Выбери жизнь

Он не думал, что запутался или ошибся. Не думал, что это сложный этап в его собственной, некогда драгоценной, жизни, Блейд успокаивал себя тем, что нужно "просто отдохнуть", и он переживëт это, или ещё подобные бредовые мысли и изречения, которые он часто слышал от недо-жены. Слишком поверхностное мышление и невнимательность к деталям подвели её, её глупость не дала ей спастись. Её спасение приходит с пониманием, пониманием того, что всё изначально к этому и вело. Но Кафка так и не поняла, собственно, это и стало её роковой ошибкой. Блейд смотрел на её сон. Он смотрел, и видел хрупкого ангела. Он смотрел, и видел лишь атрибут прошлой жалкой жизни, от которой нужно избавиться, для полного просветления и освобождения. У парня не было сомнений, ведь его больше не терзали вопросы морали, Цзин Юань с корнем вырвал такого рода мысли у него из головы, потому осталось донельзя много места для всяческой дряни, что постепенно заполняла сознание шатена и становилась его желанной истиной. Поступает ли он правильно, можно ответить лишь зная, что и для кого есть «правильно». Для Блейда же — это больше значения не имеет. Он убирает её пряди за ухо, приглаживает непослушных выбившихся беспризорников, которые портили миловидную прямоту распущенных волос. Кафка чувствует прикосновения, открывает глаза, смотрит с недоумением. Блейд смотрел бы так же, будь он на её месте. Она осознает, кто сейчас сидит перед ней. — Милый, что случилось? Почему ты опять весь побитый? — избитый не Блейд, а его дух. — Тебе нужна помощь или, может, ты связался с нехорошей компанией? — он уже нашёл то, что искал. — Пожалуйста, расскажи мне, что происходит. Я больше так не могу! — еë голос дребезжит, словно битое стекло. — Прости меня, — он говорит шепотом, — прости, попытайся понять, и забудь. Я не тот, кем ты видела и знаешь меня, я не тот, кто тебе нужен. Он вспоминает свою жизнь после появления Цзин Юаня. Парень бесцельно ошивался на улице, когда нашёл за одним из домов старого района замечательные лакированные туфли на платформе. Выглядели они практически целыми, какие либо дефекты можно увидеть лишь вблизи, а на ногах Блейда смотрелись, без лишних слов, очень эффектно. Он вернулся в клоповник, по пути высоким каблуком выстукивал ритм раз-два-раз-два в мелодию своей походки, растянулся на огромной постели, покрытой, как торт кремом, ста слоями одеял, пледов и покрывал. Лёжа, шатен любовался своей обновкой чистого цвета чёрной дыры, и ему не терпелось узнать, что думает он об этих туфлях. Кафка резко подскакивает и хватается руками за чужие бледные и подрагивающие руки, пытаясь остановить. Блейд говорит, что если она продолжит брыкаться, будет во много раз больнее. — Тише, будь тише. — посторонние звуки бьют по ушам, парень пытается говорить спокойным, размеренным голосом и не забывать дышать. Нож-бабочка внутри неё двигается свободно, Блейду даже не приходится прикладывать усилий, ощущения, будто он режет таящее масло. От страха она, кажется, даже задерживает дыхание, из раскрасневшихся глаз хаотично бегут слëзы, скатываются по щекам, раздражая кожу, и падают то ей на волосы, то на подушку, оставляя за собой мокрые следы. Она кричит, и Блейд кричит вместе с ней. Она плачет, и его глаза так же застилают горькие слёзы. Блейд разделяет с ней боль, чтоб девушке не казалось, что она одна, чтоб она думала, будто он понимает еë боль. Кафка смотрит на него так, что хочется закрыть ей глаза. Блейд умоляет девушку не смотреть ему в душу, говорит, что не боится. Когда вернулся Цзин, шатен игриво присел на край кровати, поправив