Чувства? Они мне неведомы.

Наступала глубокая осень и в отряде начались активные сборы хурмы. Работы у Эцу не прибавилось, даже учитывая, что ей наконец-то назначили группу. Своих ребят она отсылала работать в сад, и только Сэнго, по большей части, оставалась с ней рядом. Конечно, офицер отрицала, что ей раньше не хватало обычного женского общения, но тот факт, что ей нравилось проводить время с темноволосой девчонкой, был неоспорим. Их ещё трудно было назвать друзьями, но Ёшикава была единственным человеком в отряде, с которым Хаяши так активно общалась. Сэнго так же, как и Эцу, не любила бездельничать, поэтому время они в основном проводили, занимаясь тренировками. И офицер даже умудрялась отпрашивать свою подопечную с общих сборов хурмы. У них было мало общего, скорее, девушки были полными противоположностями друг друга, а из схожих черт у них была только абсолютная прямолинейность. Однако, за короткое время их притирания друг к другу, Хаяши выявила черту, которая чертовски бесила её в Сэнго. Темноволосая девчонка с нелепой причёской обзавелась привычкой бесцеремонно врываться в комнату Эцу без стука в любое время суток. В очередной такой раз офицер немного разозлилась: — Сэнго, завязывай наконец так делать, — потягиваясь на кровати попросила сонная девушка, — Вдруг ты зайдешь, а я тут с мужчиной. — С каким мужчиной? — удивилась темноволосая, бесцеремонно запрыгивая на кровать офицера, — С лейтенантом Кирой что-ли? Хаяши застыла, пару минут переваривая услышанное, а после изучающе оглядела приятельницу с ног до головы. — Почему это с Кирой? — Ну, мне показалось, что между вами что-то есть, — нарочито равнодушно проговорила Сэнго, глядя куда-то в сторону. Эцу заливисто засмеялась, откидываясь на спинку кровати, а после, подперев щёку рукой, заинтересованно спросила: — Он же тебе нравится, а? Ёшикава тут же залилась краской, из-за чего веснушки на её лице стали ещё виднее, и уже приготовилась отнекиваться, но офицер её прервала: — Расслабься, у меня с ним ничего нет, — протяжно зевнув, заверила Хаяши, — Так что можешь смело покорять его сердце, я влюблена в другого мужчину. — Правда? — удивилась Сэнго, — В кого же? — Всё тебе скажи, — ткнув темноволосую в нос, пошутила Эцу и тут же начала спешно переодеваться, — На завтрак пора, опоздаем. Это ты у нас ранняя пташка, а я бы, честно говоря, сама бы сегодня не встала. Больше они к разговорам о парнях не возвращались. С другими подопечными у Эцу тоже сложились весьма неплохие отношения. Неопытные мальчишки старательно впитывали новую информацию и отдавались тренировкам полностью, ничуть не жалея сил. Офицер и не пыталась их сильно загонять, просто не видела в этом смысла. Готей-13 не менялся и был всё таким же недисциплинированным. Все, кроме высших по званию, отлично имитировали деятельность и занятость работой. Ей даже казалось, что сбору хурмы и бумажной работе отдавали большее внимание, чем заботе о жителях Руконгая. А она не понаслышке знала, каково жилось душам в самых дальних районах. *** Предвечерняя тренировка проходила как-то вяло. Этой ночью Эцу не выспалась, в целом, как и всегда. Быть совой и работать синигами — невероятно сложно, но она держалась. Сэнго же сегодня наоборот была полна сил и выделывалась на тренировочной площадке всеми возможными способами. Хаяши даже подозревала почему. Лейтенант Кира сегодня тренировался вместе с ними, но вопреки надеждам рядовой, не обращал на неё особого внимания, витая где-то в своих мыслях. Офицер, чтобы отлынить от спаррингов старательно отжималась где-то в стороне, надеясь не обращать на себя особого внимания кого-нибудь из старших офицеров, чтобы не нарваться на дружеский поединок. Отжимания не занимали особых сил — у неё итак были довольно сильные руки, но, чтобы поддерживать форму, она старалась делать их чаще. С её шикаем слабые мышцы рук могли стать причиной её смерти от собственного оружия. Она не особо смотрела по сторонам, пока занималась, стараясь сосредоточиться на поверхности татами перед собой, но солнце, освещающее площадку, неожиданно загородила тень прямо перед ней. Эцу заинтересованно подняла голову и столкнулась с лейтенантом, которому, судя по всему, что-то было от неё нужно. — А, это ты, Изуру, — поднимаясь и отряхивая руки поздоровалась девушка, — Я не очень хочу сегодня драться, если ты за этим. — А, н-нет, — запнувшись пролепетал парень, — Я п-просто