Mermaid's Poems

      Серж вылез из лодки и собственноручно дотолкал лодку до берега, Дарон помогал ему вёслами. Когда они возвращались, Дарон заметил на берегу странного человека с фонариком, русалу ничего не сказал, но напрягся. Увидев лодку вдалеке, неизвестный сразу же скрылся за углом, а свет фонарика затух.       Пока русал переодевался, Малакян пытался разглядеть незнакомца во мраке, но никого не увидел. После Серж вышел из-за булыжника уже одетый, в форме человека. Они оба были мокрые, хотя Дарон уже чуть-чуть подсох, и в целом выглядели так, словно вместе по пьянке грохнулись в воду с причала посреди ночи. Они пошли к дому в полном молчании, впрочем, они уже достаточно поговорили. Малакян должен был бы благодарить судьбу за то, что не обронил ключи в море, не хотелось бы провести ночь под деревом.       После душа Дарон переоделся в чистую одежду и, обессиленный, плюхнулся на кровать с тяжёлым вздохом. Сейчас ему дом показался истинно райским местечком. Он начал задаваться вопросом, как Сержу раньше удавалось засыпать в океане. Сейчас тот уже давно посапывал на кровати напротив. Похоже, Малакян был не единственным, кто сильно устал после прогулки. Хотя, скорее «проплывки».       Дарон так и не взглянул на телефон, и остался в неведении о пропущенных Шаво. По крайней мере, он заснул очень быстро. Никакая колыбельная ему не понадобилась, и он прекрасно обошёлся без снотворного.

* * *

      Какое же было удивление Дарона, когда он проснулся первее Сержа. У гитариста сложилось впечатление, будто бы русалкам не столь был необходим сон, но может Серж уже проходит процесс очеловечивания?       Он спал с приоткрытыми губами. На нём лежал комками мятый плед, теперь пропахший водорослями и морем. Несмотря на неаккуратную позу, он выглядел максимально умиротворённым, словно достиг самой высокой точки кроватного комфорта. Его волосы были ещё немного мокрые, он как и Малакян, тоже принял душ вчера, заодно и промыв солёные волосы. Дарон ещё вчера дал ему другую чистую одежду, опять же позаимствовав её у Шаво. Прошлую партию Малакян закинул в стиральную машинку вместе с другим грязным бельём, которое можно было найти в любом углу этого дома.       Слабое солнце, едва проглядывавшее через тучи, немного освещало комнату. Красиво блестели струны лиры и переливались ракушки на столе. Задумавшись об этом, Дарон вспомнил про жемучжину, которые они вместе обнаружили вчера. Серж по итогу оставил её в море, когда Малакяну экстренно понадобилась помощь. Она вообще не имела ценность для Сержа, когда на противоположной чаше весов стояла жизнь друга.       Дарон отошёл на балкон, чтобы поговорить с Шаво по телефону. Он кинул ему смс-ку, чтобы Малакян ему перезвонил. Гитарист плотно закрыл дверь, чтобы не разбудить русала, и позже говорил очень тихо, но все равно никакой гарантии не было, что это его не потревожило бы, с его то острым слухом.       — Алё, да, — Дарон по-деловому приставил мобилу к уху, оперевшись другой рукой на ограждение.       — Где ты, блять, был? Я уже забеспокоился, откуда мне знать, ты там не перебрал ни с чем, верно? — знакомый голос давнишнего друга послышался на другом конце трубки.       — Нет. Ничего такого. Послушай, я хотел спросить, а ты не против… — но Дарон не успел договорить, Шаво его перебил.       — Уф… Ура, я уже думал, что приеду в дом, чтобы увидеть твой гниющий труп! Рассказывай, как там дела, — он звучал задорно и видимо искренне обрадовался благополучию гитариста.       — Это мило конечно, но вот, про дела… Как раз хотел сказать. У меня наконец появился собеседник и я перестал разговаривать сам с собой день за днём, — Дарон замялся, дальше говорить было сложно.       — У тебя новые знакомства? У тебя?! Бро, ты действительно отыскал себе девушку в этой глуши? Надеюсь она хотя бы не интереснее меня, — Шаво звучал ненаигранно шокированным.       — Что? Почему она?! С чего ты вдруг решил… Ладно, проехали. Нет, это не девушка, у меня реально появились друзья.       — Просто ты подолгу не отвечал на звонки. Какой друг может настолько занять?       — Ну друг, и теперь… Даже не знаю как сказать. Сосед, получается, — это сообщать было действительно неловко, он просто в лицо сказал Шаво, что нашёл ему замену за время его отсутствия, хотя это было совсем не так.       — Сосед? Но у нас нет рядом… Погоди… А это как-то связано с бредом про русала, который ты мне рассказал пару дней назад? — голос Одаджяна растерял все веселье.       — Боюсь, напрямую. Его зовут Серж. Хотя, это, типо, я его так назвал...       — Чел, ты же не начал себе воображаемых друзей заводить, пока меня нет? — это прозвучало слишком убедительно для Дарона, и он опять на секунду усомнился в существовании Сержа, но посмотрел через стеклянную дверь, увидел его всё той же позе сна на кровати, и с облегчением вздохнул.       — Ты уже через несколько дней приедешь… Тогда и обсудим, — изрёк Дарон.       — Ну ладно, бро, развлекайся там, с кем бы ты ни был… — Шаво сбросил.       Тот Малакяну все ещё не верил. И был совершенно прав в этом. Доказательств не было. Дарон осознавал, что происходящее с ним за последние дни реально напоминало галлюцинногенную сказку под таблеточками, а не суровую реальность, какой её привык видеть Малакян. Музыка Сержа, его голос действительно заставлял думать, что всё на волоске от того, чтобы превратиться в трип, обрасти забористыми узорами калейдоскопа, и реальность превратится в ничто иное, как туман.       С другой стороны, Малакян мог бы просто передать телефон Сержу, чтобы тот убедил его в своём существовании, но не хотелось лишний раз тревожить ни Шаво, ни русала. Это был бы его первый звонок по телефону, да и такой странный, ну просто неловкий.       Он тихо вернулся в спальню. Серж слегка сполз с кровати, его рука касалась пола, и одеяло валялось на полу. Дарон слегка улыбнулся этому, а затем ушёл завтракать. Он съел один из бутербродов, которые купил для него русал, запив его кофе. Да, он говорил, что не будет, но пончиков уже не хотелось.       