края спального халата. Он, конечно, был женским, но Блейду нравился. — Я сегодня помогал Цзинлю, — начал он издалека, и сложил руки на коленях, криво улыбаясь своим бледным уродливым лицом. Блейд не знает, можно ли сказать, мол он забирает то, что принадлежит ему по праву, и он не может назвать это убийством или издевательством, скорее так шатен просит прощения Кафки. На душе у него так пакостно и противно, возможно, ему лишь мерещится, будто кто-то скользит рукой по волосам и ставит к стене. Гвозди, что всходят из-под кожи — это просто галлюцинации, это не больно. Блейд забвенно шепчет ободряющие слова себе под нос, чтобы не видеть свои окровавленные кривые ладони. — А что такого я сделал? — еле слышно вопрошает он, сидя в ногах у девушки, а та не может и слова сказать. «Да ничего хорошего», думает он про себя. С заторможенной реакцией смотрит на свои время от времени дергающиеся ручонки, Блейд округляет глаза и выдавливает из себя наигранно-удивленный вздох. Услышав про Цзинлю, брови мужчины укоризненно сошлись вместе, а уголки губ опустились вниз, как если бы его ударили лопатой по яйцам. — И когда я закончил ей помогать, я пошёл прогуляться. — Блейд вытянул ноги вперёд, намекая, чем его прогулка закончилась, — И я нашёл эти туфли. — закусив губу, он смотрел с нетерпением, будто от ответа Цзин Юаня зависит вся его жизнь. Руки, окроплённые кровью, не вызывают у парня никакого ужаса или отвращения. В её взгляде — страх и мольба. — Они же женские. — лицо принимает заинтересованное выражение, когда он смотрит на всю картину целиком, замечая, как Блейд сам напрашивается, чтобы его взяли прямо в этих краденных туфлях. «Ты выживешь, а вот твой плод — нет. Я не знаю, плачешь ты от боли, или от сожаления, меня не особо это колышет.» Он слишком слаб, чтобы сказать это в лицо Кафке, парень снова молчит, пока в ней с каждой секундой всë сильнее разжигается страх. Ведь Кафка и то, что покоилось внутри неë, — это всего лишь след от отвратительной прошлой жизни. Это часть прошлого Блейда, и от неё необходимо следует избавиться. — То, что у них каблук, — в голосе звучит обида, шатен намеренно отворачивается от мужчины и занимает себя изучением затертого и местами порванного линолеума. — ещë не значит, что они женские, придурок. У него на руках мёртвым грузом сейчас то, что выросло бы в офисного клерка, вора или убийцу, то, что в будущем стало бы еще одной кучкой дерьма, среди общей каловой массы. Оно стало бы продолжением дня сурка; оно стало бы самим Блейдом. В голове пробегают странные мысли, он припоминает все свои грехи, включая этот. Парень потирает свои пыльные глаза пальцами, вымазанными в чем-то липком и красном, заливается противным гусиным смехом, думая, кого он вообще пытается обмануть. Как бы ему хотелось сказать что-нибудь сочувственное, что-нибудь человечное, но изо рта продолжает литься желчный смех. Девушка смотрит на их ребёнка, точнее, на последствия выбора Блейда, и, наверняка, еë сердце разрывается на части. О, как же печально, лишиться нелюбимого дитя от нелюбимого человека. На вопрос «почему он это сделал?» парень может предложить миллион ответов, и все они неверные. Правда в том, что он ублюдок и подлец, но он обязательно исправится, больше такого не повторится. Он отлюбил, надоело. Он будет спать где угодно, лишь бы на воле — там, где нет Кафки, где не существует кровавого сгустка, который он раньше величал своим отпрыском. Парень надеется на небо, несмотря на то, что надежда гниëт также быстро, как его тощие руки, изуродованные множеством ожогов, счëт которым ведёт, возможно, только Цзин