Чёрная кровь

      Вальтер не смеет спорить с отцом, и дело даже не в программе, что заложена в его голове с экспериментом. Дело в Якове. Меньше всего на свете он хочет рисковать человеком, из-за которого внутри что-то шевелится. Даже сейчас он смутно чувствует нечто странное, липкое и неприятное. Это... Точно. Это тревога. Кажется, так ощущал её в прошлом Немо.       Так что Шмидт, Яков и Вальтер скоро проходят в здание главного штаба, и генерал с притворными беспокойством и обидой интересуется:       — И как ты мог бросить свою идеологию, свою семью и уйти куда-то ради обычного парня, ещё и не с твоей стороны? К тому же ещё и вернуть эту дурацкую алую кровь староверов?       — Раз она дурацкая, что же ты сам продолжаешь жить с ней? — отзывается юноша, и солдат с револьверами (ладно, теперь уже без) с удовольствием думает о том, как парень подкалывает отца, в то время как тот продолжает свою речь:       — Хочешь сделать всех вокруг своими марионетками и жить дольше всех живых людей, наслаждаясь своей властью до самого конца? Потому что именно так я это пока и вижу. Что за вождь не следует своей собственной идеологии о начала и до конца?       Шмидт усмехается в тот момент и отвечает юноше, глядя на него сверху вниз и сильнее вжимая оружие в кожу Якова:       — Знаешь, ты прав. Конечно, я верю в идею, что однажды чёрные отступники смогут жить вечно, просто заменяя какие-то детали, однако достаточно и того, что они просто у меня есть те, кто следуют каждой моей указке. Твоя мать покорно следует за мной и готова покончить с собой ради меня, ты несёшь другим мою идеологию. Твой дружок мог бы покорной собачонкой бросаться в любую смертельную ситуацию ради положенных мной идеалов, и все остальные готовы сложить свои тела, чтобы проложить мне путь к великому будущему. Разве не восхитительно, Вальтер?       — Нет, — отзывается тот. Голос его звучит равнодушно. — И не Вальтер, а Немо.       Генерал усмехается, а хватка его на Якове усиливается. Солдат уже думает недовольно, что его реально так и пристрелят в результате этих переговоров, однако, не успевает он моргнуть, как его спутник резким рывком подскакивает и выбивает оружие из рук отца, отталкивая Якова в сторону. Тот падает на колени на деревянный пол, упираясь в него кончиками пальцев, в то время как Вальтер направляет своё оружие в сторону мужчины и — Яков готов поклясться, что ему не кажется — нахмурив брови и поджав губы в ярости, стреляет в Шмидта. Тот с удивлением смотрит на дыру в груди и падает на пол, медленно истекая кровью, а юноша тем временем направляется в сторону соратника и возлюбленного.       На ходу он не сразу замечает, что отец из последних сил берёт пистолет и, прицелившись, стреляет в голову Якова. Тот не успевает увернуться, уверенный, что ему конец, однако спустя миг его сердце сжимается, когда перед глазами виднеется тело Немо с простреленным бедром.       — Прости за тот раз. Это реально больно, — только и выдыхает он болезненно, жмурясь, прежде чем рухнуть на колени.       — Немо! — вскрикивает его спутник, бросаясь к нему и вынимая какой-то свой состав из кармана брюк, этим составом и своей маской стараясь остановить кровь и обработать рану на бедре парня.       Сейчас у него нет никаких сомнений: с ним именно тот парень, которого Яков полюбил с его живыми янтарно-оранжевыми глазами, чуть глуповатым, но милым лицом и успокаивающими осторожными прикосновениями, как, например, сейчас к его плечу.       — Ну и к чему это? Кто из нас раненый, в конце концов? — усмехается солдат, наконец разбираясь с кровотечением, на что тут же слышит немного неловкое:       — Но переживаешь ты больше меня. Хотя это больно, да, признаю.       Яков закатывает глаза и слегка нажимает пальцем на свежую рану, заставляя Немо зашипеть. Сам он при этом слабо улыбается довольно, прежде чем перекинуть его руку через свои плечи и выводя его следом за собой наружу.       А возле бывшей казармы юношей ситуация и вовсе не ахти: целая армия чёрных отступников, даже потеряв генерала, продолжают сражаться со староверами, да и числом они перевешивают. В любом случае, сквозь сражения к ним пробивается всё же Лиен (он же Вальтер), который интересуется взволнованно, серьёзно глядя на обоих:       — Он мёртв?       Всё итак очевидно, однако Яков всё же кивает в ответ, подтверждая:       — Мёртв. Идеально будет избавиться от тела, чтобы его не смогли возродить: видеть это чудовище без эмоций я уж точно не желаю.       — Без обид, — торопливо добавляет Немо, вспоминая, что речь идёт об отце собеседника, однако тот качает головой:       — Не стоит. Всё правильно. Любящий отец никогда бы не принял решение в вопросе, влияющем на жизнь сына, не учтя его мнение. И я боле чем уверен отчего-то, что даже если бы ты или я, не сумев сбежать, отказались, он всё равно провёл бы кого-то из нас через этот кошмар.       Яков хмыкает в тот момент, а подбежавшая к нему София торопливо передаёт зажигалку и бросает на ходу, прежде чем снова ринуться в сражение:       — Позаботьтесь о том, чтобы этот штаб сгорел! Нужно уничтожить это падшее место.       — Сделаю это, только потому что хочу уничтожить большую часть достигнутого здесь, плевать мне на твои святость и бога, — отзывается парень, тут же бросаясь внутрь. — В кастеляной должно быть ещё много ткани, а в кладовой — какие-то горючие припасы. Керосиновые лампы нам тоже подойдут.       В итоге троица занимается подготовкой здания к поджогу, а сражающийся среди остальных Элиас замечает, стоя спиной к спине с Гансом:       — Очень неразумно с вашей стороны. Даже если вы уничтожите штаб, нас больше, мы сможем всё вернуть.       — Ты и ребята из нашего отряда — точно нет, — высказывается Немо, простреливая ногу бывшего товарища. — Прости, Элиас, но мне нужно обездвижить тебя: вы все отправитесь с нами, мы найдём способ вернуть вас обратно.       — Д-даже если т-так, т-то как вы соб-бираетесь вернуть всех ч-чёрных отступников к ж-ж-жизни? — уточняет Ганс, ставя юношу в тупик. — В п-противном с-с-случае вы вряд ли с-сможете что-то сделать.       — Только подожди, этот вопрос решится, — подаёт голос Яков, наконец выходя из дымящегося горящего здания с широкой улыбкой. — Да и вообще, это не твоя забота.       Пламя быстро разгорается и распространяется по деревянному зданию, в небо летят искры от огня, а вокруг продолжается сражение между чёрными отступниками и староверами. Кажется даже на миг, что вторые побеждают, однако в последний момент бывший спецотряд бросается в огонь, а Яков еле успевает перехватить Немо, не позволяя ему забежать следом. Армия чёрных отступников скоро оказывается побеждена, однако теперь это преимущество не кажется таким приятным.