Малакян заметил, что-то в доме, с прихода Сержа, изменилось. Здесь теперь пахло по-другому, воздух был пропитан отголосками моря. Стало чище. Он превносил свой свет сюда. Дарон забыл про тишину, его больше не преследовало одиночество — чувство, которое даже рядом с родными или друзьями как Шаво могло внезапно вцепиться холодной рукой за шею. По утрам теперь не так тяжело просыпаться. Дарон стал счастливее. Но он молчит. И Серж тоже.       Малакян стал забывать, по какой причине вообще оказался в этом доме. Да, рекомендация психотерапевта, якобы природа может как-то изгнать смуту из его мыслей. Дарон знал, что не справится. Но… пришёл Серж.       В покачивающихся худых деревьях за окном Дарон видел что-то меланхоличное. Но сейчас всё было правильно, Малакян не хотел, чтобы было по-другому. Мокрые листья на фоне просторных небес, затянутых серыми тучами и трава в густой росе между луж. То есть свежесть и прохлада, которых подавил тёплый кофе и домашний уют. Птицы летали низко. Дарон с кружкой в руке смотрел на них скучающе. Другой он слабо постукивал пальцами по столу.       Послышались тяжёлые шаги, а затем низкий заспанный голос раздался с лестницы:       — Доброе утро…       Дарон обернулся на него. Серж зевнул и потянулся, а затем рухнул на стул рядом.       — Говорят, гроза ночью была, — сказал русал.       — Кто говорит? — удивился Дарон.       — Птицы, — он сказал это как само собой разумеющееся.       Малакян покачал головой. Русал улыбнулся, смотря на Дарона сквозь слегка прикрытые глаза и утреннюю мыльную пелену.       Дарон сделал особенно длинный глоток кофе. Ранее, когда он говорил с Шаво по звонку, тот сказал ему «развлекаться», но Малакян уже давно не радуют себя ничем кроме как короткими прогулками, маленьким складом травы Одаджяна, пивком и музыкой, что было так-то неплохо, но уже недостаточно. Долго его мучило острое желание наполнить бокал каким-нибудь высоко-качественным алкоголем, а не разбрасываться банками пива по комнатам. Он ещё не посещал местные пабы, хотя они удостаивались хороших слов от местных жителей. Они хоть и не были заведениями первого сорта, но меню все равно было обширное.       Шаво сказал ему «развлекаться, с кем бы он ни был». А рядом был Серж… С его принципами он вполне может выбрать путь трезвенника. А Дарону как-то и предлагать ему такое совместное времяпровождение неловко.       — Ты хочешь есть? — спросил Дарон.       Серж развалился на стуле и кажется словно ни о чем сейчас не думал. Он покачал головой с закрытыми глазами.       — А вечером?       Русал прикоткрыл глаза.       — Не знаю, — ответил он.       — Как насчёт… Сходить куда нибудь потом?       — Хорошо, — он отвечал без особой инициативы, впрочем и Дарон был сейчас не заведён.       Это было почти как приглашение на свидание, если так задуматься. Но в голове у Дарона это не было таким, верно?       Через некоторое время Серж ушёл наверх помыться и переодеться, Дарон вроде и нашёл ему что-то подходящее. Малакян поднялся наверх, и примерно тогда русал вышел из ванной в довольно длинной чёрной футболке и серых брюках.       Дарон осмотрел его, подметив, что не везде одежда сидит как хотелось бы.       — А ты не хочешь приобрести одежду, чтобы постоянно не носить монатки Шаво? Их, между прочим, мало осталось. Большую часть он забрал с собой, — предложил гитарист.       Серж отошёл и посмотрелся в зеркале, что-то тихо хмыкнул, а затем кивнул. Сегодня он не выглядел очень-то разговорчивым. Он казался больше расстроеным, и Дарон почувствовал себя немного виноватым. И Малакян вовремя почувствовал надобность, чтобы вдруг сказать:       — Кстати… Ты, пожалуйста, извини за вчерашнее. Это не было преднамеренным, — гитарист затих на секунду, и Серж посмотрел на него как-то беспокойно и внимательно. — Но конечно, чего я оправдываюсь… — Дарон опустил голову.       — Спасибо. Не думал, что ты сможешь извиниться. Это как будто бы не является частью твоего стиля, — ухмыльнулся Танкян, и плюхнулся на кровать.       Дарон посмотрел на него и вздохнул. Он посмотрел куда-то в сторону, в потолок, и покачал головой. На лице была едва заметная улыбка, а в мыслях он улыбался гораздо шире. Он одновременно ненавидел Сержа, потому что в жизнь обычно новые люди так бесцеремонно не врываются, но он ему, в то же время, конечно нравился. Свойственная только ему манера была вполне человеческой, совершенно простой, хоть мысли иногда недосягаемы, и он чаще молчит, вместо того чтобы объяснить, что да как в его голове. Как он так легко познаёт мир? Дарона до сих устраивало, что ему приходилось рассказывать что-то русалу, взамен получая короткие комментарии и понимающий взгляд. Они определённо имели связь за гранью понимания, Малакян всегда знал, что Серж поймёт его с полуслова, а Серж в свою очередь слышал настоящего, искреннего Дарона, даже когда его рядом не было. Когда тот прятался за ложью, когда что-то скрывал или умалчивал, он всегда слышал это.       Между этим, они вместе расселись по своим кроватям, Дарон начал наигрывать что-то на гитаре, и затем слушал негромкий голос Сержа, который совсем мягко и осторожно подпевал ему. И Дарон не начал подстёгивать его петь в такт его перебору, достаточно было одного только взгляда, чтобы русал приоткрыл рот и неуверенно отдался мелодии. Малакян осознавал, что друг был не в настроении, знал почему. Что логично, извинения не могли осчастливить его. Дарон предположил, что музыкальная сессия могла помочь.       В этой комнате ныне обитали новые запахи, и они были и впредь даже роднее старых. Дарон замечал, как Серж немного покачивается в ритм песни, как в комнате летает пыль, как свет, который немного закрывали листья, из открытой форточки с подоконника перетекает на ковёр. Эти тёплые дни были подарком судьбы, Дарон без тени сомнения мог так заявить. Тревога начинала проходить, за этим, пальцы плавно перебирали струны, и они вместе пели, не останавливаясь.       