Городские легенды: Кровавая Мэри

«Доброе утро, Детройт! Наконец-то и на нашей улице праздник. Весна все-таки пришла. За бортом плюс десять и такая погода продержится всю неделю! А вот дальше синоптики обещают дожди. Успейте насладиться солнечными деньками и получить как можно больше витамина Д». Гэвин вяло усмехнулся, выруливая с парковки департамента. Ему нравилось слушать бодрый голос радиоведущей, которой, как и всем простым смертным, пришлось вставать в шесть утра, чтобы добраться на работу, на которой придется изображать эту самую бодрость, мотивируя рабочий люд Детройта поднять свои бренные тела с постелей. Не лучшая работа, но Гэвину ли об этом говорить? Они вот с напарником ехали осмотреть свежий труп в спальном районе. Именно то что нужно для бодрого, солнечного утречка. Ричард сегодня был каким-то непривычно тихим. Принес кофе, уселся в машину, проконтролировал, чтобы Гэвин пристегнулся, и затих, изредка помигивая желтым диодом. Это было странно, но не настолько, чтобы Гэвин спросил, в чем дело. Он ехал, наслаждаясь редким моментом тишины и попивая свой кофе, когда приходилось останавливаться на светофорах. Навигатор завел в самую большую пробку по городу, из-за чего они опоздали на полчаса. Но Ричард послал сообщение о задержке, и Крис встретил их без привычного бухтения. Только кивнул в знак приветствия и подал по паре перчаток и бахил. Дом как снаружи, так и внутри был совершенно обычным и практически ничем не отличался от множества точно таких же домов по соседству. Аккуратно подстриженный газон, детские качели с поскрипывающими от ветра цепями. Ричард шел впереди, по обыкновению сканируя все, что видит. Гэвин и сам успел составить приблизительный портрет живущей здесь семьи, пока Крис вел их туда, где находилось тело. Первое, что заметил бы любой вошедший в ванную комнату — кровь. В крови было измазано лицо жертвы, будто она растирала ее по лицу. Это было видно по характерным разводам. В следах крови была ее розовая пижама, умывальник и пол. Взгляд девочки был расслабленным. Ричард присел рядом, чтобы открыть веко пошире. Капилляры и в правом, и в левом глазу полопались. Андроид собрал немного крови для анализа. Крис недовольно цокнул, и Гэвин вспомнил, что хотел сразу его выпроводить. Нюансы работы с полицейскими андроидами давно ни для кого не являлись тайной. У жестянок тоже есть свои протоколы, которым они следуют. И Гэвину было невдомек, какого хрена нужно каждый раз делать кислую мину, цокать и кривиться, если все уже тысячу раз видели, как именно андроиды проводят анализ улик. Раздражает — не смотри. Не можешь выйти — отвернись. Но нет же, блядь. Нужно цокать. — Следов насильственной смерти не обнаружено, — сказал девятисотый, помигивая диодом. — Судя по состоянию кожи и глазных капилляров, причиной стало какое-то заболевание, резкий скачок артериального давления, проблемы с сосудами, — он немного поколебался, прежде чем добавить. — Скорее всего, инсульт. — В шестнадцать лет?! Ричард замолчал, по-видимому, сверяясь со статистикой, и поднял на Гэвина взгляд. — Есть зарегистрированные случаи. Хотя в ее электронной медкарте нет никаких заболеваний, кроме редких простуд, а семейного врача семья посещает раз в год. Последний осмотр был три месяца назад, девочка была полностью здорова. Возможно, нам необходимо сделать анализы на наркотики и психотропные вещества. — И опросить родственников, — вздохнул Рид. — Есть кто-то, кто сможет поговорить? — Думаю, да, — ответил Крис. — Отец вроде держится, думаю, сможет ответить на пару вопросов. Больше всего в своей работе Гэвин ненавидел не отчеты, а эти самые разговоры с родственниками. Так уж