дракон. — Я. — На хер бесполезному червю вообще имя… — проворчал Гымсо и странно щёлкнул клювом. — Я приказывал этому тупому духу понаблюдать за Мин Юнги. То, что этот идиот в итоге себе напридумывал, — не моя вина. Может, так глуп, что не научился за два года понимать связную речь, может, он просто кровожадный и не способен устоять. С низшими духами вечно проблемы. Ккори поджал уши и скрутился кольцом. И, хотя сейчас Юнги прекрасно знал, что именно по его вине у Чонгука всё тело в шрамах, всё равно не мог не сочувствовать маленькому преданному существу. Преданному хозяину и преданному хозяином. — Для чего вы велели Ккори следить за Мин Юнги? — Он мой основной конкурент. В том, чтобы следить за деятельностью конкурентов, нет ничего противозаконного! — Видимо, о промышленном шпионаже вы мало слышали… — Чонгук хмыкнул, подпирая щёку кулаком. Джин и Джун внимательно слушали, лёжа на подстилочке. Ккори испуганно смотрел из-за края стола. — Объясните, пожалуйста, в чём именно вы являетесь конкурентами. — Я учёный! Вся моя жизнь, всё моё существование направлено на то, чтобы совершать научные прорывы! — Гымсо задышал глубоко и шумно, Юнги даже насторожился, ожидая приступа, но это была обычная злость, колотившая тело, как ознобом. — Никому не нужны мои гениальные механизмы, всё давно делают крохотные микросхемы без громоздких железяк. Никому не нужны механические руки, даже если они в десять раз ловчее и сильнее настоящих. Никому не нужны механические органы чувств, требующие полной замены, потому что это не эстетично. Юнги с Чонгуком переглянулись. В голосе слышалось столько надрыва, что сомнений не оставалось — он наконец говорит правду, от всего сердца, механическое оно там или живое. — И в итоге единственным, чем я мог заслужить признание научного сообщества, стало воссоздание вымерших видов растений. Только это давало мне шансы прибавить хоть пару строк в свой список заслуг… Но этот грёбаный вор. — Гымсо метнул на Юнги полный ярости взгляд. — Он уводил всё у меня из-под клюва! — Уводил? — хмыкнул Чонгук, тоже глядя на Юнги. Тот неуверенно пожал плечами, догадываясь, но не понимая до конца. — Когда я был всего в шаге от воссоздания плюшевого плюща, вышла статья о том, что ты его уже вернул к жизни! Когда я почти закончил с подкопытницей обыкновенной, ты уже принимал благодарности за её возвращение! Когда я думал, что вот-вот совершу невероятное, верну растение-хищник, драгонцвет, ведь с ним всё было намного сложнее… ты, сука, и его уже миру представил!!! — Вот оно что, — тихо и растерянно протянул Юнги, — а ведь мне за это даже грамот не давали… — Важен факт! Важна строка в личном деле, факт признания твоего достижения. Но нет! Даже лилии, грёбаные костяные лилии! Как ты вообще мог их восстановить, когда не имел доступа к магическим костям?! — Лилии — не моих рук дело, — покачал головой Юнги, — во всех статьях писали, что это некий пожелавший остаться безымянным молодой человек из магического мира случайно нашёл семена, позволившие их возродить. Это был не я. — Врёшь! Тогда откуда у тебя костяная лилия?! — Ну. Парень подарил, — улыбнулся Юнги, не глядя поглаживая Чонгука по волосам. Он чувствовал себя ужасно неловко, всеми силами пытаясь не злить еще больше, но подзабывшиеся с лекций теоретические знания спотыкались о полное отсутствие практического опыта общения со столь нестабильными личностями, отчего Юнги лишь острее чувствовал себя беспомощным даже в такой ситуации, когда собеседник был обездвижен и, казалось бы, полностью под контролем. — Он меня любит очень, что угодно достанет. Вообще что угодно. Даже орла, который вздумал меня убить. — Ложь и клевета. Я и пальцем тебя трогать не собирался. Всего лишь хотел знать, как далеко зашли твои исследования, поэтому послал дракона познакомиться и поговорить с тобой о делах. Мой грех лишь в