Вечером в Севилье

Жаркое испанское солнце клонилось к закату. Скоро на город уже должны были опуститься тёмные и тягучие южные сумерки. Донья Анна вышла в сад. В этот момент ей хотелось побыть одной — пожалуй, впервые за всю свою сознательную жизнь. Весь город был взбудоражен последними событиями. Выходки юного Дон Жуана, как и само его присутствие в Севилье, заставляли трепетать сердце каждой дамы, а также до безумства злили их поклонников, мужей и любовников. Сердце Анны тоже трепетало. Она всегда была голодна до мужского внимания, но рядом с ним — да что там, просто при мысли о нём! — невыносимый голод усиливался. Уж не действительно ли этот человек — дьявол во плоти? Не только ли дьявол способен так искушать? Но рядом с этим дьяволом почему-то было спокойно. Полное убеждение, что тебе не причинят вреда, что будут внимательны и чутки… Когда-то таким был Командор. Возможно, он таким и оставался… но будто не здесь и не с ней. Чем сильнее он отдалялся, тем яростнее Анна пыталась удержать супруга подле себя. И тем явственнее ощущала жгучий холод. Но сейчас в её жизни появился Дон Жуан. Знаменитый обольститель, жестокий казанова, коварный ловелас… это ведь о нём? Об этом неопытном мальчике? Об этом… галантном и проницательном молодом человеке? Анна внезапно для себя озарилась догадкой. О, а ведь он действительно до неприличия порядочен. Он ведь может охмурить одну за одной и её саму, и престарелую донью Лауру, и её юных девочек… но не делает этого. С ней он был сдержан. Так, может, сдержан он и с другими? Но откуда тогда эта слава… И снова ужасное понимание. Он был холоден только с ней, с ней одной? Да, столь внимателен и вежлив, но всё же холоден. Как и её муж теперь. Сначала Анну обуяла злость. Но вдруг почти сразу злость сменилась горечью. Она почувствовала, что глубоко несчастна. И как никогда одинока. Солнце уже зашло за горизонт, на улицах потемнело. В окнах один за другим стали загораться огни. Донья Анна крепче закуталась в шаль, встала со скамьи и уже было повернулась к дому… И тут что-то привлекло её внимание к соседнему поместью. В темноте, на заднем дворе дома Оттавио, проскользнула изящная фигура. Уже было темно, но рядом с ярким светом окон было очевидно, что силуэт принадлежит женщине. Вернее, юной, робкой и грациозной девушке. Ни Лючиа, ни Розитта, ни уж тем более донья Лаура не были такими — они тяжёлые и угловатые. Кто-то из слуг? Тоже нет. Неужели пассия их скандального гостя? Фигура вышла за калитку и упорхнула вниз, к реке. На девушке было простое струящееся платье — светлое, оттого и лучше различимое в сумерках. Она присела на камень рядом с подпорной стеной, почти у самой воды. Смотрела на речную гладь, на противоположный берег реки, беспорядочно водила ногами по мокрому песку… Анна не могла разглядеть её лица, но будто чувствовала: незнакомка ощущает себя здесь чужой. Она пытается быть в этом месте, быть собой, но в её движениях, изяществе так и сквозят некий страх и смятение. Донья Анна вспомнила, как выходила замуж за Командора. Тогда, наверное, она выглядела точно так же: тоже светлое платье, такие же чувства… Страх. Неуверенность. Смятение. Да, муж был к ней чуток и добр. Но, видимо, её страх неизвестности и одиночества оттолкнул его. А саму Анну заставил надеть маску наглости и себялюбия. И через время Командор отдалился. Этой же девушкой хотелось восхищаться. Даже не завидовать. У неё ведь всё впереди, и всё так… знакомо. Возможно, они даже бы подружились. Поняли бы друг друга. Не наигранно, не приторно, а взаправду. Кто как ни женщина сможет понять другую женщину… сможет дать ей то, чего не даст ни один мужчина… Из-за калитки показалась другая фигура. Мужская. Донья Анна сразу же узнала этого человека. Вопреки всем домыслам, это был вовсе не Дон Жуан. Это был Командор. Он подошёл к незнакомке, взял её за руки, нежно поцеловал в лоб… Анна в ужасе отпрянула. Из горла вырвался короткий сдавленный вздох: — Боже!.. Но в ночной тишине он больше походил на пронзительный возглас. Незнакомка отстранилась от мужчины и посмотрела прямо на неё. Донья Анна не знала, от чего её сердце сейчас колотилось в бешеном ритме: от осознания измены мужа, либо от этого самого взгляда. В темноте она не могла разглядеть глаз девушки, но чувствовала, как они пронзают её насквозь. Незнакомые, чужие глаза, но… сочувствующие. Девушка что-то быстро шепнула Командору. Анна заметила, как дрогнули его плечи — он всегда так вздыхал, когда его терпение подходило к своему концу. Пара поспешно скрылась в доме господина Оттавио. Донья Анна безвольно упала на скамью и разрыдалась. Не столько от обиды и предательства, сколько от одиночества и отчаяния. Чёртовы мужчины! Уж лучше бы дьявол действительно был женского пола — возможно, так он бы проявлял больше снисхождения! Однако донья Анна усилием воли быстро взяла себя в руки. Смахнула слёзы, поправила шаль, гордо поднялась на ноги и ушла в дом. Её муж должен кусать локти и убиваться, что она больше не его. А Дон Жуан будет принадлежать ей - она сделает для этого всё. Девушка у реки... Да, её нужно будет разыскать. Разыскать и узнать лучше - может, они действительно найдут общий язык? Было бы интересно узнать.