Уже минуты спустя Дарон просто лежал на кровати, лениво дергая струны, пока гитара послушно следовала его прихотям. Серж замечал это. Это было… Необычно. Малакян не видел мир, а слушал музыку, он словно уже обитал у себя в голове, и ему не надо было отдавать в реальность что-то для игры. Достаточно было лишь того, что в голове были бледные силуэты мелодии, а руки уже сами знали что делать. И он слушал себя, слушал Сержа, он закрыл глаза, уже будто спал… Губами он проговаривал текст, беззвучно подпевая.       Малакян «проснулся» и привстал, когда Серж перестал петь. Русал по-странному смотрел на Дарона и молчал. Потом он быстро отвёл взгляд, но всё-таки не ответил.       — Серж?       В ответ молчание.       — Серж, ты чего? — Дарон встал с кровати и подошёл к другу, он наклонился, чтобы взглянуть ему в зрачки, в которых даже свет не отражался, картинка помутнела. И он поймал эту странную Малакяновскую волну, что-ли?       Можно было подумать, что душа его покинула, или же он попал под свой же гипноз, но слабые искорки в глубине радужки говорили об обратном. Малакян слегка испугался, когда Серж в мгновение перевёл взгляд на его лицо и улыбнулся.       — Ну, пойдём? — он спросил.       — Куда? — тихо спросил Дарон, поднял бровь, он обо всем уже успел позабыть.       — Ты ещё не передумал тратить свои богатства мне на одежду? — спросил Серж.       — А-а-а, ну что-ж, нет, — он подал губы и отвёл взгляд, помолчал совсем немного. — Хотя это я зря, — он добавил, пожав плечами.       Оказались на улице они к полудню, людей на улицах было мало — так уж вышло. Серж шёл, смотря себе под ноги. Он сравнительно быстро справился с этим механизмом организма, совсем перестал спотыкаться о плитку и двигался быстро и уверенно.       В этот раз Дарон крепко держал русала за руку, так было легче для них обоих. Малакян знал, куда они пойдут. В этом месте были хорошо обустроенные места для туристов с приличной одеждой. Дарон не был осведомлён о предпочтениях Сержа в одежде, таковых и не было, но в любом случае разной одежды повсюду было много. Уж что-то должно понравится ему, он вроде не был придирчивым, не то чтобы сильно заботился о том, как выглядел. Много ухода он не требовал, кучерявые волосы и борода лохматились и неплохо отросли за пару дней. Возможно, скоро Дарону придётся предложить Сержу воспользоваться услугами местного парикмахера.       Они добрались и Малакян дал время другу выбрать себе что-то подходящее, пока сам стоял в сторонке и наблюдал за ним, неловким и осторожным между вешалок и полок. Здесь людей тоже было немного, и хорошо, Серж чувствовал себя свободно наедине с Дароном. Даже надоедливых консультантов не было видно — да, большой магазин одежды и много места для мужского отдела.       Русал даже ничего не трогал, заведя руки за спину и сложив их в замок. Уж слишком приторно вежливо, и, что-ж, это было в его стиле. Пока, кроме Дарона, он с кем-то едва ли говорил. И не то чтобы Дарон в последнее время говорил с кем то кроме Сержа часто…       — Тут… Очень много одежды, — пробормотал русал.       — М-м, ага, хороший вывод, — посмеялся Дарон. — А выбирать ты будешь что-нибудь?       — Да-да, сейчас, конечно, — Серж метнулся в другую сторону.       Взгляд его упал на одну из рубашек. Серая и полосатая. Рубашки не совсем подходили для летней погоды, но эта была слишком хороша, и сложно было пройти мимо. Дарон бы скорее посоветовал русалу пополнить гардероб футболками и шортами, но раз уж тому что-то впрямь понравилось, надо конечно было попробовать.       Серж пошёл к раздевалкам, но Малакян всё-таки захватил по дороге ещё одежды по погоде. Он, пока русал тщательно выбирал, почти сразу же заметил несколько оптимальных, удобных вариантов.       — Иди туда, одень, и позови меня как готов. Я посмотрю, — указал Дарон, и русал послушно скрылся за шторкой со всей одеждой.       Гитарист слышал только тихое шуршание ткани, да неразборчивое бормотание Сержа. Мимо него один раз прошёл консультант, но Дарон всем своим видом дал понять, что не в настроении с ним беседовать, одарив того хмурым взглядом.       — Дарон. Я не понимаю, пока что… Ты можешь мне помочь? — послышался из-за шторки неловкий голос.       — Конечно, — он ответил без всякой тени сомнения, но не спешил заходить, почему-то. — Что мне сделать?       — Подойди сюда, пожалуйста.       Только после этого Малакян уже отодвинул заслонку совсем на чуть-чуть и зашёл боком, прикрывая всё как было. Потом он повернулся, взгляд сначала упал на спину Сержа, затем на зеркало, где уже был обзор получше.       Рубашка была расстёгнута нараспашку. Дарон понял, что у друга, видимо, возникли траблы с пуговицами. Его аккуратные длинные пальцы справлялись с такими задачами как игра на гитаре и на лире, также ещё множестве музыкальных инструментов, но вдруг не справились с таким пустяком? Малакян задумчиво нахмурил брови и прислонил руку к подбородку.       — Помоги, — пробубнил себе под нос Серж, он спрятал глаза, тыкаясь щекой в своё же плечо.       Дарон опешил. Он уже знал, что это произойдёт, но слова друга все равно поставили его в тупик. Что-ж, отказать он всё равно не мог.       — А-а-а-а… Хорошо, ладно, — кивнул Дарон, и Серж повернулся.       Малакян почувствовал внезапную необходимость в кислороде. Его голова была на уровне чужой шеи, которая буквально источала приятный естественный аромат, на пару с которым шёл ещё один, морской. Дарон честно пытался смотреть в одну точку, но это ему давалось нелегко. Оголенный торс друга так или иначе не мог не привлекать внимания. И для него времени прошло немного, вероятно он даже не заметил, но какие-то двадцать-тридцать секунд он точно просто откровенно пялился. Идя наперекор всем своим желанием Малакян схватился за пуговицу, кажется даже излишне крепко. Дрожащими руками он начал застёгивать Сержу рубашку. Маловато пространства оказалось в раздевалке. Чёрт, это как-то даже слишком близко. Это мешало думать. Мешало дышать. У него закружилась голова.       