Ты хочешь, чтобы я остался с тобой?

– ... вы, такой самолюбивый и гордый, всю жизнь соревновались с ним во всем, но очевидно, вам никогда с ним не сравняться!– Произнёс Вэнь Нин, отступая назад, чтобы покинуть храм предков. Вэй У Сянь чувствовал дикую усталость, в глазах рябило, но он заставил себя посмотреть на лицо шиди, в котором перемешалось множество эмоций: злость, обида, растерянность и боль. Он взглянул в его сторону с немым вопросом "почему?", и сердце Вей Ина сжалось в тиски. Цзян Чен и правда ровно такой, как его назвал призрачный генерал, но также он очень ранимый и близко воспринимающий все к сердцу. Вей Ин хотел, чтобы он никогда не узнал правды, чтобы эта тайна ушла с ним в могилу, и вовсе не ожидал, что Вэнь Нин раскроет все карты. Ещё пару минут назад, У Сянь хотел уйти, не желая продолжать ссориться с человеком, которого любил больше всего на свете, как это желание превратилось в обратное. Как он может теперь уйти и оставить Ваньиня с этой правдой один на один? Он не может. Поэтому, переведя дыхание, он заставляет себя подняться, опираясь о плечи Лань Ванцзи, а после выпрямляется и делает несколько шагов обратно к храму предков. – Оставьте нас.– Устало произнёс Вэй У Сянь, не сводя глаз с шиди. Он видит, как в этих виолевых* глазах что-то ломается, рушится, как все, чем жил его брат, рассыпалось и с треском обрушивается на итак уже усталые и измученные плечи. Цзян Чен тоже смотрит на него, застыл в ужасе, оцепенении, не в силах заставить себя и звука издать. Будто бы сделай он шаг, или одно незначительное движение, как тут же свалиться наземь. И хочется броситься к нему, обнять, объясниться, забрать всю его боль себе, приласкать, отдать всю свою любовь без остатка и сожалений. Но Вей Ин стоит, ждёт, терпит. – Вей Ин.– Обратился к нему Лань Ванцзи, в растерянности, не понимая к чему поменялось решение темного заклинателя. А оставлять его одного с главой ордена Цзян один на один он и вовсе не хотел. – Лань Чжань, уходи. Он ничего мне не сделает.– Сказал У Сянь, поняв замешательство Хань Гуан Цзюня. Второй нефрит поджал губы, борясь с желанием уйти, как тот попросил, или забрать его с собой. Однако на лице Вей У Сяня отражалась решимость, поколебить которую уже никто не сможет. Сдавшись, он развернулся и покинул храм предков ордена Юнь Мен Цзян. Вэнь Нина же не нужно было просить дважды, тот оставил их и с первой просьбы. Когда они наконец остались одни, стоя друг перед другом, Вей У Сянь решительно направился к своему шиди, на лице которого гримаса словно застыла. Оказавшись совсем подле него, он обхватывает Цзян Чена своими руками и оседает на пол вместе с ним. Мужчина никак не реагирует, а Вей Ину и не нужно от него ничего. Оставив ладонь на затылке, он прижимает его голову к своему плечу, и сам утыкается лицом в изгиб его шеи. Он вдыхает его аромат и только сейчас осознает, насколько сильно скучает по нему. Вей У Сянь часто замечал, что ему чего-то не достает, и вот, он обнимает своего шиди и понимает, что ему не хватало именно его. – Ты себя тогда хоть видел?– Медленно начал говорить Вей Ин.– Я, как никто другой, знаю, насколько ты дорожил своим талантом и силой, которые развивал не щадя себя. А потеряв все это ты чуть ли не сходил с ума, хотел умереть, считал свое существование бессмысленным. Как я мог спокойно смотреть на такого тебя?– Вспоминая события тех дней, Вей У Сянь и не понял, как по его щекам начали стекать слезы. Он лишь сильнее сжал мужчину в своих объятиях.– Думаешь какое-то золотое ядро мне важнее тебя? Да, я потерял возможность быть заклинателем. Да, я стал бесполезным. И да, я не сдержал обещаний, данных тебе. Но я никогда не жалел об этом.– Всхлипнув, он тяжело вздохнул и отстранился, держа руки на чужих плечах, чтобы посмотреть в лицо шиди. Растерянность сменилась горькой печалью, а губы сжались в тонкую полосу.– Это ядро по праву твое, не нужно за него ни извиниться, ни благодарить. Просто прими.