Солнце в горах

      «В начале мая на большом центральном стадионе Токио пройдет концерт группы SUN» — гласил каждый рекламный стенд, мимо которого проезжал автомобиль с тонированными стеклами. Для случайных прохожих это был просто очередной дорогой Хендай, пролетающий по широкому мокрому проспекту. Капли дождя бились о стекла машины с глухим стуком, создавая свою неповторимую мелодию, известную только им.       — Итак, завтра с самого утра у вас прогон на сцене, вечером концерт. Так что сегодня стоит хорошо выспаться, ребята. Дальше, — Сынмин сделал небольшую паузу, пролистал план мероприятий на планшете и обыденным спокойным тоном продолжил: — послезавтра — интервью на шоу, далее снова концерты два дня подряд, есть вопросы? — обернулся назад, чтобы увидеть реакцию четырех парней, сидящих в полусонном состоянии на задних сиденьях салона дорогого автомобиля. После сложного дня с репетициями и сборами, двухчасовой перелет их безумно утомил.       До вылета, в Сеульском аэропорту, как обычно на них накинулись толпы фанатов, тыкая телефонами в лицо и бросаясь на охрану, лишь бы сфотографировать или снять на видео своих кумиров поближе.       — Нет, босс, вопросов не имеется, — лениво приоткрывая глаза, отозвался парень, сидящий посередине. Он откинул длинную темно-каштановую челку, спадающую на глаза, в попытках отыскать источник звука.       — Не называй меня так, я же просил, Хан! Достал уже, — Сынмин закатил глаза, недовольно цокнув.       — Слышал, мелкий, не выпендривайся, — сказал Чан и неожиданно тыкнул в бок Джисона, тихо засмеялся, услышав в ответ на свои действия писк. Все в машине немного взбодрились от поднявшегося шума.       — Кто бы говорил, сам меня так называешь.       — Не называю я тебя так, что за детский сад. Я уважаю тебя и твои просьбы, Сынмин, — нахально улыбнулся Чан.       — Ха-ха, Бини, дорогой, скажи, что я прав: он же вечно меня так называет, — Ким наиграно посмеялся и перевёл хмурый взгляд на Чанбина, сидящего впереди.       — Да, любимый, ты всегда прав, — не отрываясь от ленты новостей в твиттере, дежурным голосом ответил парень. Ким довольно улыбнулся, услышав сказанное — это именно то, чего он хотел, хоть и звучало очень не естественно.       — Уф, снова вы со своими слащавыми словечками, — недовольно буркнул Чонин, до этого молча наблюдавший за происходящим.       Эта парочка его очень раздражала. Менеджер и телохранитель группы встречались уже полгода. И с самого начала совершенно не скрывали отношений. Они вели себя уже не просто как влюбленная парочка, а как самая настоящая женатая пара, живущая вместе лет пять.       — Так, ладно, мы скоро подъедем к отелю, — не обращая внимание на жалобы Чонина, сообщил Сынмин. — Компания забронировала на вас две комнаты, так что делитесь, как хотите.       — Нини? — обратился Хан к младшему.       В таких случаях, когда отели переполнены и их агентству приходиться бронировать номера на двоих, ребята делились всегда одинаково. Но Джисону все же необходимо было подтверждение от младшего.       — Да, хен, давай, как обычно.       — Окей, Хенджин, тогда мы вместе? — Чан обратился к парню, который до сих пор молча сидел в наушниках и наблюдал за стекающими по стеклу каплями дождя, в данный момент ему было совершенно все равно на шумных одногруппников.       