Русалу оставалось лишь только наблюдать, как гитарист, с порозовевшими щеками и зубами, сжатыми до скрипа, боролся с жутким тремором в своих руках. Было видно, как Дарон торопился. Пуговицы то и дело скользили, вырывались в самый последний момент. При этом, его пальцы всякий раз задевали нежную кожу чужого живота, он, словно поражённый ударом тока, быстро одергивал себя.       И Дарон заметил бы, если бы поднял голову, как Серж все это время довольно улыбался.       — Спасибо, — сдержанно поблагодарил его он, снова став серьёзным, когда Малакян закончил.       Дарон молча кивнул. Он упорно держал совершенно равнодушно выражение лица, потом громко выдохнул воздух, когда Серж отвернулся к зеркалу. Волнение выдавали только побелевшие костяшки сжатых кулаков и какая-то неопределённость в движениях.       Он стоял, с ноги на ногу шатался туда-сюда рядом с русалом, но не совсем тут — словно пребывая в иной реальности. Дарон смотрел в пол, руки в карманы, губы плотно сжаты. Серж рядом. Он почти всегда рядом, но сейчас, сейчас это снова стало чем-то совсем новым, абсолютно другим. Дарону становилось дурно от мысли, что это могло значить. И голос друга в моменте звучал иначе. И волосы пахли… Сильнее.       — Ну, как? — спросил Серж.       — Отлично, всё хорошо, я пожалуй выйду, — подозрительная хрипотца зазвучала в голосе Дарона, и он прокашлялся в кулак.       Дарон вышел и закрыл шторку, так и не посмотрев на русала в рубашке. Серж заметил всё. И, пожалуй, так он заметил уже слишком много.       Русал померял остальную одежду, но не стал звать Дарона лишний раз. Просто переоделся обратно, вышел из раздевалки, в охапку сложив футболку, рубашку и брюки и вручил Дарону со словами:       — Всё подошло.       Малакян оплатил всё родительскими деньгами, и не выразить словами сколько Серж ему был благодарен. Это происходило уже какой раз. Русалу было очень совестно, тяжело было вновь оставаться в долгу, он, к сожалению, не знал как отплатить другу. Дарон оплаты и не ждал. Он уже пожалел о многих своих словах, где сейчас себе противоречил.       — Дарон, скажи пожалуйста, — Серж начал, когда они уже приближались к дому, русал в руках держал пакет с одеждой. — Как мне можно тебя отблагодарить?       — Ты уже… А знаешь, скоро мне не будет никакого проку с твоих благодарностей. Споём вместе где-нибудь один раз, и жди знаменитости на весь мир.       Серж рассмеялся. Это звучало так наивно. Он говорил это для него, хоть он и не был полностью убеждён в своих словах, звучал он ужасно уверенно. И основания так думать у Дарона были, это не было ванильно-сентиментальное «мы всё сможем, у нас все получится», а спокойное и определённое «так будет».       — На первый раз поверю, — улыбнулся русал.       Пока они шли домой, Серж повернул навстречу к красочным вывескам, таким образом заскочил в какой-то супермаркет, Дарону конечно пришлось тоже. Русал обдумывал что-то недолгое время, а потом повернулся к другу, и тогда сложно было сказать, пытается ли он за милую мордашку выиграть его расположение, или просто смотрит.       В любом случае, поздно это решать, да и смысла нет, Малакян уже был очарован.       Они купили печенье. И яблоки. И теперь Серж шёл уже с двумя пакетами. Очень довольный.       Уже очень скоро они вернулись. Серж положил коробку с печеньями рядом с коробкой с пончиками. Яблоки аккуратно расставил по большой тарелке, стоявшей в углу столешницы. Свою рубашку он сложил на кровать, переоделся в новые вещи, одежда Шаво полетела в кучу с грязной одеждой.       Дарон все это время сидел в ванной. На крышке унитаза, сложив руки в замок и смотря вниз, постукивая ногами по холодной плитке. Он успел соскучиться по одиночеству. Иногда ему необходимо было уединение, особенно сейчас.       По планам, они сейчас уже должны были выйти и пойти в сторону оживленных улиц, а затем заскочить в паб и выцепить себе драгоценные места на диванчике. Тогда бы они смогли по достоинству насладиться всеми прелестями пунктов винной карты. Но по-хорошему, Дарону нужно было осведомить Сержа получше о влиянии спиртных напитков, может тогда бы русал отказался, и они снова бы остались отлеживаться по углам на своих кроватях. Ещё хуже, если бы Дарон поплёлся туда в одиночку. Нет, Малакян точно так не хотел. Он даже не думал задуматься том, что русал, вероятно, пробуя новый для себя вид уталения жажды — немного иной, нежели просто жажда воды — может совсем не оценить вкусовые факторы напитка, а может, так сразу, пострадать с непривычки. Дарон просто умрер бы от стыда, чуть произошло бы что-то с ним по его вине.       — Ты собрался? Я уже готов идти, — крикнул Серж Дарону сквозь дверь ванной.       — Да, сейчас! — откликнулся гитарист и встал.       Он умылся. Сделал себе более-менее нормальные стрелки, после чего вышел к Сержу, который поджидал его прямо у двери ванной.       — Куда мы идём? — поинтерсовался русал.       — Я удивлён, что ты помнишь.       — У меня крепкая память. Так куда?       Дарон помолчал немного, а затем аккуратно спросил:       — Ну… Ты же любишь пробовать что-то новое?       — Вполне, — Серж кивнул.       — Мы идём пробовать что-то новое. Точнее ты идёшь.       — Хорошо… Наверное. Но я бы предпочёл конкретику.       Дарон закатил глаза.       Они вышли в свет фонарей тёплого вечера. На улице было так же шумно, как и раньше. Серж слышал всё, практически каждого в радиусе полукилометра. Каждую неосторожно брошенную сплетню, возглас, слово. А в баре было даже больше шума.       