Василёк

      Блейз открыл глаза, вообще не понимая, что происходит вокруг. Где он? В постели в собственной комнате? Вроде да… Голова гудела так, будто вчера была не очередная алкогольная вечеринка в подземельях, где он весь вечер коротал в паре со стаканом, а лоботомия, после которой Забини уже никогда не оправится и не придет в себя.       Парень еще пару минут лежал в кровати и бездумно пялился в потолок, пока не осознал: кто-то стучит. Кто-то, кто стоял за дверью их с Драко, Тео и еще двумя идиотами комнаты, яростно желал его увидеть. Или не его? Она в конце концов рассчитана на пятерых, хоть он тут и единственный человек на данный момент времени…       Забини с трудом поднялся, отмечая бессилие. Тело как будто было ватным, он с трудом делал шаги, а в горле стоял ком, словно Блейз неделю не прикасался к какой-либо жидкости, что уж говорить об обычной воде.       Шаг за шагом, усилие за усилием, но он-таки добрался до двери в надежде прекратить эту аудио-пытку. Нажал на ручку, потянул на себя и… замер. Забини ожидал увидеть кого угодно — Грейнджер, внезапно оказавшейся вчера на вечеринке и обжимающейся с Драко на протяжении всего вечера; Пэнси, нередко проведывающая его после попоек, чтобы удостовериться, что парень вообще жив; Дафну, заглядывающую в их комнату из-за дружеского секса с Тео… Но никак не Луну Лавгуд.       Как она вообще добралась сюда, там же на входе чертов пароль!       — Здравствуй, Блейз, — тихо поприветствовала она и смущенно опустила глаза, пальцами перебирая воланы своего воздушного платья, усыпанного тканевыми цветами.       — Лавгуд? — его голос был до сумасшествия хриплым, но Забини совершенно не мог понять, отчего именно: от похмелья или неожиданности. — Как ты сюда попала? Нет, не так. Что ты тут делаешь?       Он хотел задать ей миллион вопросов, но силы не бесконечны, а глаза девушки были наполнены слезами. Какого черта она вообще плачет? Что такого могло случиться у школьной сумасшедшей, раз она решила пустить слезу? И почему Блейза так заботила причина ее грусти?       — Мне необходима твоя помощь, Блейз, — ответила Луна и подняла на него взгляд. — Крайне необходима, — пауза. — Блейз.       Она уже трижды произнесла его имя за те несколько секунд, что он стоял перед ней в одних штанах, как только что вспомнилось. Имя из ее уст звучало слишком необычно, от чего он никак не мог понять, нравится ему это или нет. Ладно, Блейз мог, просто признавать не хотел, ни секунды не желая раздумывать о том, почему же это его так возбуждало.       — Какая помощь, Лавгуд? Что стряслось вообще?       Голос вернулся, теперь он говорил без труда, а слабость в теле подавил дофамин, придавший движениям легкость.       Луна откинула волосы назад, открывая будто бы еще полупьяному Блейзу вид на глубокий вырез, совершенно этого не осознавая. По крайней мере ему так показалось, когда основательно примагнитившийся взгляд через муки и огромные силы вновь вернулся к ее голубым влажным глазам.       — Только не смейся, хорошо? — она вымученно улыбнулась, принуждая этим действием Блейза ответить. — У меня в голове… — Луна запнулась, но потом, сделав глубокий вдох, взяла себя в руки и на выдохе договорила: — У меня в голове мозгошмыг, и он размягчает мой мозг!       По щекам девушки покатились слезы, а Забини, до смешного ошарашенный, не нашел, что ответить. Он лишь притянул ее к себе, одной рукой обнимая за плечи, а второй — поглаживая по волосам. Ощутил приятный запах полевых цветов, будто он лежал в них, ощущая под собой каждый лепесток, и почувствовал… прикосновение тонких холодных пальцев, которыми Луна рисовала на его темной коже узоры, будто совершенно позабыв о причине собственных переживаний.       — Лавгуд?.. — он чуть отстранился в желании заглянуть в глаза девушки, но ее образ в эту секунду будто смазался. — Черт, я слишком много выпил вчера?       — Не думаю, — силуэт Луны вновь приобрел былые очертания, это было всего лишь помутнение. Теперь она улыбалась, горящими от какого-то непонятного восторга глазами, стараясь уловить каждую микроэмоцию парня.       Он тряхнул головой, не выпуская девушку из объятий. Блейз старался сбросить наваждение, которое туманило его и так неясный разум, но это было до ужаса сложно, особенно учитывая запах, сводящий его с ума…       — Так… что мне делать с твоим мозгошмыгом? — наконец спросил он и этим запустил процесс, который неумолимо начал двигаться к точке невозврата.       Луна кивнула, расценивая вопрос как согласие, протолкнула парня обратно в комнату и излишне резко захлопнула за собой дверь. Забини смотрел на нее слишком удивленно для обычного себя, который на такие действия девушек всегда реагировал одинаково — возбуждаясь.       Луна была для него нетронутым цветком. Она сильно выделялась на фоне других, но он никогда не хотел срывать этот василек в поле одинаковых ромашек. Он проходил мимо, принимая ее красоту, но никогда не касаясь. Просто не мог думать о том, что эта девушка подобна остальным. Слишком необычна, слишком красива, слишком… для него.       — Лавгуд? — его тихий голос был оглушающе громким в тишине, накрывшей комнату огромным куполом. Но девушка не ответила, лишь достала палочку.       «Коллопортус»… «Муффлиато»… и нежная улыбка, адресованная лишь ему…       — Мозгошмыги терпеть не могут, когда… люди любят друг друга. Ты ведь поможешь мне, Блейз? — она сделала осторожный шаг к нему, потом еще один и еще, пока он отступал на такое же расстояние раз за разом.       Уперся в кровать голенью одной ноги, потом второй, сел, не удержав равновесие. И, смотря на нее снизу вверх, в который раз за последние минуты восхитился нежностью Луны. Ее бледной, почти белой на контрасте с его кожей, длинными ресницами, красивыми голубыми глазами, смотрящими на него так пронзительно, что хотелось в эту же секунду раскрыть перед ней душу.       Он почувствовал. Почувствовал чертово возбуждение, но оно разительно отличалось от обычного, которое он привык ощущать. Раньше это было сигналом к тому, что он в который раз поимеет девчонку, которая уже даже не рассчитывает на какие-либо отношения со слизеринским бабником, но теперь… черт, теперь это было невероятным предвкушением. Чувством скованности, легкого страха и стереотипных бабочек в животе. Блейз вел в этом танце всегда, но только не в этот раз.       — Поможешь?.. — повторила Лавгуд, касаясь его щеки прохладной ладонью.       — А если нет… Если не помогу, ты пойдешь к другому? — откуда эта ревность в голосе, Блейз не распознал, но ответ ему нужен был так же сильно, как чертов кислород, которого в эту секунду было до удушья мало.       — Если ты откажешь, я… вероятно, сойду с ума. Люди должны любить, — она отняла руку от его лица, но Забини поймал ее и, нежно коснувшись губами тыльной стороны, поднял на нее глаза.       — Что нужно делать?       Она улыбнулась и скинула с ног туфли, забралась к нему на колени, оставаясь лицом к лицу, наклонилась к уху и совсем тихо шепнула:       — Не волнуйся, Блейз, дай мне лишь начать…       Касание ее губ было невыносимо нежной лаской. Он к такому не привык, но, как оказалось, всегда жаждал. Ее трепет в каждом движении отзывался гулкими ударами его сердца. Словно биение заполнило весь организм парня, желая лишь одного — Луну Лавгуд.       Она аккуратно надавила на его плечи, улыбаясь самой прекрасной улыбкой из всех, что он видел за всю свою жизнь, и уложила его на смятые после сна простыни. Девушка не шевелилась, замерев в движении. Забини забеспокоился о том, что она услышала его сердце, но этот страх держался в нем всего секунду — ровно до тех пор, пока Луна не легла сверху, приложив ухо к мужской груди. В следующий миг он удостоверился в том, что слух Лавгуд исключителен.       — Так стучит… Ты взволнован? — голос Луны был до ужаса красив, а ведь он никогда и не думал прислушиваться к тому, что говорит эта девушка.       — Сложно не волноваться, когда… Когда ты — большее, чем то, о чем я всегда мечтал, — на выдохе произнес он, заправляя прядь почти белоснежных волос за ее ушко. — И я никогда не думал, что такое произойдет…       Она поерзала на месте, вынуждая его издать стон, а потом улыбнулась самой невинной улыбкой. Будто вообще не понимала, как ее действия отзываются в нем. Молча склонилась и вновь поцеловала, ногами цепляясь за мужские бедра, а руками проводя по плечам.       — Квиддич однозначно идет на пользу мальчикам, — оторвавшись от губ Блейза, Луна нежно коснулась его лба. — Ты будешь помогать?       Он глупо моргнул, не понимая, о чем она говорит. Рассмеявшись, Лавгуд выпрямилась и потянула вниз один из рукавов. Вырез позволил ей оголить грудь, к которой тут же потянулась рука Забини, но… он не позволил себе коснуться ее. Луна все еще оставалась для него тем самым васильком. Слишком страшно было разрушить настолько прекрасное творение.       Однако Блейз отозвался на просьбу о помощи и спустил второй рукав: зацепил пальцами на плече, стараясь не касаться бархатной кожи, и потянул ткань, открывая себе великолепный вид.       — Какого черта ты не носишь белье? — его шепот был навязчиво быстрым, будто слова не успевали трансформироваться из мыслей.       — Это помогает мне отпугивать неприятных существ, — Лавгуд улыбнулась.       — И приманивать новых, — с намеком проговорил Блейз, имея в виду парней, которые наверняка не преминули бы взглянуть на нагую девушку.       Она пожала плечами, из-за чего небольшая, но красивая грудь подпрыгнула, вытягивая из Забини еще один совсем тихий стон. Он ведь до сих пор не позволял себе коснуться ее. Девушка взяла его руку и, чуть приподнявшись, положила ту между своих ног, выводя Блейза на новую стадию шока.       — Твою ж… ты и трусы не носишь?       Она не ответила, только потянула платье вверх и сняла через голову, откинув в сторону. Одежда упала на пол, но ни Луна, ни Блейз не отреагировали, так как для них обоих мир сейчас вертелся только вокруг друг друга и собственных ощущений.       Забини не мог думать ни о чем, кроме своей руки на ее клиторе, а Луна с любовным интересом подмечала каждую деталь на его лице и теле, которое могла видеть в таком положении: гематома от бладжера на ребрах, который на вчерашней игре пытался сбить его с метлы, небольшой шрамик, контрастирующий с цветом кожи парня, еще несколько синяков на плечах и предплечьях, которые были получены на вечеринке, когда Блейз чуть повздорил с Тео из-за очередной порции огневиски, но любящая несовершенства Лавгуд находила это красивым.       Они замерли, смотря друг другу в глаза. Блейз не шевелился, боясь принести дискомфорт своими действиями и разуверить Луну в решении избавляться от мозгошмыга в голове именно с ним. А она, наклонившись к его губам, внезапно прошептала:       — Ну же, Блейз, действуй.       И это оторвало его от реальности окончательно.       Перевернуться вместе с ней было легче, чем он предполагал: Луна была легкой, словно и не весила ничего. В какой-то момент его накрыла мысль, что все это сон, но… Она лежала под Забини, такая реальная, красивая, нежная… Побуждающая к действиям. Готовая на все и именно с ним.       Рукой Блейз очертил тонкую талию и скользнул по девичьему бедру, на что Лавгуд лишь прикрыла глаза в ожидании продолжения. Черт, слишком хорошо… Ему стоило бы поторопиться, ведь Луна просила о помощи, но любить друг друга не равно просто переспать, так?       