Помоги ему

      Руки Габриэля никак не хотели лежать на спине Маринетт и в итоге начали нежными поглаживаниями проходиться по телу девушки.       Когда они прервали поцелуй, тяжело дыша, мужчина совестливо посмотрел на неё.       — Простите, что дал волю рукам, — просил он.       — Это не самое страшное, — отозвалась она, — странно то, что я это почему-то не пресекла.       — Возможно, Вы расстроены из-за Адриана, — предположил Габриэль.       — Может, Вы и правы, — девушка отстранилась, немного отодвинулась от него и добавила, — Не очень-то хорошая будущая невестка Вам попалась.       — Ой, не смешите меня, — бросил он, — Такое впечатление, что не будь меня рядом, Вы бы побежали в ближайший бар и там бы с первым встречным поцеловались.       — Не побежала бы, — грустно согласилась с ним она, — Но всё равно это как-то неправильно.       Девушка поникла.       — А, — недолго думая, возражал мужчина, — То есть мои огрехи в поведении можно списать на алкоголь, а Ваши нет?       — Не знаю, — делаясь мрачнее тучи, говорила она, — Представьте, что обо всём этом узнает Адриан. И как он, по Вашему поступит?       — Уедет из дома, захватив Вас с собой, — предположил мужчина.       — Это вряд ли, — бросила смешок Маринетт, — Скорее он выгонит меня. Так как я недостойна.       — Я, конечно, плохо знаю сына и корю себя за это, — начал он, — Вся проблема в моём воспитании. Мой отец всегда внушал мне что-то такое, типо тот или та, не твоего уровня, не того сословия... А я так старался быть похожим на него... И в итоге столько драгоценного времени потерял. А мог бы провести его с сыном. Теперь жалею. О многом. Но захочет ли Адриан восполнять эти пробелы? Вряд ли. Он хороший мальчик. И вырос хорошим и правильным человеком. Несмотря на то, что его отцом был я. И я думаю, что он скорее бросит меня, чем Вас, Маринетт.       — Надеюсь, мы никогда этого не узнаем, — всё ещё грустно говорила девушка, но бодрым голосом добавила, — Но насчёт пробелов... Я думаю, он бы с радостью их вместе с Вами бы закрыл.       Габриэль расплылся в улыбке.       — Очень бы хотелось, — сказал он, — но не в ущерб вашим отношениям. Вы ведь примете его предложение?       — Не знаю. Когда предложит, тогда и решу, — Маринетт вновь поникла и тихо добавила, — Если предложит...       — Мне кажется, мы уже об этом говорили, — ухмыльнувшись, произнёс мужчина, — Но мне нетрудно и повторить. Адриан Вас любит, Маринетт. Сильно любит. И он хочет жениться на Вас.       — А почему Вы не против нашего брака? — неожиданно спросила она, — Я ведь всего лишь дочь пекаря.       Габриэль закатил глаза и цокнул языком.       — Ну, во-первых, он уже большой, чтоб я мог ему что-то запрещать, — серьёзно начал он, — А во-вторых, Вы дочь хозяина самой знаменитой пекарни Парижа. У которой мы, к Вашему сведению, закупаем все хлебобулочные изделия и тому подобное. Так что как я тут могу возражать?       — Я думаю, что даже если я выйду замуж за Вашего сына, — с хитрым прищуром, весёлым тоном говорила Маринетт, — скидок Вам всё равно не будет.       Габриэль рассмеялся.       — Ну вот, — наигранно расстроился он, — А я так хотел сэкономить. Я шучу, Маринетт. Думаю, что Вы тоже.       — Правильно думаете, — кивнула она, улыбаясь.       — Маринетт, — заметно мялся мужчина, — А можно задать Вам нескромный вопрос?       — Насколько нескромный? — решила уточнить девушка.       — Весьма.       — Попробуйте, — ответила на это она и начала немного нервничать.       Но волнение самого Габриэля, казалось, можно было почувствовать на расстоянии.       — Мы знаем, что у Вас с Адрианом той ночью... — он часто прерывался, пытаясь подобрать слова, — Ну... Было это в первый раз... — девушка залилась краской, — Я хотел бы узнать... Зная состояние здоровья моего сына... Вернее, его физические возможности... Как это было?       Маринетт опешила и не сразу нашла, что сказать.       — Я была сверху, — смущённо призналась она спустя некоторое время, — Адриан мог... участвовать только руками, поднимая меня.       Маринетт спрятала горящее от стыда лицо в подушку.       — Бедная, — сочувственно произнёс Габриэль. Потом, видя, что происходит с девушкой, добавил, — Простите, что засмущал.       — Ничего, — оторвалась, наконец, от подушки Маринетт и, посмотрев на него, сказала, — Но теперь моя очередь.       — Я не возражаю, — рассмеявшись, произнёс он, — Спрашивайте, что хотите.       — А у Вас были девушки, — жутко замялась она, — у которых это было в первый раз?       — Были, — слегка ухмыльнулся Агрест-старший, — Целых две.       — Расскажете? — спросила Маринетт, но, спохватившись, добавила, — Без подробностей интимного характера, конечно. Просто расскажите про тех девушек и отношения с ними.       — Попробую, — бросив смешок, сказал он, — Начну с Эмили. С моей ныне умершей жены. С ней у нас было первый раз в нашу брачную ночь. Я никогда не изменял ей, потому что очень ценил, любил и дорожил ею. Пока она не умерла, — Габриэль поник, но продолжал рассказывать, — После того, как я её похоронил, сорвался во все тяжкие. Ну не во все, конечно... Были девочки по вызову. После ухода которых я всегда плакал. Потому что ничто не могло заполнить ту пустоту в душе, которая образовалась, когда я простился с Эмили... Но в один из таких моментов Натали зашла ко мне в комнату с бумагами по рабочим делам. Она увидела меня плачущим и... Я не помню, куда полетели документы. Но отлично помню, как она бросилась ко мне, обняла... Мы долго разговаривали. И ту ночь мы провели вместе. Но в отличие от секса с девочками по вызову, после нашей связи с Натали, я не почувствовал пустоту в душе. Наоборот. Тепло распространилось внутри. И тогда я для себя всё решил... А она не была против. И почему-то даже согласилась. Наверное, потому, что всё же любит меня, несмотря ни на что. Хоть я и недостоин её.       Девушка заворожённо слушала его и умилённо улыбалась.       — А расскажете, — после того, как мужчина затих, спрашивала Маринетт, — про свой первый раз?       Габриэль тяжело вздохнул, вызвав тем самым удивление на лице девушки.       — Хорошо, — сдался мужчина после мысленных метаний, — Мой первый раз был... — он до последнего сомневался, говорить или нет, потом нервно выдохнул и продолжил, — с Натали.       — Что? — удивлению Маринетт не было предела, — Как с Натали? Подождите. Я ничего не понимаю.       Габриэль слегка улыбнулся.       — Сейчас я всё объясню, — глубоко вдохнул он и немного помрачнел, — Мы с Натали знакомы давно. Начали встречаться, когда учились в университете. Тогда же был и мой, и её первый раз. Мы хотели пожениться. Даже заявление подали. Начали приготовления ко свадьбе. Но однажды... — мужчина осёкся, печально сдвинув брови, — Натали познакомила меня со своей подругой, которая должна была стать подружкой невесты. Это была Эмили...       Девушка в ужасе закрыла рот рукой и еле сдержалась, чтобы не заплакать. Она неотрывно смотрела на него.       Агрест-старший, в отличие от неё, сдержаться не смог и горько заплакал.       Маринетт придвинулась ближе к нему и погладила его по волосам.       Он поймал её ладонь и поднёс к своим губам, затем мягко сжал в руке ненадолго и отпустил.       — Я недостоин жалости, Маринетт, — охрипшим голосом говорил Габриэль, — Ведь я монстр. Но осознавать я это всё начал только недавно. Чёртов отец! — в сердцах прорычал он, — Чёртово воспитание. Мне тогда казалось, это правильно. Ведь Эмили из достойной семьи. И никаких угрызений совести я тогда не испытывал. Тогда я и понял разницу между влюблённостью и настоящей любовью. Ведь Эмили я и вправду очень сильно полюбил. Я отменил свадьбу. А с Натали объяснился, мол, так и так, я люблю Эмили, а тебя не люблю. Она тогда пропала. И я её ещё долго не видел. Да и мне было всё равно что с ней, где она, как она. Просто вычеркнул из своей жизни. Как будто её никогда и не было. И счастливо зажил с Эмили. С которой мы поженились. Затем