Любимый плейлист стирал реальность и позволял сбежать от суеты, давал отдохнуть от бешеного темпа жизни, позволял спокойно подумать под размеренный ритм песен Билли Айлиш. Однако неожиданный хлопок по бедру вернул его в реальность.       — Эй, Хенджин! — обратил на себя внимание Чан.       — А, да? Что? — он испуганно дернулся, вынимая наушники из ушей. — Извините, ребят, я вас не слушал, вы что-то говорили? — заполненная шумом реальность и такой неожиданный жест от старшего, вернули тревогу, с кучей атакующих мыслей, заполонивших голову, которые пожирали Хенджина весь этот долгий день.       — Да, мы заметили, Хени. Мы тут обсуждали, кто с кем будет в комнате. Будешь как обычно с Чан-хеном? Мы с Нини уже забились, — спросил Джисон, не оставляя никакого выбора, дождался кивка и уронив голову на плечо Хенджина, протянул самым приторно-сладким голосом: — А о чем это ты так задумался, милый?       От такой сладости в голосе сводило зубы, но все к этому давно привыкли. Уже пошел третий год как они дебютировали. За такой срок начинаешь ко всему привыкать и успеваешь выучить все привычки человека.       — Да так, — не обращая внимания на очередные выходки со стороны Хана, он снова перевел взгляд на окно, — я просто люблю Токио. Все эти огни вывесок, высотные здания и люди. Есть в этом что-то… Хоть я и люблю больше спокойствие и природу, но меня почему-то всегда тянет именно в этот волшебный и шумный город… Как-будто здесь живет потерянная часть меня, — задумчиво произнес Хван.       После сказанного в машине повисла минутная тишина. Дождь, стекающий непрерывным потоком по стеклам, не оставлял никакого шанса рассмотреть что-то за окном. Единственное, что пробивалось сквозь бегущие струи — смазанные огни от ярких рекламных вывесок и стендов, которыми вспыхивало каждое пролетающее здание, по ним можно было определить, когда одно здание заканчивалось, оставаясь позади, и начиналось новое, сияющее другими неоновыми цветами. Машина пролетает по широкой улице, освещая фарами широкую полупустую дорогу. Последнее, утопающее в огнях, здание стремительно отдаляется и за окнами все смешивается в неразделимое темное нечто. Машина вскоре притормаживает, заезжая на открытую парковку перед высотным зданием отеля.       — У-у, какие серьезные мысли и снова от нашего господина Хвана, — послышался смешок прерывающий тишину. Хенджин перевел недовольный прищур на Чана, втягивая воздух сквозь зубы, издавая звук, похожий на шипение.       — Я смотрю, ты сегодня в ударе, Чан? — присоединился к разговору Чанбин. Тот не успел ответить, машина остановилась и телохранитель, доставая из бардачка зонтик, открыл дверь и скомандовал: — Выходим.       Это уже стало традицией. Каждый раз Япония встречала группу проливным дождем, что мог не прекращаться несколько дней. Иногда приходилось даже отменять или переносить концерты из-за сильной грозы. Кто-то говорил, что это связано с тем, что у них в группе есть два человека, родившихся в год дракона. И страна восходящего солнца встречает их таким способом. Ведь существует легенда, что когда-то дыхание японских императорских драконов превращалось в тучи, вызывающие дождь.       Сначала такие совпадения веселили парней. Но когда дождь начинался каждый раз, даже вопреки прогнозам, обещающим ясную погоду — в эту легенду стали верить все.