Когда они зашли, Серж начал тревожно озираться. Много людей в приподнятом настроении очень громко беседовали и нелепо шутили между собой. Мизерная доля посетителей заведения оставались унылыми. Так всегда, уже после первого глотка начинает таять тяжесть. Вместе с ним, поначалу совсем незаметно, растворяются в алкоголе мысли.       Дарон заметил, что русал совсем затормозил и грубо потянул его за локоть. Серж тихо извинился, и они вместе сели в самый угол, где было довольно темно. Там их даже не заметил официант, прошёл мимо пару раз. Но потом, под тихое «спасибо» русала, им всё-таки выдали меню.       Из себя само меню представляло большую книгу, словно бы экспонат музея, настолько большая и хлипкая она была. Дарон остановил выбор на мелкой закуске, вроде кальмаров, потом украдкой посмотрел на Сержа. Он спрятал нос за книжкой и, кажется, пытался читать, а давалось ему это нелегко. Малакян вернулся к кальмарам. Дарону вдруг стало совестно. Его друг — чистокровный русал. Он всю свою жизнь являлся частью морского мира, а теперь… Если Дарон закажет кальмаров, на глазах русала с удовольствием будет макать их в чесночный соус, а затем отправлять в рот…       Он перелестнул страницу, решил взять что-то самое невзрачное, по типу макарон. Серж выбирал немного дольше. Вдруг он дёрнулся и с хлопком закрыл меню.       — Вы едите рыбу?! — он поднял на Дарона глаза, широко распахнутые от удивления.       Он сказал это так громко, что на них обернулись пару человек, смотрели не долго и затем сразу вернулись к бурным обсуждениям с перерывами на заливистый смех и звон бокалов.       «О чёрт…», — подумал Малакян.       — М… Ну, да. Мы едим рыбу, — он ответил.       Приоткрыв рот, словно в попытке что-то сказать, Серж молча смотрел Дарону прямо в глаза. И Малакян смотрел в ответ, так и отчётливо видел, как чужие глаза блестели, вот-вот и уже навернуться слёзы. Русал был лишён возможности говорить, слова бесповоротно застряли в горле. После он спокойно опустил взгляд обратно в меню.       — Это отвратительно… — тихо добавил русал. Дарон пожал плечами.       — Ну а выбрал ты что? — спросил гитарист.       — Нет необходимости говорить за меня, верно?       — Не знаю, мне не сложно, — Дарон махнул рукой.       — Что-ж, не надо, я скажу, — убедил его Серж, и Малакян кивнул.       У русала на повестке стояла потребность в социализации. Но Дарон заметил, что проблем у него с этим не возникает. Страх, какой обычно бывает в нестандартной обстановке, его не мучал.       Малакян потратил совсем немного времени, чтобы выбрать, что бы им испить этим вечером. У него уже были мысли об этом, так что не пришлось что-то выискивать. Когда подошёл официант, Дарон огласил свой заказ, Серж своим глубоким монотонным голосом, сейчас неразборчивым, попросил салат (никто не удивлён), а после поблагодарил официанта в очередной раз. Тому за весь этот вечер посетители так много раз спасибо не сказали, как Серж за несколько минут.       Офицант мог уж было умчаться к другим клиентам, но Дарон вовремя остановил его, добавил в заказ ещё и пива для себя и «для своего друга». Эту реплику сопроводил недоверчивый взгляд того самого «друга» с вопросительно приподнятой бровью.       — Да тебе понравится! — успокоил его Дарон, Серж хмыкнул и вернулся к изучению меню.       — Что это? — Серж посмотрел по сторонам, обернулся назад и заметил, что почти на каждом столике стояли кружки доверху наполненные весьма любопытной на вид жидкостью, непохожей на все соки и коктейли которые русал видел ранее. — Это здесь пьют?       — Всё так. И это лучше кофе или чая, ты убедишься.       — Я вижу, — спокойно ответил Серж. — Но я очень сомневаюсь, что это лучше пончиков, — Серж сказал это таким серьёзным тоном… Дарон прыснул со смеху.       Для русала стало совсем очевидно, это не просто уталение жажды или эдакая нужда испытать приятные вкусовые ощущения. Ну, тут наблюдались и другие эффекты.       Сначала им принесли воду. Все это время, пока они ждали, Дарон что-то рисовал погрызанным карандашом в своём «дневнике», который он толком не вёл, просто доставал по настроению, если что-то приходило в голову. Серж не видел что именно он рисовал, а когда попытался привстать и заглянуть за стол, чтобы разглядеть, Дарон нарочно наклонился и заслонил обзор.       — Ты никогда не думал, что будет, когда обратно приедет твой друг? — спросил Серж, после того как отхлебнул воды из стакана.       Дарон перестал рисовать и резко замер, а затем уставился на Сержа. И что-то русалу стало тревожно. Может он не должен был этого говорить…       Дарон сначала даже ничего и не ответил.       — А ты, вообще, рассказывал ему обо мне? — снова поинтересовался Серж — ему в упор не хотелось сидеть молча.       В таком шуме его голос почти тонул в переплетениях множества других звуков.       — Много раз. Он просто не верит мне, — ответил Дарон.       Серж засмеялся. Лично для него было абсурдом то, как люди не хотели верить в его существование из-за каких-то своих предубеждений. Шаво не сторонник мистики. Шаво доверял Дарону, но порой не воспринимал его всерьёз, а с такими заявлениями он звучал максимально неправдоподобно.       — Серж… — Дарон поднял голову.       — А?       — А что будет когда это лето закончится?       — Я не знаю. Что? Что-то, разве, изменится? Может нам, конечно, будет трудно ужиться втроём, но… — начал рассуждать Серж, но Дарон его перебил.       — Нет, я не об этом. Я уже говорил, что тут не живу. Мне придётся вернуться в город. Дом этот, больше никто не будет оплачивать. Я не уверен, что смогу взять тебя с собой, — он говорил это совсем негромко и неуверенно, а Серж слушал его очень внимательно, и с каждой секундой даже как-то становился бледнее.       — То есть… Ты имеешь в виду, что единственный выход, это мне вернуться в море, и сесть на трон? — он испуганно взглянул в глаза другу.       — Получается так, — вздохнул Дарон.       — Нет, я не хочу верить, это не может быть так… — Серж подпёр подбородок рукой и его обеспокоенный взгляд стал бродить туда-сюда.       Малакян знал, Серж уже оставил выбор на карьере музыканта, и никогда не был готов властвовать морской ассамблеей, помыкая своим дорогим народом. Он был безгранично предан своему любимому занятию.       — Ну, придумаем что-нибудь, — Дарон приложил усилия для того, чтобы его голос звучал достаточно уверенно.       Дарону было так глупо скрывать свои эмоции, точно зная, кто перед ним сидит, и как он хорошо улавливает лжи. Он, конечно, тоже был обеспокоен. Потому и спросил, почему-то он надеялся найти ответ у русала, но тот знал не лучше него.       Малакян пока не изменял свою жизнь под корень, как сделал Серж, и могло показаться, не было смысла боятся возвращения домой. Там, может быть, у него было гораздо больше светлых перспектив. И было бы даже ещё больше, не пришлось бы ему переживать насчёт разлуки. Дарон не хотел, чтобы Серж, русал, его друг и его русал, превратился просто в «память». Картинку в голове. Млеющее воспоминание. И даже может, одним прекрасным днем Малакян забыл бы его, и сейчас он чувствует, что тогда, возможно, не стал бы счастливым никогда.       Дарон знал, что без него не справится. Глубоко в душе, он надеялся, что Серж испытывает тоже самое, и что не всё беспокойство его связано только с возвращением под воду.       После им принесли попить кое-что уже покрепче воды, а Серж был все ещё занят этой ужасной мыслью. Ну, с одной кружечкой так и пройдёт. Дарон решил оставить тревоги и принялся за пиво. Серж пока сидел и гипнотизировал его взглядом. Первое впечатление от запаха и вида сего напитка у него было отрицательное.       — Слушай, пиво абсолютно веганское, если что. Абсолютно точно можешь пить, — улыбнулся Дарон.       — А, ну, хорошо… — Серж ответил безрадостно, но всё-таки отпил немного.       Он даже морщится не стал. Смотря на его каменное лицо, сложно было понять, понравилось ему или нет, и тогда Дарону уж пришлось спросить:       — Ну как?       — Нормально. Ну, неплохо, — Серж ответил, всё так же никак не проявляя никаких эмоций.       Дарон вдруг подумал — а что если на русала это вообще не подействует? Могло быть и такое, всё-таки Серж был представителем иной расы. Дарону стало не по себе. В одиночку набирать градус определённо не хотелось.       — Если ты вернёшься домой, как думаешь, как тебя встретят? — спросил Дарон       — Ты думаешь меня там ждут? — Серж хихикнул.       Дарон не стал отвечать, одарив Сержа стеклянным взглядом. Посмеяться вместе с ним он не смог. Серж неловко сжал зубы.       И всё же через пару глотков, в ходе разговора, Серж начал улыбаться немного шире, а смеяться громче. Естественно, он пока ничего не замечал, но Дарон уже наблюдал изменения и сам время от времени подносил кружку к губам. Теперь ему тоже хотелось улыбаться, когда он смотрел на Сержа, на счастливые морщинки на краю карих глаз и ямочки на его щеках.       — …мой друг отговаривал меня от побега, но оставалось буквально три часа, а я уже все решил, — говорил Серж. — И мы чуть не подрались, но знаешь, мне все было уже все равно.       Дарон лениво ковырял стол вилкой, постоянно оглядываясь на официанта, который всё метался от стола к столу, но к их углу даже не приближался. Серж всё что-то рассказывал, время от времени смотря в глаза Дарону. И сейчас русал жестикулировал активнее и резче, словно руками вынужден разрезать воду, а она сковывала его движения.       — Я думаю так даже лучше. Мы поссорились и он не будет скучать по мне, как я по нему. Но он желал мне только лучшего, — заключил он.       — А ты скучаешь? — Дарон поднял голову.       — Нет, — и Серж улыбнулся. — Мне нравится быть здесь. Мне нравится быть с тобой, здесь и сейчас.       Дарону тяжело было просто сказать «спасибо». Быть рядом, чего-то боясь, но не зная чего, невыносимо. Он вроде бы что-то и попытался сказать, но тут же, открыв рот, умолк. Но он был готов слушать, говорить не хотелось.       «В компании из трех человек было бы повеселее. Вот Шаво…»       Но что Шаво? С Шаво было бы по-другому. Сейчас только Серж.       — Я сразу хотел сказать тебе… — русал вздохнул, и почему-то не смог закончить.       — Что?       Забавно, что пиво иногда работает как сыворотка правды.       — Я отлично понимаю, что ты чувствуешь. Дарон, я…       Молчание. Дарон дважды нервно сжимает кулаки, потирая руки об стол.       — Не делай выводы слишком рано, — тихо сказал Малакян.       — Но я не могу объяснить себе свои чувства. А ты не… — Серж замолчал, потому что к ним в тот же момент приблизилась официантка.       Она поставила на стол две тарелки, солнечно улыбаясь двум мужчинам.       — Вас все устраивает? Все хорошо?       Серж и Дарон активно закивали головами, и она быстро ушла, заметив немой упрёк в глазах Малакяна.       Серж сделал вид, словно бы забыл, что собирался что-то сказать, поднеся кружку к губам.       Пока Серж стремительно осушал стакан, Дарон лениво ковырял свой мак энд чиз, протыкая макарошки вилкой. Серж же приступил к салату только тогда, когда его кружка была полностью пуста.       — Ну, вторую? — поднял бровь Дарон.       — Да… — Серж спрятал лицо в руках и вздохнул.       Малакян почувствовал, как медленно тает его самоконтроль. Вот сейчас он начнёт болтать полную чепуху. А потом всеми силами он будет добиваться улыбки Сержа, и было бы замечательно, если бы засмеялся.       — Слушай… Давай я останусь тут, — скромно предложил Дарон.       — Что? — из-за пальцев слегка показался вопросительный взгляд.       — Ну, не буду уезжать в город. Просто буду жить тут, — он пожал плечами.       — Ты хочешь?       Дарон коротко кивнул.       Серж убрал руки с лица и посмотрел на Малакяна. Говорить ничего не стал, но что-то в глазах проскользнуло такое, и Дарон видел.       