появился Адриан. Мы были самыми счастливыми родителями. Пока снова не вмешался мой отец. Он! Именно он сделал так, что я всё детство моего сына холодно с ним обращался, — мужчина ненадолго прервался, вновь уронив пару слёз, но продолжал, — А потом мой бизнес стал развиваться, становясь всё больше и больше. И мне понадобился помощник. Я ожидал на собеседовании кого угодно, но только не Натали. Я хотел отказать ей, хотя она мне и подходила по всем пунктам. Но Натали меня заверила, что поползновений в мою сторону она себе не позволит, а будет лишь работать. Я взял её. Не представляю, как ей было тяжело. Она видела нашу семью. Счастливую семью... Нет, не могу представить. В то время я об этом не думал. Наслаждался жизнью с любимой женщиной. А она... Вскоре, помимо рабочих обязанностей, она начала заниматься ещё с Адрианом, — он ненадолго наметил улыбку на лице, но, тяжело вздохнув, продолжил, — А потом, по прошествии лет, Эмили заболела и вскоре начала угасать с каждым днём. Врачи ничего не могли сделать. В итоге она умерла. Жизнь в ней поддерживали только аппараты. Вернее, не жизнь — функционирование организма. Врачи предложили мне отключить её от этих аппаратов. Но я не мог. Не хотел, — Габриэль продолжал заливаться слезами, тихо, без всхлипов, но было заметно, насколько ему больно, — Я забрал её из больницы под предлогом, что они все идиоты, и что я перевезу её в лучшую клинику. А на самом деле забрал её домой. Она всё так же была подключена к аппаратам. Я приводил домой врачей, умеющих за деньги молчать. Они проверяли её состояние. Но ничего нового я от них так и не услышал. Но все эти годы продолжал держать её на аппаратах. Я надеялся, что она всё же когда-нибудь очнётся. Но этого так и не произошло. Натали поддерживала меня во всём. Мы оба были ей дороги. Но особенно ей был дорог я. Она обманывала Адриана и всех, кто задавал вопросы про Эмили. Сколько усилий и денег стоило сделать так, чтобы для всех она просто пропала... Но нам это удалось. Но только сейчас я понимаю, что это всё было зря. Я не должен был мучить ни себя, ни Эмили. Я должен был ещё тогда, в больнице, принять решение, чтобы отключить её от аппаратов. Но я не мог её отпустить. Чёртов эгоист! — сокрушался он, — И лишь после несчастного случая с моим сыном... Лишь тогда, когда он выкарабкался. Пришёл в себя. Когда его перевели в обычную палату... Только тогда я смог отпустить Эмили. Я отключил её от аппаратов. Несколько часов просидел с ней, прощаясь. А потом похоронил её в тайном саду. Пока Натали была с Адрианом в больнице. Когда она вернулась, я ей всё рассказал. Мы поплакали, сидя в обнимку. Ну а потом была история про все тяжкие... И после всего того, что мы вместе пережили... Что она терпеливо вытерпела. Я просто обязан сделать её счастливой. Поэтому наш брак с ней состоится в любом случае. Даже если Вы каким-то чудесным образом ответите на мои, поверьте, непрошенные чувства... Теперь Вы знаете не всё, но довольно многое о моей жизни. Но я всё же надеюсь, что эта информация не выйдет за пределы этой комнаты.       Закончив говорить, Габриэль посмотрел на неё.       — Я никому ничего не собираюсь рассказывать, месье, — серьёзно заявила она, — Ужасно печальная история. Горькая. И да. Вы правы. Натали заслуживает счастья. И если для неё счастье быть с Вами и быть Вашей женой, пусть будет так.       Мужчина умилённо улыбнулся.       — Простите, я вынужден буду Вас ненадолго покинуть, — начиная подниматься с кровати, говорил он и перед уходом добавил, — Мне нужно умыться.       — Конечно, — кивнув, отозвалась Маринетт.       Габриэль удалился в ванную комнату. Приведя лицо и чувства в относительный порядок, мужчина тяжело вздохнул.       «С чего это я так разоткровенничался, — задумался он, посмотрев на себя в зеркало, — Ладно, сказанного уже не воротишь. Хорошо хоть не выдал с потрохами себя, как Бражника в моём злодейском прошлом. — Габриэль выдохнул, — Мне кажется, я её ещё сильнее от себя оттолкнул тем, что рассказал. Хотя она вроде бы нормально отреагировала. Что тоже странно. Ну да ладно. Надо ложиться спать. А то просплю сюрприз. Интересно, ей понравится?».       