вышло, что он не обладал должной эмпатией, чтобы правдоподобно изобразить сочувствие или поддержку. За годы службы научишься ничего не принимать близко к сердцу, не пропускать через себя чужое горе. Гэвин предпочитал не выражать соболезнования, а сажать преступников. Но что делать, если это действительно болезнь, и виновных не найти? Грудные дети иногда просто не просыпаются. Взрослые люди падают замертво из-за оторвавшегося тромба, и никто ничего не успеет сделать. Иногда трагедия попросту неизбежна. Чутье подсказывало Гэвину, что конкретно в сегодняшнем случае все не так просто, как кажется на первый взгляд. Но пока нет результатов вскрытия, Рид предпочитал не сидеть сложа руки. Опрос отца он все же поручил Ричарду, чьи программы социального взаимодействия работали не только на допросах, а сам решил поговорить с подругой погибшей девочки — Нэнси, которая пришла поддержать семью в это тяжелое время. — В тот вечер мы разговаривали по телефону, и все было хорошо. Я о том, — вздохнула Нэнси,. — что у нее был нормальный голос. — Что, по-твоему, могло произойти? — ни на что особо не надеясь, задал вопрос Гэвин. — Я…я не знаю. — Это была Мэри, — раздался детский голос совсем рядом. Гэвин обернулся, замечая маленькую девчушку лет шести на вид, прячущуюся за толстым стволом дерева. Она была маленькой копией своей погибшей сестры, с такой же светлой кожей и заплетенными в косички рыжими волосами. — Иди сюда, малышка, — позвал ее Рид. — О какой Мэри ты говоришь? — Кровавая Мэри, — пояснила Нэнси. — Да, — кивнул Рид. — Я знаю эту детскую страшилку. — Это правда, — обиженно надулась малышка, — Эшли сказала сами знаете какие слова перед зеркалом. Я слышала! — Ох, Сюзи. Ты снова за свое, — тяжело вздохнула Нэнси. — Не слушайте ее, детектив. Просто вчера вечером мы дурачились и немного перегнули палку. Сюзи сильно впечатлилась и теперь талдычит без умолку. Гэвин нашел Ричарда все там же, в ванной комнате. Тело уже унесли, но здесь все еще было слишком много крови. Ричард стоял возле умывальника, рассматривая висящее над ним треснувшее зеркало. — Ты зачем опять сюда пришел? — спросил его Гэвин. — Опрос отца не дал никаких результатов, и я решил еще раз осмотреть место преступления, вдруг что-то упускаю. — Накануне дети играли в Кровавую Мэри. Кое-кто считает, что девочку убил злой дух, представляешь? Гэвин помолчал, ожидая пока андроид найдет в сети, или где он там ищет информацию обо всем на свете. — Это исключено, — заверил Ричард. — Мы не можем принимать несуществующую легенду за одну из версий. — Спасибо, я в курсе. И все-таки андроиды оставались андроидами. Рациональность и отвага. И никаких тебе ни шуток, ни отсылок. Скукотища. Гэвин вспомнил о своем недопитом, уже наверняка остывшем кофе, который оставил в машине, и приуныл. — Почему люди верят в то, существование чего научно не доказано? Ричард наконец обернулся к напарнику и быстро просканировал его взглядом. Гэвин еле сдержался, чтобы не показать ему фак. Он обещал себе привыкнуть к этим андроидским приколам, значит, он привыкнет. — Потому что так интереснее живется. Вот ответь мне, зачем снимают ужастики? — Чтобы получить выброс адреналина, — без колебаний ответил андроид. «Ты ж моя Википедия на ножках», — с нежностью подумал Гэвин. — Именно за этим. Фильмы ужасов, экстремальный спорт, страшилки у костра, все ради одной цели — чтобы было прикольно. И чтобы посмотреть на перекошенные ебальники друзей, когда они пугаются. А потом вместе с этого поржать. Тебе не понять, пластиковый детектив, это чисто человеческая фишка. — Я понял. — Да что ты там понял, — усмехнулся Рид. — Вот смотри. Что будет, если я сейчас