***

      Находясь в Японии, Хенджин часто погружался в свои мысли, предавался воспоминаниям из детства. Это были тревожные воспоминания, которые несмотря на все, грели душу, их хотелось прокручивать в голове постоянно, от них становилось комфортно, однако вместе с этим в груди появлялась ноющая боль.       Чаще всего его посещали будто все еще яркие воспоминания о единственном лучшем друге со школы, они проводили вместе все время: смеялись, шутили, мечтали, молча слушали тишину, наблюдая за красивыми закатами.       В школе одногодки не горели желанием с ними общаться, шептались, что они ведут себя странно для друзей. Но кого это заботит, когда рядом человек, с которым хорошо, с которым хочется оставаться бок о бок всю жизнь, когда кажется, что ничто и никогда не сможет их разлучить. Когда весь мир существует только для вас двоих — косые взгляды перестают волновать.       Чаще всего Хенджин вспоминает о том единственном дне, когда они обманули родителей и пропустили школу. Нет, он не думал об обмане, его не грызла совесть, было вообще не стыдно, потому что таким образом он создавал себе воспоминания, которые сейчас так тепло отзываются в сердце. Он постоянно вспоминает его.       В тот день с утра еще было совсем темно из-за приближающейся зимы, световой день становился короче. На земле ровным тонким слоем лежал иней, а листья с деревьев уже все опали на пожухлую траву. С самого утра и до глубокой ночи, друзья бродили по горам, болтали обо всем, что приходило в голову.       Маленького Хвана, после этого побега, родители посадили на домашний арест. Такое наказание было довольно частой практикой в его воспитании, но именно тот раз был почему-то самым тяжелым и одиноким. За три дня домашнего ареста он чуть с ума не сошел от скуки, изводя себя мыслями о друге.       Когда мама объявила о конце наказания, Хенджин сразу сорвался к нему домой. Подбежав тогда к воротам перед домом, он позвонил в домофон. Никто не отвечал: ни друг, ни его мама. Ему показалось это странным: был выходной и все должны были быть дома.       Обойдя дом вдоль высокого деревянного забора, Хенджин привычным образом пролез через небольшой подкоп на заднем дворе, который они вместе вырыли, чтобы бегать друг к другу. Пользоваться этим лазом было намного быстрее и удобнее, чем заходить в ворота, где приходилось звонить в домофон.       Подойдя к дому и заглянув в каждое окно, до которого мог дотянуться, он не увидел никого, лишь погром в доме: перевернутую мебель, разбросанные вещи. Была полнейшая тишина, только птицы, еще не улетевшие на юг, пели в саду.       Не зная, что делать в такой ситуации, Хенджин пошел домой и рассказал все родителям, но те говорили, что это их не касается и пытались отмахнуться от сына, убеждая, что его это тоже не должно волновать. Но как его может не волновать пропажа единственного друга? Разные страшные мысли посещали маленького мальчика.       С того дня, Хенджин больше никогда их не видел. Он помнит все события так отчетливо, как будто они были вчера. Это не удивительно, ведь Хван столько раз прокручивал их в голове, пытаясь понять, что могло произойти. Тогда, тринадцать лет назад, он пытался узнать у кого-нибудь, что случилось, но ему так и не удалось ничего узнать, никто ничего не знал, либо не хотел рассказывать.       Через некоторое время в школе все забыли о существовании такого человека, кроме Хенджина. Ребята в школе все еще продолжали считать его странным и зачастую просто игнорировали. Хенджин закрылся в себе, все что оставалось делать — это учиться. Он стал увлекаться историей Японии, даже хотел поехать туда учиться в университет, на исторический факультет. Родителей почему-то беспокоила такая одержимость, они, не хотели, чтобы их ребенок становился «каким-то там историком». Поэтому предложили сыну найти себе другое хобби: пойти на курсы вокала или танцы.       Хенджин помнит, что тогда ему ужасно не понравилась такая идея, но, чтобы не расстраивать родителей, он выбрал из двух зол менее энергозатратное — вокал и пошел в музыкальную студию. Там он познакомился с неугомонным и всегда жизнерадостным Ханом. Они быстро подружились и стали хорошо общаться, нашли общие темы для разговоров, сошлись в любви к аниме.       Эта неугомонная белка, как его прозвали в музыкальной школе, в скором времени потащила его учиться играть на гитаре, а потом и на прослушивание, которое они оба благополучно прошли.       Так они оказались здесь. После нескольких лет стажировки, их компания сформировала инструментальную рок группу «SUN», которая сейчас стала известной на всю Азию. И ездила в туры по всему миру.