С этими мыслями мужчина вышел из ванной комнаты и направился к кровати. Он расплылся в улыбке, заметив, как девушка, мирно посапывая, спала недалеко от его места. Габриэль укрыл её одеялом. Затем и сам лёг. Выключив свет, он укрылся своим одеялом и закрыл глаза. Несмотря на всё, что сегодня происходило и было о чём ещё подумать, попереживать, мужчина достаточно быстро уснул.       Маринетт проснулась и нехотя открыла глаза.       — Доброе утро, — ласковым голосом произнёс Габриэль, который сидел на своей половине кровати и с лёгкой улыбкой смотрел на девушку.       — Доброе утро, — отозвалась она, потянувшись. — Что, уже пора вставать?       — Да.       Девушка окончательно проснулась и, протерев глаза, посмотрела на Агреста-старшего. Тот был уже полностью одет в костюм.       — Так не хочется, — лениво протянула она, — Но ещё меньше хочется уезжать.       — А что если я скажу Вам, что мы пока не уезжаем, — загадочно начал мужчина. Маринетт заинтересованно посмотрела на него, и он продолжил, — К вечеру нам нужно обязательно быть в Париже. Так как у меня завтра назначена встреча. Но до вечера ещё есть время. Пусть немного, но всё же есть. И я приглашаю Вас на небольшую экскурсию по Риму. Много мест мы вряд ли успеем посетить, но в Колизей мы с Вами заглянем на пару часиков.       Девушка засияла от счастья, едва сдерживаясь, чтобы не завизжать.       — Правда? — на радостном выдохе спросила она.       — Да, — улыбаясь, кивнул Габриэль.       Маринетт чуть приподнялась на кровати и обняла его.       — Спасибо! Спасибо! Спасибо! — зачастила она, соскакивая с кровати и направляясь в ванную комнату, — Я быстренько.       — Не торопитесь, — ухмыльнувшись, кинул он вслед скрывающейся за дверью Маринетт.       Проводив её взглядом и задумавшись ненадолго о чём-то, мужчина вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.       В номер постучали. Дождавшись разрешения войти, дверь открылась, и служащий вкатил сервировочный столик. Затем, чинно кивнув, удалился.       Габриэль переставил тарелки с завтраком на стол. Затем, откатив тележку поближе к выходу, он дошёл до дивана и расслабленно устроился на нём в ожидании девушки.       Вскоре она вышла.       Агрест-старший жестом пригласил её к столу.       Позавтракав, они покинули номер, а вскоре и отель, сели в машину и поехали по маршруту.       Габриэль и Маринетт начали свою экскурсию с Палатинского холма и Римского форума.       Они просто неспешно прогуливались, любуясь окружающей их древней архитектурой, смотря на которую легко можно было проникнуться духом истории.       На Палатинском холме они также заглянули в музей Антиквариум. В нём им было интересно рассматривать всевозможные мозаики, скульптуры и барельефы, которые сохранились с давних времён.       И вот, наконец, они направились в Колизей.       Даже не стоя вблизи, а лишь приближаясь к нему, можно было распознать, что это чудесное и величественное место. От одного вида которого захватывает дух. По-настоящему грандиозное сооружение. Пусть оно частично разрушенное, но всё равно притягивает к себе какой-то таинственностью.       Сердце девушки начало чаще биться от предвкушения, что сейчас она сможет прикоснуться к одному из чудес света.       Пройдя под сводами Колизея, они поднялись по небольшой лестнице и оказались на первом ярусе. Он был почти на уровне арены. Высокие арочные проёмы и тонкие кирпичи. Много разных археологических находок, которые были найдены на раскопках в Колизее, выставлены на разных площадках.       Пройдя к смотровой площадке и поглядев по сторонам, они заметили возвышающиеся и расширяющиеся кверху ярусы, где располагались ложи, в которых когда-то восседали зрители, разделённые по разным социальным слоям.       