Он убрал руку и раздвинул худые ноги девушки, но вновь не коснулся. Он улегся между ними и, повернув ее голову, поцеловал щеку, угол челюсти и потом шею. Самые нежные поцелуи, на которые он был способен, даровались только ей. Луна была достойна того трепета, с которым Забини гладил тонкую кожу, с которым смотрел на женские изгибы, с которым в принципе относился к ней.       — Твой мозгошмыг не терпит любви? — шепнул он ей на ухо.       — Он ее ненавидит.       — Это хорошо…       Он чуть отстранился, но лишь для того, чтобы удобнее устроиться и коснуться губами соска, сорвав с уст ее стон. Да, теперь он вел в этой игре, теперь ему было легче действовать.       Руку он-таки вернул туда, куда Лавгуд ее положила несколькими минутами ранее. Не переставая целовать ее грудь, Блейз провел пальцами по чувствительной коже половых губ и ощутил влагу. Черт, она была возбуждена, казалось, даже больше, чем он сам.       Забини не знал, первый ли он мужчина в ее жизни, но спрашивать не хотелось. Ему было страшно осознать, что кто-то уже посягнул на самый прекрасный цветок, но… ему и не пришлось задавать этот вопрос.       — Блейз, — позвала она, заставив того поднять голову. — Только я прошу тебя… будь аккуратен.       — Хорошо, Луна, — Забини нежно коснулся ее губ, мысленно выдыхая и напрягаясь еще больше.       Он боялся причинить боль. Не хотел, чтобы она чувствовала это. Черт…       Блейз вернулся к поцелуям, продолжая мучить лаской грудь Лавгуд, но теперь к самоконтролю присоединилось желание подготовить ее. Быть нежным. Любящим. Он ведь влюблен в нее? До этого утра он даже не рассматривал ее с точки зрения девушки, в которую он, школьный бабник, мог влюбиться. Она была той единственной, на которую Забини никогда не смотрел с вожделением. Что же Лавгуд с ним делает…       Он был аккуратен в своих действиях. Чуть надавив большим пальцем на клитор, он ввел другой и услышал тихий выдох, как будто до этой секунды она не дышала совсем. Грудная клетка Луны наполнилась кислородом, а пальцы вцепились в его плечо.       Блейз двигал пальцами медленно, наверное, даже излишне, потому что Лавгуд, совершенно не стесняясь, попросила о большем. Он коснулся ее губ и добавил еще один палец, услышав стон Лавгуд. Парень не смог сдержать улыбку. Движения стали чуть более динамичными, но все еще достаточно аккуратными, чтобы ей было приятно, а не страшно и тем более больно.       Луна вздрогнула, когда он круговыми движениями начал массировать клитор, но тут же вновь расслабилась. Смущение и возбуждение выдавали только покрасневшие щеки.       — До чего же ты красивая, Луна, — он не мог перестать смотреть на нее, но взгляд Блейза блуждал по лицу, а не по телу, как это происходило с другими. — Чертовски красивая.       Тихая благодарность с ее стороны и кроткое движение в попытке ускорить его, вовлечь обратно в процесс. Забини будто совершенно забыл, что под ним в эту секунду лежит абсолютно голая девушка, а он пальцами старается доставить ей удовольствие. Что с ним?..       В попытке исправить собственную ошибку, он вытащил пальцы и, взглянув на растерянную Лавгуд, ухмыльнулся. Поднялся, подтащил ее к краю постели. Она села, не зная, что происходит, и увидела, как он опускается на колени. Перед ней. Луна этого совершенно не ожидала, отчего машинально сомкнула колени. Ее еще более растерянный вид заставил парня усмехнуться.       — Ляг обратно.       — Что ты хочешь сделать?       — Ложись, Луна. Я не причиню тебе боль.       Лавгуд послушно откинулась на кровать, но не полностью, а оперлась на локти, чтобы наблюдать за действиями Блейза, и увидела, что ему это понравилось даже больше, чем если бы она полностью последовала его указу.       