Просто друзья

Туманное утро разбудило Сынмина не первыми лучами солнца, чьи лучи врываются сквозь горизонт,ни даже горячим кофе, терпким, ароматным и бодрящем. Сынмина разбудил пьяный Джунхан. Он только вернулся с гулянки с мемберами и видимо "кое-кто " его напоил. Интересно, куда смотрел Чонсу? Почему он разрешил Джисоку споить Джунхана? Сынмин в полудрёме сел на кровать и наблюдал за действиями гитариста. Тот раскачивался, словно кукла-неваляшка из детства. Пытался снять с себя рубашку, но руки застряли где-то в рукавах клетчатой ткани. Джунхан потерял баланс и, пошатнувшись, свалился на пол. Сынмин вздохнул и отбросил одеяло. Джунхан поник на холодном полу от неудавшийся попытки снять проклятую рубашку. Сынмин опустился на пол к пьяному гитаристу. И правда, куда смотрел Чонсу? Он же вечно не на шаг не отходит на посиделках от Джунхана. —О! Сынмин-и... —на лице гитариста плавно растеклась улыбка. Он придвинул указательный палец к губам соседа,—пожалуйста, только не начинай! Тшш... Джунхан сглотнул и тихо хихикнул, впечатывая палец в соседние губы глубже. Сынмин послушно молчал. А что сказать? Чтобы он не сказал. Трезвость это Джунхану не вернет. Сынмин взял за руку гитариста и помог стянуть рукава рубашки. —представляешь, Гониль-хён так напился, —Джунхан дрогнул в хохоте, зажимая рот ладонью, —я его таким не разу не видел! Это было очень смешно! Ха-ха...—хохот полился из уст. Сынмин цокнул. Но, приведя соседней улыбки, и сам дрогнул уголком губ. Забавно было видеть пьяненького гитариста. Он и трезвый был уж слишком милым, но с пьяну он даже казался куда более милее. Сынмин с улыбкой на лице сложил рубашку, что впитала в себя аромат жареного мяса и крепкого алкоголя. — как знал! Надо было идти с вами! Я надеюсь, вы не вляпались в какую-то глупость? — Гониль-хён начал чудить, но Чонсу-хён его вовремя увёл домой... —руки, снова прильнули к губам, издавая тихое хихиканье. Так вот почему Чонсу не уследил за Джунханом! — завтра Джисок получить по шее! Что споил тебя! Джунхан хлопнул глазками и приблизился к лицу напротив. Задумчиво оглядел покрытые тусклым светом черты лица. — знаешь что, Сынмин-и? Сынмин замер от странного взгляда перед собой. Он был слишком не понятным и в глубине мрака даже казался мрачным. Вдовесок с этой широкой улыбкой. Сынмин молчаливо ждал продолжения речи Джунхана. — я честно выпил не так много! Всего пару бокалов. Вроде...— гитарист покачал головой, словно набираясь храбрости для чего-то. — тебе много и не надо! Тебе достаточно и одного бокала, чтобы тебя унесло... — Сынмин погладил гитариста по руке, дал понять, что он не сердиться. Он не мог сердиться на Джунхана. Да и кто вообще в своём уме будет сердиться на него? Джунхан придвинулся бедрами по полу ближе к Сынмину. — помнишь, что было пару недель назад? — Джунхан уткнулся своим лбом в грудь Сынмина. Сынмин прекрасно понимал то, о чём говорит гитарист. И эти воспоминания не только бродили постоянно в голове Сынмина, но и вызывали внутри дикое желание повторить случившееся. Эти воспоминания были пленником не только старшего, но и Джунхана. Порой и гитаристу казалось, что он слишком об этом много думает. Думали двоём много, но не один из них не поднимал любопытную тему.Тема, что будоражила все сокровенные желания. И да, она загоняла в угол. И каждый думал, что другой не помнит. Инцидента. После того случая Сынмин дал себе слово больше не пить. При опьянении он осознал, что его сосед по комнате притягивает его не только как друг. Это был не алкоголь. Вовсе нет. Алкоголь просто дал толчок к раскрытию чувств. В Сынмине на протяжении последнего года нарастало чувство. Чувство, от которого не только самому становилось стыдно, но и оставаться один на один с Джунханом становилось труднее. С каждым разом. Проще было держаться в общей компании или с кем-то третьим. И вот, если не выпитый бокал пару недель назад, то, возможно, младший и не узнал о скрытых намереньях Сынмина. Двенадцатого мая. Поздний вечер. Вернувшись с ужина, где был выпит злосчастный алкоголь. В такой же полумрчаной комнате с переливающем освещение из