– На этих словах одна рука У Сяня переместилась к груди, в которой теплится золотое ядро, а другая на влажную щеку Ваньиня.– Это не долг ордену или чему-то ещё. Я просто хотел снова видеть эмоции на твоём лице. Я хотел, чтобы ты жил. И что бы между нами не произошло, я никогда не пожалею о сделанном мной выборе. Слова закончились. Вей Ин рассказал все, что думал. Ему хотелось добавить что-то ещё, чтобы нарушить эту напряжённую тишину, но сказать было уже нечего. А точнее было, но этого нельзя было говорить в слух. Об этих чувствах лучше стоило молчать, чтобы не разбить его и самого себя. Поэтому они молча смотрели в глаза друг друга, чтобы понять, что они сейчас чувствуют. И в глазах напротив, он увидел желание что-то сказать. Цзян Чен боролся с желанием говорить или промолчать, а потому отвернул свое лицо. Вей У Сянь нисколько не собирался отстраняться, желая продлить возможность касаться своего шиди, а потому погладил большим пальцем своей руки щеку, которую держал. – Ты хочешь мне что-то сказать? Говори. Можешь накричать. Только не бей, а то сломаюсь.– Попытался отшутиться У Сянь и глухо посмеялся, в то время как фиалковые глаза с укором на него посмотрели. Вей Ин улыбнулся, чувствуя, что Ваньинь отходит от шока. – Я...– Цзян Чен снова опустил взгляд, сжав руки в кулаки.– Я не сбегал тогда.– Произнёс он наконец, совсем тихо, но Вей Ин прекрасно слышал. Удивление и непонимание застыло на его лице.– Заклинатели из клана Вэнь нагнали нас в той деревне. Я сначала спрятался, но они начали обходить улицы и вскоре бы наткнулись на тебя. Поэтому...– Цзян Чен не мог так легко в этом признаться и У Сянь видел это. Да и договаривать не нужно было, до него медленно начал доходить смысл его слов.– Поэтому я выбежал и отвлек их. Закончил всё-таки Ваньинь, заглянув в глаза шисюна. Вей У Сянь обомлел, узнав, что действительно произошло. Он думал, что тот бросился забирать тела родителей или, отчаявшись, пошёл сразиться с ними на последок, а оказывается это было все из-за него. Ради него. Чтобы защитить, спасти. Он ведь мог погибнуть тогда. Так почему? – Зачем?– Охрипшим голосом спросил Вей Ин и попытался найти в знакомом лице ответ. Губы его дрогнули, после чего он нервно рассмеялся, прикрывая лицо ладонью.– Ты ведь мог спастись. Оставил бы меня. Умер бы, и умер. Но ты бы не потерял свое золотое ядро. И возможно сейчас ... "...все были бы живы."– Хотел сказать было Вей У Сянь, но его резко дернули за плечи, встряхнув. – Что ты несёшь? Умер бы, и умер? Ты совсем идиот или притворяешься? Откуда в тебе этот чертов дух самопожертвования, а? Я может хотел, чтобы ты жил, потому что тоже дорожил тобой, боялся, черт возьми, потерять тебя.– Прокричал Цзян Чен, а после отпустил шисюна и его руки упали вдоль тела, и он снова заговорил очень тихо. – Ну почему ты такой? Обещал быть рядом со мной, а сам готов так легко бросить меня. Тебе смерть милее, чем жизнь со мной? Почему? Вей У Сянь, ты ведь обещал. Так почему? Горячие слезы снова коснулись щек Ваньиня, который уже и забыл про гордость и сохранения своего лица. Его лишь волновал этот чертов вопрос: почему Вей Ин его бросил? Он ведь обещал, что когда Цзян Чен станет главой ордена, тот станет его подчинённым. Как их отцы, всегда рядом, плечом к плечу, спина к спине. Вей У Сянь же не знал, что ответить. Он не ожидал такой откровенности со стороны шиди. И совсем не думал, что его уход так сильно ранит его. Он искренне думал, что уходя, избавляет Цзян Чена от бремени, от себя, который уже всем поднадоел, а оказывается все совсем наоборот. Человек, которого он искренне любит, в ответ оберегал его. И не то, чтобы это было не понятно, просто... Тогда все было сложно. И темный путь, и долг перед Вэнями, и запретные чувства к своему брату, дали свое. Он ушел, даже не объяснившись и так жестоко ранив своего шиди. Тяжело вздохнув, Вей У Сянь опускает голову, отпускает мужчину из своих рук, отворачивает лицо и с болью морщится. – Ты ведь ненавидишь меня. Зачем тебе... Вей Ин снова не смог договорить. Если в первый