Escape

Как только все разошлись, а Алекси пошёл в душ, Йоэль почувствовал, что на его плечах снова висит тяжесть целого мира. Он снова это сделал. Снова стал Боссом. Снова позволил своей жестокой и безэмоциональной стороне взять контроль над телом. Он клялся больше не вернуться к этому никогда, но обстоятельства вынудили его. Он был почти уверен в том, что Олли сдаст их полиции, и единственный повод доверять ему — их дружба с Алекси. Если Матела действительно хороший друг, он будет молчать. Йоэль понимал, что весь этот спектакль был разыгран зря, ведь он в жизни бы не смог выстрелить. Это понимали и остальные парни. Если в квартире посреди дня раздастся выстрел, они в жизни не скроются от правоохранительных органов. Но он был обязан напугать Олли и заставить молчать. Время покажет, получилось у него это сделать или нет. Сейчас же он чувствует себя ещё хуже, чем раньше. Будто он — самый ужасный человек на всей планете, не достойный ничего кроме тюрьмы или смерти. Он так и не смог до конца перестать корить себя за собственное прошлое, а сейчас сделал ещё хуже. Хокка лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку, и заливал её слезами. Он надеялся больше никогда в жизни не взять в руки оружие. Никогда в жизни не послать парням сигнал «ALARM» и никогда не назвать их позывные имена. Надеялся забыть обо всём, что было, и жить нормальной жизнью, наслаждаясь каждым днём в объятиях любимого мальчика. Судьбе же его планы не понравились и вынудили поступить иначе, за что он винил и морально уничтожал себя изнутри. — Йо, ты в порядке? — Алекси вышел из душа и сел рядом, — Ты плачешь? Что случилось? — Мудак, мудак, мудак! — закричал Йоэль в подушку, ударяя кулаком по кровати, — Тварь, скотина, кретин! Зачем я это сделал? — хотелось исчезнуть или стереть себе память, — Как меня вообще Земля носит? — Йоэль, ты чего? — сердце Алекса сжалось, — Всё в порядке. — Але, я буквально несколько часов назад целился пистолетом в твоего лучшего друга, — всхлипнул Хокка, — Почему ты всё ещё здесь? Почему я всё ещё здесь? Я должен был сразу позволить Олли сдать нас в полицию, а не вести себя, как последний мудак! — он не мог себе этого простить. — Йо, Олли не собирается никого из нас сдавать, — пытался успокоить его Каунисвеси, — Ты защищал меня и нашу с тобой безопасность. Всё нормально. Не вини себя за это. Олли всё понимает. — Я так хотел об этом забыть, — он перевернулся на спину и посмотрел в потолок. Его лицо покраснело, глаза опухли, а ресницы намокли и склеились от слёз, — Но мне пришлось снова это сделать. С твоим лучшим другом. Я самая последняя тварь, Алекси, — капельки бежали по его щекам, — Я не заслуживаю быть с тобой. Я не заслуживаю быть на свободе. Я даже жизни не достоин. Меня это всё так будет жрать. — Ты с ума то не сходи, — ответил Каунисвеси, — Все ошибаются. Это была твоя ошибка молодости. Сейчас же ты всё понимаешь. Ты никого не убил, никому не сделал больно. Всё нормально. — Я себе на пожизненное наошибался, — Йоэль снова уткнулся в подушку, — Я никогда не смогу искупить свою вину ни перед тобой, ни перед Олли. — Перед нами ты ни в чём не виноват, — улыбнулся Алекси, — Олли всё понял. И он нас не сдаст. Пока Хокка не видит, он написал сообщение Матела с просьбой прийти к ним. — Я не смогу это забыть и буду пилить себя до конца жизни, — ответил Йоэль, — Это будет жрать меня изнутри и никогда не даст мне покоя. Хотя, возможно, я и заслужил этих мучений. — Дурачок ты мой, — Алекс притянул его к себе и уложил его голову на свои бёдра, — Ты всё забудешь. Главное выкинь эту мантию и нож куда-нибудь подальше. Только тогда ты сможешь всё забыть. А я тебе помогу, буду отвлекать тебя и дарить только положительные эмоции. — Я бы без тебя давно с катушек слетел, — продолжил плакать Хокка, — Я не заслужил такого отношения к себе. За что ты меня любишь и как ты меня терпишь? Я никогда в жизни не стану достаточно хорошим для тебя. — Ты опять начал? — с мягкой улыбкой и небольшим укором ответил Алекс. Йоэль в последнее время перестал говорить о том, что он его не заслуживает, но сейчас, видимо, это начнётся заново. В дверь послышался стук. — Открыто! — крикнул Каунисвеси. Старший же не обратил внимания, что ближе к ночи к ним кто-то пришёл. — Алекс, что случилось? — в комнату вошёл Олли. — Йоэль очень переживает из-за того, что было сегодня днём, — улыбнулся ему Алекси, — Помоги мне его успокоить, пожалуйста, и скажи, что ты не держишь на них зла. — Йоэль? — Матела был удивлён, — Ну ты чего? Всё же хорошо! — он сел рядом с ними на кровать и взял Хокка за руку. — Всё ужасно, — всхлипнул тот, — Я только начал забывать обо всём, постарался оставить это в прошлом и начать новую жизнь, как снова это сделал, — даже при Олли он не стал скрывать своих слёз. Ему не стыдно показать слёзы и слабость, то, что он жалеет о том, что было, — Ладно бы это был кто-то чужой. А тут ты. Лучший друг человека, который стал для меня смыслом жизни. — Успокойся, пожалуйста, — попросил Олли. Он чувствовал