Опустив свой взгляд вниз, они увидели то место, где когда-то была арена. Которая в какой-то момент времени обрушилась, обнажив скрытые под ней небольшие помещения. Там, в подземельях, когда-то давно своей очереди ждали гладиаторы, чтобы выйти на арену и побороться за жизнь и свободу.       Они обошли весь Колизей, каждый закуток, куда разрешалось пройти.       Гид был без надобности, ибо Агрест-старший прекрасно справлялся с его задачами, рассказывая Маринетт об этом месте всё, что знал. А знал он действительно много.       Девушка была в восторге от этой экскурсии.       Покинув Колизей, они сели в машину и направились в последний пункт маршрута.       Это был фонтан Треви.       Полюбовавшись минут пятнадцать скульптурами и игрой водных струй, плескавшихся в огромном по величине резервуаре, Маринетт ненадолго запустила в него руку. Затем она бросила в фонтан монетку.       — Чтобы вернуться, — немного смутившись, пояснила девушка в ответ на загадочный взгляд мужчины, который широко улыбался.       Они отошли от фонтана и направились немного в сторону от него.       Недалеко от этого места было небольшое кафе.       — Пообедаем? — предложил Агрест-старший.       Пребывающая на седьмом небе от счастья, захватившего её после посещения достопримечательностей, Маринетт улыбнулась и кивнула.       Габриэль улыбнулся ей в ответ и подвёл к одному из столиков. Он помог сесть девушке, а сам устроился напротив.       Вскоре к ним подошёл официант и, приняв заказ, удалился.       — Ну, как Вам наша небольшая экскурсия? — спросил Агрест-старший сияющую Маринетт.       — Я в восторге, — не переставая широко улыбаться, ответила она, едва сдерживая порывы завизжать от переполняющих её эмоций.       — Я рад, — тихо произнёс мужчина, чуть заметно ухмыльнувшись.       — Спасибо Вам, месье Агрест, за такую интересную экскурсию, — поблагодарила девушка, — Вряд ли с обычным гидом мне было бы так же интересно.       — Не за что, — отозвался Габриэль, слегка зардевшись.       Спустя минут десять им принесли их заказ, и они приступили к трапезе.       — Маринетт, прошу меня простить, — начал мужчина, закончив поглощать свою порцию и положив деньги в счёт, который он просил принести сразу после того, как блюда вынесут. — Я вынужден Вас ненадолго оставить.       У Маринетт, в отличие от Габриэля, был ещё кофе и десерт, к которому она только что приступила.       — Я Вас дождусь, — улыбнувшись, ответила девушка, — Тем более, что я пока никуда не собираюсь.       Мужчина беззвучно рассмеялся и, встав, удалился в основное здание кафе.       Маринетт довольно быстро справилась с десертом и сейчас сидела, неспешно попивая кофе, вспоминая чудесную экскурсии, отчего невольно улыбнулась.       — Юная мадмуазель Маринетт, — выдернул её из мыслей знакомый, немного скрипучий и весьма удивлённый голос.       Девушка обернулась в его сторону и заметила Максвелла, приближающегося к ней.       — Удивлён видеть Вас здесь, — подойдя, начал он, — Я думал, что Габриэль улетел с Вами ещё вчера. Как он обычно это и делает, если бывает на таких мероприятиях лично. Но я несказанно рад Вас видеть.       — Здравствуйте, месье, — произнесла Маринетт, почему-то начиная нервничать. Ей было неприятно его общество, и она добавила, — Мы скоро улетаем.       Мужчина заметно изменился в лице.       — Маринетт, давайте немного отойдём, — схватив её за запястье левой руки и потянув девушку за собой, говорил он, — мне нужно Вам кое-что сказать.       — Отпустите! — негромко выкрикнула Маринетт, пытаясь высвободиться от цепких пальцев Максвелла, — Не хочу я с Вами никуда идти.       — А тебя никто и не спрашивает, — с хитрым прищуром посмотрев на неё, выдал он и сильнее потянул девушку в сторону ближайшего небольшого переулка.       Вскоре они скрылись в нём.       Габриэль вернулся к столу и растерянно огляделся.       К нему подошёл взволнованный официант и на ломаном французском сообщил, что мадмуазель увёл какой-то месье, и указал, в каком именно направлении.       