раз его хорошенько встряхнули, то сейчас, схватив за щёки, его губы накрыли чужие. Резко, но мягко, они коснулись его, и замерли, в немом ожидании, давая возможность оттолкнуть. Но сердце бросилось вскачь, в груди вспорхнули полумертвые, но ещё живые, бабочки, заставляя томно выдохнуть в чужой рот и поддаться вперёд. Отдаться в родные руки, утопиться в этом сладостном чувстве, когда его губы начали нежно сминать губы возлюбленного, и ответить с таким же желанием, скромно отвечая, нежно лаская и мягко терзая этот сладкий рот. Нежность переросла в требовательность, поцелуй стал жадным и напористым, толкающий в жар и ненасытность, и отключая сознание, не давая тому здраво анализировать. Все, что осталось это чужие губы и чувство неудовлетворённости, желания вобрать больше. Руками У Сянь зарылся в волосах шиди, прижимаясь к нему вплотную. Точка невозврата переступлена, назад пути нет. Только вперёд, поближе к желанному мужчине, который целовал его с такой же страстью. И эта взаимность кружила голову, заставляя углубить поцелуй, переплестись языками, лаская друг друга, и глухо простонать в чужой рот. Мурашки бегут по коже от такой отдачи, хочется вжаться ещё ближе, стать одним целым, любить и быть любимым. Никто из них не знал сколько они целовались, было им не до этого, и оторвались они уже когда катастрофически стало тяжело дышать. Они смотрели друг другу в глаза, силясь понять, что значит этот поцелуй, но никто не находил ответа. – Теперь ты понимаешь?– Севшим голосом спросил Цзян Чен с припухшими губами и раскрасневшимися щеками. Вей У Сянь облизнулся, открыто любуясь своим любимым шиди, в растрепанности которого он был виноват, и нисколько не жалел, желая повторить сей беспорядок. Он и вовсе забыл о чем они говорили, это стало уже не так важно, когда губы возлюбленного накрыли его. Но сейчас от него требовали ответа и Вей Ин вернулся к их разговору. Цзян Чен боялся потерять его, поэтому спас, хотел, чтобы он был рядом, дорожил им, а сейчас поцеловал. Значит ли это, что он любит его? Но эта мысль звучит так абсурдно. Хочется в это верить, поддаться порыву, почувствовать себя таким желанным и нужным, но ведь все на деле не так. Он отшельник в этом мире, зло во плоти для всех заклинателей, а для любимого человека предатель. Все эмоции отразились на его лице и Цзян Чен легко смог прочитать по нему, что в голове его шисюна. Не долго думая, он снова прижимается к губам Вей Ина, оставляет короткий поцелуй, не отстраняется, лишь прижимается ко лбу своим. – Не понимаешь? Тогда мне придется повторять это, пока до тебя не дойдет.– Прошептал он на выдохе, снова вовлекая в поцелуй. Вей У Сянь не сразу, но отвечает. Удержаться от этой ласки почти невозможно, хочется чтобы это никогда не прекращалось, ведь такое может больше никогда не повторится. Однако, Цзян Чен не спешит останавливаться, все больше укрепляя в голове Вей Ина эту мысль, одаряя надеждой и позволяя убеждаться в этом с каждым подаренным им касанием. Он ласково проводит по спине темного заклинателя, вновь прижимает к себе, льнёт к нему сам. И когда поцелуй заканчивается, не отстраняется, не отталкивает, а смотрит, ждёт, поглаживая напряжённые плечи. – Тогда мне придется прикинуться идиотом, чтобы ты не прекращал.– Наконец произносит он, утопая в омуте виолевых глаз. Сердце совсем завелось от надежды и от страха оказаться отвергнутым. Кажется, Вей Ин задохнётся от ожидания, такого томящего и долгого. А Ваньинь и не спешит, переваривает услышанное, обдумывает каждое слово, а после отстраняется и смотрит таким взглядом, под которым хочется рассыпаться и собраться вновь. В глазах напротив столько упования, столько желания, чтобы то, что он услышал, оказалось правдой. Никто из них ничего не говорит, но каждый наконец понял чувства друг друга. И черт возьми, они взаимны, что хочется наброситься на другого с новой силой, отдать все без остатка, любить и быть рядом. И лишь события прошлого, образовавшиеся огромной пропастью, не давали воплотить этого. Сделай один не верный шаг и кто-то из них, а может и оба, свалятся в эту пропасть, без шанса на спасение. Но не смотря на это, оба знали, что эта граница, которую стоит либо переступить, либо закончить на этом и разбежаться. А по взгляду обоих становится ясно, что никто бежать не собирается. Цзян Чен издает горький смешок и отводит наконец свой взгляд, заставляя У Сяня покрыться холодным потом, сжать полы своих одеяний и до боли закусить нижнюю губу. – Я верил тебе.