подойду к зеркалу и скажу сам знаешь что? — Ничего, — ответил Ричард. Гэвин оттеснил андроида от умывальника, становясь лицом к треснувшему зеркалу, и сказал: — Кровавая Мэри. — Гэвин, — Ричард звучал очень заебавшимся. — Кровавая Мэри. Рид сначала смотрел через отражение на ничего не выражающее лицо андроида, потом все же встретился взглядом с самим собой. — Кровавая Мэри. От пристального взгляда отражение начинало казаться каким-то ирреальным. Гэвин знал об этом феномене. Что если долго-долго пялиться в зеркало, можно не узнать собственное лицо. Поэтому поспешил отвернуться, пока сам себе не нагнал крипоты. — Нам нужно работать, — сказал Ричард. — Вот о чем я говорил, — похлопал его по плечу Рид. — Был бы ты человеком, то уговаривал бы меня этого не делать. Просто потому что нафиг надо. — Тебе ничего не угрожает, Гэвин. Научно доказано… — Что андроиды самые занудные существа на планете. Идем уже, жрать хочется. За день было еще несколько вызовов. Ничего особенного: убийство на почве ревности, которое они с Ричардом раскрыли, не сходя с места преступления. Орудие убийства — окровавленный кухонный нож, лежал в раковине. И Гэвину не нужно было долго думать, чтобы понять, у кого вероятнее всего есть привычка складывать грязную посуду в мойку. Расчехлив свою программу социального взаимодействия, уже через каких-то полчаса Ричард записывал чистосердечное признание жены. Даже не дослушав восхищение всех свидетелей процесса, какие они охуенные, Гэвин с напарником уже мчались на другой вызов. Но что бы они ни делали, мыслями Гэвин постоянно возвращался в утро. К телу в розовой пижаме и треснувшему зеркалу в ванной комнате. Вот что было действительно интересно. — Что же мы упускаем? — спросил он скорее у себя самого, но Ричард на том конце провода привычно отозвался: — Хочешь, чтобы я еще раз озвучил результаты экспертизы? Гэвин поправил наушник и чертыхнулся, снимая крышку с уже вовсю кипящей кастрюли. Разговаривать с напарником по вечерам уже стало обычным делом. Да, они виделись каждый день, за исключением редких выходных. И Рида, по идее, уже должно было воротить от идеальной физиономии андроида. Но не воротило. Наоборот, за обсуждением текущих дел коротать вечера стало гораздо веселее. Не так одиноко. Не так тоскливо. Обычно Гэвина хватало на то, чтобы сообразить для себя нехитрый ужин и не уснуть, купаясь в душе. Но с недавних пор Ричард иногда начал звонить сам. Он делился своими наработками и выслушивал мнение Рида на этот счет. Через андроида в любой момент можно было получить доступ к любому документу или файлу в полицейской базе, и это было чертовски удобно. Как и то, когда он читал для напарника результаты экспертизы, пока Гэвин отмокал в ванне или пытался приготовить для себя что-нибудь съестное. Первое время работы с андроидом Гэвин успокаивал себя, что Ричард — это всего лишь что-то вроде голосового помощника. Типа, как Джарвис у Тони Старка. Но Ричард не был только голосом. Он был до страшного осязаем и материален. При всем желании Гэвин не мог воспринимать его как искусственный интеллект, очередной умный гаджет, как делали остальные сотрудники департамента, которых Киберлайф в один прекрасный день одарила пластиковым напарником. Гэвин не мог воспринимать вещью то, что разговаривает как человек, моргает, имитирует дыхание, иногда даже шутит. Очень старается походить на человека, влиться в социум и завоевать доверие своего напарника. — Лучше вспомним, что у нас есть, — продолжил Рид. Идея с наушниками была действительно хорошей. Если держать телефон между ухом и плечом, затекала шея, да и одной рукой управляться было капец как неудобно. Гэвин