том, что я по доброте душевной и наивности подобрал на улице слишком безмозглого червяка… а никаких убийств у меня в планах никогда не было. Волшебная бумага записывала каждое слово, Чонгук поглядывал то на нее, то на орла, а Юнги просто диву давался. Когда в ответе на следующий вопрос Гымсо в очередной раз начал повторять, что даже в мыслях у него не было ничего жестокого, Юнги снова не сдержался. — Да как у тебя вообще язык поворачивается такую чушь плести, когда мы сидим в комнате с этим… — недоуменно выдохнул Юнги, махнув рукой на боковую стену, сплошь увешанную планами, рисунками и заметками, как и у него самого ещё недавно. — Когда мы всё это видим собственными глазами! — Видим что? — почти шепотом уточнил Чонгук удивлённо. — Вавиана и недоделанную механическую ногу?.. — Что? Нет, нет, я про эти бумаги на стене, присмотрись к ним, — забормотал Юнги, бегая вдоль широкого лабораторного стола и указывая то на одну бумажку, то на другую. — Список компонентов для создания чурмиража, написанный МОЕЙ рукой и откопированный на чёрно-белом принтере. Пометки о том, что у костяных оборотней лучше брать не настойку рёбер, а порошок из позвонков передней ветви позвоночника. Чертежи машины для выкачивания и хранения вампирской крови. Заклинание для разложения человека на птицу, растение и неорганический элемент — пластик. А вот это, вот это вообще атас, глянь только! Юнги ткнул пальцем в рисунок разорванного надвое беловолосого человечка в окровавленном белом халате, подписанный как «СДОХНИ МИН ЮНГИ», причем подписанный так старательно и с таким нажимом, что бумага под жирными буквами местами аж насквозь прорвалась, впитав всепожирающую злость автора. — Разве это всё не будет считаться доказательствами? Нужно только экспертизы провести и подтвердить, что это его рук де… — Юнги замолчал, вдруг почувствовав нечто странное. Оглянулся на стену, растопырил пятерню и провел ладонью вправо-влево. Ни одна бумажка не шевельнулась, под кожей чувствовалась лишь слегка шершавая голая стена. А после его палец вдруг во что-то уткнулся, появилась мелкая рябь перед глазами, и Юнги увидел висящий как раз поверх его портретика урбанистический пейзаж маслом в массивной рамке, которого только что не было. — Ч-что? Погодите, что… — Прости, Юнги, но я всё еще не понимаю, что ты имеешь в виду. — Постойте… здесь магическая стена, прячущая всё барахло, верно? — Ебаное вампирское зрение, — тихо выпалил Гымсо и щёлкнул клювом, вжимаясь в спинку кресла. Он закрыл глаза и, очевидно, собирался с той секунды молчать до последнего. Чонгук хмыкнул. Подтянул к себе тренькнувший телефон, прочитал сообщение и встал из-за стола. — Хорошие новости, Чимин пишет, что фото с вавианом очень помогло — они нашли виновника твоих неудач. Его магия взята под контроль, так что негативное влияние прекратится с минуты на минуту. — Чонгук обошёл стол, опёрся на него поясницей и уставился на стену, сложив руки на груди. — Но для снятия этих маскирующих чар, боюсь, понадобятся совместные силы нескольких талантливых магов… — Не думаю, — возразил Юнги, подходя к выключателю, под которым были выстроены в два ряда маленькие кнопочки с цифрами, раньше не привлекавшие внимания. — Под маскирующей стеной бумажка с паролями приклеена. Похоже, у кого-то проблемки с памятью. Так. Три, семь, девять, два, ноль… Гымсо забрыкался, пытаясь, видимо, опрокинуть кресло. Юнги нажал на последнюю кнопку — раздалось шипение, магическая стена исчезла, оставив лишь лёгкий дымок. Вся та жуть, которая заставляла Юнги мысленно содрогаться последний час, предстала наконец и перед тем, кто пришёл судить и принимать решение. Чонгук нахмурился. Ккори тихо охнул, подползая ближе и огромными глазами глядя на живописную иллюстрированную схему, подробно расписывающую способы применения внутренних органов низшего духа драконьего типа.