Юань. Он уверен, что исправится, заберëтся глубже в грязь вместе с любимым человеком. Выберет жизнь, ненавистный клоповник-наркопритон, принадлежащий Цзин Юаню, и его самого. Наверняка, услышав душераздирающие крики посреди ночи, добродушные, ответственные и законопослушные соседи вызвали либо скорую, либо полицию, либо всё сразу. Поспешили к ней, к девушке, которая будет говорить, что пережила нападение со стороны сумасшедшего мужа. Вероятно, его разум разрушили наркотики или чрезмерное употребление спиртных напитков, а может, его вынудила совершить это действо криминальная группировка, в которую он попал против собственной воли… Честно, Блейд не знает, какую сказку она сочинит для сочувствующих родных и журналистов жёлтой прессы, голодных до шокирующих историй. Во всяком случае, парень покинул место «преступления», оставив её наедине с выбором о прощении и понятии или местью всей жизни. Пахнет последствиями, хочется задержать дыхание навсегда. Его каблуки оставляли четкий след грязи, а глухой стук отражался от стен кондоминиума. Когда Блейд увидел крайнюю черту, то он лёгкой, порхающей походкой, не задумываясь, переступил через неё. Кто остался, тот и свят. Его мелкое предательство ничего не значит, хорошая исповедь и вечер перед Юанем на коленях всë исправят, от гнойных мыслей не останется и следа. — Хочешь чтобы я коснулся тебя — попроси. — томный шепот проходится совсем рядом с ухом парня, он видит, как изнемогает тот без тактильного контакта с ним. — Попроси хорошо, только хорошие мальчики заслуживают поощрения, Блейди. У него начинают работать все чувства, а губы наливаются кровью из-за постоянных покусываний. Мужчина ломает его своей чрезмерной нежностью, Блейду это не по зубам. — Хочу, чтобы ты отъебал меня до звёзд в глазах. — хитрющая улыбка шатена заставляет Цзин Юаня ликовать, — Опуститься перед тобой на колени в этих туфлях — это моя самая заветная, блять, мечта. Блейд окидывает мужчину потерянным взгядом мутных глаз и резко встаëт с кровати, пытаясь устоять на ногах. Беловолосый уж подавно ухватил смысл его действий и расселся на кровати поудобнее, пока разомлевший от собственных чувств Блейд подполз к нему на покрасневших коленях. Дрожащими руками он цепляется за рабочие камуфляжные штаны мужчины с разводами от кислоты — средства для удаление разводов бетона. Шатен не знает, как эта информация смогла задержаться в его голове до сегодняшнего дня, но он точно испытывает небольшую гордость за себя из-за того, что его разъеденный амфетаминами мозг помнит вещи, которые накануне рассказывал ему Цзин Юань. Ему не обязательно знать, как мужчина уронил на себя пластиковую миску с растворимой лапшой во время перерыва между отделкой фасада их объекта. Незачем помнить, что он поутру напоминал Юаню вывернуть трусы, а тот лишь отмахнулся и пошел весь день корячиться на строительных лесах в вывернутых наизнанку боксерах. Но каждую частичку жизни, связанную с беловолосым он помнит досконально, и бережно хранит у себя в мозгу. Он получил то, что хотел. Возможно, Блейд выглядит жалко в глазах мужчины, а может быть его девичьи слëзы, появляющиеся когда он берëт глубже, заставляют Цзин Юаня сильнее дергать его смоляные патлы, насаживаться ртом до упора, продолжать заниматься с ним самыми мерзкими и противными вещами. — Представь себе кайф от самого лучшего оргазма в своей жизни, умножь в тысячу раз и все равно попадëшь пальцем в небо, сукин сын. — в ответ на это, парень корчит свою обычную хитрую рожу, одновременно глубже заглатывая член Юаня, тот замечает нездоровую заинтересованность в бордовых