специально на днях заехал в магазин и купил беспроводные наушники, которые неожиданно привнесли ощущение присутствия Ричарда во время разговора и намного облегчили жизнь. — А лучше, чего у нас нет. У нас с тобой нет ни одного свидетеля. Ни одного подозреваемого. Улик тоже особо нет. — Почему ты не хочешь оформить смерть по естественным причинам? — после небольшой паузы спросил Ричард. — Результаты вскрытия… — Да знаю я, — раздраженно перебил его Гэвин. — Просто что-то не дает мне закрыть это дело. Что-то не так. Не складывается пазл. — Я не понимаю. Гэвин наконец-то сел за стол, но есть совершенно не хотелось. Он не знал, что ответить. Как объяснить андроиду, что такое предчувствие. Чуйка. Что бывают случаи, когда стоит послать к херам логику и довериться интуиции. — А я не знаю, как объяснить так, чтобы ты понял, — признался Гэвин. — Мы можем проверить все еще раз, просто для того чтобы я успокоился? — Конечно. — Заебись. Гэвин все-таки придвинул к себе тарелку. Несмотря на напоминания Ричарда, он сегодня почти ничего не ел, и желудок уже перетерпел голод. Но Гэвин знал, что стоило только начать, как аппетит появится. Он наколол небольшой кусок запеченного мяса на вилку и отправил в рот. — Чем занимаешься? — спросил он у притихшего напарника. Ричард никогда не предлагал закончить разговор первым. Как-то Гэвин уснул, забыв сбросить звонок. А проснувшись утром, обнаружил телефон рядом с подушкой и то, что Рич все еще на линии. Вместо того, чтобы отключиться, он всю ночь слушал, как Гэвин дышит во сне. И это было бы чертовски странно, будь на его месте кто угодно другой. — Восполняю заряд и провожу фоновую диагностику системы. — Я тебе не мешаю? — Нет. — Что ты будешь делать, когда я отключусь? — Останусь на зарядной стойке, пока утром по камерам не замечу твою машину на парковке участка. Как только ты направишься ко входной двери, я уже буду ждать тебя у твоего рабочего стола. Для андроида это были обычные слова. Полная принадлежность своему человеку. Заинтересованность только в том, для чего андроид был создан. Ричард функционировал уже почти год и не видел ничего, кроме департамента, трупов и бесконечных допросов. Гэвину хотелось показать ему, что в этом мире есть много невероятных вещей. Отвезти его к океану, чтобы просто понаблюдать за тем, как Рич в первый раз увидит волны и песок. Только вот нужно ли это андроиду? Скорее нет, чем да. Это было нужно Гэвину, который заигрался в напарников и просто, как и все люди, хотел быть для кого-то нужным. — Ладно, — немного помолчав, ответил Рид. — Тогда до завтра. — До завтра, Гэвин. Гэвин отложил вилку и посидел немного, зачем-то слушая абсолютную тишину в наушниках. Когда он снял их, ничего не поменялось. Было только слышно, как капает вода из крана и шумит ветер за окном. Хотелось снова набрать знакомый номер, но Рид сдержал себя. Не стоило так привыкать. В конце концов, Ричарда могли заменить или отозвать в любой момент, он все еще находился на испытательном сроке. Гэвин с тревогой понимал, что слишком привязался к этой машине. Он, конечно, как и все люди, поначалу относился к андроидам настороженно, если не агрессивно. Но к хорошему свойственно быстро привыкать. Работать в паре со смышленой человекоподобной техникой оказалось намного легче, чем одному либо в паре с другим человеком. Ричард всегда выполнял свою часть работы на отлично. Не кичился своей киберохуенностью и не заставлял Гэвина чувствовать себя бесполезным довеском. Он всегда интересовался самочувствием, напоминал, что людям нужно есть, таскал кофе, здорово помогал с отчетами. А на его лабораторию Гэвин вообще чуть ли не молился. Ну серьезно, возможность