***

С Гымсо было довольно очевидно и в некотором смысле просто, хотя сам он явно был личностью непростой. За то время, что Чонгук дожидался полицейских с официальным ордером, связанный по рукам и ногам учёный вовсю пользовался своим правом хранить молчание, не сказав больше ни слова. Зато в квартиру успели вернуться парочка сбежавших драконов, которые хотели проверить, не вляпался ли Ккори в какую проблему. Вот они-то охотно рассказали много нового. По большому счёту, история жизни Гымсо была одной из многих иллюстраций давно известной всем истины — тяжелые жизни порождают тяжелых личностей. Неблагополучная семья, травля в школе, жизненные неудачи в более зрелом возрасте — и в итоге даже существо, очень старающееся найти себе место в мире, а своим талантам — достойное применение, может постепенно потерять все грани дозволенного, озлобившись и заменив мечты терзающими идеями фикс. Еще несколько лет назад духи-драконы пришли к нему на службу, собираясь, как и многие их собратья, просто выполнять несложную работу за скромную плату. Но спустя время превратились в настоящих заложников, уже не понимающих, чего же хочет меняющийся на глазах «хозяин». Постепенно все они потеряли к Гымсо всяческое уважение и симпатию (все, кроме Ккори, кажется, видевший в жизни еще меньше добра, чем сам Гымсо, а потому до глубины души благодарный за спасение). И очень походило на то, что схема разделки на стене висела не для красоты — все три дракона признавали, что один из многолапых пленников квартиры исчез без следа пару месяцев назад. Полиция пришла даже быстрее, чем ожидал Чонгук, специалисты сразу взялись за дело. И было понятно, что им с Юнги предстоят напряженные деньки, когда придется не раз давать показания… но сначала их ждало еще одно важное дело. Гонпо ведь говорил еще и о третьем подозреваемом. И, едва переместившись во временно снятую квартирку, Чонгук понял, что на десерт им осталось самое сложное. Хотя и не совсем им, если подумать. Обстановка в полупустой гостиной царила странная. Из пузика Гонпо торчал знакомый динамик, из которого тихий монотонный голос несвязно читал строчки стихов сразу на двух языках. Это означало, что слежка в самом разгаре. К прослушке Гонпо прибегал редко и очень аккуратно, только в «личных» целях — чтобы обезопасить своих работников и их цели, а не собрать какие-то доказательства, ведь официального разрешения на нее добиться было сложно, а без разрешения полиция могла лишь руками развести. Шелковистые чёрные ушки то и дело дергались — Гонпо прислушивался к мельчайшим звукам на фоне, чтобы не упустить ничего важного. Тэхён почти спал на диване, а сидящий рядом Чимин внимательно вчитывался в записи из блокнота Гонпо. Но самым неожиданным оказался белый кот в ошейнике с очень сложным магическим регулятором, который они никогда прежде не использовали. Он не блокировал магию, он помогал ее контролировать и правильно распределять. А значит, кот навестил их, чтобы помочь. И эта деталь лишний раз доказывала, что охота идёт не на простого вредного духа, ставящего людям подножки. Чонгук постелил между книжным шкафом и обогревателем свой плед, уложил всё ещё слишком бессильных птиц и поставил им пиалку с чистой водой. А после наконец сел поближе к Гонпо, показывая, что готов к любым новым поручениям. Юнги поразмыслил, оглядывая комнату, и пристроился рядом с птицами. Гонпо тихо и монотонно рассказал обо всём, происходившем с ним и Чимином. — То есть ты трескал виноградных улиток, тихонько подглядывая из зарослей, — начал Чонгук, уперев руки в бока и глядя на коллег. — Ты вообще кофеёчек с печеньками пил и любовался на эротические картины из цветной шерсти. А я по морде сковородкой получал? Несправедливо. — Милый, но ты сам на это подписался, — пожал плечами Гонпо, глаза его засветились сине-голубым, — когда связался с Юнги, на которого напало проклятие бесконтрольной магии. Знал же, что проклятие и на тебя распространится, если вы того-этого… — Мы не того-этого, — сморщил нос Чонгук. — Да я не про секс! Вы признали друг друга своей парой, и с того