Агрест-старший благодарно кивнул и ринулся в ту сторону.       У стены перед переулком он остановился, услышав голос Максвелла. А вернее вопрос, который тот задал Маринетт. Габриэль медлил прийти девушке на помощь, ожидая её ответа.       — Ну, так как? — вопрошал Майерс, — Не важно, сколько сейчас тебе платит Габриэль. Иди работать ко мне. Я буду платить тебе в два раза больше. Могу даже в три раза больше платить. Но ты же понимаешь, что это будет плата за дополнительные услуги. Пойдём ко мне. Я не обижу.       — Нет! — зло смотря на него, выкрикнула Маринетт, — Я никогда не буду работать у Вас!       И только после этого Агрест-старший завернул в переулок.       — Как знаешь, — прижав сильнее её к стене своим телом, говорил Максвелл, — Тогда я просто возьму тебя. Здесь и сейчас.       Он нагло и грубо схватил её грудь и, сжав, потянулся за поцелуем.       — Что Вы делаете? — чуть дыша от подступившего к горлу страха, выдала она еле слышно, но потом громче, начиная плакать, взмолилась, — Не трогайте меня!       — Максвелл! — грозно рыкнул Габриэль.       Тот, вздрогнув, отстранился от девушки и отступил назад на несколько шагов.       Агрест-старший встал перед Маринетт, пряча её за своей спиной.       — Так защищаешь её, — бравировал Максвелл, — Видимо, она действительно хороша в постели. Да, Габриэль?       Девушка вжалась в спину Габриэля.       — Она невеста моего сына, — не меняя грозного выражения лица, но удивительно спокойным тоном говорил он.       Майерс расхохотался.       — Оставь эти сказки журналистам, — всё не унимался он, — Ну, даже если это так, не думаю, что для тебя это станет непреодолимым препятствием...       — Я не ты, — оборвал его Агрест-старший, — ты так точно и невестой своего сына не погнушаешься.       — У моего сына нет невесты, — огрызнулся на это Максвелл.       — Может и нет, — ухмыльнувшись, произнёс Габриэль, — Но я не удивлюсь, если у Ни́коласа всё же есть невеста, но он её скрывает, зная, кто его отец.       Майерс недовольно фыркнул и, не говоря ни слова, стремительным шагом скрылся из переулка.       Сзади себя Агрест-старший услышал облегчённый выдох Маринетт и, развернувшись, обнял её.       — Спасибо, месье, — прижавшись к нему и больше не сдерживая слёз, говорила она, — Я так испугалась. Спасибо, что спасли меня.       — Не благодарите меня, Маринетт, — угрюмо произнёс он.       Девушка подняла голову и удивлённо посмотрела на него.       — Почему? — недоумевала она.       — Простите меня, Маринетт, — молил Габриэль, жалобно глядя на неё, — Я замешкался. Потому что ждал Вашего ответа на его предложение.       Маринетт, поведя плечами, высвободилась из его объятий и, нахмурившись, смотрела на него.       — Что? — закипая от возмущения, спрашивала она, — Это снова Ваш снобизм?!       Мужчина виновато опустил голову.       — Прошу, простите меня, — произнёс он, — В меня всё детство это вбивали. Поймите. Невозможно измениться в один миг. Я знаю, это меня не оправдывает. Поэтому прошу Вас меня простить.       — А если бы я ответила на его предложение согласием, — задумчиво выдала девушка, — Вы что, так и оставили бы меня с ним?!       — Нет. Нет! Конечно же, нет! — отрицательно помотав головой, жалобно смотря на неё, говорил Габриэль.       — Но как же так! — продолжала возмущаться Маринетт, — Как Вы могли про меня такое подумать?! Вы же сами всё время говорите, что я устроилась сиделкой к Адриану не из-за денег! Почему же Вы так плохо обо мне подумали?       — Простите, Маринетт. Простите меня, — вновь молил он, положив ладонь на её плечо.       Девушка дёрнулась и отступила немного назад, скинув с себя его руку.       — Верните меня обратно, — серьёзным и, казалось бы, грозным голосом говорила Маринетт, роняя слёзы, — в Париж. Хочу домой, — она осеклась, — Я имею в виду моё официальное рабочее место.       — Конечно, — кивнув, сказал Габриэль и направился из переулка к тому месту, где их ждал автомобиль.       