хотел… Спросить. — Спрашивай, — нетерпеливо кивнула офицер, косясь на Сэнго, занимающуюся на другом конце площадки. — Н-не хочешь сегодня с-сходить куда-нибудь, после тренировки? — пересилив себя, спросил Кира, сразу же заливаясь краской, — Со м-мной. Эцу вновь покосилась на подругу, которая уже заметила их разговор, и Изуру, проследив за взглядом девушки, сразу же добавил: — Т-ты можешь и Сэнго взять с собой. — Изуру, прости, — со вздохом начала офицер, — У меня сегодня немного другие планы на вечер. И это было чистейшей правдой. В планах сегодня вечером у неё было только смачно напиться в одиночестве. — А, н-ну, тогда в д-другой раз? — растерянно спросил лейтенант. — Да, конечно, — улыбнулась девушка. Она уже собиралась вернуться к отжиманиям, но заметила адскую бабочку. Та подлетела к ней и уселась прямо на нос. «Вот чёрт», — мысленно выругалась Эцу, хватая уже развернувшегося Киру за руку. — Изуру, можешь приглядеть за моими? — торопливо попросила Хаяши, поправляя одежду, — Мне срочно нужно бежать. И, не дождавшись ответа, рванула прочь к выходу, на ходу приглаживая волосы. Встреча впервые была назначена на границе третьего и второго отрядов. Да и ещё и раньше положенного времени. До того, когда Эцу перешла в третий отряд, они всегда встречались в окрестностях седьмого, но теперь бежать друг до друга стало куда легче. Десять минут шунпо и вот она на месте. Облокотившись на одиноко растущее между домов дерево и слегка ссутулившись, парень теребил в руках оторванную ветру, срывая с неё листья. Он был не намного выше Эцу, среднего роста, немного худой и больше походил на девчонку, чем на взрослого юношу. Его пшеничного цвета длинные волосы, как и всегда прикрывали его задумчивое и слегка грустное лицо, скрывая тот факт, что щёчки у него почти по-детски пухлые. Такеда Ёшито нисколько не изменился с того момента, когда они виделись в последний раз. Они дружили ещё с академии. Хотя, дружили, наверное, громко сказано, но по крайней мере парень ни на минуту не сомневался в том, что они с Эцу друзья. Ещё в академии он каким-то образом научился доставать для сокурсников всякие штуки из мира живых, и как бы Хаяши не старалась выпытать у него, как он это делает — он никогда не признавался. И теперь, будучи восьмым офицером второго отряда, он развил свой бизнес до глобальных масштабов. Как его ещё за всем этим не поймали — очередная тайна. — Ну привет, Удачливый, — поприветствовала его запыхавшаяся девушка, — К чему такая спешка? Мы должны были встретиться вечером. Парень, завидев подругу, сразу же расплылся в счастливой улыбке и приветственно похлопал ту по плечу, выкинув перед этим несчастную ветку в сторону. — Привет, мелкая. Да просто я подумал, что после тренировки ты совсем расплывешься как лужа, и нам не удастся нормально поговорить, — он всё ещё улыбался, чертовски довольный встречей, — Я, между прочим, соскучился по тебе. — Да прям уж, — посмеялась в ответ Эцу, так же как и он прислонившись спиной к тому же дереву, — Ты принёс? — Да, — парень достал откуда-то из-за спины небольшой бумажный пакет, — Если ты опять скажешь, что забыла деньги, я тебя поколочу. Проигнорировав последнее замечание, Хаяши потянула руки за пакетом, но Ёшито резко отдёрнул его обратно. — Сначала деньги, — повторил он, притворно хмурясь. Офицер закатила глаза и протянула другу нужную сумму, обменивая деньги на пакет. — Это что, — вытянув коробочку с каким-то таблетками спросила девушка, — Почему другие? — Тех не было, — спокойно ответил блондин, пересчитывая монеты, — Достать нужный товар сейчас стало в разы сложнее. — Ты издеваешься? — слегка разозлилась Эцу, — Это же противозачаточные, их нельзя просто так менять! — Они всё равно тебе ни к чему, — пошутил Ёшито, улыбаясь, — Или у тебя кто-то появился? Девушка обиженно отвернулась, игнорируя вопрос и делая вид, что изучает улицу. Узенькая улочка между двумя рядами домов, невероятно удобна для подобных встреч, потому что ни у одного здания ни окна ни двери не выходили на эту дорогу. Единственным минусом было то, что присесть некуда, лавочки отсутсвовали, а сама дорога не была достаточно облагорожена, чтобы сидеть на земле. — Да ладно тебе, рассказывай, — шутливо ткнул её под рёбра парень, — Я же тебя не просто так пораньше позвал, нам столько нужно обсудить. — Ещё не появился, — сдалась Хаяши, нервно доставая сигарету из новой, купленной у друга пачки, — Закурить