сделать большинство анализов прямо на месте повышала скорость раскрываемости до небывалых прежде высот. Единственное, что немного смущало, опять же, только по началу — сам способ доставки образцов в лабораторию. Если бы другой человек слизал кровь с провалявшегося неделю трупа, Рид бы точно сблевал на месте. Но Ричард не давал забыть, кто он на самом деле ни на минуту. Поэтому через пару недель работы Гэвин спокойно надевал стерильные перчатки и сам собирал нужные образцы, отправляя их прямо со своих пальцев на язык напарника. Крис, когда это в первый раз увидел, подавился кофе. Когда это увидела Тина, устроила Гэвину выговор по поводу неподобающего поведения на рабочем месте. Гэвин напомнил, кто именно из них двоих трахался со своим стажером в архиве, и тема была закрыта раз и навсегда. Отправив тарелку с недоеденным ужином в холодильник, Рид пошел в ванную. Уже стоя под теплыми струями льющейся на него воды и лениво смывая с себя пену, Гэвин снова вспомнил, с чего началось это утро. Розовая пижама. Кровь. Треснувшее зеркало. За время службы Гэвин успел хлебнуть дерьма и навидаться такого, что людям с нормальной работой даже не мерещилось. Бывало, что ему снились искалеченные тела людей и андроидов, умоляющих спасти их. А иногда мозг вытаскивал воспоминания о каком-нибудь особо зверском убийстве во время того, как Гэвин обедал с друзьями или пытался закадрить кого-то симпатичного в баре. Они всегда были невовремя и не к месту, эти воспоминания. Словно что-то не давало Гэвину забыть, кто он. И что вот эта вся жесть и есть его жизнь. Никто не захочет просыпаться от чужого крика, когда Гэвину в очередной раз снится, как Фаулер кидается отрезанными головами сотрудников, которые не сдали свои отчеты вовремя. Никто не захочет по вечерам выслушивать, как они отскребали очередного самоубийцу от асфальта или как часами выслушивали показания насилующего и убивающего детей ублюдка. А вот Ричард слушал. Потому что Ричарду было интересно. Это была и его работа тоже. Это была его суть. То, для чего он был создан — таскаться за нервным, ворчливым копом. Выслушивать его жалобы на пробки и разболевшуюся голову. Втираться в доверие всем и каждому, начиная с преступников на допросах и заканчивая собственными коллегами и напарником. С напарником это работало лучше всего. Гэвин тяжело оперся руками на умывальник и заглянул в зеркало. Щетина на лице вот-вот из брутальной мужицкой небритости грозила перейти во что-то совершенно обратное. Было решено побриться, пока местные бомжи не начали принимать Гэвина за своего. Лезвие бритвы плавными, отработанными движениями скользило по коже. Рид споласкивал ее под льющейся из крана водой и снова проводил по вымазанной в пене для бритья щеке. Должно быть, он слишком задумался, потому что щеку куснуло болью, и на ней начала быстро появляться кровь. — Чтоб тебя, — выругался Рид, откладывая бритву и принимаясь смывать остатки пены, чтобы посмотреть, насколько все плохо, и не придется ли завтра ходить с пластырем на пол-ебальника. Кровило довольно сильно. Похоже, лезвие зацепило и сняло совсем небольшой кусочек кожи. Аптечка стояла на встроенной полке за зеркалом. Гэвин открыл ее, выискивая спиртовые салфетки, и, распечатав одну, приложил к ранке, чуть скривившись от того, как защипало. Когда он закрыл полку и снова поднял глаза, из зеркала на него смотрело собственное улыбающееся, перемазанное почти до неузнаваемости в крови лицо. — Блядь! — Гэвин резко отстранился. Внутри все похолодело, сердце застучало как бешеное. А видение пропало так же быстро, как появилось. Первые секунды Рид колебался, не привиделось ли ему. Но все было