глазах — да ты уже обгашенный, дорогуша, скажи мне, что на этот раз? — Ни один мужик не сможет так оттрахать, — Блейд крепко держится одной рукой за чужое бедро, а вторую протягивает мужчине, кивая на выглядывающую из-под рукава халата синюю поверхностную вену. — как хорошая инъекция фена и ещë ты. Он прыскает противным смешком, когда его голову за волосы поднимают вверх, если бы не этот фактор, то Блейд уже бы распластался по полу, ловя на себе удивлëнные взгляды представителей отряда тараканообразных. Но разложен и обездвижен он оказывается на кровати под самым горячим мужчиной, что он когда-либо видел. Влажными поцелуями беловолосый расчерчивает все тело Блейда, иногда кусает, помечает своë. Особенное внимание он уделяет острым ключицам, кажется, что Юань готов их сгрызть, но на деле он ограничивается лишь яркими и добротными засосами, из-за которых шатену прийдëтся нормально застëгивать рубашку. Мужчина плавно снимает с Блейда пёстрый халат и лучше бы он остался абсолютно нагим, чем Цзин Юаню пришлось бы увидеть его кружевное бельë. Юань немного присвистывает, спектр его внимания перемещается на пах Блейда, обтянутый чёрным кружевом женских стринг от Lise Charmel. Он медленно поддевает пальцем тонкую ткань и стягивает вниз по стройным ногам. Цзин Юань размашисто проходится языком члену, оставляет на головке влажный поцелуй, отстраняется, глядя в затуманенные глаза парня, и рывком переворачивает того на живот. Блейд и моргнуть не успевает, как все удобства, предоставленные мужчиной, исчезают. Когда беловолосый давит парня на спину, чтобы тот сильнее прогнулся, слышится тихий хруст позвоночника в поясничном отделе. Кожа к коже, Цзин Юань прижимается к нему так сильно, что шатен протяжно скулит, хватается руками за своë лицо, его ломает. Парень хочет разорвать себя на кусочки, лишь бы получить дозу. Блейд хочет, чтобы его накрыло, вставило как впервые. Перед его лицом возникает рука мужчины. Шатен уже знает, что нужно делать, но вместо пальцев ему хочется пройтись языком по выпирающим венам на сильных руках. Прежде всего, Блейд ожидает приказа, очевидного призыва к порочным действиям. — Оближи. — это не последний раз, когда шатен будет подчиняться, возможно, если Цзин вовремя не одëрнет свою руку, то парень превратит его пальцы в мясо и проглотит кровавое месиво, что смешалось с собственной обильно выделяющейся слюной. Мужчина улыбается Блейду своей самой искренней улыбкой, хотя тот не может этого видеть. С противным причмокиванием шатен выпускает пальцы изо рта, Юань проводит влажным указательным пальцем по устам парня, немного надавливает на раскрасневшиеся губы, чтобы Блейд поцеловал. Цзинь Юань разводит его ягодицы рукой, а затем наконец начинает растягивать. Сразу вгоняет один палец целиком, Блейд слышит, как голос мужчины звучит сразу и внутри и снаружи черепной коробки. Возможно, ему стоит попросить Юаня сказать что-нибудь, что-нибудь грязное. Хочется упороться до такого состояния, чтобы дрянные мысли не лезли в его гнилой мозг, но всë для варки ширева лежит где-то на столе. Блейд рвëт себе пасть истошными криками, кричит мужчине, чтобы тот был как можно быстрее. Он не какое-нибудь вычурное итальянское блюдо, чтобы томиться в собственном соку столько времени. — Как скажешь, рент-бой. — бросает он сквозь вопли Блейда, заранее зная, что сейчас лицо парня скривится от недовольства. — Да как ты вообще можешь… Это гребаное неуважение, ты думаешь, что я трахаюсь с тобой, потому что мне спать негде? Думаешь, мне нравится сутками напролëт торчать в этом клоповнике? — врать самому себе, единственное, что