не найдётся? — Не лучшее место ты для этого выбрала, мелкая — доставая спички заметил друг, — Получается, есть кто-то на примете? — Есть, — закуривая согласилась она, — Но шансов мало. — Он тебе отказал? — удивился парень, опасливо оглядываясь по сторонам. — Не совсем. — И ты, конечно же, решила во чтобы то ни стало добиться его внимания? — Вроде того, — Хаяши пожала плечами, снова вернувшись к рассматриванию домов вокруг, а точнее, заострив внимание на жёлтой черепице, которая покрывала почти все крыши в Готей-13. Ёшито вздохнул, и, забрав у Эцу сигарету, тоже затянулся. — И почему я не удивлён? Девушка не ответила, хмуро глядя себе под ноги. — Он хотя бы стоит того? — вновь задал вопрос парень, сбивая башенку из пепла указательным пальцем. — О-о, он очень горячий, — расплылась в улыбке офицер, — И очень красивый, у него даже ногти ухоженные. — Да что ты? — не особо впечатлился друг, — Не расскажешь кто он? — Потом, если всё получится, — загадочно ответила девушка, потянувшись за своей сигаретой. — Ну, как знаешь, — парень, оставшись без сигареты, подпрыгнул и сорвал с дерева себе новую ветку, желая, видимо, чем-то занять руки. — А у тебя как дела? — стараясь перевести тему, спросила Эцу. — Да как обычно, лениво и безоблачно, — грустно ответил Ёшито. — Я тут с одной девочкой познакомилась, — игриво начала офицер, — Красивая. — И? — Но ей нравится наш лейтенант, — хмыкнула девушка, — Но если ей понравился такой депрессивный парень, как он, возможно, и ты ей понравишься. — Ой, не начинай, — отмахнулся парень, — Ей серьезно нравится Кира? — Ага. — Ну в целом, я слышал он не так уж и плох, просто застенчивый немного. — И мрачный, прям как ты. — Я не мрачный, а задумчивый, — поправил блондин, — Как и все творческие люди. Кира этот твой, кстати, стихи пишет. — Серьёзно? — у Эцу аж глаза на лоб полезли от такой информации. — Да как ты могла этого не знать? — изумился Ёшито, — Иногда я удивляюсь, как ты закончила академию на год раньше меня, учитывая твою невнимательность… На рабочее место ни один из них так и не вернулся. Заметив, что уже начало темнеть, друзья разошлись каждый по своим делам. Эцу не переживала, что ей попадёт за то, что она покинула территорию отряда в рабочее время и даже не закончила тренировку. За этим никто особо не следил. Сейчас ей хотелось только хорошенько выпить, и, желательно, никого не встретить по пути к магазинам. Она особо не торопилась, уверенная, что успеет до закрытия магазинов. Шла не спеша, вдыхая прохладный вечерний воздух и с интересом разглядывая светящиеся в свете фонарей улицы. В районе магазинов скопилось довольно много синигами, желающих так же, как и Хаяши, выпить чего-нибудь вечерком после работы или же прикупить себе что-нибудь поесть. Обычно все выпивали в предназначенных для этого дела заведениях, и девушка не была исключением, однако сегодня ей хотелось засесть у себя в комнате в одиночестве с бутылочкой саке. Она сразу заметила знакомую фигуру, подходя к нужному ей магазину, и молилась, чтобы её не заметили. Но вопреки её надеждам, Кира Изуру, о чём-то разговаривавший с Мацумото Рангику, лейтенантом десятого отряда, заметил её ещё издалека. Раздосадованная этим фактом, Эцу натянула на лицо доброжелательную улыбку и медленно подошла к ним. — Лейтенант Кира, лейтенант Мацумото, рада встрече, — поклонилась девушка, продолжая улыбаться. — П-привет, Эцу, а ты ч-чего тут? — удивлённо спросил Изуру. — Я хочу напиться, — всё с той же улыбкой ответила Хаяши. Рангику, наблюдавшая за всем этим, не сдержалась и прыгнула смехом, находя всю ситуацию очень забавной. Лейтенант Кира же, ошарашенный таким бесцеремонным признанием, безрезультатно пытался подобрать слова, тем самым затягивая неловкое молчание между ними тремя. — М-могу я угостить т-тебя чем-нибудь, в знак б-благодарности за помощь с р-работой? — всё же нашёлся парень, нервно поправляя чёлку. — О, я буду очень благодарна, — снова поклонилась офицер, ни на секунду не переставая улыбаться. Лейтенант спешно ретировался в магазин, даже позабыв спросить какой именно алкоголь предпочитает девушка. Оставшись наедине с Мацумото, Эцу молчала, с интересом изучая эту женщину. Однозначно красивая блондинка с пышными формами, высокая, голубоглазая — полная противоположность Эцу. Возможно, девушка даже завидовала бы её внешности, если бы её вкусы не были кардинально противоположными. — Мы же с