– Разрушает это гнетущее молчание Ваньинь и снова смотрит на Вей Ина. Уже как прежде. Со злостью и обидой.– Ты обещал быть рядом, и я верил тебе. Обещал, что, когда я стану главой ордена, ты будешь моим подчинённым. Я верил каждому твоему слову. И даже когда ты забрал эту кучку Вэней, тоже хотел верить. Так почему ты ушел, У Сянь? Услышав к себе ласковое обращение, Вей Ина пробрала дрожь. Голос шиди звучал так надломленно, так отчаянно. Видеть подобные эмоции на лице возлюбленного было пыткой. В голове столько мыслей и оправданий, однако из уст вылетает только одно: – Прости. С этим "прости" хотелось провалиться в пропасть и разбиться. Снова умереть и больше никогда не воскресать, лишь бы не видеть столько боли в глазах Ваньиня. Сердце разрывается, и он опускает голову, понимая, что даже взаимная любовь к друг другу не избавит душу шиди от ненависти к нему. Хочется задохнуться, рассыпаться, раствориться. – Прости? Думаешь признаешь свою вину, извинишься и все само собой образуется? Скажешь прости и сможешь снискать прощения? Цзян Чен снова сорвался на крик, вцепившись в плечи шисюна. Он несколько раз встряхнул его, заставляя посмотреть на себя и ответить. – Нет!– Не удержался от крика и Вей Ин.– Я потому и ушел, прекрасно зная, что нет мне прощения. Я ничего не смогу изменить и ты никогда не простишь меня. – Да ты и не пытался что-то изменить! Не пытался как-то оправдать себя и показать, что хочешь все исправить. Просто ушел от меня. Бросил точно также, как и в прошлой жизни. – А что я мог сделать? Есть что-то, что сможет смягчить твой гнев? Что это? Моя смерть? Одной тебе мало было? Оба надрывно дышали. Если сначала это было из-за поцелуя, то сейчас от злости, распирающая обоих. Вей У Сянь не понимал, что он может сделать, чтобы показать, что действительно раскаивается, доказать, что готов сделать все, лишь бы Цзян Чену было легче, но он не знал как. А потому и ушел, думая, что нет ни возможности и способа как то все изменить. Однако сам Ваньинь так не думал. Он с силой сжал плечи шисюна и притянул поближе к себе, яростно выпалив: – Я бы смог простить тебя, если бы ты просто вернулся. Этого достаточно для меня, чтобы понять, что ты не конченный эгоист и что я хоть что-то для тебя значу. Но ты... ты... "... снова хотел уйти от него."– Закончил фразу у себя в голове Вей Ин, и вся его злость испарилась. Он ведь и правда хотел уйти вместе с Лань Ванцзи, чтобы не обременять своим присутствием человека, который, как он думал, ненавидел его всей душой. Но сейчас он здесь, смотрит в родные фиалковые глаза и видит, как его любимый человек нуждается в нем. Как всем своим видом показывает, что все это время ждал его, и до сих пор ждёт. – Цзян Чен, ты...– Вей У Сянь заикнулся на предложении, мягко коснувшись руки шиди на своем плече и поддался вперёд.– Ты все ещё хочешь, чтобы я остался с тобой? Глава ордена Цзян не ответил, лишь снова протянул Вей Ина для поцелуя, на этот раз грубо сминая и кусая его губы, а после зализывая и лаская. Он вложил в этот поцелуй все свои чувства: обиду, грусть, скорбь и да, черт возьми, любовь. Пылкую, страстную, изнывающую в ответных чувствах, любовь. И Вей У Сянь теряется в этих ощущениях, отдает всего себя без остатка, прижимается к возлюбленному плотнее, чтобы больше не было между ними этой пропасти, этого расстояния. Он останется и подарит ему всю свою любовь, на которую только способен. __________________________________________________ Виолевый* – Это не ошибка. Это такой же фиалковый цвет.