Ощущение

      Чувство, почти как если бы правый бок его человеческого тела пронзили ангельским клинком, заставило Кастиэля перевернуться с бока на спину, положить под себя руку и согнуть ногу, поджав пальцы на другой. Эти действия, ощущавшеся в той же мере бессмысленными, сколько необходимыми для облегчения боли, сопровождались серией похожих колебаний его настоящей формы и предшествовали внезапному приступу панического страха, когда он на секудну перестал чувствовать связь со своей настоящей формой, то-есть с собой, и остался совсем один, беззащитный, с одним лишь человеческим телом, словно готовый провалиться в пустоту.       Чувство прошло сразу же, Кастиэль снова был целым и почти сильным, но ощущение пустоты в животе и остатки страха никуда не делись. Резкая вспышка боли в груди заставила его вновь перевернуться на бок, поджав колени и согнув спину, и лежать так, с чувством, что ему тяжело дышать. Чужая благодать испарялась, словно утекала сквозь пальцы, стараясь при этом задеть посильнее, как если бы мстила за своего настоящего, убитого обладателя. Боль перешла в лопатки и спустилась к пояснице. Кастиэль выгнулся так, что верхняя часть его туловища лежала на спине, а нижняя была повернута на бок. Наступило мимолётное облегчение.       Кровать, на которой он лежал, испустила негромкий скрип, когда он опять полностью перевернулся на бок и вытянулся струной в ответ на ноющую боль в конечностях, положив руки под голову. Не переставала болеть поясница, а в горле вдруг возникло царапающее чувство, заставивщее Кастиэля закашляться. Связь с настоящей формой продолжала слабеть, иногда срываясь. Кастиэль измождённо расслабил тело, и боль ненадолго утихла, вскоре возобновившись.       Теперь он лежал на краю кровати спиной к двери и не сразу услышал приближавшиеся шаги. Кто-то остановился прямо у него за спиной, и Кастиэль почувствовал мягкое прикосновение чужих губ к своему плечу, а затем лёгкое движение пальцев по своему боку. В первый момент это раздражало, но потом прикосновения показались даже приятными. Кастиэль перевернулся на другой бок и сжался, почти обернувшись вокруг сидевшего теперь на коленях у кровати Дина. Тот положил одну руку на Кастиэля в районе его талии, а вторую над его головой, чтобы иметь возможность аккуратно перебирать его волосы.       И когда настоящая форма в очередной раз рывком исчезла, вздрогнувший Кастиэль чуть сильнее вжался в человека рядом с ним, и в этот раз ему было и не так страшно, и не так пусто. Он оставался почти целым.       И появилось ощущение, что в конце концов всё вроде будет почти хорошо.