тобой не знакомы? — нарушила тишину Рангику, тоже с интересом рассматривая Хаяши. — Нет, но я Вас знаю, — ответила офицер, снова доброжелательно улыбнувшись, — Меня зовут Хаяши Эцу, я седьмой офицер третьего отряда. — Приятно познакомиться, — улыбнулась в ответ лейтенант. Эцу кивнула. Вновь повисло молчание. — Ты же недавно перевелась в третий отряд? — вновь задала вопрос блондинка, не скрывая своего любопытства и бесцеремонно перейдя на «ты». — Да. — А какая была причина перевода? — Не сошлась характерами с капитаном Кучики. Мацумото рассмеялась, звонко и заливисто, заставляя Эцу опять натянуть на лицо улыбку. — Ты так не улыбайся лучше, — заметив улыбку девушки, посоветовала лейтенант, — На капитана Ичимару становишься похожа. — А вы с ним близки? — бесцеремонно спросила Хаяши. — Не совсем, — вмиг погрустнев, ответила Рангику. Больше они не разговаривали. Воспользовавшись молчанием, Эцу решила повнимательнее рассмотреть лейтенанта десятого отряда, заметив несколько интересных деталей. Мацумото носила форму по-особенному: глубокое декольте открывало вид на весьма большую грудь, на шее висел розовый шарф, а её пояс был завязан на крупный узел, шеврон лейтенанта она почему-то крепила к концу пояса. От такого кричащего «необычного» вида офицеру дико захотелось презрительно фыркнуть, но она всё уже удержалась, гордо отвернувшись в ожидании своего лейтенанта. Выйдя из магазина, Изуру, смутившись, протянул Эцу красивую и наверняка дорогую бутылку, в которой плавали розовые лепестки, предположительно, сакуры. — Ой, не стоило так тратиться на меня, лейтенант Кира, — кланяясь в знак благодарности, пролепетала офицер. — Ты очень помогла мне в тот раз, — поклонился в ответ Изуру, надеясь, что румянец на его щеках не видно в сгущающихся над Сейрейтем сумерках. — Пока ты не ушла, Эцу, — лейтенант десятого отряда придержала девушку за плечо, останавливая, — Не хочешь зайти к нам на собрании Женской Ассоциации Синигами? — Разве туда не приглашают только лейтенантов? — язвительно заметила Хаяши, незаметно высвобождая плечо из хватки женщины. — Ну… — растерялась Рангику, не зная что ответить. — Приятного вечера, — не дожидаясь ответа, поклонилась Эцу, резко развернувшись в противоположную сторону. Она ускорила шаг, стараясь как можно быстрее покинуть общество лейтенантов, и всё же, не сумев пересилить любопытство, обернулась, чтобы помахать им рукой. В груди неприятно кольнуло. Рядом с ними стоял капитан Ичимару. Он слегка наклонился, что-то с улыбкой говоря Мацумото, и совсем не обращал внимание на Эцу, которая стояла не так уж и далеко от них. Девушка вновь отвернулась и быстро зашагал прочь, торопясь скорее дойти до своей комнаты и открыть купленную Кирой бутылку саке. В горле остался какой-то неприятный осадок после этой встречи и ей невероятно сильно хотелось смыть его большим глотком обжигающего алкоголя. *** Гину было плохо. Обычно в это время года, когда начинались сборы уже окончательно созревшей хурмы, он был более довольный, чем когда-либо ещё. Но сейчас даже этот невероятно вкусный сушеный фрукт не приносил ему радости. Мужчина стал всё чаще срываться на подопечных. Постоянный стресс давал о себе знать. Даже бедный лейтенант Кира стал шарахаться своего капитана, который слишком часто пребывал не в самом лучшем расположении духа. Ичимару казалось, что он потихоньку сходит с ума. Он стал забывчивым и нервным, пусть и умело скрывал это за широкой улыбкой и лукавым прищуром. А ещё Гин стал реже видеться с Рангику, пересекаясь с ней раз в несколько недель, а то и меньше. Он не хотел подвергать опасности любимую женщину, а учитывая приближение важнейшей точки плана Айзена, и вовсе старался о ней не думать. И его и без того ужасное эмоциональное состояние усугубила выходка Эцу. С момента происшествия в кабинете, капитан не мог выкинуть из головы слова девушки. Её бесстыдная дерзость окончательно выбила мужчину из колеи, и не было ни дня, когда он не вспоминал их разговор. Эта офицер стала ему противной. Возможно, он даже ненавидел её за то, что она разрушила всё то хрупкое равновесие, которое было в его жизни. Гин точно ненавидел Эцу, за то что она завставила его, желать её тело. И он всеми силами отрицал в себе это желание. Но оно существовало. И от него никуда нельзя было деться. И он ни за что бы никому не признался, даже самому себе, что думает об этой девушке по ночам. В свой законный