момента проклятие касалось обоих! — Опа. Парой? А когда этот момент наступил? — хмыкнул Чимин. — Да мы только вчера решили… а меня вон уже давно того-этого всего аж до шрамов… — Что вы там вслух решили, магии плевать, — улыбнулся Гонпо, хитро блеснув зеленцой в глазах. — Она смотрит, что вы там в глубине души для себя решили. Всё уставились на Юнги, прекрасно понимая, что у Чонгука ситуация максимально прозрачная, так что вопросы лишь к его, более несговорчивой стороне. — Ну… тогда, первого сентября, — буркнул Юнги, упорно глядя только на виноградную улитку, ползущую по сумке Гонпо. — Тогда всё вполне сходится, — усмехнулся Чимин. — Потому что даже квартира наша съебалась именно тогда, когда Юнги в гости собрался, правильно? Юнги, ты специально белой зефиркой притворяешься, чтоб никто не догадался, что ты чёрный кот? — Ладно-ладно, — с улыбкой махнул на него лапой Гонпо. — Сейчас нам некогда болтать по пустякам и зятьёв обсуждать. Дело очень серьёзное. Я доложил обо всём в полицию, но и наша помощь им потребуется. Чимин, ты приглядываешь за Тэхёном и сторожишь точку «Вылупившиеся»… — Какие?! — Вылупившиеся. — Куда это мы вылупившиеся?! — Не «куда», а «из чего», — почти строго перебил Гонпо. — Продолжаем. Я сторожу на точке «Живородящие». А Чонгук берет Юнги на точке… то есть на точку «Горячие мачо», где Юнги… становится нашей приманкой. В комнате повисло молчание, и только голос из колонки продолжал бубнить: «У скромной розы есть шипы… скромница… скромница роза шипами уколет…» Чимин отложил блокнот, усевшись поближе. Тэхён потянулся, тоже проснувшись. Пришло время наконец основательно всё обсудить и подготовить.

***

Юнги удалось вернуться в свой родной городок только часам к восьми утра. Он огляделся возле волшебного прохода и поспешил к ближайшему торговому центру через дорогу. Город проснулся, целые толпы людей спешили на работу… не так людно, как в будни, конечно, но от взглядов не скрыться. А люди поглядывали, нечасто ведь на улице увидишь человека, у которого на одном плече сидит ворон, а на другом — попугай. Когда к нему пристроилась девица в шортах и широкой ярко-розовой толстовке, Юнги заметно смутился, не представляя, как следует себя вести. Этот торговый центр был очень старым и самым большим, так что близость к неблагоприятным районам ему ничуть не мешала. Тем более — рядом с ним пересекались большинство маршрутов общественного транспорта. Разумеется, в этом месте караулили, заняв особые точки под фонарями, жрицы любви. Хотя и редко кто из них задерживался до столь позднего времени. — Приветик, — сладко протянула девушка, кокетливо улыбаясь. — Компания интересует? Всего тысяча в час. — Так мало? — искренне опешил Юнги, тихо усмехнувшись. Джин часто закивал, соглашаясь. — Скидка красавчикам. Так что скажешь? — Видимо, трём красавчикам — тройная скидка. Идёт. У меня была очень тяжелая ночка, не помешает снять напряжение. — Юнги окинул улицу коротким взглядом и тут же прибавил шаг. Девушка довольно усмехнулась, пряча руки в карманы толстовки. — Ну а ты? Тоже всю ночь трудилась? — Еще как. Попался, знаешь, проблемный клиент с особыми запросами. После таких очень тянет мило расслабиться с кем-нибудь белым и пушистым… Джун утробно гаркнул и демонстративно отвернулся, распушив чёрный хвост. Юнги с тихим смехом погладил ворона по спинке и спросил: — Как тебя зовут? — Куки. А тебя? — Что ж, зови меня Шуки. — Сладкая парочка Куки и Шуки? Уверена, мы поладим. — Я думал, ты по работе обязана со всеми ладить. — «Обязана ладить» не значит «умею ладить». Не все хороши в работе, которую делают… вообще-то, думаю, до хорошего уровня мне еще учиться и учиться. — Ты правда так думаешь? — задумчиво хмыкнул Юнги, сворачивая на перекрестке и рассеянным взглядом осматривая знакомую улицу, по которой, кажется, впервые в жизни шёл в такое время. — А мне пока всё нравится… — Я тебе еще ничего не сделал… ла! — Девушка рассмеялась. Теперь, когда лицо озарила искренняя улыбка, в ней легко узнавались черты Чонгука. — Как ты можешь судить? — Мы успели немного поговорить. Это ведь