парень умеет, он никогда напрямую не скажет, что будет кем угодно, лишь бы Цзин остался доволен. Его причитания заканчиваются, когда мужчина резко вставляет сразу наполовину, Блейд прогибается в спине так, что он точно уверен — целостности его позвоночника пришëл конец. Наркота расширяет сознание. Это неопровержимый факт. Сознание Блейда расширено настолько, что остановить поток его безумия становится нереально. Цзин Юань больно тянет за намотанные на кулак тëмные волосы, парень скулит, но всё равно подмахивает бедрами. Мужчина перехватывает его запястье и заводит за спину. Цзин Юань наклоняется ближе к лицу, чтобы теперь слышать хриплый яростный шепот прямо у своего уха. Блейду плевать на то, что они делают, но почему-то он довольно закатывает глаза, когда Цзин Юань долбится в него, параллельно целуя в шею. Парень лениво лыбится, когда беловолосый кончает внутрь. Он почти что мёртв, но делает вид, что его гордость ещë чего- то стоит. Потому что, это лучше, чем трепыхаться в конвульсиях на грязном полу. Ведь это лучше, чем быть одному, а у Юаня на него спрос. Глушить своë одиночество друг другом, это единственный оставшийся вариант. Сейчас шатен видит в Цзин Юане бога, под наркотой можно и не такое увидеть. Вокруг темнота, в которой разносятся пустые звуки — его крики, охрипшие со временем, и дрожащие всхлипы. Он чувствует, что это конец, плачет, когда мужчина надрачивает ему для скорой разрядки. Блейд отдаëт ему всë, отдаëтся целиком без остатка. Длинные пальцу рвут ему пасть, пока парень покорно слизывает с них белëсую жидкость, свою и чужую. На лице его полное умиротворение, как у коров в Индии, будто не было ничего, сознание отключилось, а все разъедающие мозг мысли исчезли. Не осталось ничего. Даже в отключке, он продолжает прижиматься к Цзин Юаню сильнее. Вот и всё. Для полноты картины мужчина тянется к прикроватному столу за пачкой парламента. Тут же закуривает и обнимает худое тело Блейда, проводит рукой от макушки до затылка. Парень распахивает глаза, судорожно оглядывая всë вокруг, но почувствовав на себе чужие теплые руки, он понемногу приходит в сознание. Цзин Юань резко вытащил из губ сигарету, плотно зажатую меж губ, также сильно сжав её между пальцев, тонкой струйкой дыма плеснул парню в лицо. Шатен резко зажмурился и чуть приоткрыл воспалëнные красные глаза через пару мгновений, но спустя несколько секунд Блейд ощутил настойчивые прикосновения к своим губам. Юань начал двигать нижней челюстью, будто пытаясь высосать из парня что-то. Кровь. — Вернись, — говорит ему мужчина, выдыхая в губы уже пропащему Блейду, тот поëт навзрыд своими всхипами, чередующимися с невнятным хихиканьем. Парень всë ещё лежит здесь, рядом, как верный пëс на цепи, но ему никто не сказал, что он пропал. Он потерян, брошен и не найден, но прибиться к Цзин Юаню было его самым верным решением на пути прозябания жизни. Шатен сам себя не узнаёт, когда дико воет мужчине в глотку, пристаëт к его губам, эгоистично хочет ещë. И каким бы странным это не казалось — получает. Исправление ошибок — это удел дураков, как можно следить за собой, если видишь звëзды в глазах. Когда бестолку слезаешь с иглы, тут же пересаживаясь на крепкий член. Чужие руки отныне ощущаются как свои, его не трогают, а знают вдоль и поперëк. — Плохой плохой. — беловолосый попрекает каждый укус парня, эта сладкая лапша вешается Блейду на уши и веселит его с каждым разом всë сильнее. — А можно ли ещë? — он думает, что это наказание, вызывает отвращение, но шатену сейчас не до этого, Цзин Юань знает, чего он хочет, и знает, как ему это дать.