выходной Эцу слонялась без дела, испытывая невыносимую скуку, подпитываемую ещё и похмельем после вчерашней попойки. Саке, которое купил лейтенант Кира действительно было дорогим и качественным, но даже оно оставляло ощутимый удар по физическому состоянию, если пить его без закуски. Сэнго, не вынесшая вредное состояние своей подруги, усвистала на встречу со своими товарищами из академии, и теперь Хаяши совсем не знала, чем себя занять. На улице пахло хурмой и от этого запаха девушку ужасно тошнило, поэтому и прогулкой по территории отряда она не могла себя развлечь. Оставался только один вариант. Лейтенант Кира, шедший к кабинету капитана с огромной стопкой бумаг, неожиданно столкнулся с Хаяши, которая тут же подхватила у него часть ноши и зашагала рядом. — Привет, Изуру, — поздоровалась она, выравнивая стопку у себя в рука, — Сегодня разве не выходной? — П-привет, Эцу, у меня нет, — устало вздохнув, ответил Изуру, — С-спасибо за помощь. — Да не за что, — улыбнулась офицер, — Просто понадеялась, что если буду чаще помогать тебе, ты каждый раз будешь баловать меня дорогим алкоголем. — Такими темпами я совсем обеднею, — несмело пошутил лейтенант, смущённо улыбнувшись. Девушка посмеялась и тут же спросила: — Не против, если я помогу тебе разобрать всё это? А-то я так со скуки помру. — Н-нет, не против, — ещё больше смутился парень, — Спасибо. Хаяши на это лишь добродушно кивнула, довольная тем, что, скорее всего, снова сможет пересечься с капитаном, который так и не обращал на неё внимание за всё прошедшее с их последнего разговора время. Они прошли в кабинет, в котором, как Эцу и надеялась, сидел капитан Ичимару. Он на секунду оторвался от документа, который до этого внимательно изучал, поднял глаза на вошедших, и расплылся в ещё более широкой улыбке, чем раньше: — А-а, офицер Хаяши, решили поработать в свой выходной? Эцу, положив бумаги на столик, стоявший между двумя зелёными диванчиками, вежливо поклонилась. — Капитан Ичимару, если вы не против, я бы хотела снова помочь лейтенанту Кире с бумажной работой. Гин, столкнувшись с её зелёным изучающим взглядом, почувствовал, что что-то внутри него вновь надорвалось, но лишь с улыбкой склонил голову набок в ответ на её просьбу. — Конечно-конечно, Изуру не помешает Ваша помощь. Офицер уселась на диванчик рядом с Изуру, совсем близко к нему, вгоняя бедного парня в краску. Пачка сигарет, покоящаяся за воротом косоде, мешалась и Эцу незаметно вытащила её, пряча между спинкой и сидением дивана. В кабинете воцарилась тишина, нарушаемая только тихо разговаривающими Хаяши и Кирой. Капитан Ичимару, воспользовавшись тем, что они не видят его, невольно стал разглядывать девушку. Она ничуть не изменилась с их прошлой встречи. Всё такая же тонкая шея, которую едва прикрывают насыщенного оттенка каштановые волосы с невероятно ровным срезом, настолько ровная чёлка, словно она каждое утро самостоятельно подравнивает её, не позволяя отрасти ни на миллиметр, слегка сухие пухлые губы, которые она прикусывает, когда что-то сосредоточенно рассматривает в документах. А ещё от неё пахло сигаретами, запах которых она наивно пыталась скрыть каким-то эфирными маслами. Конечно Гин давно знал, что она курит в его саду, прячась, как проказливый ребёнок в листьях хурмы. Она была полной противоположностью его Рангику. И её присутствие выводило его. Неожиданно он заметил, как девушка наклонилась и прошептала что-то Изуру, кивая в сторону капитанского стола, а потом они оба тихо засмеялись. Это было последней каплей. — Изуру, время уже позднее, сбегай, налей нам чаю, — лениво протянул капитан, не отрывая взгляда от бумаг. Лейтенант подорвался, быстро выходя из кабинета, чтобы выполнить приказ капитана. Эцу слегка потянулась, разминая уставшую спину, а после, поднявшись, медленно обходя стороной стол, встала прямо за спиной капитана. Несколько секунд девушка рассматривала бумаги, которыми он занимался, в ожидании реакции со стороны высшего по званию. Поняв, что реакции не последует, она слегка наклонилась и нетерпеливо поинтересовалась: — Интересно? — Офицер Хаяши, что Вы себе позволяете? — скрывая недоумение, спросил Гин, не глядя в её сторону. — Скажите честно, — наклоняясь почти к самому его уху, прошептала девушка, — Вы вспоминали наш прошлый разговор? Капитан пару секунд анализировал услышанное, а после повернул лицо к ней, приоткрыв глаза в удивлении: — О каком