Подарок для папы

      - Пап... Мама собиралась приехать, - осторожно напомнила о себе дочь. Илун поморщился. - Ты же знаешь, твоя мать не тот человек, которого я хотел бы видеть в свой юбилей. И потом, он приедет не ко мне, а посмотреть на внука. - Пап, а кого бы ты хотел видеть рядом с собой в свой юбилей? Ну, кроме нас, конечно, - добавила Лисян. Илун отвёл взгляд, а дочь, помолчав спросила: - Бай Юя? Илун вздрогнул. В голове мелькнула мысль: "Откуда...?" Он посмотрел дочери в глаза, а та пожала плечами, отвечая на его немой вопрос. - Все эти годы ты хранишь память о нём. Разве нет? - Откуда ты это взяла? - выдавил Илун. - Я никогда не говорил...        Лисян вздохнула. Села рядом с отцом на диван, обняв его за плечи. - Па... Прости, если лезу не в своё. Но я уже большая девочка и всё понимаю...        Она не стала рассказывать отцу, как однажды ночью, ещё в детстве, услышала, как тот плачет после какого-то телефонного разговора. А утром, пока отец был в душе, она пробралась в его комнату и заглянула в списки звонивших. Так она выяснила, что расстроил его до слез человек по имени Бай Юй. А через несколько дней, помогая отцу наводить в бумагах порядок, Лисян наткнулась на фотографию. На ней папу обнимал какой-то дядька и они счастливо смеялись. - Па, а это кто? Илун грустно улыбнулся. - Это мой партнёр по фильму "Стражи" - Бай Юй - и он повторил, словно ему это было безумно приятно - Бай Юй... - А вы с ним поссорились? Илун удивился. - Нет. С чего ты взяла? - Тогда почему он не приходит к нам в гости? - Ну, во-первых, он далеко живёт, а во-вторых, много работает.       Маленькая Лисян, как-то по-взрослому посмотрела на отца, и больше ни о чем не спрашивала.       Был ещё один эпизод. В комнате отца на стене висели два одинаковых кулона - перья, которыми он очень дорожил. На какую-то вечеринку тринадцатилетняя Лисян решила надеть это украшение и взяла одно перо без спроса. Вечером, едва она переступила порог дома, к ней подлетел отец, схватил за плечи: - Сян-Сян! Перо пропало! Ты не брала?! Девочка отвела глаза. - Вот оно. Она сняла с шеи кулон, протянула отцу. Он бережно взял кулон, обнял дочь. - Малышка, как ты меня напугала... - А, что тут такого? - пробурчала девочка. - Ну, взяла... Да, без спроса... Прости. Но, что в нём ценного? У тебя ведь второе есть! - Эта вещь - память о дорогом мне человеке. Они должны быть вместе. Эти перья... Понимаешь?       А потом она увидела этого человека в ноутбуке отца, в папке " Стражи". Это был всё тот же Бай Юй. Конечно, Лисян была ребёнком, но, постоянно находясь рядом со взрослыми, она знала о жизни такое, что было пока недоступно её сверстникам. Здраво рассудив, что отец вряд ли будет с ней откровенен, она решила зайти с другой стороны, и однажды спросила Айлин - менеджера отца, кто такой Бай Юй и кем он приходится её папе? - Бай Юй?! - брови женщины поползли вверх. - Откуда ты о нём знаешь? - Ну..., - Лисян намеренно не стала ничего объяснять, чтобы сохранить интригу. Она настойчиво смотрела на Айлин, ожидая ответа. - Бай Юй... А почему ты папу не спросишь? - Он сказал, что это его друг. - Ну, вот то самое и есть, - торопливо подтвердила Айлин, отводя глаза. - Только друг? И ничего больше? Девочка не сводила взгляда с лица женщины, а та, окончательно смутившись пробормотала: - Конечно, друг! Чего же ещё? И добавила: - Близкий друг. Для Лисян этого было достаточно. Такое откровенное смущение женщины доказывало, что отношения отца и этого Юя вряд ли были только дружескими.       Это открытие повергло девочку в шок. Да, она слышала о геях и лесбиянках, но это существовало где-то там, за пределами её мира. И, вдруг, её отец - гей?! Этого просто не могло быть! Несколько дней Лисян была непривычно тихой и задумчивой. Отец, которого в это время завалили работой на кинофестивале не замечал перемен в дочери, а вот Ëн До Хэ увидел, что его подопечная сама не своя и, конечно, поинтересовался о причинах. Вместо ответа Лисян спросила телохранителя: - Аджосси, скажи, а как ты относишься к геям? - Что?! Глаза корейца расширились от удивления. Лисян слегка отодвинулась от дядюшки Хэ, чтобы иметь пространство для манёвра и, если потребуется, сбежать. - Откуда такие вопросы, Сян-Сян? - Ну, если бы ты узнал, что твой друг - гей. Как бы ты отреагировал? До Хэ только помотал головой. - Если этот человек никому не делает плохого, не нарушает закон и правила морали, какая мне разница, гей он или нет. Главное, чтобы он был хорошим человеком. А, почему ты спрашиваешь? - поинтересовался мужчина, внимательно глядя на девочку. - Да, так, - отвернулась Лисян. - Ну, во-первых, чтобы утверждать, что человек - гей, надо, по крайней мере, видеть, его в отношениях с другим мужчиной. А, во-вторых... Кто-то любит яблоки, а кто-то - ананас, кто-то фанат баскетбола, а кто-то - бокса. Всё люди разные. Разве мы вправе кого-то осуждать в этом случае? Согласна? Подумав, Лисян кивнула. А телохранитель ещё раз внимательно посмотрел на девочку: "Взрослеет малышка!"       Илун помолчал, принимая, что сказала дочь, а потом, вздохнув, ответил: - Чего тут говорить? Это всё равно невозможно.       Глаза молодой женщины на миг сузились. Так бывало всегда, когда в её милую головку приходили гениальные идеи. К счастью Илун этого не видел, а то в ближайший месяц не смог бы спать спокойно. - Па, а можно тогда хотя бы мы с Ханьчжуном найдём подходящее место для твоего юбилейного уединения. Клянусь, что об этом не узнаёт ни единая живая душа! Предложение было заманчивым. Ведь, если привлекать к поиску и заказу отеля Айлин, то надо объяснять, оправдываться, почему он решил нарушить традицию и не отмечать день рождения. Да, она ему весь мозг выдолбит, внушая, что так нельзя. А, почему, собственно, нельзя?! Все свои пятьдесят пять лет он вёл жизнь праведника и только однажды, нарушив все запреты, влюбился в мужчину. Однажды и навсегда.       Чжу Илун не считал себя геем. Наверное, если бы кто-то назвал его так, он бы оскорбился. В отношении геев в его сознание въелся стереотип: ему казалось, что, если ты гей, то у тебя должны быть лёгкие ни к чему не обязывающие отношения с разными мужчинами. А он любил. Отчаянно, страстно, по-настоящему. Любил одного-единственного мужчину. Всю свою жизнь. Это чувство вспыхнуло неожиданно и он, не в силах противостоять ему, просто сгорел в этой страсти. До тла.