тоже часть твоей работы. И мне было приятно пообщаться. — Ну, тогда дальше ты и вовсе будешь в восторге, — шепотом пообещала девушка, подмигнула и вдруг потянулась, явно всем своим видом намекая, что пора сменить тему. — Погода сегодня чудесная. Как думаешь, дождь будет? — Совершенно без шансов, — с усталой улыбкой ответил Юнги и проверил одной рукой зонт, висящий на рюкзаке. В глаза ему светило блеклое солнце. Они шли до дома еще с полчаса. И всё это время Чонгук идеально притворялась обычной продажной девчонкой, удачно подцепившей симпатичного клиента. Надувала розовый пузырь из жвачки, задавала ничего не значащие будничные вопросы, чтобы имитировать беседу, и при этом незаметно следила за обстановкой. — На три часа — облако похожее на пуделя, — усмехнулась она, выплёвывая жвачку возле самого входа. Жвачка приземлилась точно на стенку каменной урны у подъезда, на долю секунды блеснув магией. Юнги задрал голову, приложив ладонь козырьком и притворяясь, что смотрит на небо, а сам осторожно пригляделся к соседнему дому, догадавшись, о чём речь. На незастекленном балконе одного из последних этажей притаился кто-то очень похожий на собаку в черной толстовке. — Видишь? — Да, точно, смахивает. Не особо люблю пуделей… — А мне нравятся. Только не злобные маленькие твари. — Девушка усмехнулась, заправив волосы за ухо. — Был у одного моего знакомого пудель. Сучонок еще тот, вечно тявкал и бросался на всех без дела. В итоге его грузовик переехал. Юнги замер, взявшись за ручку подъездной двери, удивленно глянул в веселые карие глаза и рассмеялся. — Шутишь, да? — Шучу, конечно. Но больше я с тем знакомым не общаюсь. Нечего было шавку свою распускать… Юнги распахнул дверь и пропустил девушку вперед. Чонгук кокетливо изобразила реверанс и юркнула внутрь, уверенно зашагав по лестнице и оглядывая сырой темный подъезд. Пока Юнги ковырялся с упрямым старым замком, выглянула мельком в окошко, проверяя, на месте ли шпион. А когда добрались наконец до комнаты, картинно задвинула шторы, прилипнув на какое-то время к образовавшейся тонкой щелочке. И вот после взялась за дело всерьёз. Нун своей грандиозной магией очень помог им уладить проблему с нагрянувшей человеческой полицией и вызвавшим их свидетелем, устроив всё так, будто жилец просто уронил коробки с верхней полки, когда выходил в круглосуточный магазин хлебушка себе прикупить. Среди полицейских кто-то «припомнил», что у Сокджина и правда был какой-то белобрысый друг, который частенько у них гостил, как свой. Они поблагодарили перебдевшего соседа и в качестве извинения оставили одного офицера на страже, чтобы последил за порядком, пока придет мастер и починит дверь. Мастер, разумеется, пришел очень скоро, потому что был он таким же поддельным, как тот белобрысый, их сыграли два другана-енота, заколдованные хозяином Нуном. Дверь поставили на место, окно и столик починили, даже увлажнитель воздуха склеили. Хотя в целом в комнате остался бардак. Чонгук на мгновение превратилась в костяного, сняв сумку с оборудованием и тут же вернулась в женское тело. Выложила на кофейный столик возле дивана волшебную пачку жвачки с вишенкой на упаковке, телефон и какой-то приборчик, похожий на карманное зеркальце на защелке, но показывающий на черном экране странные цветные пятнышки. Они знали наверняка, что за ними будет слежка, так что пытались хоть как-нибудь сбить противника с толку. Надеялись убедить, что нет рядом липучки-телохранителя, готового и умеющего драться всерьез, так что можно нападать. И оставалось только одно важное действие… Когда девушка вышла из подъезда, хлопнув дверью, оба следящих за ними псов насторожились, похожий на зеркальце прибор пикнул. Юнги выглянул на улицу, сдвинув одну штору. Оглянувшаяся девушка показала фак, круто развернулась на пятках и прибавила шагу. Юнги только усмехнулся и, намеренно оставив штору открытой, скинул с себя кофту и растянулся на диване, зевая. Они не знали наверняка, каких именно условий ждут противники, чтобы напасть… но разве это не идеально — когда твоя цель мирно спит в одиночестве.

