Мое идеальное разочарование

Скоро рассвет, выхода нет Ключ поверни и полетели, Нужно писать в чью-то тетрадь Кровью, как в метрополитене. Выхода нет, Выхода нет. (Выхода нет, сплин)       Они ехали недолго, где-то десять минут, не больше. За это время Сенку успел рассмотреть город получше, он словно никогда не жил здесь, словно оказался впервые в большом Токио. Ген под боком пытается разговорить его, впрочем, местами даже получалось, однако он сейчас не в состоянии здраво мыслить и отвечать болтологу, сейчас он занят другим делом: прислушивается к ощущениям. За окном маячат ночные огни большого города, тень ночи распустила крылья и воспарила над Японией, однако улицы остались освещаться фонарями и яркими экранами. Сенку прислушивался к себе через чур аккуратно, не понимая, что творится с его сознанием. За все его двадцать восемь лет такого не случалось ни разу. С ним.       Дубина когда-то рассказывал про "странные ощущения" и "затемнение разума" при определенных обстоятельствах. О чем же он там говорил..?       Кажется, дело было ещё в школе... — Ну понимаешь, когда я рядом с Юдзурихой, у меня... ну как будто все отключается... я словно... расстаюсь с разумом, — в который раз пытается объяснить Тайтджу Сенку что такое "любовь и все эти ванильные дела", конечно, ничего никогда не получится, может он вообще умрет в одиночестве. — Ты и так разумом не блистаешь, — перебивает его старшеклассник, изображая всякую "заинтересованность" в разговоре, конечно же это было самым большим сарказмом. Сенку не просто было неинтересно слушать про любовь, а он ее уже изучил и мог рассказать обо всем, что происходит с телом человека, когда оно переживает такое чувство, как "любовь". — а тут ещё и расстаешься.. — Ой, Сенку, не перебивай. — названный просто закатил глаза, ехидно усмехнувшись, сколько раз он слышал это, можно даже не надеяться подсчитать в точности до каждой цифры, это сможет сделать только сам Сенку. — Так вот, любовь – это когда ты боишься при человеке и слово неправильно сказать, но при этом не можешь вести себя как нормальный человек. — Любовь – это сборник гормонов, которые в сумме образуют странные ощущения, не понимаю, почему самый обычный всплеск гормонов назвали какой-то "любовью". — вновь перебил одноклассника Сенку, выслушивать про какую-то девочку из параллели, пока собираешь вещи он явно не горит желанием, нужно как-нибудь лояльно отшить Тайджу, чтобы он не позвал его куда-то опять. — Боже, любовь это единственное, в чем я разбираюсь лучше тебя, Сенку. — Тайджу уже проигнорировал то, что его перебили и спокойно продолжил разговор дальше. Он чуть ли не с горящими глазами пролепетал прямо перед Сенку. — А пошли рамена поедим? Я слышал, в новой раменной очень вкусно готовят собу!       Ну вот как знал, что что процентов куда-нибудь, да пригласит. Никуда Сенку не пойдет.. — Сенку-у, але-але? Мы приехали тут вообще-то? Ты чего? Все в порядке? — он снова погрузился в прошлое в не очень подходящий для этого момент, сегодня он в полной мере ощутил бокетто, что не особо радовало. Ретроспектива это, конечно, хорошо, но не три раза подряд за день, это ужасно мешало. — А? Ага, просто задумался, — кивнул Сенку, ковырнув в ухе. Ген радостно улыбаясь, хлопнул в ладоши. — Вот и славно! А то я уже начал беспокоиться за тебя, Сенку-чан~       Первое, на что Сенку обратил внимание, что босс мафии живёт в самой обычной квартире, хотя хирург думал, что он должен жить в двухэтажной вилле, в которых обычно селятся важные шишки вроде Асагири.       Странно то, что хирург вообще задумывался об этом, хотя обычно ему было все равно, где кто живет. Рядом с Геном вообще все не как обычно. Зайдя в квартиру в глаза сразу бросилось, что это довольно просторное помещение, раза в два больше квартиры Сенку. Сняв пальто и обувь, врач проследовал за Геном в столовую. Тут был довольно большой стол только с двумя стульями по бокам, на стенах были едва заметные кровоподтёки, которые явно хотели вывести, но получилось это не до конца. — Как тебе интерьер, Сенку-чан? — нарушил молчание Ген и парень перевел взгляд со стен на собеседника, который высматривал в нем хоть какие-то эмоции. Он отхлебнул виски с колой из бокала. — Я старался обустроить эту квартиру как можно лучше, когда мой отец покинул её. — Покинул? Так это не твоя квартира? — что-то ему подсказывало, что спрашивать причину, по которой отец Гена покинул дом не стоило. — Ага, мы здесь жили все втроём, пока.. — Ген запнулся на слове и отхлебныл ещё немного виски. Повар принес два говяжьих стейка и положил их перед парнями. Ген выглядел слегка обеспокоенным, но повернулся и, улыбаясь, произнес. — Ну, не будем о грустном, ладненько? Как у тебя на работе дела? Как профессорская жизнь?

###

      Они бы могли проговорить так до утра, но бокал Гена медленно пустел, а Сенку к алкоголю даже не притронулся. Опьянение наступило слишком быстро, хотя за окном уже глубокая ночь, было ощущение, что эти три часа прошли как десять минут. — Сенку-чаан~ — Ген повиснул на шее хирурга и откинул голову. Сенку вздохнул и глазами спросил у домработницы, куда этого ребенка уложить. Она посмеялась, вежливо прикрыв ротик ладонью. — Пойдёмте за мной, — она доброжелательно улыбнулась и повела Сенку с Геном на руках вглубь квартиры. Только он увидел спальню менталиста, как поспешил избавиться от рук на своей шее и положил его на кровать. — он всегда пьянел быстро, сколько его помню. — Ну и сколько ты его помнишь? — С семи лет. — улыбнулась домработница. — Сколько же тебе лет? — удивился хирург в ответ. — Хи-хи, пойдемте, я покажу, где вы можете переждать ночь, — подмигнула домработница и вышла из комнаты. — Эй, погоди, — крикнул Сенку и догнал ее. — я бы хотел домой поехать..       За окном громыхнуло. Гроза началась. Сегодня он точно никуда не поедет. — Идёмте.       Она отвела врача в комнату, немного отличающуюся от спальни Гена, окно выходило на другую сторону дома, и кровать стояла не посередине, а в углу комнаты. Домработница ушла, оставив его наедине со своими мыслями, он снял одежду, аккуратно сложив ее на стул, чтобы она хоть немного сохраняла поглаженный вид. Врач лег на заполз под тонкое одеяло , которого явно не хвтит, чтобы перекрыть этот холод, и закрыл глаза, прислушиваясь к звукам дождя.       Гроза и ливень успокаивали, шептали что-то хорошее.. что-то спокойное. Глаза начали слипаться и он постепенно начал проваливаться в сон.