неловкость, — Я понимаю тебя, твою реакцию и твои действия. Ты не мог поступить по-другому. Я не злюсь и не обижаюсь, и говорить об этом кому-то, тем более полиции, не собираюсь. — Спасибо тебе, конечно, — Йоэль приподнялся и сел на кровати, — Но я сам себя буду пилить и топить этим. Я чувствую себя самым ужасным человеком на планете, конченным мудаком, который не заслуживает абсолютно ничего, кроме смерти или гнилой тюрьмы. — Ну ты палку-то не перегибай! — вздрогнул Олли, обнимая его за плечи одной рукой, — Ты хороший человек. Я же общался с тобой до этого. И Алекс тебя любит. Ты заслужил этого, правда. Ты — не Босс. — Я — не Босс, но Босс — это я, — ответил Хокка, — Как бы парадоксально это ни звучало. — Тебе просто нужно оставить это всё, — сказал Матела, — Выкинь мантию, выкинь нож, займись новым хобби и не вспоминай ни о чём. — Это не так просто, как кажется, — Йоэль начал успокаиваться, — Я пытался. И в последнее время мне стало легче. Но сегодня…. — он встряхнул волосами, — … это было слишком. Прости, я перегнул. Я должен был просто молча признаться и ждать, пока ты вызовешь полицию, а не пугать тебя и не устраивать этот кошмар. — Ты был абсолютно прав, — поспорил Олли. Алекси же молча их слушал, — Ты защищал не только себя, но и любимого человека. И своих друзей. Ты не испугался последействий. — Я не хочу, чтобы ты меня боялся, и я не хочу, чтобы это выглядело шантажом или запугиванием, — ответил Йоэль, — Ты можешь сдать нас. Я ничего тебе не сделаю. И парни тоже. — Я что, идиот? — нахмурился Матела, — Собственного друга и человека, которого он больше жизни любит, заталкивать за решётку на пожизненное? Ты никого не убил, не причинил вреда, да и, честно говоря, я знал, что ты не сможешь выстрелить. Всё нормально, не переживай. — Я не могу просто так забыть об этом, — ответил Йоэль. — Со временем забудешься. Алекс тебе поможет, — Олли подмигнул ему, на что тот с улыбкой кивнул. — Правда всё хорошо? — он вытер слёзы и посмотрел на Матела виноватым взглядом светло-голубых глаз. — Конечно, — тот обнял его и положил голову ему на плечо. Алекси тоже обнял его и поцеловал в щёку: — Ты заслужил всего самого лучшего. Я ни за что не брошу тебя. Мы будем счастливы вместе с тобой. Слышишь? — Да, — шёпотом ответил Йоэль, не веря собственным ушам, — Спасибо вам за всё. — Давай успокаивайся, а завтра выкинь эту чёрную хрень с ножом, они тебе не идут, — усмехнулся Олли, — Когда ты милый и весёлый, ты выглядишь лучше, — он засобирался к себе в квартиру. — Обязательно выкину, — согласился Хокка. — Ладно, не буду вам мешать, спокойной ночи, — сказал он, обнимая их по очереди. — Спокойной ночи, — Алекси проводил его и запер дверь, после чего вернулся в кровать. — Я буду любить тебя всегда, — шёпотом причитал он, поглаживая лежащего у него на груди Йоэля по волосам, — И ты это заслужил. — Нет, ни капельки не заслужил, — всё ещё спорил Хокка, — Мне просто невероятно повезло с тобой. Не представляю своей жизни без тебя. — Всё хорошо, любимый, всё хорошо, — он медленно перебирал светлые пряди волос. В комнате повисла умиротворённая тишина. — Йори, а можно последний вопрос? — вдруг нарушил молчание Алекси. — Да. — Почему парни без масок были? — А смысл? — вздохнул Хокка, — Моё лицо Олли видел. Если раскрыли меня, какой смысл скрываться остальным? Мы заранее договаривались, что если ловят меня, то парни сдаются сами. И если уж мы сядем, то все вместе. — А тогда они не сдались, потому что тебя судили не как Босса? — Умничка моя, всё понимаешь, — он тяжело вздыхал, — Давай спать, пожалуйста? Этот день был очень тяжёлым. — Спокойной ночи, любимый. — Спокойной ночи. Йоэль смог уснуть в объятиях Алекси, прижавшись к нему и наслаждаясь его нежными прикосновениями.

***

Со временем преступная деятельность действительно начала забываться. Все парни снова условились никогда об этом не вспоминать даже в шутку. Хокка разорвал и выкинул свою мантию на следующий день, нож тоже полетел в ближайший мусорный бак. Благодаря работе и любви Алекси он смог отпустить прошлое и больше не пилить себя за него. Он искренне считал, что не заслуживает Алекса, его внимания, заботы и нежности, но перестал говорить об этом. Он наслаждался каждым днём, проведённым с ним, и чувствовал себя самым счастливым на планете. Каунисвеси продолжал учиться в колледже на музыкального продюсера. Олли учился в Стокгольме на медицинского работника. Они виделись два раза в год — в новогодние каникулы и летом. Матела действительно ни о чём не рассказал ни девушке, ни родителям, ни кому-либо ещё. Все уже давно стали забывать о том, что эта преступная банда когда-то существовала. Йоэль продолжал дружить с Томми, Йоонасом, Мирко и Сэми, но разговоров о том, что связывало их раньше, не заходило. Они просто собирались вместе по выходным и обсуждали последние новости. Парни вовремя одумались, и эта история кончилась хорошо. Но всё бы было в разы хуже, если бы не Алекси и его Стокгольмский синдром сильные и искренние чувства к Йоэлю.