разговоре идёт речь? Столкнувшись с нежно-голубого, почти небесного цвета глазами, Хаяши даже слегка отшатнулась, удивлённая и шокированная. Сердце в груди дрогнуло от шока, но она поспешила взять себя в руки: — Как это о каком? — притворно удивилась она, — О том самом, когда я сказала Вам, что хочу с Вами переспать. — Не припомню такого, — невинно заявил Ичимару, тут же отворачиваясь обратно к документам. — Ну, вот я Вам сейчас говорю об этом, — не унималась Хаяши, уже закипая внутри. — Какая же Вы напористая… — вздохнул Гин, продолжая пялиться в бумаги перед собой, — Как мне Вам показать мой отказ более явно, офицер Хаяши, ежели Вы не понимаете простых намёков? — Ваш отказ не принимается, — продолжала давить офицер. — Это уже не мои проблемы, — холодно заявил он, ни капли не жалея девушку, — Лучше обдумайте свое поведение. Как минимум, по отношению к Изуру. «При чём тут вообще Кира», — подумалось ей, но она тут же отбросила эту мысль, сосредоточившись совсем на другом. Эцу окончательно вскипела, взбешённая таким отношением со стороны капитана. И его слова распалили её ещё больше, подначивая к более активным действиям. Она медленно положила ладони ему на плечи, нежно массируя, а после, спустилась к спине, не спеша поглаживая её. Наклонилась к самому его уху, щекоча своими волосами его лицо и почти уже прикоснулась губами к щеке, но мужчина неожиданно поднялся со своего места, сбрасывая её ладони с себя. Он неспеша обошёл Хаяши, встав к ней лицом к лицу. После чего слегка наклонился, и, нежно приподняв своими холодными пальцами её подбородок, холодно произнёс: — Мне претит твоё упорство. Что-то внутри Эцу разбилось. Она опустила голову, прикрывая тем самым лицо волосами, и старалась сдержать слёзы, которые уже встали комом поперёк горла. Всё-таки отказал. Она даже не заметила, как он вышел прочь из кабинета, не сказав ей больше ни единого слова. Ей казалось, что она могла бы простоять так вечно, сжимая кулаки, и повторяя про себя, что это всё сон, если бы дверь не открылась и в кабинет не ввалился бы лейтенант с чайным подносом. — Ой, а где капитан? — спросил Изуру, к счастью для Хаяши, не заметив, что с ней что-то не так. — Не знаю, он передо мной не отчитывается, — немного грубовато ответила она и поспешила вернуться к работе, чтобы этот день быстрее закончился. Работали они в тишине, и, даже если Кира и заметил испорченное настроение девушки — виду он не подавал. Уверенность Хаяши сильно подкосилась и мысленно она даже не пыталась отрицать, что слова капитана её задели. Самолюбие было подорвано окончательно и бесповоротно, настолько, что офицер была уверена, что ни за что не простит Ичимару отказ. Из чувств к нему у неё остались только глубокая обида и злоба, которые, словно песок, скрипели на зубах. Плакать больше не хотелось. Окончив работу, лейтенант и офицер поспешно попрощались и девушка медленно направилась к жилым баракам. Пошёл дождь. Она остановилась под деревянным навесом, намереваясь закурить и оставить этот отвратительный день позади, глядя на крупные, разбивающиеся об сухую землю капли дождя. — Да пошёл он, — прикрыв глаза прошептала Эцу и потянулась к пачке сигарет, которую всегда носила за воротом одежды у груди, — Да что же это такое… Пачки на месте не оказалось. Конечно, она вспомнила о том, что оставила её в кабинете, только сейчас, когда отошла от него на продолжительное расстояние. С досадой Хаяши развернулась и потопала в обратном направлении, надеясь, что дверь в кабинет никто ещё не закрыл. И та действительно была открыта. Внутри царил полумрак и девушка еле как разглядела во тьме зелёные диванчики, на одном из которых и оставила заветные сигареты. Она прошла к ним на ощупь, нашарила пальцами пачку и, победно выдохнув, уже собралась направиться к выходу, но со стороны капитанского стола вдруг раздался голос: — Хаяши, подойди. Эцу, уже привыкшая к темноте, с удивлением обнаружила сидевшего за столом капитана. Даже в полутьме было заметно, что выглядел он слегка помято и, на удивление, почти не улыбался. Гин о многом успел подумать, пока лейтенант и офицер доделывали работу. Даже успел напиться. Напивался он очень редко, просто не любил терять контроль над своим телом и становиться уязвимым, но этот разговор с девушкой вновь натолкнул его на мысли о Рангику. Его Рангику. Он невыносимо скучал по ней. Почти болел ею, не имея возможности даже находиться