окон. Джунхан, что любопытно, присел на подоконник, наблюдая, как ветер непрерывно гулял по зеленеющей листве, встречно борясь с препятствиями в виде жилых домов. А Сынмин уселся так же на пол, подпирая стену под окном спиной. Продвигая к себе гитару Джунхана, запустив на неё свои пальцы. Гитарист сверху посмотрел на Сынмина, и спрыгнув с подоконника, уселся рядом. Старший перебирал струны, зажимая выучиные любимые аккорды. А Джунхан наблюдал. Ему нравилось спонтанность Сынмина. Он был всегда таким. Хотя Сынмин и придирчев к расписанию и к себе, но эта спонтанность, что иногда вырывалась из него, радовала гитариста. В эти моменты они чувствовали себя живыми. Не нужно придерживаться определённых планок. Ты просто ты. Сынмин на полу, играющий на гитаре Джунхана и Джунхан, оперевшись лицом о колени, наблюдая за порывом старшего. Без камер. Не нужно следить за словами и языком. Джунхан, узнав мелодию, стал под нос себе напивать строчки песни. Сынмин, улыбаясь, смотрел на соседа по комнате, наслаждаясь трясущимся тембром голоса. Напротив. Гитара замолчала. Джунхан тоже смолк и посмотрел на Сынмина. И вот язык, за которым не нужно было следить, когда вы один на один, оказался в соседнем рту. Словно по инициативе Сынмин сделал этот шаг. Шаг, о котором почему потом пожалел. Стыд заполонил всё внутри, и даже как-то стало противно от себя самого. От своих желаний. Джунхан дрогнул от сухих чужих губ. Сынмин отстранился от соседнего лица, резко поднялся и исчез из общей комнаты. Словно его существование было выдуманным искажением гитариста. На утро Сынмин стал избегать Джунхана. В глаза было страшно смотреть. Эгоистичное поведение тяжело давалось Сынмину. Ему хотелось стереть память и себе, и соседу по комнате. Сынмин ощущал себя подростком, что вероломно пытался спрятать от о всех свой секрет. Только вот один неверный шаг так, по крайней мере, тогда он решил за двоих, был большой ошибкой. Джунхан словно понимал, почему так происходит. Решительно отошёл в сторону. В ожидание. В ожидание храбрости Сынмина. Шли дни, а там и недели. Но храбростью Сынмин совсем походу не обладал на трезвую голову. Джунхан, сидя за столом с мемберами, влил в себя алкоголь, который стремительно растёкся по его крови, одурманив его разум. С Джисоком было весело пить. Он не читал нотации, хихикая, подливая в стакан Джунхана новую порцию. Гитаристам всегда было комфортно с друг другом. Джисок словно понимал, что другу нужно расслабиться. Он не доставал его расспросами, просто плыли по течению обстоятельств. Чонсу был занят хмельным Гонилем, что позволило спокойно пить трепкий алкоголь и не думать не о чём. Джисок довел Джунхана до двери и словно одобряющие постучал по плечу. Джисок был очень понятливый. Без слов. Джунхан пьян. Джунхан дома. За стеной Сынмин. Слабак Сынмин. Тот самый спонтанный Сынмин, которого он любил. Да пошло оно всё к чёрту тогда! — Конечно, я помню! Сынмин пытался увернуться от пристального взгляда, что съедал его рядом. А Джунхан ждал. Алкоголь словно выветрился от утомительного ожидания. "Наберись смелости, Сынмин!" Гитарист прокручивал одну и туже мысль. "Не наберешься храбрости! Пошёл ты к чёрту! Вероломно сместил между нами стену и сбежал!" Сынмин мял свои руки, мазоля пол в темноте. Словно он там что-то увидел. "Наверное в поисках смелости" Джунхан закатил глаза от происходящего. В голове словно пошёл отчёт времени. Десять...шесть...один... Джунхан приготовился встать и уйти. И больше никогда не показывать своих чувств. Он больше не заговорит об случившемся. "Хочешь быть друзья? Пожалуйста!Иди ты к чёрту! Трус!" — я посплю у Джисока! Джунхан медленно встал и скрылся за закрытой дверью. А Сынмин так и остался, сидя на полу в поисках своей храбрости. Пройдут дни. Недели. Месяца. Сынмин засунет свою смелость куда подальше и лишь изредка напомнит себе о причинной боли. Где-то в спортзале. С грустным треком в ушах. Джунхан переборол свою обиду, задвинул обратно стену, что без его ведома сдвинули когда-то. С годами станет проще общаться. Смотреть друг на друга, как прежде. Просто друзья! С небольшим секретом.