Парень вновь раздвинул ее ноги, но губами прижался к месту чуть ниже пупка, желая побаловать девушку приятной нежностью. Она была красива, особенно с точки обзора Блейза: голубые глаза широко распахнуты в ожидании, кожа, напоминающая бархат, просвечивала узоры синих вен, грудь вздымалась от дыхания, притягивая ее взгляд. Забини разуверился в своих вкусах, потому что раньше любивший большие формы, теперь восхищался миниатюрностью Луны, словно она была самым желанным подарком на день рождения, Рождество и Новый год вместе взятые.       Он прошелся поцелуями до линии неимеющегося белья и посмотрел на нее, замершую в предвкушении. Однако Блейз не торопился, поэтому перешел на внутреннюю сторону бедра и провел языком по коже, ощущая приятный вкус, а не привычную соль. Тело Луны покрылось мурашками, и он задумался, рассуждая над тем, стоит ли оставить слегка заметную метку. Нет… Он не должен испортить ее идеальность и сказочность, засосы ей не подойдут.       Вдоволь наигравшись вызыванием мурашек, Блейз закинул её левую ногу себе на плечо, а правую прижал другим, когда свободной рукой сжал ее талию. Языком коснулся самого чувствительного места и услышал стон. Как же ему нравилось, он не мог перестать думать об этом. Забини будто помешался на том, чтобы заставить Лавгуд быть громче, чтобы слышать эти складывающиеся в прекрасную для него музыку вздохи, стоны и даже крики. И при этом одаривать ее всей нежностью, на которую он только был способен.       Движение языка — Луна снова застонала. Мелодичные звуки, выкраиваемые им, радовали больше самого секса. Вдох за вдохом, касание за касанием, и Блейз распалялся все больше и больше, ему хотелось быть с ней единым целым. Он, казалось, больше не мог ждать.       — Как там твой мозгошмыг? — усмехнувшись, спросил он и встал.       — Мерлин, замолчи пожалуйста… — Лавгуд потянулась к нему, но он отстранился, не позволяя ей обнять себя. — Блейз…       — Теперь твоя очередь мне помогать, Луна, — он потянул ее за руку, заставляя подняться и встать на пол.       Девичьи ноги обожгло холодом, но он так приятно контрастировал с горящими щеками, что она даже не отреагировала на это. Лишь прижалась к его груди, возвращая все те поцелуи в шею, которые он ей подарил. Забини заскользил руками по спине, талии и остановился на бедрах, сжимая их и прижимая Лавгуд ближе к себе. Луна почувствовала упирающуюся эрекцию и чуть смутилась, хотя стоило делать это раньше. Руками она провела от груди по прессу, который Блейз заработал усердными тренировками, и расстегнула пуговицу его штанов, а потом и ширинку. Она была невероятно смелой для девственницы, Забини и так это заметил, но когда она скользнула под резинку его трусов, он снова был шокирован, в который раз за это утро. За милой и нетронутой внешностью скрывался дьяволенок, который знал, что и как надо делать, хоть и делал это впервые.       Теперь уже она вынудила стон слететь с его губ и стянула единственный элемент его одежды вниз, заставляя раздеться. Блейз уже хотел уложить ее на кровать, но она внезапно его развернула спиной к постели и улыбнулась.       — Ты позволишь?       — Что именно?       Луна толкнула его, заставляя упасть, а потом забралась сверху, стоя на коленях и вытянутых руках и возвышаясь над ним. Забини смотрел на нее слишком восторженно для парня, который уже далеко не в первый раз занимался с девушкой сексом. Ни секунды не напуганная, уверенная в своих действиях, обворожительно доминирующая в этот момент, Лавгуд была до умопомрачения красива. В его голову пришла мысль, что никакого мозгошмыга и не было, Луна просто хотела его и придумала причину, но… Какая, черт возьми, разница? Он влюблен в нее и радовался тому, что происходило в этой комнате.       — Ты уверена? Мне кажется, так будет не слишком… аккуратно для тебя.       — Я буду контролировать.       Девушка склонилась к его губам и одарила нежным, как в самом начале, касанием, но ему было мало ее. Слишком мало ее всей. Блейз поднял руки и, положив ладони на ее щеки, не позволил отстраниться, превращая их поцелуй во что-то невероятно страстное. Он готов был отдать все ради такого утра завтра, послезавтра… всю жизнь. Лишь бы Луна была рядом. Забини как никогда остро ощутил разницу в том, какими были другие девушки в постели, и какой была она.       — Будет слишком странно, если я скажу, что люблю тебя?       — Я люблю все необычное, так что это достаточно странно, чтобы мне понравиться. И да, Блейз, я тебя тоже.       Внутри все смешалось, стянулось в огромный узел, который разорвался тысячами пресловутых бабочек в животе. Он выдохнул и вновь заставил ее наклониться, целуя везде, куда дотягивался губами. Он любил ее? Здесь и сейчас — да. И всегда, наверное, тоже. Не могли ведь чувства проснуться лишь в момент такой откровенной близости? По крайней мере, никогда раньше с ним такого не происходило.       Все еще опираясь на одну руку, второй Луна потянулась к его члену, не отводя взгляда от его глаз. И это возбуждало его еще сильнее, хотя, казалось, куда уж больше. Кого молить о том, чтобы это никогда не заканчивалось? Мерлина, Моргану? Салазара, черт бы его побрал, Слизерина? Маггловских богов? Он готов был хоть душу продать, лишь бы Лавгуд никогда не покидала этой комнаты или хотя бы приходила к нему после каждый день. Где бы ни были сейчас его соседи, спасибо, что они не здесь.       Аккуратно обхватив его, девушка подвинулась и, сделав пару движений вверх-вниз, чуть опустилась, введя в себя головку. Вот она, точка невозврата. Его невозврат. Он никогда не сможет забыть выражение лица Луны: прикрытые глаза, чуть нахмуренные брови, прикушенную губу. Лучший, лучший секс в его жизни. Нет, не секс. Любовь…       Она опустилась еще ниже и еще, пока полностью не села на него. Ни болезненных криков, которые Блейз так боялся услышать, ни слез, ни крови. Все происходило настолько аккуратно и нежно, что даже не верилось, что вообще так бывает.       Привыкая к нему внутри, Луна легла сверху, грудью прижимаясь к груди Забини. Ее макушка упиралась ему в подбородок, он вновь чувствовал аромат полевых цветов и молил всех, чтобы Лавгуд пришла вновь. Тогда он заколдует комнату и вновь будет любить ее, но уже в поле ромашек с единственным растущим там васильком.       — Ты в порядке?       — Да, мне нужна лишь секунда…       Она не обманула: уже через мгновение она чуть приподняла бедра, а потом опустила, вверх-вниз, раз за разом. Луна влюбленно смотрела прямо ему в глаза, а Блейз растворялся в них.       Скорость и амплитуда движений выросли, Лавгуд стала двигаться быстрее и резче, и Забини, сжав ее бедра, тоже начал действовать, но так ему было неудобно, а Луна судя по всему, привыкла к ощущениям. Он, не выходя из нее, перевернул их и прижался губами к ее шее. Блейз вновь старался быть аккуратнее, двигаясь невыносимо для них обоих медленно.       Луна руками держалась за его плечи, ногтями слегка оцарапывала кожу и молила быть быстрее. Кто он такой, чтобы лишать девушку удовольствия, тем более его терпение тоже не бесконечно…       Резкий толчок — крик слетел с ее губ. Еще один — их стоны смешались.       — Поцелуй меня, — приказ с ее стороны, он не мог не повиноваться.       Блейз склонился, целуя ее и не прекращая двигаться, ловя губами каждый стон, вздох, крик.       — Луна…       Ответом стал самый сладкий стон. Лавгуд обхватила его ногами и оттянула волосы, не позволяя перестать смотреть на ее лицо. А он и не хотел отворачиваться. Нахмуренные от наслаждения брови, закрытые глаза, приоткрытые губы, с которых раз за разом слетала лучшая мелодия.       