рядом с ней. Ему приходилось довольствоваться лишь наблюдением со стороны и короткими разговорами, но и во время них он не имел возможности наконец-то снять эту маску с лица, и рассказать Рангику обо всём, что он чувствует. Нельзя было подвергать её опасности своими чувствами и Гин хорошо это понимал. Но страдал он от этого не меньше. И он слишком часто стал думать о том, какую боль причинит Мацумото, когда осуществит план Айзена. И от этих мыслей хотелось исчезнуть. Эцу послушно подошла к капитану, сразу почувствовав довольно сильный запах алкоголя, который тут же заставил её напрячься. Ичимару лениво оглядел её, подмечая под себя — «Не Рангику» — и неожиданно приказал: — Разденься. Девушку словно током прошибло от этих слов, но несмотря на это, она немного несмело развязала оби, а после распахнув косоде, остановилась в ожидании реакции со стороны мужчины. Гин молчал. Под косоде грудь Хаяши ничем не была прикрыта, и Ичимару впервые видел женскую обнажённую грудь так близко. У Эцу она была явно меньше, чем у Рангику, в разы меньше, каплевидной формы, слегка разъезжалась в разные стороны оставляя немного пространства по середине. Небольшая, но, наверное очень аккуратная и красивая — он мог бы подумать так, но грудь Мацумото всё равно оставалась для него самой прекрасной в мире. И он жалел, что это сейчас не его Рангику раздевается перед ним. — Дальше, — ещё один приказ, почти безучастным голосом. Девушке это не понравилось. Внутри всё больше нарастала какая-то необъяснимая тревога, да и желание заниматься с капитаном сексом у неё совсем отпало. — Нет, я не буду, — запахивая одежду обратно воспротивилась офицер. — Что? — Я говорю: нет, — твёрдо повторила Эцу. Ичимару замолчал, недолго глядя в одну точку, а после тихо и нервно рассмеялся, прикрыв лицо ладонью. Этот смех заставил Хаяши содрогнуться всем телом и почувствовать себя ещё более неуютно, чем раньше. — Разве ты не сама мне предложила? — с издевкой спросил капитан, — Оказываешься от своих слов? Девушка оскорблённо вскинула голову, тут же выпалив: — Не отказываюсь. — Тогда в чём дело? Она промолчала, раздумывая над ситуацией и пытаясь сделать правильный выбор. В конце концов, Эцу ведь сама этого хотела, так что есть ли смысл отказаться? Однако всё происходящее совсем ей не нравилось, но офицер была слишком гордой, чтобы сейчас пойти на попятную. Просто не могла позволить капитану выставить её человеком, не отвечающим за свои слова. Хаяши вновь распахнула косоде, позволив одежде мягко соскользнуть с её хрупких плеч и упасть на пол. С трясущимися от неприятного чувства тревоги ногами, она не спеша подошла ближе к капитану, ожидая от него дальнейших действий. Мужчина поднялся со своего места, чуть покачнувшись из-за выпитого алкоголя и слегка неловко склонился к лицу девушки, положив свою холодную и сухую ладонь на её обнажённое плечо. Поцелуй получился совсем неумелым, холодным и мокрым. Хаяши чётко почувствовала вкус горького алкоголя с ноткой сушёной хурмы, когда Ичимару попытался коснуться её языка своим. Язык тут был совсем неуместен, но она всё же попытались ответить на этот поцелуй более умелыми движениями, чем запутала своего капитана, который тут же сбился. Было неловко, неприятно и холодно. Он оторвался от её губ, после чего, почти безынтересно провёл рукой по её груди, слегка сжимая. По телу девушки тут пробежались мурашки от холодного прикосновения мужчины. Гин застыл, не зная, как продолжить дальше, в очередной раз поймав себя на мысли, что она совсем не его Рангику. Голова уже начинала болеть из-за выпитого алкоголя и ему очень сильно хотелось закончить всё это побыстрее. Он грубо развернул Эцу спиной к себе, кладя грудью на холодную поверхность стола, а после поспешно развязал хакама девушки, небрежно стягивая его вместе с бельём. — Я не хочу так, — раздражённо заявила Хаяши, пытаясь подняться со стола. — Помолчи ты хоть минуту, — устало выдохнул капитан, вновь ткнув её лицом в деревянную поверхность. Она что-то промычала, попытавшись снова подняться, но мужчина старался игнорировать её пререкания, стягивая с себя штаны вместе с фундоши. Он хотел закончить побыстрее. Гин вошёл в неё бесцеремонно и грубо, сразу причинив боль и себе, и ей, потому что внутри девушка оказалась совсем сухой. Она негромко вскрикнула, вцепившись в стол пальцами, и тут же попыталась отодвинуться от капитана подальше, но острый край стола