История одного любопытства

*

      Вязкая и липкая духота разливалась по двору. Здание дворца дарило живительную прохладу. Но все это мало волновало обладателя маленькой темноволосой головы: хаос, господствовавший внутри нее, казалось, выбивался наружу в виде растрепанных непослушных кудрей, один из локонов которых упрямо падал на детскую пухлую щечку. И это тоже мало заботило его хозяина – нужно было найти очередную жертву, чтобы задать все свои «слишком много вопросов». Почему солнце катается по небу? Почему вербЛЮДы не едят ЛЮДей? Почему мама все время такая грустная? Почему ветер не дует, когда я захочу? А еще… а еще он услышал слово. Взрослые говорят его слишком часто… Надо будет спро… Ага, попалась!       Он нашел свою жертву в одной из комнат. Не успев толком ни выбрать вопрос, ни, уж тем более, сформулировать его, он услышал усталый вздох, а вопрос уже слетел с губ как-то сам:       – Стой! Скажи. Что… что такое «грех»?       В глазах «жертвы» читалось удивление и озадаченность.       – Как бы мне удовлетворить твое любопытство? – мягкая рука легко растрепала непослушные кудри, упрямый локон так и остался дремать на округлой щеке. – Это зло. Страшные, плохие люди совершают грехи.       – И что… и что потом? Их казнят?       Неуверенный кивок головой:       – А после смерти они не попадут в мир праведных душ.       – Но как там узнают? А если я сделаю грех, а скажу, что это был… Никаур?       – Чтобы туда попасть, необходимо пройти обряд. Осирис взвесит твое сердце и сам решит, достоин ли ты избежать небытия.       – Думаешь… Думаешь, я не достоин!?       – Ну, что ты, конечно же достоин, мой маленький принц. В противном случае ты просто засыплешь там всех своими чудесными вопросами.       В голове исчезли почти все «почему», а мысли упрямо воспротивились. Я не маленький! Однако вслух он лишь произнес, строго, но с тревогой глядя на собеседницу:       – А ты?       – Ох, этого я знать не могу…

**

      Хаотичные непослушные кудри все еще идеально передавали внутреннее состояние своего прекрасного обладателя. Он бился над заклинанием, которое никак не поддавалось, а упрямый локон невыносимо раздражал, отчего подросток постоянно подбрасывал голову вверх, как бы отмахиваясь от него. Но и здесь его ждал провал.       – Злость редко приводит к хорошему исходу.       – Но я хочу злиться. И буду!       – Порой, необходимо остыть. Холодная голова – вот верный спутник.       Остывать не хотелось. Но совета ослушаться тоже было сложно. Опустив не поддававшиеся артефакты на землю, он поднял на наставника глаза, искрившиеся любопытством, прямо как в детстве.       – Разве боги запрещают злиться? Моя злость помогает мне добираться до истины. Как я могу от нее отказаться?       – Есть много путей, не каждый плохой путь ведет к неудаче. Злость, конечно, не гнев, она часто дает хороший толчок, но проводник из нее плохой – она выбирает слишком извилистые дорожки, на них легко оступиться.       – Ну, и пускай. Порой мне кажется, что после всего… небытие – лучший исход.       – А это решать не тебе.       – Мне все равно на Осириса. Я сам решаю свою судьбу. И обязательно уговорю его сделать по-моему. Иначе зачем это все?       – Все так. Ты сам вершишь свою судьбу, но несколько иначе.       Разговор помог мало. Но наставник всегда говорил с ним мягко без напора. Иногда его слова даже добирались до цели. Но не сейчас. Сейчас ученик горел от злости на этот мир, и она почти застилала ему глаза, мешая во всем. Поиски правды заходили в тупик, и даже здесь, вдали от дома слишком ярко отзывались в сердце.       – Я трачу время впустую! Ничего не выходит. Жизнь не имеет смысла. Где там этот ваш Осирис? Пусть отправляет меня в небытие!       Взмах головы в борьбе с упрямым локоном, и юноша, подскочив на месте, вихрем выбежал из комнаты.

***

      Тишина библиотеки давала простор самым странным идеям. Порой, они даже казались гениальными. Но не эта. Хотяя…       Убивать себя, конечно, не хотелось. Но что, если есть другой способ? Одним глазком заглянуть, узнать, правда ли все то, что говорят о загробном мире? Или это всего лишь сказки для непослушных детей?       – Наверняка не я первый задумался об этом, должно же быть хоть что-то. Юноша молниеносно перемещался от одного свитка к другому, силясь найти то, что помогло бы ему приоткрыть завесу тайны.       – Ну же, найдись… Это бы ответило сазу на столько вопросов… А что… что если удастся поговорить с ней? Спросить ее саму о том, что произошло тогда… Да! Вот, кто может мне помочь. Единственный человек, кому я могу доверять…       Но нужного свитка не было. Все они были о чем-то другом. А к настоящей встрече с Осирисом хекау еще явно не был готов. Любопытно, конечно, но и здесь, в реальном мире было еще столько всего неизведанного…

****

      Через величественные двери – двенадцатые врата Дуата – в Зал Судилища вошла душа молодого юноши. Он был неестественно бледен. Под его большими серыми глазами залегли глубокие тени, губы были плотно сжаты. Все в позе души выдавало едва сдерживаемый страх. Но сжатые в кулаки, до побелевших костяшек, руки говорили о том, как сильно юноша противился этому чувству. Коротко выдохнув через плотно сжатые зубы, душа шагнула в центр Зала и низко поклонилась.       – Слава тебе, великий бог, Владыка Двух Истин…