так реально, что он даже не сомневался в своей вменяемости. Гэвин набрался смелости и снова подошел к зеркалу, на котором появилась огромная трещина, разделившая его напополам. Гэвин не помнил, когда оно треснуло. Он поспешно вышел из ванной, направляясь к заветному шкафчику с алкоголем на кухне. Рид никогда не пил в будние дни, но сейчас стакан виски точно не помешает. Не начатая бутылка нашлась на своем месте, и Гэвин выпил почти полстакана одним глотком. Горло обожгло, за грудиной и в желудке разлилось знакомое тепло. Нет, стоп. Что же он делает? Рид отодвинул бутылку. Ему срочно нужно рациональное объяснение произошедшего, иначе он точно свихнется. А кто лучший в мире мастер рациональных объяснений? Гэвин нашел телефон там же, где оставил его до этого — на кухонном столе. Номер Ричарда уже давно был на быстром наборе. Сердце все еще взволнованно колотилось, а во рту стоял горький привкус алкоголя. — Гэвин? — голос Ричарда был немного обеспокоенным. Либо Гэвину просто очень хотелось так думать. — Рич, я… — Гэвин не знал, с чего начать. Он посмотрел в окно, за которым был виден только слабый свет фонаря на противоположном конце улицы. А потом Рид увидел свой собственный силуэт, подсвечиваемый со спины горящей на кухне лампой. И он был не один. За ним стояла еще одна темная фигура, которая, стоило ее заметить, начала подплывать ближе, оказываясь у него прямо за спиной. — Гэвин? Что-то случилось?

***

«Очередная трагедия потрясла Детройт этим утром. Сейчас мы находимся у дома детектива Центрального отделения Департамента полиции Детройта, найденного мертвым в собственной кухне. По официальной версии, причиной смерти стал сердечный приступ. Гэвину Риду было всего тридцать два года. Похороны пройдут на городском кладбище завтра в одиннадцать часов». — Выведете отсюда посторонних, — попросил Ричард, пролезая под желтой полицейской лентой, которой был крест-накрест заклеен вход в кухню. Крис ничего не сказал. Лишь, поджав губы, выпроводил криминалистов и вышел сам. Ричард еще никогда не был у Гэвина дома. Он жадно сканировал все, на что падал взгляд, подмечая мелкие детали, выдающие повадки и характер хозяина. А потом присел над телом напарника, вглядываясь в знакомые, изученные до мелочей черты. Лицо Гэвина было расслабленным, а взгляд застыл. Ричард начал сканировать, и казалось, будто его программа работает слишком медленно. Она словно неверяще выдала результат «Гэвин Рид. Центральное отделение Департамент полиции Детройта. Статус: напарник». Ричард подождал несколько секунд, прежде чем отправить подтверждение. Он зачем-то положил пальцы на шею Гэвина, прижав чувствительные подушечки к сонной артерии. Словно хотел еще раз удостовериться. Пульса не было, а кожа была холодной. Ричард отвел с лица напарника прядь волос и наклонился, собирая языком образец крови с уголка рта. Поверхностный анализ не выдал ничего особенного. Возможный скачок артериального давления, скорее всего, инсульт. Нигде не было зарегистрировано, чтобы при инсульте, даже таком резком, текла кровь из глаз. Все выглядело так, будто перед смертью Гэвин плакал кровавыми слезами. На правой щеке и пальцах правой руки остались кровавые разводы. Ричард опустил пальцы на веки напарника и мягко закрыл их. Нить расследования вела во вчерашнее утро, к точно таким же обстоятельствам смерти одной шестнадцатилетней девочки. Ричард направился в ванную комнату, чтобы подтвердить свои догадки. И нашел треснувшее напополам зеркало. Долго смотрел в отражение, пытаясь предположить, что же мог увидеть в нем вчера Гэвин. Гэвин по ту сторону зеркала звал его и бился в треклятое стекло. Но его никто не слышал.