Малакян, после того как и его кружка была пуста, попросил повторить офицантку, и та почти мгновенно прибежала с новой партией алкоголя.       — А если… я бы даже не хотел тут оставаться? — Серж взметнул головой, его кудряшки забавно задрыгались. — Совсем недалеко живут мои родственники.       — Так, я тебя не понимаю. Ты ждёшь, что они за тобой придут? — Дарон прищурился.       — Боюсь, что это вполне возможно. Да и тут всякое может случится, — сказал Серж, очевидно ссылаясь на события прошлого дня.       — Прекрати строить из себя невесть что, заодно и заканчивай с паранойей. Я знаю, тебе здесь нравится. Мне тоже, и ты это знаешь.       — Но твоя родня… Совсем одному, тебе будет…       — Ой, только не надо мне мамочку заменять. Я прекрасно справляюсь и сам, — засмеялся Дарон.       — Ладно, я тебе верю, ты хороший, — Серж кивнул и улыбнулся.       Как он смотрел на Дарона… Малакяну сложно было молчать о том, что русал смотрит в его глаза так пристально, то ли опять пытаясь разгадать его эмоции, то ли просто, расслабился, завис…       Дарону в целом всегда было некомфортно сидеть напротив кого-то. Он предпочитал сесть рядышком, не так, чтобы постоянно упираться взглядами. Беспристрастно сохранять зрительный контакт он не умел вовсе.       Дарон представлял и другое развитие событий, где он подсаживается на диван к Сержу и их ноги соприкасаются, руки соприкасаются, плечи… И так они сидят и жмуться к друг другу, но ведь места на диване много, и можно так не сидеть. Тогда, почему? У Малакяна в голове был только нереалистичные варианты, и в них абсурдные обстоятельства заняли место разумным действиям. Да так бы и произошло, если бы он пересел сейчас. Дарон не догадался бы, что можно просто отодвинуться подальше, или вообще, не поворачиваться к внимательным карим глазам. Серж похоже, даже не смотрел на него уже, а смотрел куда-то сквозь, тоже о чем-то думая.       Опустошать стакан он стал быстрее, и где-то на этом рубеже понял, что пора заканчивать. Тем более Серж, похоже, потерял интерес ко всему вокруг, кроме разговора с Дароном и пива, и перестал замечать, что тот уже не просит новую кружку, а только заказывает повторы Сержу. Подло, но Малакян же извинится потом. Он уже, вон, планирует, краснея от стыда и смотря в поверхность стола, на ней же вырисовывая вилкой загадочные узоры. Дарон не замечал, что царапает и портит стол дешёвенькой продукции.       — Ты бы перестал стол дербанить, сейчас дырку проколишь, — хихикнул Серж, уже пьяненький, и Дарон перевёл на него взгляд, смущённо улыбаясь.       — Этого и добиваюсь.       — Ну, удиви. Скажешь, тогда, если получится.       Серж подпёр подбородок двумя руками. Он дожёвывал салат и безынтересно рассматривал бармена и офицанток, людейв теплом освещении ресторана, а так же и картины, разные безделушки на стенах.       — Извини, стоило мне подумать подольше, выбирая бар. Тут маловато вегетерианских блюд, — сказал гитарист.       Серж фыркнул.       — Незачем это было говорить. Меня все устраивает, — русал недовольно прикрыл глаза и нахмурился.       Дарон вновь обозревал меню, в этот раз за тем, чтобы уж наверняка скрыться от взглядов. Сержа, и других тоже. Они смущали не меньше. Дарон же понимал, почему на него смотрят. Длинные волосы… крашенные ногти, подведенные неаккуратной рукой глаза. Сержу-то наплевать, он не знает ни о каких стандартах. Дарон избегает стандартов. Но сейчас ему было тошно ловить на себе внимание. Он хотел внимания только от одного человека в этом помещении.       Что ж взгляды этого человека были действительно красноречивей всех прочих. От них становилось жарче.       Дарон закончил поощрять свои нервные тики и спокойно сложил руки на середине стола, после постарался абстрагироваться от ненужных чувств. Он прикрыл глаза.       В ту же секунду он почувствовал руку Сержа, накрывающую его две.       — Э? — Дарон открыл глаза.       Взгляд Сержа уже совсем плыл. Малакян с трудом мог определить, куда он смотрит. На него, вроде.       По нему пробежал холодок, неприятные мурашки. Дарон попытался убрать руки, но Серж прижал их.       — Что ты делаешь? — спросил Дарон.       — Не знаю… Хех, тебе не нравится? — Серж положил вторую руку.       — Перестань… — Дарон аккуратно убрал ладони Сержа.       — Ох… Извини, — он смущенно улыбнулся.       Серж поджал губы. С каждым новым глотком пива, Дарон для него становился всё привлекательней, а мир вокруг всё тускней. Шумы растворялись, посторонние люди превратились в невнятные размытые пятна разных цветов. Перед ним всё таким же чётким оставался Малакян и его голос. Тихий и хриплый чуть-чуть.       В горле у Сержа был неприятный ком. Кружилась, болела голова. Какая-то часть его уже полностью потеряла осознание происходящего. Не представлялось возможным тотально контролировать свои действия.       Внезапно Дарон поднялся.       — Я в туалет, — он тихо сообщил.       — Тут есть? Ого… Я думал… — удивился Серж.       Малакян хихикнул и удалился, похлопав друга по плечу.       Серж сразу же почувствовал себя некомфортно, словно Дарон оставил его в лесу, на растерзание голодным волкам. Серж долго втыкал в стол, пока Малакян отсутствовал, но тут его отвлекла девушка, внезапно подошедшая к нему.       — Твой друг наконец отошёл? Знаешь, он симпатичный, — сказала она.       Во-первых, он испугался. Потом он попытался спрятать взгляд и проигнорировать слова незнакомки. Похоже для той это совсем не было проблемой.       — Но, слушай, ты как-бы тоже хорошенький, — она добавила, подсаживаясь.       Русал поджал губы и отодвинулся. Он плохо воспринимал внешнюю информацию. От этой девушки разило уверенностью, и намерения у неё были очевидные — понять что к чему не составило труда.       — Извините, я не…       — Так и знала! Так ты с ним на свидании? Боже, ему так повезло! — златовласая перебила Сержа.       — …ищу знакомств… — он прошептал.       