***

— Кстати… хочешь, я поговорю с твоими родителями? — смущённо, но всё же уверенно предложил Чимин, оглядывая обшарпанную старую улочку. — Чтобы тебе не влетело за такое позднее возвращение. — Не волнуйся об этом, — улыбнулся Тэхён, допивая последний глоток клубничной газировки. — Моя семья живёт отдельно. В фамильном дупле в лесу. Идти всего пару минут, но всё же я получаюсь почти сам по себе, так что они даже не узнают, как долго меня не было. Тем более — сегодня выходной, так что они, наверное, уже повели младших охотиться на жучков. — Вот как… Чимин в очередной раз оглянулся назад. Они уже четко убедились, что никакой слежки нет, плевать на них хотели все злодеи и недруги. А потому, похоже, Чимин разрывался. Гонпо велел ему присмотреть за Тэ ещё денёк, раз уж тот оказался косвенно замешан. Но Чимин явно уже хотел вернуться домой и хорошенько отдохнуть. Лимонад, купленный им со словами «Гук упоминал, что ты такое любишь» уже закончился, они прошли мимо самых последних домов, и вот-вот между деревьями должен был показаться грузовичок. Тэхён поглубже вдохнул, собираясь с силами, чтобы сказать, что теперь уж и сам не пропадёт… но Чимин вдруг выудил из его пальцев жестянку и направился к мусорным бакам на углу. — Что ты… — Выкидываю мусор. — Чимин оглянулся через плечо и демонстративно бросил жестянку в контейнер. А после зашагал обратно, спрятав руки в карманы. — Не в лесу же его бросать, так? — Да, но… — Наверное, не стоило тебя сладкой газировкой спаивать перед сном, — хмыкнул Чимин, придирчиво вглядываясь в лицо. Тэхён почувствовал, как щеки гореть начинают. — Начнёшь ещё буянить, а не спать. — Да какое ещё «буянить»? Я с ног валюсь! Глаза сами собой закрываются! — Ага, то-то они у тебя как два блюдца. — Они у меня от природы большие! — Круто. Только еще больше их не распахивай, а то меня окончательно засосёт. — Это губами делается. — Чего? Тэхён решительно вцепился в воротник его куртки и поцеловал, сам не зная, то ли на прощание и в благодарность, то ли пытаясь убедить, что уходить пока еще рано. Как пойдёт. Чимин промычал что-то невнятное, но даже не подумал отстраниться. Сразу ответил на поцелуй. — Ничего… Чимин хмыкнул и забавно облизнул губы, совсем как ящерка. — Клубника, — выдал он, видимо, не найдя, что еще ляпнуть после случившегося. — Ароматизатор и сахар, — тихонько поправил Тэхён. — Всё равно — ничего так. Ладно, пошли спать. Пора уже немного отдохнуть. Чимин махнул рукой и побрёл к знакомому заброшенному грузовичку.