Девушка следовала за ним.       Впустив Маринетт в машину, мужчина сел рядом, забравшись с другой стороны.       Водитель завёл двигатель и повёз их в направлении аэродрома.       — А как же вещи? — спохватилась девушка.       — Ваши вещи уже в самолёте, — доложил шофёр, глядя на них в зеркало заднего вида.       — Спасибо, — отозвалась Маринетт и отвернулась к окну, провожая взглядом Рим.       Габриэль совсем поник.       Изредка он кидал на девушку жалобные взгляды, которых она не видела. В его глазах стояли слёзы и в какой-то момент сорвались крупными каплями, растекаясь по щекам. Быстро вынув платок из кармана, мужчина утёр их, не желая, чтобы это хоть кто-то заметил.       Автомобиль заехал на аэродром и остановился.       Габриэль, взглянув на Маринетт и тяжело вздохнув, вышел из машины и, отойдя немного, остановился, чтобы подождать девушку.       Она вскоре так же выбралась и направилась было к трапу, но её подозвал к себе водитель. Маринетт подошла к нему ближе.       — Мадмуазель. Я понимаю, что лезу не в своё дело, — начал тот, немного высунувшись в открытое окно, — Но что бы не сделал Вам месье Агрест, прошу Вас, попробуйте его простить. Пока он ехал в автомобиле, я заметил, как он искренне раскаивается. И даже, — он ненадолго перешёл на шёпот, — плакал, — девушка удивлённо приподняла брови и кинула мимолётный взгляд на одиноко стоящего мужчину, который её ждал. А шофёр продолжал уже обычным голосом, — Месье Агрест очень изменился. По крайней мере, с последней нашей встречи. Стал более... Живым, что ли. И мне кажется, что к этому причастны Вы, мадмуазель. Так что прошу Вас подумайте над тем, что я Вам сказал.       — Я подумаю, — кивнув, сказала она.       — Счастливого пути, мадмуазель! — широко улыбаясь, произнёс он.       — Спасибо, месье, — Маринетт улыбнулась ему в ответ и продолжила свой путь к трапу.       Когда она поравнялась с Агрестом-старшим, тот так же направился к самолёту.       Маринетт, игнорируя поданную ей Габриэлем руку, начала подниматься по трапу.       Мужчина, тяжело вздохнув, проследовал за ней.       В самолёте девушка заняла место возле иллюминатора и уставила свой взгляд в него.       — Можно мне сесть рядом? — спросил Габриэль.       — Думаю, это будет лишним, — ответила она, даже не повернувшись.       — Хорошо, — тихо сказал он и сел в кресло напротив, жалобно смотря на девушку.       Весь полёт прошёл в тишине и угрюмых мыслях.       Автомобиль, ждавший их на аэродроме в Париже, довольно быстро и так же молча заполнился пассажирами.       Водитель загрузил багаж и, вернувшись на своё место, повёз их в уже знакомом направлении.       Маринетт по обыкновению смотрела в окно.       Когда машина остановилась, девушка повернулась и непонимающе уставилась на Габриэля.       — Что это значит? — спрашивала она. — Почему мы здесь?       — Здесь пекарня Ваших родителей, — озвучил он очевидное, но добавил, — Это должно было стать вторым сюрпризом, Маринетт. Я отпускаю Вас повидаться с родителями.       — Сколько у меня есть времени? — заметно нервничая, решила уточнить Маринетт.       Габриэль немного задумался.       — Встреча у меня будет в десять утра, — продолжил он рассуждения, но уже вслух, — Значит, машина заберёт Вас завтра в одиннадцать утра.       Неожиданная волна счастья накрыла девушку с головой, и она не удержалась от широкой улыбки.       — Спасибо, месье! — радостно бросила Маринетт, захватила с собой сумочку и выбралась из машины, которая спустя несколько секунд сорвалась с места и начала стремительно удаляться.       Девушка обернулась ко входу в пекарню. От волнения сердце бешено забилось. Взяв себя в руки, она всё же подошла и, открыв дверь, скрылась внутри.       Габриэль, наблюдающий за ней в окно автомобиля, который по его просьбе остановили в конце улицы, проводив Маринетт взглядом и тяжело вздохнув, дал команду водителю.       Тот кивнул и повёз его в особняк Агрестов.