Серж фыркнул. Что-то он не горел желанием объясняться перед этой занозой. Он даже отрицать ничего не стал, кивнул, не зная почему.       — Ты на редкость молчаливый, — она хихикнула. — А зовут тебя как?       — Серж, я, — выдохнул русал.       Девушка звонко засмеялась — имя показалось ей смешным? По всем признакам, выпила она не меньше Сержа.       — Ну знаешь… — она посмотрела на него, склонив голову на бок и положила руку на его волосы. — По-моему ты даже симпатичнее своего бойфренда!       Серж хотел просто ласково отшить её, но воспитание, к сожалению, не позволяло. От блондинки хорошо веяло ядрёными духами, находясь рядом с ней русал просто задыхался от сильного аромата, ему стало еще хуже. Он, вдобавок, побледнел.       — Номерок дашь? — спросила незнакомка.       — Чего? Что за номер? — Серж поднял бровь.       Она снова наигранно громко рассмеялась.       — Прикидываешься дурачком, да? Ты смешной, — она улыбнулась. — Так дашь или нет?       Серж нахмурил брови. Дарон пришёл как раз в нужный момент.       — Извините, что вы делаете? — он подошёл к девушке и положил руку к ней на плечо, сразу же резким движением отцепив её от Сержа — она успела обвиться вокруг него.       Почему-то, она испугалась. Дарон не то чтобы выглядел угрожающе. Но звучал, может быть, вполне.       — Может хоть ты… Дашь… Номерок? — она неловко улыбнулась вновь, но сейчас совсем неуверенно.       Дарон аккуратно проводил её подальше от их столика и вновь присел на своё место. Гитарист взглянул на Сержа. Он глупо хлопал ресницами и смотрел на растворяющийся в толпе силуэт незнакомки.       — Что она от тебя хотела? — спросил Дарон       — Я не уверен… Но…       — Ох ладно, я и сам всё понял.       — Она просила какой то номер… Что за номер? Ты знаешь?       — Она бы его никак не получила, — Дарон ухмыльнулся.       Дарона Серж вообще не понял. Сержу на момент было, откровенно говоря, сильно плохо. Он решил, что ему, возможно, тоже стоит отойти.       — Мне тоже нужно в туалет, — тихо сказал Серж.       Дарон указал куда-то в сторону. Русал встал, придерживаясь за стол. Почти сразу же он обнаружил, что его новоприобретённые знания о ходьбе, утратили актуальность. Малакян уже привстал, чтобы предотвратить падение, однако Сержу всё-таки чудом удалось удержать равновесие.       Хотелось идти прямо, но получилось зигзагами. Ввалившись в туалет, Серж никого там не обнаружил и внезапно почувствовал раскрепощение. Он посмотрел в зеркало. Его лицо показалось ему другим. Он схватился за края раковины и навис над ней, просто дышал. Нет, ничего волшебным образом так, в туалете, не проходило.       Было жарко. Всё ли это душное подвальное помещение? Не было грустно. Голова пуста. Но ему было что-то нехорошо. Он плохо держался на ногах. Серж прижался к стене спиной. Чтобы подавить боль, он куснул свою ладонь и тихо захныкал. Приятно было отдавать свободу чувствам, зная что здесь тебя никто не видит.       Дарон так уже и засиделся, от него всё не отрывала яростный взгляд блондинка, и он быстренько свалил к Сержу в туалет. Дверь отворилась, и Малакян обнаружил русала в этом состоянии. Серж громко дышал, он молчал, он даже не взглянул на вошедшего.       — Серж? Может пойдем уже? Тебе плохо, — сказал Дарон, подходя к русалу.       Внезапно Малакян заметил, что руки Сержа заволокло чешуёй.       — Серж, блять, точно нужно уходить, — он легонько взял его за руку, на что чешуйки русала немного приподнялись, и потащил. — Пойдём.       Серж повернулся к Дарону. Его карие глаза свернули недобрым огоньком, отразили яркий свет жужжащих ламп. Русал подошёл к Дарону вплотную. Малакян тоже не соображал ясно. Он не попытался отстраниться, а позволил Сержу загнать его в угол. Русал практически прижимал его к стенке. Дарон всё не понимал, что происходит. И никто этого не знал.       — Дарон, — он пробубнил хриплым голосом.       Что сейчас ещё заставляло держаться Сержа на ногах, было загадкой. Будучи марионеткой собственных желаний, он был беспомощен и жалок перед волей своего тела.       Внезапно его руки оказались на талии гитариста. Малакян удивлённо смотрел на Сержа, и тоже придерживал того руками.       — Что ты делаешь? — Дарон вздрогнул, что-то внутри болезненно сжалось.        Он не ответил. Руки Сержа скользили по чужому телу, ощупывая, исследуя. Как-то он осмелел, причём произошло это чересчур быстро.       Он мог бы сейчас просто податься вперёд и уже поцеловать Дарона наконец, но ограничился касаниями. Взгляд его шёл вслед за руками. Серж хмурился и кусал губы. Вместо веснушек на его лице игриво блестела чешуя.       Дарон сразу бы его остановил, но это было слишком тяжёло.       Когда руки Сержа стали опускаться ниже, Дарон растерялся и попытался аккуратно убрать их с себя, но тогда русал больно сжал ему бёдра, и Малакян тихонько застонал, приобнимая русала.       — Дарон, я… Пожалуйста… — всхлипнул Серж, пока Дарон гладил его по спине.       Русал уткнулся носом в чужую щёку, его горячее дыхание обожгло кожу. Губы Сержа слабо коснулись мочки уха...       — Нет, — тихо ответил Дарон и немного отошёл.       Теперь русал опёрся о стену. Он откинул голову и вздохнул. В глазах уже темнело. Голова кружилась от жужжания люминисцентной лампы и запаха «морского бриза» дешёвого освежителя воздуха.       — Серж? Ты сможешь дойти до дома?       Тот отрицательно помотал головой.       — Я знал, что тебе может стать плохо, — вздыхает гитарист.       — Дарон, я не знаю что это было… Прости. Нет я не должен был… Гх! — Серж прячет лицо в руку и нервно рычит.       — Всё в порядке. Мы можем просто забыть это, если хочешь, — успокаивает его Дарон.       — Спасибо. Спасибо. Серж делает шаг навстречу и обнимает Дарона, чуть не сбивая его с ног.       Малакян печально улыбается.       — Голова болит. — шепчет Серж и сжимает Дарона в объятиях еще крепче.       — Ничего, утром все пройдёт.