Внезапно Блейз остановился, заставляя Луну посмотреть на него. Было слишком тихо, неправильно тихо. Пространство должно было наполняться всевозможными звуками любви…       — Блейз?..       — Перевернись.       Он вышел из нее, оставляя после всепоглощающее чувство пустоты. Пугающее и уничтожающее.       — И мы продолжим?       — Безусловно, Луна.       Ее лицо украсила улыбка, вызвавшая у Забини лишь одно желание — заставлять ее улыбаться для него чаще. Что любят такие девушки? Явно не дорогие украшения. Заботу и нежность, цветы, сорванные ранним утром, завтрак в постель? Он выяснит, но чуть позже.       Лавгуд послушно перевернулась на живот и встала на колени, выгибаясь в спине. Она как белая пантера — такая же редкая, необычная. Исключительная.       Блейз провел ладонью по белой коже девушки от спины до ягодиц, а потом положил руки на ее еще более тонкую, чем ему казалось, талию. Аккуратно вошел наполовину, но Лавгуд не дала ему снова медлить, подавшись навстречу.       — Я тебя понял.       Аккуратность сменилась некоторой резкостью, Забини двигался быстро, по комнате, смешиваясь с вырывающимися криками и стонами, начали разноситься хлопки от соприкосновения их тел. Темп был запредельным, Луна забывалась и была без стеснения громкой. И ему это нравилось.       Быстрее-быстрее-быстрее…       — Блейз!       Он убрал правую руку с ее талии, уже не направляя Лавгуд, поскольку она сама определила верность движений, и, проведя по животу, коснулся пальцами клитора. Надавил, сделал круговое движение, ускорился… Луна сжала в руках простыню, не переставая даровать ему крики.       Блейз подался вперед и сжал левой рукой ее ладонь, пальцы переплелись. Они будто стали единым целым, они были единым целым.       С губ Лавгуд слетел стон, она выгнулась настолько, насколько ей позволяло положение. Забини чувствовал пульсацию мышц вокруг его члена — ее накрыл оргазм. Это заставило кончить и его самого. Одновременно, как в чертовых романах.       Блейз выдохнул, проводя ладонью по ее спине и собирая капельки пота, выступившие от напряжения. Восхитительно…       — Блейз… — голос Луны был тихим, он осознал, как она устала, уложил ее на подушку, лег рядом и прижал к себе, нежно обнимая. — Спасибо…       — Ты придешь еще? — прикрыв глаза, в самое ухо шепнул парень, хоть и боялся услышать ответ.       — Сразу, как закончится этот сон.       — Что?       Блейз вздрогнул и открыл глаза. Луны не было. Никого не было. Он лежал в своей кровати, смотря в потолок. На душе было отвратительно пусто, одиночество накатило на него такой волной, что Забини задыхался от этого гадкого чувства.       Ее нет. Ее и не было рядом. Это все лишь обманувшая его сознание фантазия. Блейз выругался, и вдруг незамеченный ранее шум прекратился, заставив комнату наполниться тишиной.       Парень подорвался с постели, хоть и понимая, что это шутка его мозга, несбывшаяся фантазия. Но лишь малый шанс того, что за дверью стоит она, заставил его подскочить и подойти к двери. На ней висела записка, приколотая булавкой. «Повтори все в реальности». Блейз замер, но снова раздавшийся стук в дверь вырвал его из раздумий и заставил отвлечься.       Как во сне — нажал на ручку, потянул на себя и… замер. Вновь посмотрел на записку, которой не было, словно ему привиделось. Вернулся взглядом к гостье, почувствовал расходящееся по телу тепло от одного взгляда на прозрачное платье, от ощущения запаха полевых цветов, от вида напуганной чем-то девушки с огромными голубыми глазами. Он знал, чем она напугана.       — Здравствуй, Блейз.       — Луна.       — Мне нужна помощь, — да, черт возьми, да! — Только обещай не смеяться.       — Обещаю.