не позволял ей этого сделать. Боль в теле из-за твёрдой поверхности перекрывала жгучая боль в промежности. Ичимару медленно задвигался в ней, надеясь, что из-за этого она станет более влажной. Хаяши почти заплакала. — Капитан, пожалуйста, мне больно… — Помолчи, — почти умоляюще протянул он, продолжая двигаться. Наконец-то её тело заработало, стараясь спасти себя от боли. Внутри Эцу слегка намокла, благодаря чему стало не так больно, и Гин наконец-то почувствовал удовольствие, медленно двигаясь в ней. Ему стало тяжелее дышать, голова, которая и так была затуманена алкоголем, совсем перестала работать, и он задвигался немного быстрее, вызывая у офицера уже менее болезненный стон. Она всё ещё пыталась что-то сказать, но не слушал её, двигаясь всё быстрее и почти вдалбливая её в стол. Он думал, даже сейчас с почти отключившимся мозгом, он думал. Думал о своей Рангику, о том, какую боль уже успел причинить ей, и какую боль ему ещё предстояло причинить. Думал о том, что хотел сейчас быть с ней, а не с этой девушкой, совсем не похожей на его любимую женщину. Он трахал Эцу, вымещая на ней всю свою накопившуюся злобу на себя, на Айзена, на весь Готей-13 вместе взятый, каждым толчком пытаясь заставить самого себя хотя бы на секунду забыться. Хотя бы на секунду перестать думать о том, что он уже успел натворить. Хотя бы на секунду перестать думать о своей Рангику. Хаяши, которая начала уже наконец-то получать минимальное удовольствие от процесса, в целом была не против такого темпа, вскрикивая от боли только когда Ичимару входил слишком глубоко. Судя по своим ощущениям, она пришла к выводу, что член у капитана весьма длинный, но тонкий. Таким она его и представляла. Но удовольствие для неё было недолгим, капитан толкнулся внутри ещё пару раз, а после с тихим стоном, больше похожим на усталый выдох, излился прямо в неё. Девушка разочарованно застонала, чувствуя внутри обжигающее семя, а после почувствовала, как мужчина, вытащив из неё распухший после оргазма член, спешно оделся, не обращая на неё никакого внимания. — Мне не понравилось, — бросил он, прежде, чем вышел из кабинета. Хлопнула дверь. Эцу почувствовала, как сперма капитана медленно вытекла из неё, пачкая бёдра и норовя капнуть на чёрные штаны. Она всхлипнула. Поспешно растёрла белую жидкость по коже, так же поспешно оделась, тыльной стороной ладоней вытерла с лица уже льющиеся слёзы и осела на пол рядом со столом. Чувство стыда пришло раньше, чем осознание собственных ощущений от произошедшего. Хаяши ненадолго застыла, прислушиваясь к монохромной тишине в собственном мозгу, силясь найти в пустой черепной коробке отголосок любой, даже самой незначительной мысли. И нашла. «Мне не понравилось», — отозвался внутри издевательский голос капитана. Она разрыдалась, не громко и коротко, а после вновь замерла, придя к очередному пугающему осознанию. Ей было не настолько обидно и не так уж и сильно больно, чтобы плакать из-за произошедшего. Но желание выть и рыдать появилось не от обиды или физической боли. Оно появилось, потому что Эцу до липкого, невыразимого и тошнотворного ужаса была напугана. От страха захотелось залезть поглубже под стол, забиться в угол и не издавать больше не звука, лишь бы не чувствовать снова этой беспомощности и незащищённости. Офицер просидела так несколько минут, перерывами впадая то в истерику то в онемение, мысленно стараясь заставить себя успокоиться и подняться на ноги. Когда страх и тревога наконец немного отступили, она, покачиваясь, встала с пола, кое-как поправила одежду, чувствуя, что глаза опять начало пощипывать. Остановилась. Эцу чувствовала себя грязной, использованной и неудовлетворённой, напуганной. Хотелось скорее сходить в душ, смыть с себя остатки этого вечера, закурить, а после свернуться клубочком в тёплой постели, в которой абсолютно точно ничто не могло ей навредить. Она подняла лицо к потолку, пытаясь залить слёзы обратно в глаза, а после, сдавшись, вытерла их рукавами формы. Глубоко вдохнула и выдохнула, чувствуя, что дыхание в груди слегка рябит, из-за пережитой истерики, поднялась с пола, отряхнулась и направилась к выходу, стараясь не думать о произошедшем, чтобы не расплакаться ещё больше. «Не расплачусь, пока не приму душ и не вернусь к себе в комнату», — твёрдо решила она, пытаясь усмирить рвущиеся наружу рыдания. Этот день она ненавидела больше, чем любой другой в своей жизни.