revival of a star.

Жизнь меняется с того момента, как ты получаешь фразу:"из-за тебя».Но время течет слишком быстро и падший ангел остается у странного парня с бинтами по всему телу, что помогает тому разобраться в самых простых, бытовых вещах для людей.Если их обоих можно назвать людьми.Ода Сакуноске в свое время не знает, от куда у проблемного подростка взялся парень в кваритре, что все время молчит, когда в квартитре появляется кто-то кроме шатена.Оба еще не верят, что могут как-то друг с другом контактировать, по этому Дазай все больше старается вникнуть в сущность Чуи. Но в один из вечеров, когда они оба находятся на кухне, ибо Осаму старается приготовить ужин своими неумелыми в этом руками, пока рыжий пытается разобраться в ноутбуке шатена, голова которого сейчас забита тем, как дальше поступать с ангелом. — Не думаешь, что твоя семья захочет вернуть тебя обратно? — стоя в пол оборота к тому, спрашивает Дазай, перемешивая венчиком смесь для блинов, что вскоре отправится на сковородку. Месяцем ранее.В тот первый день, когда Чуя рассказал о том, что его изгнали из-за симпатии к смертному, Осаму осознавал некоторую опасность.Вдруг, кто-то захочет заявится и забрать рыжего обратно, ибо ему не место на земле? Вдруг, захотят сделать что-то худшее чем изгнание? Оставалось лишь гадать.Но шатена из раздумий вытягивает голос сидящего за столом, что сейчас прищурено смотрит своими голубыми глазами на него. — Захотят так захотят, что я тут сделаю? — пожимает плечами тот, возвращая свой взгляд на экран ноутбука, рассматривая фотографии Дазая, что были на него скачены. — Думал, что ты откажешься, тебе вроде нравится спать на диване, — Осаму издает нервный смешок, прокручивая у себя в голове, что он уже привык к тому, что готовит ужин на двоих в квартире, в которой стало тепле за все это время. — Диван и вправду удобный, — хмыкает Чуя, кусая губы и иногда погладывая на спину шатена, что уже достает две тарелки, которые ставит на столешницу и накладывает готовые оладьи с ветчиной. На кухне стоит приятный аромат выпечки, что в итоге оказывается на лакированной поверхности деревянного стола, пододвинутый еще ближе к носу рыжего.Их вечера проводились в основном о познании смертного мира, нежели небеса, что для всех были такими завораживающими и белыми, но вдруг все не так, как может казаться? Пустая болтовня ощущалась так, будто они оба знакомы лет так 100.Возможно так и есть? — Ты до сих пор не рассказал мне про жизнь сверху, — Дазай делает еле заметный кивок вверх.Ибо он и представить не может, на сколько там все строго, что уже ангел устал от правил самой светлой жизни. Чуя поджимает губы и из его уст не доносится единого звука, который бы мог походить за ответ.Но через несколько минут рыжий возвращает свой взгляд на карие и до жути притягательные глаза, — Там нет ничего интересного, Осаму.Но мы не ходим с арфами и, не поем песни на каждом шагу. Ужин закончился на весьма напряженной ноте, по этому Дазай решается вытянуть Чую погулять и сходить в парк, что второму кажется очень странным.Перед выходом, шатен помог рыжему сменить медицинские бинты на спине, ибо те уже походили на желтую тряпку.Чуя все пытается узнать, что настолько ужасное прячет Осаму под своими бинтами, но всегда соскальзывает от ответа и они разговаривают о другом. Сейчас они идут по темной улочке, что еле-еле освещается желтыми фонарями, пока Осаму достает сигарету и подкуривает ее, на что Чуя косо смотрит, но просит и ему дать одну. — Пока я за тобой наблюдал, ты меня начинал бесить тем, что все время куришь, — фыркает рыжий, вставляя сигарету меж белых зубов.Но он резко падает в сторону на деревянную скамейку перед рекой.Дазай зажигает огонь и подносит его к табаку, что слегка вылез из границ скрученной бугами.Чуя делает тягу и тут же задыхается от кашля, пока Осаму смеется и откидывается на спинку лавки. — Это так звучит, будто бы ты меня убить хочешь, — Дазай поворачивается к Чуе, что смотрит на него так пристально и злобно.Но в этот же момент он поддается вперед и целует шатена, что обронил сигарету из своих длинных пальцев.Осаму отстраняется после трех секунд, именно когда осазнает, что происходит. — У вас это не так делается? — тихо спрашивает Накахара, пока Дазай опустив голову отворачивает ее в сторону. Щеки рыжего покрылись румянцем волнения, стыда и смущения, что вызвался лишь одного быстрого чмока в губы какого-то смертного парня. — Ты хоть думаешь, что делаешь? — Осаму держится за переносицу и тяжело вздыхает. Холодный ветер дает ощутить на себе мелкие мурашки, которые пытаются привести в чувства обоих.Шатен поворачивается к рыжему, глаза которого горят пурпурным оттенком. — Значит, когда ты злишься, твои глаза становятся красными, а когда ты целуешься то пурпурные? — хмурится кареглазый, доставая новую сигарету из пачки. — Придурок, — закатывает глаза Чуя и прикусывает внутренние стороны своих щек, этим еще больше подчеркивая свои скулы, — Я просто скучаю. — Скучаешь? — не понимающе переспрашивает Осаму, поднимая голову Накахары на себя за подбородок, — Скучаешь по чему? — По тебе, — огрызается Чуя и неохотно убирает руку Дазая от своего лица. Эта фраза заставляет прокручивать много вопросов в своей голове.Как можно скучать по тому, кого ты даже почти, что не знаешь? На это уйдет кучу времени, чтобы узнать все до последней крупицы.Но мы уже можем поставить себе заметку о том, что все здесь лишь имитация чего-то настоящего, чего-то лучшего.Будет ли так продолжаться? Дазай хочет и дальше думать о сказанных Чуей словах, о поцелуе, что случился слишком неожиданно, но все это прерывает серый, ослепляющий свет где-то вдалеке Йокогамы, который окутывает весь город. — Ну нет, — молвит Накахара, стискивая зубы и сглатывая ком, что встал перед глоткой. — Это кто-то из твоих? — спрашивает Осаму, чтобы удостовериться в своих догадках. — Это мой брат.